— прим. Дэдпула.
***
Пустой подъезд. Чьи-то торопливые шаги гулко отдаются на лестничной площадке, слышны неровное дыхание и приглушённое позвякивание. Наполненный рюкзак оттягивает плечи. Неуловимая тень юркого жилистого мужчины скользнула по стене и быстро исчезла, поглощённая воцарившимся полумраком. Только бы никого не встретить… Цель близка — он уже у двери, но это только полпути. Он вышел на улицу, и фонари тотчас осветили его худое морщинистое лицо, украшенное седыми усами. На секунду остановившись, полной грудью вдохнул холодный воздух и сделал резкий шаг вперёд, но внезапно кто-то, вынырнув из тени, схватил его за ворот тёплого жилета и прижал к стене. Яркой вспышкой мелькнула мысль: «Засада!» Слабый свет отразился от гладкой серебристой головы, прямо перед носом вспыхнули огромные красные глаза. — Какой сегодня год? Говори! — вопреки всем ожиданиям воскликнул странный пришелец и вдруг, спешно извинившись, отпустил его. — Пожалуйста. — Ты кто такой? Незнакомец помедлил, пробормотал что-то, дотронулся рукой до своей головы и красные глаза тут же потухли. Старик присмотрелся — не голова такая, шлем. С антенками. — Здрасте. Я Эрик, — кивнул тот и чуть спокойнее повторил: — Так какой сейчас год? — Девяносто четвёртый, — торопливо сказал усач, стараясь побыстрее отделаться от него. — Две тысячи девяносто четвёртый. Тринадцатое марта, суббота, — на всякий случай добавил он и хотел двинуться дальше. — Ого! Вот это меня… Стоп, я же не в том мире. Тогда… тогда всего два месяца, тьфу ты! — досадливо заключил Эрик и снова преградил путь. — Извини, я что-то последнее время сам не свой, эти проклятые квантовые скачки… А ещё мне нужна твоя одежда. Замёрз. Хоть курточку можно? — Простите, но я спешу, — буркнул он. «Куда? На ночь глядя?» — растерянно спросил себя Эрик, но пока не придал значения бегающему взгляду и подозрительному рюкзаку, в лямки которого судорожно вцепился старик. Он поёжился под пронизывающим ветром — под костюмом Муравья была только униформа ЩИТа, что не очень хорошо грело. — Ну и пожалуйста. Старик, окинув его презрительным взглядом, теперь уже спокойно, будто бы по своим делам, лёгкой походкой зашагал прочь, а в набитом рюкзаке что-то тихо звякнуло. О’Грейди проводил его отрешённым взглядом, пока не осознав, что именно в нём привлекло внимание. Он на всякий случай проверил регулятор — тот был успешно активирован после очередного прыжка в квантовую неизвестность. Можно уменьшаться. — Хоть бы и здесь ничего не зациклилось, — пробормотал уже крошечный Муравей, незаметно прицепившийся к застёжке рюкзака, и залез внутрь сквозь не до конца застёгнутую молнию. Внутри шлема вновь заработал интерфейс, костюм тревожно-красной подсветкой дал знать, что частицы Пима на исходе. Снова проигнорировать предупреждение Эрик не мог, поэтому отключил его с ещё большим недовольством, чем в прошлый раз. Холодно. Холодно, тесно, а ещё и клонит в сон. В рюкзаке жутко неудобно — трясёт, бряцает, где-то под боком тикают часы, неизвестно, куда направляется разодетый во всё чёрное старик, да ещё и с этим рюкзаком… Стало любопытно, хотя и оставаться в небольшом кармашке было бы удобнее, поэтому Эрик, подсвечивая себе выскочившим голографическим экраном смарт-часов, или как их здесь называли — спутника, попробовал осмотреться. Голубоватые блики слабо отразились и замерцали в гранях нескольких мелких драгоценных камней. Рюкзак встряхнуло, О’Грейди не удержался и провалился куда-то вниз, запутавшись в тонкой и изящной цепочке. Металлический холод и блеск, снова цветные блики — сомнений в новой догадке не осталось. — Джекпот! Я поймал вора! Только что делать с этим дальше, он не представлял. Ведь только недавно его выбросило из квантовой реальности и перестало штормить, как тут же он сорвал большой куш в виде целого рюкзака ворованных драгоценностей. Столь резкая смена обстоятельств поставила в тупик. «Он же преступник, правильно? Я не должен допустить, чтобы всё это досталось ему…» — нехотя подумал