Я люблю твои пухлые щечки

Дай себе шанс понять, что нам некуда больше бежать. Мы взаперти, и каждый день — под копирку шаблон. Ты торопишься жить, а мир давно уже мёртв.       Зимний воскресный вечер, что может быть лучше для серьёзного разговора? Шерлок Холмс на Бейкер Стрит скучал. Редко выпадали такие дни когда можно было просто посидеть в кресле рядом с камином и поразмышлять о том, как бы было хорошо сейчас найти новое дело. Было тихо и лишь в камине потрескивало пламя. Джона Ватсона не было, а Миссис Хадсон внизу занималась своими делами. Ещё немного такой напрягающей тишины и он точно свихнется. Ну хоть одно захудало дельце, ну же Лестрейд. За окном послышался звук подъезжающей машины, хлопнула дверца автомобиля, но сам он никуда не уехал. Мозг Шерлока зашевелился. Стук закрывающейся двери и шаги. Нет, эти шаги он не спутает не с какими другими. Уверенные и быстрые… Дверь распахнулась, Майкрофт, кто же ещё? Пожалуй только он и Миссис Хадсон могут подняться по лестнице и не заставить скрипеть девятую ступень. — Добрый вечер, братец. — небрежно бросил Шерлок и вытянул ноги. — Добрый? Кому как… Давненько от тебя не было известий, вот я и решил так сказать, проверить тебя. Может ты тут загнулся окончательно. — Майкрофт подошел к креслу напротив Шерлока и сел. — Не-е-ет, тут что-то другое. Может чаю? — Не откажусь. — сказал Майкрофт и достал из кармана пиджака небольшую записную книжку. — Миссис Хадсон, заварите нам чаю! — крикнул Шерлок. — Грубовато. — заметил Майкрофт. — Пожалуйста! — добавил Шерлок и уставился на брата от чего тот усмехнулся. — Как поживаешь? — Неплохо. Думал ты принёс мне какое-нибудь скучное дело, но тут нечто особенное. Может ты уже поведаешь мне о нём? — тут вошла Миссис Хадсон с подносом на котором стояли две чашки и чайник. Она поставила поднос на стол и ушла.       Шерлок встал с кресла и подошёл к столу. Взял чайник и налил в обе чашки чай, после чего вернулся и протянул чашку Майкрофту. Они пили чай в тишине. Шерлок смотрел на брата, почему он молчит? — Шерлок, как ты считаешь, почему люди такие странные? — В каком смысле? — Ну… Они слишком много позволяют своим эмоциям. Как вообще с ними общаться, когда они себя так ведут. — Такими их сделало общество, из дома на работу, с работы домой. И так годы и годы… С каких это пор тебя вообще интересуют люди? Разве не ты говорил о том, что все люди это идиоты? — Помнится, это ты так говорил, что людей миллиарды, а умных среди них лишь единицы. Просто не так давно я наблюдал, как женщина чуть не покончила с жизнью… — Наблюдал? Это всё, что ты мог сделать. — Я проводил психологический анализ. Да и к тому же, кто если не я её спас. — Это в тебе говорит тщеславие? — Нет. Это говорю я. — У неё были рыжие волосы? — К чему этот вопрос? — Я где-то читал, что у людей с рыжими волосами шанс свести счёты с жизнью куда выше чем у всех остальных. — Ну допустим, что это так. — Рыжие волосы… склонна к суициду… Ты всё ещё общаешься с той девушкой? — С чего бы? Ты сам сказал, что рыжеволосые чаще умирают по собственной воле. — Да, но много ли рыжих тебе известно? — Что в этом такого? Она может умереть в любой момент. Я лишь пытался ей помочь, я не виноват, что она в меня влюбилась! — Влюбилась? Любовь это не надолго. Но если уж она отдала тебе своё сердце, как это обычно говорят люди, то ты можешь либо его разбить, либо подождать пока всё закончится. — Разбить? Бога ради, Шерлок она же умрёт. Нужен другой способ. — Ты можешь показать ей свои худшее грани, а они у тебя имеются. Это я точно знаю. — При чём тут это? — Ну знаешь я где-то слышал, что у рыжих нет души.       Кажется Холмс уже давно всё понял и принял решение. Но он был не уверен. Когда от твоего решения зависит безопасность не только страны, но и возможно всего мира, то всегда нужно быть уверенным. Но сейчас, сейчас он был не уверен. Насколько это непривычно. Дело касалось не страны и не мира, дело касалось непосредственно его самого. Работа, ставшая его жизнью нуждалась в холодном, не знающем пощады человеке. Но чтобы разобраться в своих чувствах к одной маленькой женщине, этого было недостаточно. Нужен всего лишь один шаг, одно решение, и жизнь уже пожалуй никогда не будет прежней. Сколько нужно времени чтобы принять это решение? Казалось бы одна смерть, одной женщины. Что в этом такого? Все умирают. Но почему нельзя дать ей умереть именно сейчас?

