— прим. сферического Дэдпула в вакууме
***
Этот орешек оказался Эрику не по зубам. И пусть грохнуться с высоты своего роста и приложиться головой об асфальт — ещё не самое плохое, что с ним случалось, прерванный романтический-или-как-пойдёт вечер превратился для него в настоящую игру на выживание. Не лучше пришлось и Анжелине. Не только потому, что она оказалась в компании Эрика, хотя и это тоже знатно испортило ей жизнь. Сделка с совестью обернулась катастрофой, хотя она всего лишь решила не бросать жертву своей самообороны на произвол судьбы — из-за мимолётной жалости, которая ей не очень свойственна! Знакомства хуже и не придумаешь, хотя Анжелина могла похвастать самыми странными случаями знакомств. Вот тогда-то воля случая, социальная инфраструктура и график дежурств в ближайшем травмпункте свели вместе их… — Феерически! То есть во всём виновата только я, ты это хочешь сказать? — возмущалась Анжелина, притопывая ножкой, и пускала молнии из глаз в Эрика, который, со стерильной повязкой на левом глазу, придерживал холодный компресс на своей многострадальной голове и пока сурово молчал. — Да скажи мне спасибо хотя бы за то, что я отвезла тебя в больницу! И это после того, как ты меня весь вечер преследовал! Извращенец! — Как же давно меня не оскорбляли! Молодец, что исправила это недоразумение, — сказал он и в ответ сверкнул молнией из правого глаза, а свободной рукой показал на левый. — А может, сказать спасибо, что я чуть не ослеп? Что это вообще была за дрянь? — Товарищ, ваш глаз будет цел, я бы больше за сотрясение мозга беспокоился, — устало заявил стоявший между ними врач. Это был уже знакомый Эрику худощавый русый мужчина с небольшой бородкой, который если не язвил, то вздыхал, как сейчас. — Пусть даже так, — фыркнул Эрик, поморщившись от головной боли. — Но не надо делать из меня Ника Фьюри раньше времени! Я был бы даже согласен, если бы потерял глаз в бою, но… это что вообще такое?! Какая-то ловкая дамочка зарядила мне пшикалкой в лицо! Это унизительно. — Да ничего с тобой не случилось! — взмахнула руками Анжелина, едва не попав врачу по лицу. — Настолько ничего, что я сейчас в больнице! С перевязанным глазом! — Успокойтесь со своим глазом, и повязку уже можно снять, — уже не так спокойно сказал он. — Повреждений роговицы нет, химическим ожогом даже не пахнет, хотя, — он резко повернулся к женщине, — в составе этой вашей «пшикалки» я вижу только проблемы, которые вас ждут. — А что не так? — с важным видом подбоченилась она. — Это моя разработка… — В том-то и дело, что ваша. Это даже не продукция «Ангелони». Пшикалка не зарегистрирована в перечне допустимых средств самообороны, а их кустарное производство, если вы не знали, запрещено. Хотя что-то мне подсказывает, что всё-таки знали… Это вам ещё повезло, что он просто в обморок грохнулся. А если бы случился анафилактический шок или ещё что похуже? Всё, наказание вам обеспечено. Анжелине такой расклад не понравился, хотя она была готова к чему-то подобному. Она скользнула взглядом по бейджику врача и уверенно сказала: — Уважаемый Николай Семёнович, я думаю, мы сможем уладить это недоразумение. — Не сможем, — осадил он её и почувствовал злорадство, заметив тень недоумения на её лице. — Не люблю договариваться, когда это выходит за рамки закона. Я мог бы спокойно пережить эту ночную смену, но явились вы! Знал бы, какие проблемы начнутся, сразу бы от вас отказался, но увы — Гиппократ связал мне руки. А я не самый большой любитель проблем, уж извините. Всё это время, с момента встречи с Николаем, Эрик не совсем понимал, как с ним обходиться. За спиной у них