Эрик и вылез из рюкзака. Холод мигом пробрал до костей, слабость напомнила о себе, и он под встречным ветром чуть не свалился, едва успев схватиться за застёжку. Вор сейчас улепётывал на мотофлипе через пустые и полутёмные дворы. План действий нарисовался мгновенно и показался идеальным, ведь состоял всего из двух пунктов: не напрягаться и импровизировать. Уменьшенный Муравей вскарабкался по спине, запрыгнул на шапку и пробрался к самому уху, пока думая о том, как бы не слететь — держаться было всё труднее. — Стоять! Я тебя поймал, сопротивление бесполезно! — крикнул он, наклонившись к уху старика. Тот вздрогнул и, не сбавляя скорости, стал озираться по сторонам. — Да не вертись же! — недовольно пробормотал Эрик, изо всех сил цепляясь за шов на шапке. — Кажется, — громче сказал он, — обычные граждане не расхаживают с драгоценностями в рюкзаке под покровом ночи. Они же не твои, верно? Старик завернул за угол, оглядываясь назад, но никого до сих пор не заметил, и поэтому начал заметно нервничать. — Что ещё за чертовщина?.. — Я твоя совесть, давненько меня не слышал, да? — ухмыльнулся Эрик. — Говорю же, сопротивление бесполезно. Снова убедившись, что никого вокруг не видно, воришка резко остановил мотофлип. — Вот и правильно, — одобрила «совесть». Но когда он снял рюкзак со спины и, прижимая его к себе, дал дёру в какую-то узкую подворотню, О’Грейди не вытерпел и ударил его крошечным кулаком — несильно, чтобы не повторять уже пройденных ошибок, но ощутимо. Старик, дёрнувшись от внезапной боли, сразу же остановился и опять настороженно осмотрелся. Никого. Он, прерывисто дыша, ощупал ушибленное место, запустив пальцы под шапку, Эрик еле ускользнул. — А теперь слушай внимательно, ушлёпок. Во-первых, перестань вертеть головой, я неуловим. Во-вторых, ты у меня на прицеле. Сделаешь попытку сбежать вместе с побрякушками — и твои мозги размажутся по стенке. Эрик вдруг понял, что не просто блефует — он действительно может это провернуть подручными средствами, просто пробравшись в ухо и нажав кнопку увеличения. Воображение живо нарисовало перед ним картинку лопнувшей головы, и он, подавив тошноту, тотчас зарёкся это делать. — Это пока только предупреждение. Усёк? — Д-да, — пробормотал вор и крепче сжал рюкзак. — А вертеться не перестаёт, дубина, — сам себе сказал Эрик и вдруг спросил: — А ты кто вообще такой? — Чёрный Лис, — заметно поколебавшись, сдержанно ответил он в ночную пустоту и протяжно выдохнул, стараясь успокоиться и разумно оценить ситуацию. — А я Бэтмен, будем знакомы, — не сдержался он, чуть не выдав себя смехом. — Давай без шуток, хоть ты лис, хоть ты пёс… Медленно положи рюкзак на землю и отойди с поднятыми руками. Помни о своей башке, Братец Лис. — Эрик сопроводил это новым ударом и довольно взглянул на то, как старик аккуратно кладёт рюкзак на землю и, не отходя от него, тщетно выискивает в потёмках своего преследователя. — Даже не надейся. Не найдёшь. А теперь исчезни! — Понял, принял, — неожиданно спокойно ответил Чёрный Лис, осторожно поднял руки и стал отступать крадущимся шагом, всё ещё надеясь уцепиться взглядом за того, кто посягал сейчас на его жизнь. Эрик спрыгнул с его головы и приземлился прямо в подтаявший сугроб. — Благодарю за содействие, — сказал он на прощание, когда старик исчез из поля зрения. — А это… — В нерешительности окинул взглядом возвышавшийся над ним рюкзак с похищенным. — Это моя моральная компенсация. Эрик увеличился, выключил очередное предупреждение и решил больше не пользоваться костюмом, так как рисковал в следующий раз остаться в уменьшенном виде или ещё чего похуже. Он схватил рюкзак и хотел броситься наутёк, но заплетающиеся ноги его подвели и он шлёпнулся в остатки сугроба. Его вдруг одолела слабость, но остался на месте было нельзя, Лис мог выжидать неподалёку, а уж представать перед ним в столь беспомощном виде Эрик не собирался. Он кое-как поднялся и побрёл прочь, не разбирая дороги. Только бы не отключиться снова… Спутанное состояние протягивало к нему лапы прямиком из квантового небытия, и уже который раз случалось так, что тело беспричинно наливалось тяжестью, а разум мутился, отказываясь нести какую-то непосильную ношу.***