***

      Где-то недалеко от Бейкер Стрит в одном из домов сейчас была Хиллари. Она сидела на том самом кресле, где не так давно спал Холмс. Она смотрела в окно, нет она никого не ждала, просто размышляла о жизни. Тёмное небо, закрытое облаками, вот-вот пойдёт дождь.       Самое время для того, чтобы подумать о том, почему всё так, как есть. Почему жизнь никогда не даёт второго шанса? Нельзя вот так взять и вернуть всё на своё место. Если бы можно было что-то менять в своей жизнь, люди бы определённо изменили многое. Но к чему бы это всё привело? К хаосу, нет. Все были бы идеальными, без ошибок и недостатков. Нужно уметь пользоваться моментом и ценить то, что эта жизнь нам послала. Конечно же, большинство нам не нужно и даже опасно. Мы этого видеть не хотим и отнекиваемся от своего же прошло, как от гнилого мандарина. Безусловно, но ведь в этом мандарине ещё остались чистые дольки. Но общество уже забраковало данный мандарин и посоветовало выкинуть его в мусорку. Так же мы выкидываем и своё прошлое вместе со всеми его мечтами и прочими прелестями жизни, о которых мы так наслышаны, а своё городе «Я» запихиваем туда же. Ведь все уже смирились, что на ваше свободолюбивое «Я» вам мягко посоветуют встать в конец, ибо ты последняя буква алфавита! А теперь подумайте о том, что Вы сами же натворили. Мы не рассматриваем интересы других людей, но если мы прогибаемся под общество, то мы куски мяса. Вас всех контролирует не правительство, а общество. И следовало бы заметить, что люди не настолько глупы, чтобы не видеть очевидного. Хотя о чём это я? Здесь нет места политическим рассуждениям, только мысли о суициде.       Поздравляю! Вот он конец. Сколько времени потрачено впустую. Знаете, безысходность это не страшно, когда ты смиришься с ней. То самое чувство, когда ты понимаешь, что загнан в невидимые рамки. Вокруг столько людей, они уже смирились со всем этим дерьмом. И уже не обращают внимание. Каждый день одно и тоже. Мы совершаем ошибки, встаём и идём дальше. А эти неудачи тянутся за нами. И идти вперёд уже не хочется. Но прибегать к решительным мерам, суициду не хочется. Или просто ещё не созрела. Каждый раз тебе снится, что ты умираешь и тогда ты вроде начинаешь жить дальше. Уже благодаришь Вселенную за всё, но в один прекрасный момент ты вдруг понимаешь, что лучше бы это был не сон. И вот тогда всё действительно страшно. Сколько времени мне ещё нужно? Кто бы знал. Может вечность? Ты ждёшь когда он всё поймёт. Хотя он уже давно всё понял, с его-то невероятным умом. Тогда почему он ещё ничего не сказал? Может быть боится? Боится маленькой девушки. Насколько это смешно. А может и не боится… Как понять, что у него в голове?       Но это лишь верхушка айсберга. Чувства, их можно предотвратить, а вот жизнь… Это то, что будет идти за тобой до гроба. Как бы странно это не звучало, но мы все рождаемся только для того, чтобы умереть в один прекрасный день. Нам всем иногда хочется представить, как наше бездыханное тело лежит у пятиэтажного дома в неестественной позе. Что ты сделала за свою жизнь? Я снова задаюсь этим вопросом. И снова не вижу ответа. Сколько можно? Прекрати думать только о себе. Это говорят тебе постоянно. И ты стараешься думать о людях. Но тебе всё равно говорят «Перестань!» И теперь выходит, что ты окончательно перестала думать о себе и зациклена на людях. А что они тебе сделали? Разрушили тебя. Людям нравишься не ты, а то что ты делаешь, то как ты видишь мир. На тебя им наплевать. «Со мной всё хорошо» сейчас так же сказали сотни будущих трупов. Пора выбирать какой способ лучший. Можно беспечно болтаться в петле, можно плавать в ванне залитой кровью. Нет? Я знаю, что ты не хочешь. Но разве это тебя остановит? Разве страх перед смертью тебе остановит? «Подумай о людях» — скажут тебе, но ведь людям плевать на тебя. Родственники будут плакать, но только не мои.       Если я лягу под нож, пускай мне вспорют горло и живот. Пускай чужая рука достанет моё ещё бьющееся сердце и раздавит его, тем самым наконец-то избавив меня от страданий. Сколько ещё можно истерически улыбаться со слезами невольно льющимися из глаз.       Я хочу умереть. Почему это так сложно? Нам всегда говорят о том, что жизнь очень хрупкая штука, но почему, как только мы стремимся от неё избавиться она становиться пуленепробиваемой? Мы не можем умереть раньше, чем нам скажет Вселенная? Можем. Нужно настраиваться на хорошее, а если думать о плохом, то плохое и случиться. Но что если ты не можешь не думать о плохом? Тогда ты обречён на вечные страдания? Жизнь, очень суровая штука и она только и ждёт, чтобы ударить тебя по лицу. Поговорим о чём-то более страшном? Ну если состояние личности на грани собственной смерти тебя не интересует, то я могу сказать о том, что же тебя тревожит и не только тебя, но и вообще всех людей. Будущее и то, как человек сейчас влияет на него. Мы не можем знать, что ждёт нас дальше, к скольки бы экстрасенсам мы не ходили. Мы не можем заставить своё сердце любить, а люди не перестанут ненавидеть тебя. Именно поэтому многие из нас ещё держаться. Поддаваясь желанию узнать, что же дальше? К чему приводит этот бессмысленный поток рассуждений?

