Заставь меня подчиниться.

Провалившись в пучину снов, я почувствовала необычайную лёгкость в теле и разуме, который постепенно высвобождал всё плохое. Всё то, что накопилось в моём сознании улетучивалось, оставляя лишь приятное и дорогое по своей ценности. Я просмотрела много снов, но этот мне запомнился больше, чем все остальные. И я была уверена, что никогда его не забуду, ведь он являлся невероятно реалистичным и до безумия приятным. От чего мне казалось, что фантазия просто дразнит меня, намекая на то, о чём думать и вовсе не хотелось, нельзя было. Но я чувствовала его трепетные касания, что прожигали мою кожу, осыпая всё новыми и новыми ласками. Шёпот куда-то в шею, где после появлялись мурашки. Губы — такие приторно-сладкие и мягкие, одаривающие тело трепетными и дико вкусными поцелуями. Ощущала пальцы, до приятной боли врезающиеся в бока, где оставались красные следы. Я видела, как плавно двигалась и закатывала глаза от одних ласк — мучительных и никем неповторимых. Чувствовала бурлящее желание и его чернеющие зрачки, что так умело управляли мной. Знала, что если не проснусь, то задохнусь от накала страсти, бушующей во мне. Знала, что это выдумки и невразумительная фантазия. Знала, что не смогу после всего случившегося и понимала, что становится легче вдвойне, ком в горле рассасывается, а слёзы пересыхают, больше не выкатываясь на поверхность розовых щёк. Казалось, отпустило. Когда была уверена в своих собственных страданиях и непрерывной депрессии, уверена в том, что никогда и никому не доверюсь, но его тепло слишком сильно грело, не оставляя шансов не растаять. Ощущала, как Кристофер проводит кончиками пальцев по скулам, а после затрагивает и подбородок, делает неспешные и плавные движения вдоль губ и склоняясь, целует их. Так нежно, почти невинно, что хочется всё больше его поцелуев и невесомых касаний, его солнечной доброты и ласки, которую он безвозмездно дарит мне, заполняя ею до краёв. Слышу шум и голос, до дрожи приятный и завораживающий, чуть томный, что шепчет очередные словечки. — Просыпайся, соня, — зовёт он и я повинуюсь, открывая глаза и морщась от лучиков света, бегающих по просторной спальне шатена. Моргаю и вижу его — слишком сонного и растрёпанного, но всё такого же искреннего. Вижу совсем рядом, нависающего надо мной и едва прикасающегося к моим бровям. — Давай, малыш, — почему-то смеётся он, оставляя меня путаться в непонятках. Я хмурю бровки, тем самым мешая ему к ним притрагиваться и уставляюсь прямо в его каре-серые глаза, что отливают частичками меди. — Ты так извивалась и облизывала губу, что я было подумал снова тебя спасать, — ухмыльнулся Кристофер, вскоре вновь рассмеявшись и ближе нагибаясь ко мне. — Я, что? — возмущаюсь, широко распахивая глаза. Но тут же вспыхиваю багрянцем, осознавая тот самый, уж слишком реалистичный сон, что беспроглядно мне виделся. — Да, милая, — подмигнул парень. — И кто же тебе снился, м? — заулыбался Кристофер. — Никто мне не снился, — фырчу я, тыкая пальцем ему в грудь. — И не надо на меня так смотреть, иначе я тебя ударю, — пригрозила всё тем же пальцем, на что тот хмыкнул, кусая прямо за него. — Малышка Эва возвращается, я рад, — целует в щёку, заводя рыжие пряди за ухо. — Никак сон поспособствовал, — хитро прищурился шатен, ставя руки по обе стороны от меня. — По краю ходишь, Кристофер, — сверкнула глазками я, в точности осознавая истину его слов. Улыбаясь тому, как он невесомо помог мне преодолеть всё это, и сам того не понимая.