Казалось, всё снова вернулось на свои места, а Хайд остался заперт в тех нескольких минутах навечно. Эрик плохо помнил, что произошло под конец, в голове крутились только обрывки фраз: «Найдёшь путь в прошлое… Аннигиляция… Фейнман… Нет будущего… Всё из-за меня». Последние слова не давали покоя, он был уверен, что точно слышал их от Хайда. Но не мог же тот самый Хайд вдруг раскаяться и чуть ли не со слезами на глазах напутствовать единственного «спасителя мира»? Ему нельзя верить. Или… «Он намекнул вернуться в прошлое. Как будто это не очевидно! — про себя возмутился Эрик. — Как будто я сам об этом не задумывался. Конечно. А как туда вернуться, если не через…» Он оборвал мысль и начал отнекиваться. Только не квантовый мир. И одного раза хватило с лихвой, чтобы убедиться в том, как легко сойти с ума от ложных ощущений и понимания, что вернуться оттуда нельзя, а если и можно, то всё равно некуда больше возвращаться. По милости Хайда. Почему-то его вина теперь казалась очевидной. Снова сбежав от Бобби и её вопросов, Эрик решил выжать из максимум из странных подсказок, которые вдруг всплыли в памяти. Ведь теперь он по крайней мере догадывается, как именно называется зациклившая время чертовщина или не совсем она, но что-то с ней связанное — словом, то, что можно с чистой совестью обложить трёхэтажным, если что-то пойдёт не так. Всемогущий интернет, он же Галасеть, работал медленно, но вскоре среди всякого мусора был найден ответ: через аннигиляцию элементарным частицам открывается путь сквозь время, да ещё и в обратном направлении, и если взглянуть на диаграмму Фейнмана, всё звучит очень даже убедительно. По крайней мере для человека, который самолично прошёл этот путь, изображённый несколькими стрелочками. Такое упрощение было очень даже кстати, потому как системы уравнений и подробные векторные диаграммы отпугнули едва ли не сильнее, чем перспектива снова своими глазами увидеть буйство красок каких-нибудь кварков. Что делать с этой информацией, Эрик не знал. «Я не могу на это повлиять, этим невозможно управлять, я вообще не уверен, что это действительно оно! У мира нет будущего, а мне просто сказочно везёт с выживанием!» — Эрик остановился на этой мысли, отдававшей сарказмом. Во временной петле застрял он, а вместе с ним зациклился и весь видимый мир, который живёт и здравствует до сих пор, хоть и недолго. Возможно, сарказм здесь не к месту. А возможно, в виде горстки пыли, витающей в пространстве, ему действительно было бы лучше. Он снова задумался. Может, в надоевшей, зато определённой и знакомой вселенной не так уж плохо? Даже к всеразрушающему распылению он привык. А к квантовым глюкам не привыкнешь. Да и появится ли возможность попасть именно в ту самую «субатомную круговерть», которая приведёт его к тому самому выходу, который виделся ему и пришельцу именно в прошлом? Существует вероятность, и очень большая, что остаток жизни ему придётся провести вне времени и пространства, любуясь микроскопическим фундаментом вселенной, который нельзя даже увидеть. И здесь же безвестно погибнуть. Всё завязано на рандоме и невезении… Нужно только надеяться, что в этот раз «не повезёт» с ещё большим временным отрезком. Остальное совсем не от него зависит. Уничтожение настигло его снова, и он принял его как родное. Не зная, как подступиться к проблеме, Эрик вновь разыграл комедию: попытался в точности повторить все действия и фразы, всё как было до его первого путешествия сквозь время. Делал это в надежде, что повторится его беспомощный манёвр с регулятором и ему в конце концов хватит смелости нажать кнопку снова. И всё равно это не помогло, ведь в прошлый раз не было времени на раздумья и колебания, а сейчас его голова только и была этим забита. Не было времени… Это мысль. Теперь выход очевиден — создать себе