***

      Хиллари смотрела в окно. Лондон — очень холодный город. Все в нём злы, злое и неприветливое здесь, кажется всё. Но это только кажется, на самом деле Лондон не только злой, но и холодный город. У нас есть королева и Биг Бен. Чопорные, злые англичашки, которые ровно в 17:00 садятся пить чай. По сути так оно и есть. Тут не принято совершать самоубийства, все люди прячут свои эмоции. Любые эмоции… Скажем пара не может показывать свои чувства друг к другу на публике, пока не узаконит свой брак. Именно поэтому Хиллари так мучается. Она ведь даже не может сказать ему о своих чувствах. Пускай они и у неё дома, но каково будет Холмсу? Бесспорно он уже давно всё понял, но ему всё равно придется об этом узнать от самой девушки. Как он к этому относиться? А ты, дорогой читатель ещё ничего не понял? Разве могут люди, прежде никогда не испытывающие сладкое чувство любви, вот так вот сразу начать свои отношения. Страх не даёт покоя нам всем, любой человек будет бояться неизвестности. Но ты же из Англии! Разве тебе не всё равно?! Нет, просто за холодными лицами скрывается не менее холодное сердце, внутри которого ещё осталась сила на жаркую и страстную любовь…       Майкрофт не спал. Он постоянно безумно уставал, но сейчас, как бы он не старался ничего не получалось. И нет, это была не просто бессонница, кажется его организм забыл, как это вообще делать. Он сел на край кровати, на тумбочке возле, лежала пачка сигарет. Майкрофт закурил. Почему ему не спится? Он всматривался в темноту. Время всё идёт и идёт, а он так и не разобрался в одной из своих главных проблем. Почему он не спит. Его мозг работает словно компьютер, но этот компьютер не умеет выключаться. Чем старше он становится, тем больше это проявляется. Теперь ещё и Хиллари, которая никак не может выйти из головы. Майкрофт потушил сигарету в пепельнице. Курить вредно, однако это помогает. Чего же он хочет? Как понять… Майкрофт закрыл глаза. Впервые его на мгновение посетила мысль о суициде. Однако мозг живо нарисовал ему эту картину. Огромное посиневшее бездыханное тело свисает с потолка на прочно завязанной петле. Нет, его эта перспектива не радовала. Снотворные уже не действуют. Спать по два-три часа в день было уже нормой. Майкрофт снова лёг. Его всё не устраивало в этой огромной и удобный кровати. Он и подумать не мог, что Хиллари сейчас тоже не спит и её мысли предельно схожи с его. Они летали где-то там, вместе, но все же раздельно. Хиллари всё ещё смотрела в окно, уже настолько поздно, что идти спать уже поздно. Покурить бы. Да только сигареты закончилось. Майкрофт наверное спит. Спокойной ночи, мил… Мистер Холмс. Они оба верили, что спят. Пора помолиться этой ночи. Раз она так хочет их уничтожить. Если бы можно было увидеть друг друга. Они бы сказали это. Спи, любовь моя. Спи, пока я мучаюсь от тупой бессонницы, я делаю это ради тебя. Засни, но только не вечным сном, прошу. Я признаю это, но только не умирай. Прошу…