До чего доводит любовь?

Да уж, с её кривыми руками только и готовить, если бы не чуткий контроль благоверного, то остались бы оба супруга голодные, а так просто без сил. Вообще, Милла планировала тихонько посидеть в уютном ресторанчике, отметить полученную роль Тома, а после уже отдать ему всю себя или уйти спать, в зависимости от настроения, возможно, он бы даже остался в её спальне. В его руках всегда так тепло и по-домашнему хорошо, но вот мужской храп никуда не деть. Перебирая вилкой своё «творение», девушка с неким недоверием посматривала на Томаса, он активно жевал мясо, запивая всё горячим чаем. Неужели, понравилось? А ведь сам он только лук порезал, наверное, это единственное, что казалось ей съедобным. — Да не бойся ты, вполне сносно, — заметил настроение девушки супруг и улыбнулся. — Просто ты не обедал и готов съесть слона, — скептически заключила Милла, отложив вилку подальше от себя. Её желудок предательски заурчал от соблазнительных запахов, ей пришлось пересилить себя. Мысль о том, что Томас ещё дышал успокоила. Первый кусок курицы оказался и вправду съедобным, а вот макароны слегка пересолены. Ух ты, а мужчина не врал, это можно есть. Сметя с тарелки всё, что было, Милла лениво убрала со стола и принялась мыть посуду. Стоя у раковины, она заметила, как Томас заинтересованно наблюдал за ней. Девушке пришлось чуть быстрее перебирать руками, чтобы не упустить момент, когда её мальчик был в самом подходящем настроении. Пришло самое долгожданное время дня. Закрыв воду с горячей водой, она остудила руки в холодной и как бы не нарочно провела по своей шее. Вызванные мурашки тут же сделали соски видимыми сквозь лёгкую ткань платья, и Милла развернулась лицом к партнёру. Если бы она сделала это чуть раньше, то ни в коем случае не позволила бы ему доставлять самому себе удовольствие. — Вообще-то, котик, я запретила тебе кончать без меня, — строго сказала девушка, медленно вышагивая грациозной походкой к Томасу. Он поспешно убрал руки от расстёгнутых брюк и виновато облизнул губы. — Поцелуй. Он тут же сорвался со стула, встав на колени перед ней со скрещенными руками на груди и слегка приоткрыл губы, так соблазнительно, что Милла решила не доставлять ему такого удовольствия. И с чего он решил, что она простит такую шалость, как мастурбация без неё? Интересно, и чем ещё он занимался в отсутствие супруги? Взяв его за отутюженный галстук, девушка встала за его спину и потянула, узел чуть затянулся, перекрывая совсем немного воздух, а голова наклонилась к ней. Его вид пока что не возбудил её, чего-то не хватало… — Раз уж ты сегодня провинился дважды, и я ещё и получила выговор на досуге по твоим наводкам, то… — картинно задумалась Милла и наклонилась к уху уже покрасневшего Тома, — тебя следует наказать, научить подчинению. Она резко расслабила галстук, Том глубоко вдохнул и отправился к себе, чтобы подготовить всё, при этом получил довольно болючий шлепок по заду мокрой рукой. Этой же рукой, ещё холодной, девушка огладила себя по груди и в предвкушении сквозь ткань очертила клитор. Закусив губу, она чуть не принялась удовлетворять себя, пока не вспомнила, что её ожидало нечто более интересное, чем собственные пальцы. Всё началось как обычно: он на коленях, спиной к супруге, а она в возбуждающем утягивающем корсете и кружевных трусиках на высоких громоздких каблуках. Сегодня ей хотелось быть строгой и закрепить практикой выученные методы бондажа. Связывание Милла редко использовала, потому что как-то не возбуждающе смотрелся беспомощный мужчина, но она ведь обещала сюрприз. Достав из лифа корсета свои трусики, девушка демонстративно провела ими у самого носа мужчины, он удивлённо свёл брови, но не смотрел, его Госпожа не разрешила. Скомкав бельё в кулачке, провела лёгкой тканью по губам Томаса (он их слегка приоткрыл), по шее, груди и животу и наконец оставила их висеть на твёрдом стояке. Сегодня он был возбуждён уже до сессии, это не в счёт, нужно было добавить острых ощущений. — Надень их, — игриво приказала девушка и уселась в кожаное кресло за рабочим столом. Томас недоумённо взглянул на свою леди, а она подмигнула и пригрозила выпороть за неподчинение. Она и только она здесь могла иметь право на своё мнение, идеи даже не