безвыходную ситуацию и снова уменьшиться до субатомного уровня. Чтобы не было поползновений в сторону «тут не так уж плохо», чтобы пришлось действовать быстро. Такая странная идея даже предала решимости на её осуществление, это действительно выход! Снова очутившись на прежнем месте и в прежний момент, даже недослушав дежурный вопрос, Эрик бросился в подъезд и принялся покорять лестничные пролёты. Лифты отключены, навстречу всё ещё спускаются опоздавшие, на восьмом этаже становится тяжелее… Вверх, вверх, как можно выше, насколько хватит сил и времени — чтобы уж точно не отвертелся! Еле дополз до двадцатого. Открыл окно. Остался один шаг. Эрик чувствовал, как его обдувает свежим и всё крепчавшим ветром. Вот уж точно — не надышишься… Он навалился на подоконник и наполовину высунулся из окна — вдруг закружилась голова. Не от высоты, от страха, что придётся туда вернуться. Было бы проще, толкни его кто-нибудь, но сам спрыгнуть он не мог. — Соберись, — злобным шёпотом сказал он сам себе. — Соберись, сучёныш, сделай это! Давай! Наконец Эрик совершил над собой последнее усилие и зажмурился — и вот ощущение свободного падения охватило всё тело. Нельзя позволить себе превратиться в лепёшку. Нужно нажать кнопку, как он делал уже тысячу раз… Пока его не настигла стремительно летящая навстречу земля. Мелкое движение — как будто лёгкая судорога в руке, и всё, от него больше ничего не зависит. Знакомый предел был преодолён: путь в микромир открыт. Вот теперь точно пути назад нет. …Назад — нет, а в прошлое — да.***
— Опять?! — вскрикнул Эрик, резко открыв глаза. Не осталось ничего прежнего — только холод, тёмная подворотня, подтаявший мартовский снег. Рюкзак с добычей Лиса под рукой — самое большое облегчение. — Надо же… — простонал он, содрогнувшись от холода. К счастью, сном оказалось именно то, что он хотел сильнее всего забыть, но сердце сильно колотилось в груди. Он перевёл дыхание, поднялся на ватных ногах, на автомате закинув рюкзак за спину, и сделал глубокий вдох. Всё-таки оказавшись волей судьбы в этом времени, Эрик долго не мог прийти в себя после квантового измерения, как и в прошлый раз. Да и сейчас ему едва ли стало лучше. Неподалёку слышались радостные выкрики, ритмичная музыка, громкие хлопки вроде тех, что от петард или хлопушек. «Праздник, что ли, сегодня какой-то?» — подумав так, Эрик двинулся в путь, не разбирая, куда идёт. Он ощутил острую потребность делать хоть что-нибудь, хотя бы думать о том, что не имеет отношения к его путешествию во времени. Боялся напомнить себе лишний раз, через что прошёл, а потому отчаянно вцепился в мысль о празднике и добыче Лиса: «Старый хрен не дурак. Конечно, лучше всего это делать в праздник, когда в городе всякие гулянки и концерты, а хозяева свинтили из дома и слишком расслабились. А я, выходит, Робин Гуд. Нет никого беднее и несчастнее меня, так что всё честно». Но теперь, когда Эрик остался наедине с собой, свежие воспоминания всё равно преследовали его. Страшное вроде бы осталось позади. Он выпутался из временной петли, угодил в безопасное прошлое, отсрочил неминуемый, казалось бы, конец света на пару месяцев — хотя бы для себя. Но до сих пор было не по себе. Преодолеть время — шутка ли! Даже у Марти Макфлая было не всё гладко, но ему — с удобной машиной времени и доком Брауном, у которого всегда готовы ответы, — Эрик сейчас завидовал как никогда. А чтобы не попасть в очередной временной парадокс, хотелось лишь одного — убраться куда-нибудь подальше.***
