***
Солнце застыло на горизонте чёрного неба. Тэхён стоял на том же балконе, прячась за тем же тюлем, и наблюдал ту же картину. Всё было почти как тогда, только Чонгук не двигался, он, как статуя, замер, с глазами, полными слёз, и смотрел на длинноволосого иного. Халат его, как и прежде, развевался на ветру, но сейчас он смотрел на Тэхёна, улыбаясь. Лицо, которое во сне осталось сокрытым, теперь было перед ошарашенным Тэ. Ему казалось, что он видит себя в искаженном зеркале, вроде это он, а вроде кто-то другой, совсем незнакомый и опасный. Иной скалился, обнажая клыки. Вампир? Почему вампир? Он же оборотный, укушенный, случайно попавший в мир иных обычный омега. – Теперь ты знаешь, что внутри тебя. И я выжгу тебя, как и всех прежде, – иной с пренебрежением выплёвывает каждое слово, а Тэ наплевать. Он помнит, как чувствовал губами губы Чонгука, помнит желание уничтожить альфу, замах руки и темноту. Тэхён непроизвольно переводит взгляд на застывшую фигуру Чонгука и хмурится. – Даже не думай. Он мой, – иной загораживает альфу и подходит ближе. – И как же тебя, деточка, зовут? – Тэхён складывает руки на груди и обводит оценивающим взглядом хлопающего от удивления глазами вампира. – Ч-что? – Глухой? Я говорю, как звать тебя? Тэхён удерживал сердце под горлом, чтобы то не выпрыгнуло, а то весь эффект пиздатости испортит, пока омега будет его по всему огромному балкону ловить. Тэ помнил всё, но вот понимание так до конца не пришло, что обидно, и что нужно исправлять. Если кто-то смотрит на тебя, как на говно, то нужно, как минимум, ответить тем же, а не стоять и не мяться, как омежка на первых танцах. Эх, танцы, Тэхён помнит свой первый неуклюжий танец с альфой, его отдавленные ноги и поцелуй с привкусом купленного в маркете дешевого вина. Времена, времена, но сейчас не об этом. Первая и единственная на данный момент проблема – это пыхтящий от злости из-за тэхёнового неуважения женоподобный омега, возомнивший из себя ну просто хуй знает что. – Раз ты во мне, дорогуша, то вёл себя очень плохо. Так? Давай уже представься, как положено, будь хорошим мальчиком. Когда ты хамишь кому-то, нужно быть осторожным, а когда ты хамишь и не знаешь, насколько этот кто-то силен, то тут сушите вёсла, осторожным нужно быть вдвойне. Вампирская скорость очень быстрая, а Тэхён все силы пустил на то, чтобы трясущиеся коленки успокоить. Куда там до внимательности. Поэтому, когда его искаженная копия вырастает у самого лица, Тэхён только тихо ахает. Когтистая белая рука погружается в грудь Тэ. Она сжимает сердце, выкручивая его внутри, и омеге не вздохнуть. Довыёбывался. Ну и куда там признать вину и покаяться… Тэхён поднимает голову на темноволосого и плюёт тому в лицо кровью. Дааа, если сдохнуть, то хоть эффектно. Наглая ухмылка, и иной просто выпадает. Он наклоняется ближе к тэхёнову уху и шепчет: – Ты сгоришь! – И отбрасывает Тэ с такой силой, что он вылетает с балкона, и мир выходит из заморозки в тот момент, когда Тэхён чувствует затылком приближающуюся землю.***
Утро било в окно. Тэхён знал, что был не один. Чимин, как и прежде, обнимал его и укутывал заботой, он наверняка уже знал, что Тэхён не спит, но ничего не предпринимал. Тэ не знал, как себя вести, что сказать. Сердце от сжимавшей его совсем недавно руки до сих пор болело, а может вовсе и не поэтому. Он понимал, что Чимин знал больше, чем сам Тэ, но чтобы настолько – даже не предполагал. Вздох вырывается сам, раньше, чем Тэхён хочет его сдержать, и он чувствует, как руки друга обвивают сильнее. – Я знаю, что ты любишь сказки, тигрёнок. Хочешь, расскажу тебе одну? – Чимин гладит Тэ по голове, когда тот едва заметно кивает, – Давно, когда мир иных был молод и более един, чем сейчас, в королевстве вампиров жили король и королева. Правили они справедливо, народ любил их, и с соседними расами и королевствами они были большими друзьями. Когда королева родила первенца, день тот стал праздничным, а когда через год королева понесла второго, весь люд гулял неделю. Дети были прекрасны. Старший имел слабое тело, но могучую силу внутри. С детских лет наследник изучал дело государственное и военное. Младший же сын рос ребёнком крепким и здоровым. Проявлял интерес к музыке и книгам. Несмотря на такую разность во всём, братья были большими друзьями. Доверяли секреты и делились переживаниями. Время шло, братья становились всё более разными, но любви друг к другу не утратили. К восемнадцати годам король и королева решили укрепить границы и связи и выдать замуж сыновей. Тёмные эльфы со своим строем и взглядами на мир были очень близки по духу королевской семье, поэтому решение было принято. Старший принц принял решение родителей, в то время как младший уже любил и был любимым, – Чимин вздыхает и замолкает на некоторое время. Осознание приходило к Тэхёну, и он вроде хотел это остановить, но уже не мог, – только брату он рассказал о своём горе, и тот сказал, что поможет. Тогда старший совершил своё первое зло. Если ты принц, то обычный генерал армии