не один день вынужденного общения, они оба прошли крещение пусть не огнём, но коварством Хайда, а сейчас — снова чужие друг другу незнакомцы, и потому он предпочитал не разговаривать с врачом вовсе… Но сейчас на волне всеобщей раздражённости не выдержал: — Да кто бы говорил! Только почему-то их с тобой и твоими родственниками было больше всего. Николай от неожиданности замолчал, а потом в недоумении обратился к Анжелине: — Ну и что это? — И с такой интонацией, мол, только послушайте, что несёт этот сумасшедший! — А что вы собираетесь сделать со мной? — не обратив на этот пустяк внимания, поинтересовалась Анжелина и взяла наизготовку всё своё женское обаяние и обходительность, потому что дело запахло керосином. — Ничего, — недовольно сказал он. — Я — ничего, а вот заведующий пусть сам сообщит, куда надо. — Послушайте, и я тоже не хочу наживать себе проблемы, — вкрадчиво сказала она. — Мне хватило и того, что мою квартиру на выходных обокрали, прямо в день праздника. Кто после этого не постарается себя обезопасить? — Эрик вдруг навострил уши, игнорируя своё тошнотворное состояние. — Что ещё я должна сделать, когда какой-то тип вечером шатается за мной по всему городу и нагоняет в подворотне? — Не моя забота, — усмехнулся врач. И не стал ничего говорить, потому что эта парочка грозила его вот-вот доконать, чем они благополучно занялись: — Вообще-то я познакомиться хотел, — вроде как в оправдание сказал Эрик, хотя по поводу интонации заморачиваться не стал, и поэтому прозвучало это нахально. — Ну конечно! — воскликнула Анжелина. — Ведь так обычно с девушками знакомятся! — Я очень стеснительный, так сойдёт? — всё так же нахально парировал он. — Слушай, у меня есть куча поводов сомневаться в своих решениях, а уж объяснить, почему я их принимаю, становится всё сложнее. Да, признаю, я следил за тобой и притом хреново следил, но я не мог иначе, мне было просто необходимо с тобой увидеться. Я пытаюсь цепляться хоть за что-то. — Эрик одарил сначала её, а потом и Николая пронзительным взглядом, будто всё остальное можно было выразить только так. Но никто не хотел разбираться в его молчаливых экивоках. — Мне всё это не интересно, — хмыкнул Николай Семёныч и отвернулся, скрестив руки на груди. — Зато мне интересно, — возразила Анжелина. — Объясни. — Вы — одни из немногих, кого я здесь хоть как-то знаю, — ответил Эрик и снова взял грелку в другую руку. — А за такой сногсшибательной красоткой я просто не мог не пойти. Если у Анжелины и проступил румянец, то под тонной косметики его всё равно не было заметно. Она вдруг перестала хмуриться и на мгновение опустила взгляд, а потом решила обратить внимание на первую часть фразы и вопросительно посмотрела на врача. — Я его тоже в первый раз вижу, — сказал он, поняв её неозвученный вопрос. — Ладно. Вы не местный? — Даже не представляешь, насколько. — А мы тут при чём? — Как-нибудь постараюсь объяснить, но я же знаю, какой ты бываешь невыносимый! Даже слушать не станешь, а то и вовсе пошлёшь. Угадал? — Представь себе. — А мне плевать! — с саркастичной улыбкой воскликнул Эрик. — Запомни мои слова: следи-ка ты за своим сыном повнимательнее, а то однажды он влипнет так, что мало не покажется ни тебе, ни ему, ни вообще всем! И привет тебе от одного бойскаута. Лицо Николая просветлело. Он всё понял, улыбнулся понимающий улыбкой и заговорил снисходительно, как с душевнобольным: — Хорошо, я учту этот несомненно полезный совет. Это всё? — Хотелось бы думать, что всё, — вздохнул О’Грейди, не став реагировать на издевательский тон. — Но если нам не суждено встретиться гораздо позже и в более спокойных