— Ну и чё я тут забыл? О’Грейди оглядел здание космопорта и на секунду усомнился в правильности своего решения. Но после воспоминаний о сводящем с ума измерении тут же отбросил тень сомнения. За всю пору бессмысленных ночных скитаний он возненавидел мир, потом более-менее успокоился и сочинил план побега. Было решено улететь с этой планеты, пока не поздно, затесаться в укромный уголок другой галактики и надеяться, что апокалипсис дотуда не доберётся. Пока его грызли сомнения в твёрдости почвы под ногами, не хотелось даже думать о том, что в прошлом можно это предотвратить и даже спасти мир. После увиденного стало ясно, что это невозможно. — Разве я буду кого-то обманывать? Разве такая мелкая сошка вроде меня может что-то сделать? — довольно сказал он себе, разглядев своё отражение в стекле. — Просто валим с Земли. Гениально! Пробравшись сквозь сканирующих роботов в главный зал, он покрепче ухватился за рюкзак Лиса, который всю ночь таскал с собой. И ведь даже не додумался рассмотреть добычу, но стал резко за неё опасаться, чувствовал на себе косые взгляды и ждал неизбежного подвоха. Но надо же хоть за что-то зацепиться… — Ну-ка, Братец Лис, проверим, не подложил ли ты мне свинью, — пробормотал Эрик, расстёгивая молнию и отходя в сторонку. В первом отделе — уже знакомые драгоценности, среди них кулон в виде буквы А на серебряной цепочке, который первый попался под руку, и лежащие сверху золотые карманные часы — антиквариат даже по меркам родного для Эрика времени. Также нашлась пачка наличных непонятно какой валюты — явно с другой планеты (но даже так деньги он не узнать не мог), и несколько неизвестных технических примочек, очевидно, дорогих. Во втором же отделе обнаружилось навороченное оборудование вора, которое было идентифицировано по слишком футуристичной форме и голубоватому свечению, как на всех местных гаджетах. Ну и не голыми же руками Чёрный Лис добыл всю эту прелесть? У Эрика загорелись глаза. Этим моральный ущерб будет возмещён сполна — от пьянящего чувства забылся даже грядущий конец света. Остальное же просто потеряло значение. Настроив себя на нужную волну, Эрик добрался до информационного табло и принялся изучать ближайшие рейсы. Но это оказалось настоящей головоломкой: устройство внешнего для Земли мира он представлял себе смутно. Москва — Блук, Москва — Плутон, Москва — Вестер… Последнее название было как будто знакомо, да и Плутон казался самым близким и понятным названием. Однако из собственных астрономических знаний осталось то, что давало повод усомниться в пригодности этой планеты для безбедной жизни. «Опять тот же вопрос — что я тут забыл? Идея, может, и ничего, но я ни разу не был в космосе. Вдруг меня укачает? И куда лететь? Где гарантия, что меня не сожрут на какой-то планете? И цены на билеты, скорее всего, просто космические. Ладно, на этой Земле будущего все границы открыты, а здесь, наверно, нужен какой-то загранпаспорт галактических масштабов. Надо было об этом позаботиться», — как всегда, слишком поздно задумался Эрик и осмотрелся в поисках подсказки или знаков свыше. И они не заставили себя ждать — где-то среди народа мелькнуло несколько тёмно-синих фуражек. Может, это была вовсе не полиция. Может, это были даже не фуражки — так, что-то мельком показалось… Но сейчас было не до взвешенных решений. — Чёрт! — сквозь зубы выругался О’Грейди и отвёл взгляд, уставившись в пол и усиленно делая вид, что это не он стащил рюкзак с драгоценностями у домушника. А затем, стараясь высмотреть угрозу, стал бочком пробираться к выходу. «Прошла целая ночь, Лиса наверняка уже ищут, а тут я с его вещами. Класс! Если спалюсь, не видать мне ни космоса, ни хорошей жизни. И ведь даже уменьшиться не могу, как назло!» — мысленно рисуя себе будущее в местной тюрьме или, чего хуже, в заключении родного же ЩИТа, он, подгоняемый инстинктом самосохранения, окольными путями собирался улизнуть из космопорта. Вдруг мимо него промчалось яркое пятно, и озорной девичий голосок крикнул уже где-то позади: — Лёха, тормоз, догоняй! Не успел Эрик и шагу ступить, как в него со всей силы впечатался какой-то подросток в коричневой куртке, едва не сбив с ног, а потом чуть не рухнул сам, споткнувшись о чемодан проходившего мимо красного пучеглазого инопланетянина. Эрик в последний момент поймал недотёпу с зачёсанным кверху чубом за воротник куртки. — Вы это, извините, — шмыгнув носом, сказал пацан и по-доброму посмотрел на него карими глазами. О’Грейди оцепенел. — Твою ж