До чего доводит любовь?

Проведя целый месяц в одиночку, без привычного тепла, Милла уже на стенку со скуки лезла, даже работа в офисе после больничного была в тягость, и любовь к ней не была обычной. Её по обыкновению насыщенная жизнь стала размеренной и спокойной, что сказывалось на здоровье, так уж она была устроена, что чем больше отдыхаешь, тем быстрее деградируешь. Тем более, все вокруг старались огородить девушку от лишней работы. Да, слова до них не доходили. Вообще, с тех пор, как семья узнала о беременности, появилось ощущение, что это не счастье, а диагноз, как например психоз. Как будто она за почти три месяца отупела и встала на один уровень с ребёнком. Пожалуй, Милла нашла утешение в долгих беседах по телефону с сестрой Тома Сарой, которая имела счастье быть мамой ближе всех по времени, чтобы уж точно не лгать и припоминать, как это было. — Как ты там, Милла? Как малыш? — весело интересовалась в который раз Сара, не то чтобы она девушку утомила однотипными вопросами, просто была той ещё занудой. В принципе, для Миллы большинство людей — зануды. — Всё хорошо, спасибо. Слушай, я всё хочу спросить и получить максимально честный ответ, — нервно поёрзала будущая мама на диванчике в гостиной. Этот разговор она уже миллион раз затевала со своей мамой, с миссис Хиддлстон, но они только и делали, что лгали, утешали. — Рожать больно? — Да ну как тебе сказать… — Честно. — По ощущениям, как будто тебе кишки на кулак наматывают, — образно описала Сара, наверняка жестикулируя, а Милла не то чтобы испугалась, просто если так нужно было, то наверняка стоило бы немного потерпеть. Вот только где-то она читала, что схватки могут затянуться и на часы. Да, страшно перед болью, страшно перед неизвестным, а ещё страшнее, что виновник всех её бед счастливо грел задницу под жарким солнцем Вьетнама. Нужно было узнать из сводок погоды, может, у них там ливни, пусть хоть поплавают. — Больше не подпущу к себе мужчину. Никогда! — чуть-чуть шокировано проговорила Милла. —И что ты им предлагаешь самим рожать? — рассмеялась девушка в трубку. Да уж, ей-то там весело. Ну, может, всё не так уж и больно, раз однажды она родила ещё и второго. Подвиг прям какой-то! — А что? Чарли Чаплин завещал кругленькую сумму мужчине, родившему ребёнка. — Он был комиком. — Зато как придумал! Я сама возьму в руки поварёшку, встану за плиту и не буду вылезать с работы, если Том согласится зачать, выносить и родить за меня. Пусть сидит дома и книжки свои читает, — проворчала девушка недовольно. Хотелось его сейчас так выпороть, чтоб долго сидеть и даже лежать не смог, и то это было бы меньшее, что он заслужил, испытав всего несколько минутное удовольствие. Он нагло лишил невесту возможности нормально существовать ближайшие года три. — Да брось! Вот он вернётся к началу февраля… — И хрен ему, а не подарок на день рождения! — …и ты сама не заметишь, как рада сделать любимого чуточку счастливее, — оптимистично нарисовала будущее Сара, видимо, хотела подбодрить. — Угу, килограмма на четыре в виде человека. И вообще… — И вообще я не понимаю твоего отношения! — немного осуждающе перебила Миллу девушка. Ну вот, опять у всех критические дни, а ей, значит, своё мнение, как всегда, держать в себе, даже если это её ребёнок. — Томас звонил мне позавчера, все уши прожужжал, как сильно рад такому событию, ты бы только услышала, сразу поняла, что все эти твои перепады настроения — ничто, перед тем, что он испытывает. — Только не думай, что я сейчас расплачусь. Свадьба через неделю, график загружен до предела… — Ты сидишь дома и ничего не делаешь. — Да, но это тоже работа. Короче, я поняла, что мне очень повезло с супругом, который, в отличии от всех, видит во мне кого-то помимо инкубатора. Почему все вокруг решили, что главное счастье женщины — это родить ребёнка? — Не кипятись, Милла. Тебе нельзя волноваться, дыши! — Да ну вас! Успокоюсь, позвоню, — психанула не со зла девушка и отключила звонок, как тут же раздался новый. — Здорова, многострадальный ты наш. Как там твоё психическое состояние? Волнуешься? Я тоже! А знаешь, почему? Потому что больнее родов только гореть на костре заживо! — Эм… Миллица, мне перезвонить? — тихонько и испуганно спросил Томас. Лица девушка его не видела, но оно явно сильно удивлённое, это её немного развеселило. — Нет. Как меня просто все достали! Слушай, как ты с ними жил-то столько лет? Невозможная семейка. Оказывается, я не люблю женщин. Противные создания, нелогичные какие-то, — недовольно опять бубнила Милла, зажевавшая горе сухофруктами. — Что-то случилось? — Да! Вот что для тебя самое больное? — Думаю, удар ниже пояса, если ты о физической боли. — Вот тебя ударили, второй раз хочешь? — Нет, конечно! — всё ещё недоумевал Томас, не понимая, куда клонила невеста. — А вот женщины соглашаются на второго и на третьего ребёнка. Сумасшедшие какие-то! Не, ну ты прикинь, через пару месяцев во мне что-то будет шевелиться! — Так, я, кажется, не вовремя позвонил. Любимая, через пару дней встретимся, и ты расскажешь мне подробнее, чего боишься. Ой, слушай, мне пора уже. — Что значит «пора»? Томас?! — До встречи! — быстренько попрощался супруг и поспешно отключился, вместе с телефоном. — Том? — протестующе выкрикивала Милла в уже гудящую трубку. Вот же семейка! Невесело, но коварно улыбнувшись, она быстренько набрала сообщение для любимого жениха. «Как вернёшься, сразу запасайся смазкой. Я с тебя очень долго не слезу, мой мальчик». «О, угрозы? Как можно наказать тем, что мне приятно?» — последовал незамедлительный ответ. «Я имела ввиду, что не верхом буду на тебе прыгать, а ты ко мне задом стоять, родной». «Оу… Как скажешь, моя Леди». Ага, испугался. Интересно, а он и вправду наивно полагал, будто она поленится найти аргумент по убедительнее, например страпон размером с его собственный орган, а не безделушку, коей игрались в прошлый раз. Балбес. Будет знать, как шутки шутить. Вообще в последнее время он перестал воспринимать свою Госпожу серьёзно, напрасно.