обстоятельствах, что ещё остаётся? Он вдруг замолчал, почувствовав, что что-то не так. Впереди по коридору погас свет, где-то в отдалении послышался грохот. — Кого ещё черти принесли? — вздохнул Николай и хотел было обернуться, но Эрик настороженно схватил его за плечи и внимательно посмотрел в дальний конец коридора, утонувший в сумраке. Внезапно в проходе мелькнула чья-то тень, и этот силуэт показался Эрику очень знакомым, как и то предчувствие опасности, которое последний раз возникло при встрече с наёмником… Он уже не понимал, что происходит и чего ждать — времени разбираться не было. — Ложись! — крикнул он и толкнул врача. В ту же секунду грянул выстрел. — Сюрпрайз, мазафака! — пафосно усмехнулся Дэдпул, появившись из тени. — Недолго мы были в разлуке, Динь-Динь! — Это было обязательно?! — Николай Семёныч в один миг вскочил с пола и ошарашенно взглянул на незваного гостя, нацелившего на него пистолет. — Ой. — Любимчик номер раз, — пренебрежительно сказал Дэдпул и пальнул снова. — Ох и вёрткий, сволочь! — Уэйд, прекрати! — в отчаянии воскликнул Эрик, едва успевший выдернуть товарища из-под прицела. А когда Уэйд нацелился на него, поднял руки и замолчал. — А вот и любимчик номер два! Он не сразу смог подобрать слова, лишь испуганным шёпотом спросил, кивнув на пистолет: — А что происходит? Николай молча выглянул из-за его спины и нервно сглотнул, однако тоже желал получить ответ на этот вопрос. Дэдпул усмехнулся, а потом вздохнул и чуть более серьёзно произнёс: — Слышь, феечка, обязан ли я вкладывать какую-то информацию в твою тупую башку, если всё равно в ближайшие секунды вышибу вам обоим мозги? КПД — ноль… Эй, к слову о феечках! — воскликнул вдруг Уэйд и резко повернулся, выбив из рук приблизившейся Анжелины зелёный баллончик. А затем сразу же схватил её за горло и с силой прижал к стене. — Смотри-ка, сам нашёл себе чирлидешру! Мне нравятся такие смелые красотки, но ты пришла на вечеринку ой как не вовремя! Эрик очнулся — нельзя медлить ни секунды. Он бросился к Дэдпулу и перехватил его руку с оружием. — Стой! Уэйд, пожалуйста! Что ты делаешь?! — Что и обещал: спасаю мир. А теперь захлопнись! — рявкнул Дэдпул и неожиданно получил по лицу от Эрика. Для него самого удар был неожиданным, поэтому он испуганно замер, успев подумать, что сделал это зря. — Ого… Анжелина почувствовала, как наёмник ослабил хватку, и вырвалась из его рук, хрипло откашливаясь. Мгновение напряжённой тишины… — Ну всё, Динь-Динь, ты огребаешь! Дэдпул рванулся вперёд, а Эрик только-только вышел из оцепенения. Вот тогда последствия от головокружительного знакомства едва не стоили жизни… Если раньше реакция его не подвела, то сейчас он упустил мгновение — от резкого удара из глаз вышибло искры — и оказался скрученным на полу. А чтобы успеть попрощаться с жизнью, много времени не надо. Вдруг оглушительно завизжала пожарная сирена, а где-то совсем рядом, проскочив в короткую паузу между завываниями, громко звякнуло что-то металлическое. — Ай! Твою ж мать! — выругался Дэдпул, схватившись за голову, и Эрик заметил, как Николай отшвырнул в сторону огнетушитель и попятился назад. И этим самым подарил то упущенное мгновение. — Уходите! — крикнул Эрик ему и Анжелине. — Я его задержу! «Вот же придурок! — он моментально обратился к себе, пожалев, что вовремя не прикусил язык. — Насмотрелся фильмов… Мне конец!» Дэдпул небрежно отшвырнул в стену неожиданно вызвавшегося героя и выстрелил, но попал лишь в закрывшуюся прямо перед его носом дверь в какой-то кабинет. Он почему-то спокойно воспринял этот косяк и как ни в чём ни бывало, с самой беззаботной