мать, Хайд! — Никакого Хайда не знаю. Я Лёха Тетерин, — пожал он плечами, потупившись от необоснованной агрессии со стороны незнакомца. — Я в курсе, — нервно усмехнулся Эрик и наконец выпустил его куртку из рук. Осознание, что этому невинному парнишке он недавно собирался снести голову с плеч, молнией прошибло его и заставило в испуге попятиться назад. — С вами всё нормуль? — на всякий случай спросил Лёха, заметив его не совсем адекватный вид. — Как тут может быть… — прошептал Эрик и осёкся. — Мы не спасли тебя, пацан. Не смогли. Прости. Он как заворожённый смотрел в открытое кареглазое лицо, выражавшее только недоумение и тугой мыслительный процесс, и отчего-то ожидал увидеть зловещее сапфировое сияние в его взгляде и отпущенную напоследок ядовитую ухмылку. Нельзя верить, как бы он ни заставлял… Лёха тем временем понял, что ничего не понял, и умчался по своим делам. Он сорвался с места с криком: «Алиска, отдай шарф!» — а тот же девичий голос потребовал сначала догнать. Рядом материализовался грузный белый робот размером с хороший холодильник и грозно прогудел: — Неприемлемо! Селезнёва, Тетерин! Если получите ещё одно замечание, я сниму вас со школьной экскурсии и немедленно сообщу родителям! — Извините, Василий Петрович, — дуэтом ответили озорные голоса Лёхи и Алиски из разных концов зала, приковав к себе всеобщее внимание. А Эрик очнулся, воспользовался ситуацией и под шумок улизнул из космопорта.***
Эта мимолётная встреча словно выбила его из седла. Эрик не понимал, что творится с ним, захотел снова обернуть время вспять, лишь бы не ловить за шиворот споткнувшегося растяпу, не видеть его лицо и лицо озорной подружки. Хотел забыть, что они — обычные дети, которые живут в обычном мире, обречённом на скорую гибель. Он судорожно вцепился в мысль, что видел лик врага и боевого робота, не больше. Геройство вредит здоровью — это он уяснил за свою короткую жизнь. Он обещал ЩИТу и Хэнку Пиму в частности, что будет вести себя, как и положено любому фрику в странном костюме и с нелепым прозвищем — защищать слабых, действовать на благо миру, устранять угрозы… Эрик всегда бросал слова на ветер и подводил людей, и жилось ему припеваючи. Но только не сейчас. Знал за собой — в начале своей «геройской» карьеры ему приходилось бы искать причины, почему именно он должен спасать мир. Но сейчас Эрик почему-то пытался отыскать причину, по которой он имеет право этого не делать. Оправдание. Он искал себе жалкое оправдание, чтобы свалить с Земли, прихватив набитый золотом рюкзак, хотя раньше бы об этом не заботился. Может, это что-то значило… В этом мире нет никого, кто был ему дорог, ради кого стоит шагнуть в неизвестность и перевернуть ход времени. Все эти люди, беззаботно доживающие последние два месяца, для него ничего не значат. Не должны значить. Его сотню раз называли эгоистом — пусть так и будет. Эрик не станет никого спасать. Ему плевать, что одну с ним землю топчут такие же люди из плоти и крови, со своими чувствами и желаниями — люди, которые боятся умереть и которые обязательно погибнут по вине злобного призрака. Но ключевое слово — такие же. В глубине души Эрик чувствовал, что не заслуживает спасения.***
Время подбиралось к полудню, величайший герой Земли валился от усталости, мучился голодом и, как обычно, замерзал, даже несмотря на то что пригрело солнце. Под ногами шуршала прошлогодняя сухая трава, почти освободившаяся от снежного плена, вокруг — ни души. Позади простиралась пустая поляна, а впереди — четырёхметровый забор, представлявший собой полупрозрачное силовое поле, по верху которого тянулись лазеры. Эрик был исполнен решимости, как перед побегом с базы. Что поделать, если только побеги его и воодушевляли? Всё произошло быстро, чётко и безболезненно. Дисковидный гаситель электромагнитного сигнала вывел из строя ограду: гудение блока питания затихло, и силовое поле растаяло, освобождая путь. Отточенным движением Эрик метнул уменьшающий диск с частицами Пима в ближайший звездолёт и тотчас