обсуждаются. С какой-то демонстративной обречённостью мужчина неловко влез в трусы супруги, они естественно слишком малы, но не критично, ткань тянулась превосходно. Вид затянутого в до предела натянутую ткань члена заинтересовал девушку, но пока что её тело откликалось глухо на столь занятное зрелище. Сделав для себя пометку узнать об ощущениях партнёра, она непринуждённо развела ноги в стороны довольно широко, а Тома не пригласила, он всё ещё ждал поручений. Довольная собой, Милла отстегнула моток верёвки с пояса и только теперь грациозно прошагала мимо мужчины со сбившимся дыханием к широкой постели. Она полностью ощущала себя его Госпожой, потому что держала под контролем его оргазм, но пока что это не то удовлетворение. Гораздо больше можно получить от только лишь осознания собственного превосходства над кем-то в двое больше тебя и сильнее, но абсолютно беспомощным. Вид безысходности тебе не очень нравился, но пожалуй, только так можно было не допустить, чтобы слишком инициативный саба помешал ей во время процесса. Томас покорно устроился на кровати, а Милла крепко зафиксировала его руки на столбиках кровати и игриво повела носом по его влажным волосам. — Я хочу, чтобы ты всё видел. Хочешь кончить? Тебя ведь это возбуждает, верно? Твоему члену так тесно в этих маленьких трусиках, а они ведь были на мне вчера вечером. Как же я промокла в них… — Моя леди… — чуть слышно задохнулся от возбуждения Том, едва девушка перевела своё внимание на твёрдые соски и активно их пожёвывала по очереди зубами, и больно и интригующе. — Я тебя накажу. Знаешь, за что? — легкомысленно поинтересовалась она и оттянула в сторону ткань трусиков, ноги мужчины вздрогнули и согнулись в коленях, а руки натянули верёвки, когда она довольно крепко сжала набухшие яички. Пришлось фиксировать и лодыжки. — За то, что хотел начать без тебя, — хриплым голосом ответил Томас и резко откинул голову на подушки из-за того, что девушка снова причинила ему боль. — И за то, что забыл своё место. Накажите меня, я заслужил. — Хороший мальчик. И первым делом уселась на его бёдра верхом, так, чтобы он видел супругу во всей красе, и просто начала водить промежностью по твёрдой плоти. В какой-то момент взгляд Томаса затуманился, и мужчина приготовился кончить, но она остановилась и только хитро улыбнулась, оставив своего мальчика разочарованным и голодным. Но на достигнутом останавливаться слишком рано, она развязала шнуровку тугого корсета, освободив возбуждённую грудь чтобы Томас мог лицезреть плоды своих страданий, для него не должно быть ничего приятнее её наслаждения. И он учащённее задышал, сохраняя молчание, когда Милла спустилась лицом до его гениталий и зубами разорвала и без того ставшую непрочной ткань трусиков, завладела его членом довольно активно и бесцеремонно, заглатывала глубоко и терзала слишком грубо, но ей понравились гортанный стоны мужчины, то ли от боли, то ли от удовольствия. Милле показалась соблазнительной идея небольшого сопротивления, и она разорвала вторую гачу белья, запихав его в рот избраннику. Надрывный крик сорвался бы с его губ, если бы не кляп, когда она жёстко скрутила его соски, снимая напряжение в зоне полового органа. Отвлекающий манёвр заставил Томаса напрячь всё тело, вот теперь попытки сопротивления усилились, и это выглядело таким заманчивым, что девушка даже вознаградила любовника поцелуем в уголок губ, он только глубоко дышал с закрытыми глазами и пытался улыбнуться. Ещё пара ударов плетью завершили наказание. Довольная собой, она развязала верёвки и отпустила партнёра на все четыре стороны, но он, как нашкодивший щенок, устроился перед ней на коленях и стал заманчиво целовать её стройные ноги, хоть она и не просила, но жест благодарности оценила. Теперь-то он точно должен был запомнить, что даже наказание не всегда одна боль, всё-таки мужчина получил свой заслуженный поцелуй. — У тебя есть, что мне сказать? — ласково потрепала девушка своего котёнка по волосам. — Вы прекрасна, моя леди, — с чувством выдохнул мужчина и поднял взгляд на супругу. — Я прощён, госпожа? — Более чем. А знаешь, можно было бы и продолжить в душе. Что ты на это скажешь? Томас расплылся в хитрой-хитрой ухмылке и, подхватив Миллу на руки, унёс в ванну. Вечер продолжался.