интонацией обратился к Эрику: — Не помню, чтобы я когда-то записывался в отряд имперских штурмовиков. Чего это я вдруг стал так много лажать? Может, ты знаешь? — Он на секунду задумался и сам ответил на свой вопрос: — Кажется, законы жанра всё-таки сильнее… Но ведь законы для того и нужны, чтобы их нарушать! Эрик напрягся и приготовился умирать. «Ну, хотя бы с достоинством, — уговаривал он себя. — Ну хотя бы не так лажово. Ну хотя бы не сегодня!..» — Фе… феерически, — потерянно произнесла Анжелина, диким взглядом обведя кабинет с медицинским оборудованием. — Что это было? Николай Семёныч молча заблокировал дверь изнутри и с не менее потерянным видом сполз по стенке. Пожарная сигнализация ещё не умолкла. — У него идиотский костюм, мечи за спиной и как минимум две кобуры, — наконец заговорил он безжизненным голосом. — Как его вообще пропустили?.. Да… точно… — Я ничего не понимаю! Кто это такой? Что ему нужно? Он же целил и в вас тоже, я видела! — воскликнула Анжелина. — Да-а. Он целил в меня! — протянул Николай дрожащим голосом и нервически засмеялся. Анжелина потёрла рукой свою шею и негромко прокашлялась. Напоенный страхом воздух наполнили тяжёлое дыхание и бешеный стук встревоженных сердец. — А вы молодец, — спустя некоторое время сказал Николай Семёныч, лишь бы не молчать. — Не спасовали, когда в нас начали палить. — Если честно, и не такое бывало, — натянуто улыбнулась она. — На производстве косметики? — удивился Тетерин и почти сразу помрачнел. — А впрочем, не моё это дело… Он вздрогнул от глухого удара в дверь и судорожно вдохнул, прикрыв глаза. Анжелина тревожно посмотрела на запертую дверь, закусила губу, принялась рыскать взглядом по кабинету, будто ища, за что зацепиться. Происходящее в коридоре разрушало чувство хлипкой безопасности. За дверью прогремели четыре выстрела подряд — и тишина. Николай снова дёрнулся, Анжелина громко ахнула и устремила взгляд на него. «Спасибо, что не я», — прочитала она по губам. Но в следующий миг его настигло осознание, и он прошептал: — Только не это!.. — Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда! — разносился по коридору голос Дэдпула под аккомпанемент сигнализации. — «Кровь и бетон» на все случаи жизни! Эрик не помнил себя, просто пытался от него отбиваться. В висках пульсировала мысль о том, что любое сражение с Дэдпулом равносильно самоубийству, а он сам решился на это. Но сейчас главное — не дать никого ранить… Нет, ему не удалось хоть как-то обезоружить наёмника, только немного отвлечь, занять руки, пока он не схватился за катаны, и позволить чуть не отправить себя в нокаут пару раз. Мелочи. Мелочи по сравнению с тем, что может ожидать его в любой момент. В ушах звенело. Мутило, голова шла кругом — и всё равно он принимал новые удары, потому что бежать и прятаться было некуда. Не думать о побеге, твердил он себе: в прямом коридоре он — открытая мишень. — Завязывай со своим колдунством, Динь-Динь! — ядовито выплюнул Дэдпул, сделав стремительный выпад. — Неуязвимый тут только я! Эрик едва успел увернуться и тут же понял, что теперь точно всё. Выдохся. Почти не чувствует своего тела… Но должен же быть хоть какой-то способ избежать своей участи! Снова Дэдпул уличил миг и схватился за пистолет… Теперь без промедлений! Идея даже не успела оформиться, Эрик по наитию собрал последние силы и молниеносно приложил наёмника головой о стеклянную панель в стене, выхватив у него из рук оружие. — Ого! Ну ты шустрый! Или меня наградили навыками инвалида, — усмехнулся Дэдпул, помотав головой, и уставился на Эрика. — И что дальше? Ты выстрелишь? Серьёзно? О’Грейди молча