Мальчик, который...

      Дурсли вели себя странно. Стоило Гарри переступить порог и распрощаться с Леди Августой, тётя даже не перестала улыбаться. ”Внимательность“ настойчиво твердила, что даже сама улыбка выглядела как-то по-новому. Будто она не притворялась — Гарри никогда не видел у неё такого выражения лица. — Садись за стол, ты как раз успел к обеду. Все ждут только тебя, — Петунья явно была в хорошем настроении, и это было не то уничижительное предвкушение, которые его семья демонстрируют к нему обычно. Похоже, это было настоящее хорошее настроение.       Гарри старательно вымыл руки в кухне, немного сбитый с толку. Вернон и Дадли говорили о боксе: телевизор приглушённо вещал спортивный канал. Было странно: Даддерс замолк, стоило Гарри войти в кухню. — Пошевеливайся, Поттер, — дядя окликнул его без лишней злобы. — Ешь, и будешь перетаскивать свои вещи. Ты переезжаешь наверх. — На второй этаж? Во вторую комнату Дадли? — Гарри не мог представить себе лучшего исхода, и это было подозрительно. Впрочем, в эту же секунду он оборвал себя и стыдливо поджал губы: "Ты переезжает наверх" могло значит что угодно, и целая комната была уж слишком смелым и смешным предположением. — Да, во вторую комнату Дадли, — Вернон задумчиво пошевелил усами и наконец взялся за вилку, разбивая только затвердевшую защиту на самолюбии племянника. Это что, шутка?       Дадли, замерший после слов «ты переезжаешь», съежился и заработал челюстями активнее. На Гарри он больше не взглянул.       Если так действует неправильно наложенное заклятие забвения, какая-то часть Гарри хотела, чтобы это случилось ещё раз. Или, может быть, ещё пару раз. Гарри вяло прислушивался к бойкому голосу телеведущего, накалывая на вилку за раз как можно больше кусков картофеля — есть хотелось неимоверно, — и окошко Системы знакомо вспыхнуло перед глазами. «Зафиксирована ментальная атака. На разум игрока совершено нападение. Статус: Провалено.»       За первым окном вспыхнуло сразу три таких же, и мозговой подселенец снова затих. Гостем он был неважным — такого отовсюду бы выгоняли взашей. Но Гарри здесь был беспомощен, он даже не имел понятия, откуда и как его выгонять. Вилка тихо клацнула о пустую тарелку: картошка закончилась. Ему оставался только сэндвич с паштетом, однако чувствовал мальчик себя так, будто проглотил пустоту. Голод не отпускал. Дадли за столом уже не было, он даже не попросил добавки, и Поттер не услышал, когда он ушёл. Неужели Дурсли были больны, и только магическая медицина вернула им человеческие черты? — голосок надежды был глухим и робким, что явно не играло ей на пользу. Или они просто усыпляют твою бдительность, чтобы напасть, когда ты не будешь этого ждать.       Гарри собрал всю чистую посуду, привычным делом складывая её в раковине, и уже засучил рукава, когда тётя его окликнула. — Переноси вещи, Гарри, я вымою сама.       От неожиданности мальчик вздрогнул, и будь в его руках тарелка, он бы несомненно её не удержал. Тётя Петунья назвала его "Гарри"?

***

      Только один человек мог внятно объяснить ему, что происходит в доме, но стоило Гарри только ступить на второй этаж, приоткрытая дверь Комнаты Дадли резко захлопнулась. Щёлкнул замок. Откуда у Дадли замок в комнате? — Дадли, — Гарри продолжал осмыслять своё новое открытие, три раза постучав костяшками пальцев по закрытой двери. — Я хочу тебя спросить. — Иди отсюда, даже не подходи! — голос Дадли звучал на каком-то отдалении, будто младший Дурсль отбежал от двери и кричал на Гарри с другого конца комнаты. — Ты ненормальный, даже не думай сделать хоть что-нибудь, иначе я тебя достану, Поттер! — Не думать сделать что? — Свали, я тебя не пущу!       Гарри ничего не смог с ним поделать: он постоял ещё немного, силясь уговорить Дадли открыть ему дверь, снова и снова слушая, как кузен, почти надрываясь в крике, требовал, чтобы он убрался. Тётя Петунья будто не слышала: в любой другой день она бы бросилась на Гарри разъярённой фурией, если бы кто угодно намекнул ей о том, что Гарри достаёт её Дадлипусечку. Теперь же, когда Гарри в первый раз в своей жизни действительно достаёт Дадли, с первого этажа не было слышно совершенно ничего, кроме звука льющейся воды и бубнежа телевизора. Игрок почувствовал, как к нему подступает страх, и, не выдержав ожидания, вбежал в свою новую комнату, захлопнув дверь.       Защёлка. Изнутри.        Гарри сфокусировался на металлическом ползунке, снова и снова гоняя его туда-сюда в паз — действительно защёлка. Как если бы Дурсли — или кто-то другой, — хотели бы, чтобы Гарри мог контролировать своё личное пространство. — Может, это ошибка? — мальчик снова щёлкнул и открыл дверь настежь. С другой стороны не было второй защёлки — только дверная ручка. — Может, они неправильно поставили дверь?       В его первой комнате в чулане, замок был только снаружи — их было даже два, только на ключ его никогда не закрывали. В его первой комнате не было книг, здесь же, там, где крыша скатывалась под углом, был небольшой книжный шкаф. В нём были все книги, что дарили Дадли. В этой комнате была большая кровать, по крайнеё мере она была куда больше той, в чулане, и даже был хороший письменный стол, тумбочка с новой лампой и шкаф для одежды! Слишком много места для него одного. — Ты уже устроился? — Петунья сошла с лестницы, и тут же нашла глазами Гарри. Он всё ещё стоял в дверном проёме с таким лицом, будто пытался осознать смысл жизни. — Мне правда можно занять эту комнату? — вопрос вырвался раньше, чем Гарри его осмыслил, и, разумеется, был запредельно глупым. Даже если это ловушка, они лишь громче рассмеются над ним, когда она захлопнется. — Мне больше нравилось в чулане.       Конечно, он лгал. Кому в здравом уме может понравиться в старом чулане вод лестницей по соседству с пылью и пауками? Уж точно не Гарри Поттеру, но он хотел выйти из этой издевательской шутки с наименьшими потерями, и ему казалось, что так у него точно получится. — Ты останешься здесь, не говори чепухи, — даже сейчас в словах тёти Петуньи не было и следа того мерзкого отношения, что было раньше. — Ты уже давно вырос из чулана.       Куда маги дели настоящих Дурслей?

***

      Ложился спать Гарри, готовый к нападению: с рюкзаком под боком, обрубком палочки и тёплым амулетом под растянутой футболкой, ожидая: сейчас дядя Вернон и тётя Петунья откроют дверь — он не защёлкнул замок, опасаясь наказания за такую смелость, — тенями проскользнут к нему и... точно совершат что-то ужасное.       Но время шло, приглушённый шум в других комнатах затих, а старые электронные часы Дадли на батарейках (Вернон принёс их после ужина) уже показывали без пятнадцати полночь. Кажется, его выгонят не сегодня. Гарри был уверен, что его точно выгонят: когда он открыл шкаф, чтобы забросить в него подаренный Августой рюкзак, он обнаружил там вещи. Одежду. Новую. И она точно не принадлежала Дадли - он был шире и выше неё, и это могло значить только одно.       Возможно, им сказали, что он действительно при смерти, и они пытаются отогнать от себя подозрения.