До чего доводит любовь?

Ровно через три недели Томас улетел в Австралию, и супруги расстались на ближайший месяц до Рождества. За это время Милла решила кардинально поменять всю свою неправильную жизнь. Во многом это решение пришло из-за слов Эммы, но проанализировав поведение домашних Тома на совместных посиделках, её настиг неутешительный вывод: они все действительно слишком хорошо изображали свой восторг от выбора сына. Хотя претензия по поводу «не спите вместе» девушке всё ещё казалась идиотской. Для большей убедительности самой себя в правильности решения о смене устаревшей версии себя, пришлось просто проштудировать все кулинарные книги в огромной домашней библиотеке, просить о помощи Эмму Милла больше не собиралась, уж больно не приятное послевкусие осталось от неё. Выход был ещё и в том, чтобы пригласить свою маму с другого графства на выходные, но только в строжайшей секретности. Слишком ярое желание порадовать супруга завладело Миллой с головой и не отпускало, хотелось стать особенной, чтобы у него всегда было желание возвращаться к ней даже переплыть океан возможно. Вряд ли он был способен повестись на слова своей семьи, но он очень мнительный, чтобы не задуматься о её способностях быть хорошей женой всерьёз. Да, он никогда не сказал бы супруге обидного, даже если бы злился, но и молчать о том, что разлюбил не стал бы, так что девушка была спокойна за его отношение к ней. Жить обособленно от своих близких на почве ссор из-за неё — вот, чего бы он не смог. Пожалуй, это могло всё между ними разрушить, но Милла бы этого не хотела. Она любила его, привязалась и уже не знала жизни без его голоса, без смеха или без поцелуев… Забавно, но однажды девушка дала себе слово никогда не любить, потому что любящая женщина слишком размыто видит границу между собой и своим мужчиной, это то чувство, когда поглощена кем-то без остатка и хочешь получать в ответ не меньше. Потерять эту часть себя слишком сложно. А теперь, спустя много лет после того дурного обещания, она снова хотела бы его дать, но уже поздно. — Мам, а солить-то сколько? — спросила Милла, уже вся покрытая потом от бесконечной беготни по кухне, а её мама спокойно листала новый выпуск журнала с недавними фото Томаса в нелепом пиджаке. — Сколько хочешь, только не переборщи. Забавные носочки… Видела? — протянула женщина дочери журнал с фотографией Тома. — Конкретнее в чайных ложках, пожалуйста, — попросила девушка, уже зная, о каких носках шла речь. — Та ещё гадость, где-то у Тома с шкафу. Зачем притащил только? — У него есть вкус, — задумчиво протянула мама. — Пф, это он просто дурачится. — Ой, ничего ты, дочка, не понимаешь, — улыбаясь, приобняла Миллу мать, когда она присела отдыхать рядом с ней. — Мужчины во всех возрастах — дети. Твой ещё и готовить умеет. Золотце! — Да, сама не нарадуюсь, — вздохнула девушка и грустно улыбнулась. Этот разговор разбудил тоску по нему. Она так успела соскучиться, что уже хотелось либо лететь к нему, либо поскорее выйти с отпуска на работу, чтобы забыться в буднях. — Я что, настолько ужасна? — Для него ты — самая лучшая! — весело пихнула Миллу в плечо мать и протяжно поцеловала в щёчку. — Не слушай эту старую мегеру, Диана никогда не умела разбираться в людях. Ты только глянь, какая чистота в доме! Пусть ужин готовит Том, но в жизни не возьмёт больше метлу или тряпку. Главное — это детишки, о которых он уже наверняка грезит, раз так яро взялся за твою ответственность. — Ты думаешь, я готова к семье? — без надежды посмотрела Милла на маму. Она как никто была слишком оптимистична на счёт дочери, так что верить её максимализму — гиблое дело, но девушка старалась весь этот месяц не для неё и даже не для миссис Хиддлстон. Только для любимого мужчины, что горы к её ногам сгибал своей волей. Нужно было хоть раз переступить через свою гордость и отдать дань уважения к избраннику и его стараниям. — Конечно! Каждая женщина готова к этому, если только хоть на мгновение допустила мысль об этом. Ты уже так выросла, девочка моя, — крепче обняла Миллу мама, и она почувствовала, как сильно скучала и по её советам, и по её попыткам согреть каменное сердце дочери, что так просто сумел отшлифовать какой-то мужчина. Родная мамочка поддержала даже в ситуации, в которой она была совершенно не права. — Ты не бойся его молчания. Томас у тебя, он такой, что сам готовится к серьёзному со скоростью ленивца. Дай ему время, и он сам тебе подскажет, что делать. — Надеюсь, мне не придётся ждать ещё восемь месяцев? — хитро блеснула девушка глазками. Она должна была первой узнать. — О милая! — уютно обняла Миллу мама и даже пустила слезу. Ого, вот это реакция! Она даже теперь боялась, что сам Том задушит её с перепугу. — Надеюсь, всё спланировано? — Я не знаю. Просто забыла выпить один раз таблетку и пустила всё на самотёк, — пожала девушка плечами, а из глаз невольно покатились слёзы. Нет, она была уверена в чувствах супруга к ней, это от счастья. — Если так случилось, значит, время пришло? — Конечно, пришло! Он знает? — Нет! Не стоит отвлекать от работы, пусть узнает в Рождество, когда приедет домой. Ты же знаешь, он у меня такой впечатлительный и чувственный, что будет сложно в работе. — Как знаешь, родная. — Я даже не знаю, как сказать. Хочется так особенно, но это всё уже не новость. — Для него новость о вашем счастье всегда будет в радость, даже если ты смс-ку напишешь или нацарапаешь на капоте его машины. — Боюсь, после машины я не выживу, — рассмеялась Милла, отходя от собственного состояния эйфории. — Это будет, конечно, не так смертельно, как если разрисовать его книги, хотя и опасно. — Это ещё что! Я с твоим отцом накануне поссорилась, и он ночевал у друга, а я кирпич с запиской в окно кинула. — Мама?! — Что?! Он был в доску пьян и ничего не понял, но был очень рад. Так что и твой новоиспечённый папаша запрыгает как миленький на задних лапках, — весело подбадривала дочурку женщина, утирая слёзы и свои, и её заодно. Милле стало намного легче от того, что она выговорилась. Стало легче на сердце, пропали опасения и сомнения, заложенные в её дурную голову Эммой и Дианой, а вот у Сары можно было искать поддержки и попробовать наладить отношения с семейством Хиддлстонов, она ведь тоже в положении. Отлично, теперь пополнение в семействе будет сразу в тройном размере. — Да уж, — поражённо выдохнула девушка с неким облегчением. Не всегда и у всех бывает всё гладко, но на то и жизнь, чтобы научиться показывать зубки противникам и их нелепых испытаниях. Если Диана думала, что Миллу или её маман так просто оставить вне игры, то она сильно ошиблась. — Я хочу к нему сейчас… Мам, я так скучаю и хочу обнять, что прямо вот здесь колит. — Она положила ладошку на сердце и с чувством обняла маму. — Я организую твою поездку, можешь даже не беспокоиться ни о чём, тебе нельзя. — Полетишь со мной? — А как же! Надо же мне надавать советов зятю и увидеть его обречённое лицо. Жениться не захочет — заставлю! Нашёлся мне тут, звезда, светило современного кино. Пусть только пикнет о репутации. — А ты жестокая женщина, — рассмеялась девушка. — Я сама его отшлёпаю. — Моя девочка!