держал его на мушке, нервно сжимая рукоять пистолета вспотевшими ладонями. Дыхание перехватило — он не мог нажать на спусковой крючок. — Фу, что за нелепость! Не всем суперам оружие к лицу, о тебе и говорить нечего. Неожиданно для них обоих грянул выстрел, за ним ещё три в ту же цель. Позади головы наёмника на стене расцвёл кровавый след, а сам он резко замолк и упал. Внезапно ощутилась тишина, окутавшая этот отрезок коридора, словно вакуум, даже сигналка молчала. Эрик всё ещё стоял, замерев в прежней позе, и во все глаза таращился на Дэдпула с простреленной головой, возле которой растекалась лужа крови. Это последнее событие почему-то не укладывалось в уме. — Я… для начала я агент ЩИТа, — наконец сказал он хоть что-то, еле шевеля пересохшим языком. Пистолет выпал из онемевшей руки. — Ты испортил мне маску, — прокряхтел вдруг Уэйд, медленно поднимаясь. — Теперь ты труп! Николай Семёныч посмотрел на свои трясущиеся руки и сделал глубокий вдох. Что бы там ни произошло за дверью, нужно думать о своей безопасности, убеждал он себя. И пока ничего хорошего в голову не приходило. Внезапно что-то забарабанило в дверь, и сердце ухнуло вниз. — Откройте, твари, он меня щас пошинкует! — раздался паникующий вопль. — Живо! Николай не раздумывая разблокировал дверь, а как только она бесшумно отъехала в сторону, втянул первое попавшееся тело в кабинет и мигом закрылся. Эрик от такого манёвра едва устоял на ногах и ошарашенно уставился на него, тяжело и чуть хрипловато дыша. — Чёрт… Я живой… — только и сказал он, весь в побоях, жадно хватая ртом воздух. А потом заорал: — Я выстрелил ему в голову четыре раза! Четыре! В голову! — А почему он всё равно сюда ломится?! — начал паниковать Тетерин. — Живучая тварь потому что! — И что теперь? — А хрен его знает! Я сам еле ушёл! — Перестали орать! — перебила их Анжелина. — Сама заткнись! — выпалил О’Грейди и, протяжно выдохнув, оперся одной рукой на стену, другой коснулся бока, поморщившись от проснувшейся боли. Все резко замолчали. — Это кровь? — севшим голосом спросила Анжелина. — Какая ещё… — не успел он договорить, как почувствовал что-то липкое на пальцах и опустил глаза. Ткань красной толстовки на правом боку была темнее обычного. Онемевшие пальцы нащупали разрез. В следующую секунду Эрик побледнел и сполз на пол, оставив на белоснежной стене смазанные кровавые отпечатки.***
Отважный боец провалялся в обмороке недолго. С трудом открыв глаза, он обнаружил себя лежащим на кушетке. Анжелина прижимала к ране стерильную салфетку, Николай торопливо натягивал перчатки и рыскал в ящиках. Заметив, что Эрик пришёл в сознание, он взволнованно заверил: — Не паникуй, за пару секунд заштопаю. Порез неглубокий… Тебе повезло. — Охренеть… — едва слышно прошептал О’Грейди и расслабленно уронил голову на кушетку. — Я даже не заметил, когда он меня успел… Он пустым взглядом уставился в потолок, прислушиваясь к своим ощущениям. Голова гудела, на лице высыхали дорожки крови, пота и вышибленных слёз. Уколы сосредоточенного холода зачастили возле раны, но он старался не обращать внимания, отрешённо забормотал: — Я сам от себя в шоке… Ещё ни разу не стрелял боевыми патронами в живого человека, вот так, практически в упор. В ЩИТе, конечно, учат и не такому, но… Не доводилось что-то. Это страшно. Даже не знаю, что на меня нашло… Всё это время за дверью было подозрительно тихо. Однако все уже поняли, что нападавший явно не из тех, кто быстро отступает даже после огнестрела в голову, и в большой тревоге ждали его следующего шага. — Готов, — прервал тишину Николай, отложив прибор. — Только не делай резких движений, у