подхватил его, совсем крошечный, магнитным лучом. Сгусток голубого света, в котором был заключён звездолёт, быстро поплыл в воздухе по направлению луча, и через несколько секунд добыча была уже в руках у Эрика. — Вот и мой билет отсюда, — с тихой отрадой сказал он, но получилось фальшиво. Лисово барахло пригодилось, и то, что Эрик с ним управился, — результат проб, ошибок и кое-какого опыта работы с похожим оборудованием. Всё-таки обучение разным способам диверсии не прошло даром. И уж что-что, а портить вещи Эрик умел будь здоров! Маленький челнок в его ладони сейчас больше походил на игрушку или брелок — точно так же ему удалось улизнуть, стащив в кармане квинджет ЩИТа. В тот раз всё вышло удачно, и если не особо задумываться (что Эрик и сделал), так должно быть и в этот раз. Отключив оборудование и проследив, чтобы силовое поле восстановилось, не оставив намёков на проникновение, он облегчённо взглянул на дело рук своих и ушёл прочь. Чтобы бежать, сил уже не осталось. Снова привет из уничтоженного будущего — заброшенная промзона, где разыгралась нешуточная драма. Стоило преодолеть большой путь хотя бы затем, чтобы скрыть следы: место вряд ли патрулировалось более изящным способом, чем слишком очевидные камеры, которых и так не было. Потому-то так сложно было с поисками девочки, геройские амбиции которой привели к печальному концу, и в этом Эрик мог чувствовать себя виноватым, если бы не вытравил её из своей памяти так скоро. Очевидно, как раз чтобы не чувствовать. Пришлось потратить ещё один диск, на этот раз увеличивающий, а их запас уменьшался слишком быстро… Ещё одна проблема. Эрик отбросил эти мысли и в задумчивости оглядел почти свой звездолёт — большой, мощный на вид, футуристичный, стильный, поражающий своей крутостью. Он был округлой формы, чем-то напоминал сравнительно небольшой пузатый шаттл и был выполнен в тёмно-серых цветах с широкими оранжевыми и белыми полосами. — Жалко будет такого красавца, — вздохнул он и только сейчас понял… Понял, что упустил главное — навыки пилотирования, которых у него нет и не должно быть. Если, конечно, это не крылатый муравей, а на него космический корабль был похож меньше всего. Эрик отвернулся и, разведя руками, мысленно отпустил пару ласковых в свой адрес. Это не то же самое, что угнать тачку. Это не то же самое, что сбежать от коллег-линчевателей — тогда под рукой была Бобби, которую можно было посадить за штурвал. А сейчас нужно рассчитывать только на свои силы и, быть может, крутое оборудование Братца Лиса… Попав внутрь и бегло восхитившись просторным салоном, Эрик устало рухнул на ряд пассажирских кресел. Минутная передышка. Пора снова прислушаться к своим ощущениям, хотя ничего нового в них не обнаружилось: голод, холод, одиночество и потерянность для полной радости. Но теперь он всё явственнее ощущал, что с головой творится что-то не то. В мыслях было спрятано что-то явно лишнее, чуждое и недоступное ему, и оно порой начинало давить изнутри. Но это были отнюдь не физические ощущения. Кто ещё мог способен на такое, как не Хайд? Телепат, всё этот проклятый телепат, который просочился даже сюда. От него нельзя убежать, если только он не отпустит ради забавы… Но если всё же попробовать? В побегах Эрик мастак. А чтобы похоронить в воспоминаниях и телепата, ему пришлось снова занять себя делом. Он добрался до кабины пилотов. В ту же секунду кабину озарило ярким голубоватым светом, но вместо штурвала и приборной панели О’Грейди увидел только несколько голографических экранов и две такие же сферы — по разные стороны от кресла пилота. — Что это ещё такое? Недоуменно осмотрев единственные элементы управления в виде шаров, состоящих из кнопок с непонятными символами, он прикоснулся к одному из экранов. Внезапно заиграла короткая приветственная мелодия, и механический мужской голос произнёс: — Приветствую! Добро пожаловать на борт звездолёта М4, версия два ноль! Куда летим? Эрик вздрогнул и медленно опустился в кресло. — Во что же я ввязался…