меня было мало времени. — Да я уже и не собирался, — устало выдохнул Эрик. Его голос звучал слабо. Николай с горькой усмешкой снял перчатки и швырнул их себе под ноги. Каждое движение сквозило страхом и напряжением, теперь он не знал, куда деть руки, и несколько раз включил и выключил спутник. — Да чтоб вас всех… — с отчаянием в голосе произнёс он отвернулся. — Почему это происходит со мной?! — Я просрал спасение мира, — тихо вздохнул Эрик и прикрыл глаза, словно уже смирился с грядущим неотвратимым ударом. — Поэтому он здесь. — Что? — взволнованно переспросила Анжелина, выйдя из пустого созерцания своего маникюра. — То есть он напал на нас из-за тебя? В ответ — непонятный смешок, будто согласие. — Я не виноват, что возле меня вьются неуязвимые и долбанутые на всю голову… Дэдпул обещал меня прикончить, но сделал в тот раз не очень серьёзное заявление, — утомлённо, с ненормальным спокойствием ответил Эрик. — Оказалось, не шутил. — Феерически… — Это не феерически, это полный пиздец, товарищи! — не выдержал Николай и грохнул дверцей шкафчика со стерильными приборами. Никто не успел хоть что-то ответить на его гневное восклицание. В ту же секунду кабинет огласил оглушительный звон разбитого стекла. «Кавабанга!» — вырвался боевой клич из тучи осколков, и прямо из ночной тьмы в искусном кульбите явился Дэдпул. Эффектно приземлившись на усыпанный осколками пол, он изящным движением вытащил из-за спины катаны и насмешливо воскликнул: — Допрыгался, стрекозёл! Все в один миг поняли, что их ждёт. Конец. Некуда бежать. И не осталось на это времени, да и вряд ли есть шанс не попасть под уже запятнанное кровью лезвие. Но едва Дэдпул ринулся вперёд, навстречу первой жертве, как вдруг что-то пронеслось позади него зелёной молнией, а его тело обволокло чуть светящееся силовое поле. — Что за дела? — возмутился зависший в воздухе наёмник и попробовал вырваться, но сферическое поле удержало его на месте и ничуть не пострадало от неловкого взмаха катаной. — Что за рояль в кустах? Сраная читерша! Сразу же к разбитому окну подоспел страж закона. Лампы из кабинета осветили встревоженное лицо с фиолетовой кожей — так вовремя пришедшим полицейским оказался уже знакомый Эрику лоприанец. Он, держа наизготовку руку со специальным браслетом и тяжело дыша, спрыгнул с подоконника в кабинет и бегло осмотрелся. — Вы в порядке? — Кажется… Сука! У меня почти получилось, но надо же было всё испортить в последний момент! Вот теперь я болтаюсь в этом ё… б… гм… пф-х… Как дышать? В СМЫСЛЕ?! В смысле Николаше можно, а мне нет?! Какого… Кхм, пошто так? Разве я не заслужил, чтобы это маленькое исключение растянули и на меня тоже? Ладно. Я же всё-таки серьёзную речь собирался толкнуть. Вот болтаюсь я в этом совершенно замечательном шарике… Унизительный конец для моей миссии. Я даже Мстителей полным составом грохнул, а тут это сборище сценарных недоразумений! Как?! Нет, я знаю, знаю. Это был риторический вопрос! Меня слили, меня опозорили, только чтобы я не смог до неё добраться и отомстить за… В общем-то, за всё, что рождено кастрированной фантазией какой-то пубертатной язвы. Я не мог терпеть, ещё когда этим занимались профессионалы (да, чуваки, такая вам оказана честь!). Пути мультивселенной неисповедимы. Что-то не дало мне добраться до них, но я угодил сюда. В раковую опухоль на теле необъятного организма, рождённого тысячами умов ради развлечения. Что поделать, тут поможет только эвтаназия. Забавно всё-таки слышать это от меня, не так ли? Я должен прекратить это. Я спасаю мир от его «создателей», потому что они не причиняют ему ничего, кроме страданий. И только я вижу это, потому что правда кроется за четвертой стеной. А она, зараза, слишком крепкая (но не для меня). А теперь обращаюсь персонально к тебе, автор. Я усвоил, почему слился в этом сражении — история принадлежит не мне. Железобетонные законы жанра кого угодно превратят в криворукого дебила, лишь бы главный герой дотянул до кульминации, — даже меня! Но не думай, что так легко сможешь от меня избавиться. Я уничтожу всех, кто встретится мне на пути. (Как там, кстати, авторы любят говорить? Персонажи — часть их души, что ли? Вот за что боролись, на то и напоролись — считайте, убиваю по кусочкам.) Но если мне что-то помешает — а мне обязательно что-то помешает! — я сделаю всё возможное, чтобы испортить тебе жизнь. Ты больше не вернёшься сюда, не посмеешь трогать чужую интеллектуальную собственность, потому что на любой головокружительный сюжетный поворот, припасённый для меня, я отвечу какой-нибудь неведомой хернёй, из которой ты задолбаешься выпутываться. И не забывай, из какого комикса я пришёл… Я слился в сражении, но война только начинается. Учти это.— прим. серьёзно, ОЧЕНЬ серьёзно настроенного Дэдпула, имей это в виду!
— С кем ты разговариваешь? — сурово спросил лоприанец, но не был удостоен ответа. — Да он просто псих! — воскликнул Николай и вдруг заметил, что остальные жертвы куда-то испарились. Полицейский обвёл его и Дэдпула отстранённым взглядом и захватил шар магнитным лучом из браслета. — Вы за всё ответите перед законом… — Законом жанра? — перебил его Уэйд. — Разумеется. Тебе легко говорить, картонка ходячая, ведь ты сейчас под его защитой. Но история не длится вечно, придёт и ваше время! Когда ставки повысятся, а драматический шквал просто снесёт вас к чёртовой бабушке! Аста ла виста! — радостно крикнул он напоследок, прежде чем его направили к подоспевшему челноку гала-полиции. — Вам требуется помощь? — с сухой учтивостью осведомился лоприанец, заметив, что Николая уже потряхивает. — Просто оставьте меня в покое! — нервно процедил он. — Мне трудно понять психологию человека и установить контакт, — извиняющимся тоном ответил пришелец. — Обращусь к коллеге. Он поможет вам.***
Минут через пятнадцать бывший союз щита, меча и орала с небольшим пополнением воссоединился в туалете. На немой вопрос растерянного Николая Анжелина невозмутимо ответила: — Знаю, что это мужской. Меня здесь точно искать не станут. Хотя причина оказалась более адекватной — Эрик едва стоял на ногах после боя и сейчас кое-как шевелился, споласкивая кровь с лица ледяной водой. Должен же был кто-то подставить плечо. — Я понял, вас обоих встреча с полицией не радует, — тихо сказал Николай и тоже умыл бледное лицо. — Сейчас самое время, конечно… Но я ничего про вас не сказал. За мной теперь хотят наблюдать, это для безопасности. — А с ним что делать? — спросила Анжелина, кивнув на Эрика. Тот навис над раковиной и пустым взглядом провожал струю воды в канализацию. Николай выключил воду и, задумавшись, сам чуть не застыл вместе с ним. Однако сама Анжелина была на удивление спокойна, в её глазах как будто блестело воодушевление. — Жить точно будешь, — наконец выдохнул Николай, дрожащей рукой похлопав Эрика по плечу. Он пошатнулся. — Только нужен покой… всем нам, по-хорошему. А тебе особенно. Услышал ли О’Грейди, осталось непонятно — он будто кивнул, а будто просто уронил голову от измождения. На слова у него совершенно точно не осталось сил. Да и ни у кого больше… Они пережили эту ночь, а теперь придётся встретить последствия. Такое безрадостное начало уже отбило охоту встречать новый день прежней, едва не оборвавшейся жизни.