вновь рождённых не может быть выгодной партией, поэтому, когда старший брат рассказал всё родителям, младшему не осталось ничего, кроме как сбежать с любимым, – Чимин хлюпает носом. И отстраняется. Тэ хочет встать, утешить, но не может. – Чимин! Иди к Юнги, дальше должен ему всё рассказать я, – слышится сдавленный голос Чонгука, и Тэхён вздрагивает. Тэ медленно садится на кровати и поднимает глаза на эльфа. Такой же Чонгук, которого он видел раньше. Красивый, сдержанный, с темной татуировкой, уходящей на грудь, но совсем другой. Тэхён поворачивает голову на бок и в сознании вспыхивают воспоминания, но не его. Чёрный шёлк, прикрытые от удовольствия глаза эльфа и фигура Тэхена сверху. Тэ закусывает губу и отворачивается. Какой-то пиздец, не может быть. Этого не может быть. Всё это не правда. – Заручившись поддержкой своего жениха, тёмного эльфа, принц вампиров быстро нашёл своего брата и держал в покоях как преступника. Принц эльфов был околдован красотой и хрупкостью своего супруга. Всегда шёл за ним, помогал и был опорой. Через время омега родил счастливому альфе прекрасных близнецов. Был один из них тёмный, а другой вампир. Дети были так же прекрасны, как их отец, – Чонгук садится на кровать и проводит ладонью по щеке Тэхёна, – в тот момент принц вампиров совершил своё второе зло. Душа его уже тогда была тронута тьмой, и с каждым вздохом погружалась в неё всё глубже. Предав мужа и отдав врагам детей, он сделал последний шаг навстречу тьме, – Чонгук грустно опускает глаза. – Каким врагам? Каких детей? Своих детей? Он отдал своих детей? – Тэхён не узнает свой голос, он хрипит, срываясь на шёпот. – Много иных было против сильнейшего в мире союза, вот и треснул мир. Поделился на две части. Принц вампиров с тех пор хотел только одного – власти, и когда враги предложили сделку… Если кровавый принц отдаст наследников, то те отступят и станут союзниками, а ничего другого тогда вампиру уже было не нужно. Ни муж, ни семья, ни дети… – И что же? – Было поздно, детей я потерял, а потом мы нашли Джина. Его муж был на той войне, в том сопротивлении, и, надавив на нужные точки, он сделал зелье, которое погрузило кровавого принца в глубокий сон, чтобы душа его не чернела. Младший принц любил своего брата, безумно любил, и тогда придумал он целый мир для него, пока душа не исцелится от скверны, в которую была она укутана. Принц заточён в своей темнице под названием «Земля» уже более двух тысяч лет вместе со своими последователями. Чимин перенёс душу принца, и тогда он переродился в первый раз. Кто-то должен был приглядывать, чтобы принц спал, поэтому в темнице вместе с кровавым принцем и его последователями он запер и себя. Время в темнице течёт по-другому… от разлуки с домом и любимым Чимин всё забыл. Он проживал жизнь, стирал её, и начинал сначала, пока не потерял принца и самого себя. Земля разрасталась, развивалась, и жили на ней два брата, забывшие друг о друге. – Но о иных же знают на земле… – Слухи текли ручейком, добравшись до оставшихся последователей, и долгие годы они искали принца среди людей, но безуспешно, до недавнего времени. Тэхён обхватывает голову руками. Слишком много информации, слишком. Значит он даже не обычный омега, он и того хуже. Пустой сосуд для психа, которого хотят найти и уничтожить. Лучше бы он оставался ручным, так он хоть имел личность, историю, а не существовал для кого-то другого. Мама, папа – всё это не правда, всё это ложь, и уже ничего не вернуть. Мысли убивали. Одна на другую наслаивалась, создавая неконтролируемый взрыв внутри. Получается, и Чонгук, и Юнги, и даже Чимин не о нём заботились, не он им был дорог, а тот вампир, отдавший на смерть своих детей. Это было жестоко. Что-то внутри пыталось блокировать вспышки воспоминаний, но процесс уже запущен. – Значит… Я вам не нужен. Если я умру, то ваш прекрасный принц просто возродится, и вы вернёте его на Землю на перевоспитание снова? – Тэхён смотрит на альфу, он ждёт ответа, он хочет услышать: «Нет, Тэхён, ты что, ты дорог нам», но в ответ только тишина. Эта тишина такая громкая, что больше никаких слов не нужно. Тэхён всё понял и так, он хмыкает и потягивается, – я понял, Чонгук, ничего удивительного, твой истинный и правда красив. – Мы не истинные. – Но я же слышал… – Я никогда не чувствовал запах мужа, он был против, говорил, что для истинности это не главное. В итоге, всё это было ложью… – Вы все, все до единого ёбнутые. Я не хочу тебя видеть сейчас, Чонгук! Уйди. Дверь тихо закрылась, и Тэхён остался один. Он вскакивает с кровати, ерошит волосы, пытаясь справиться с паникой и всей информацией, которая непосильным грузом давила сверху. Как жить, что делать? Наверно, не у каждого в двадцать лет есть желание думать о таких скучных вещах, но сейчас Тэ действительно не знал, как поступить. Он подходит к стене, на которой висит зеркало, всматривается в лицо: малиновые волосы, нос, который ему достался от деда… он же всё это помнит, он всё это переживал. Первое падение с велосипеда, выпавший зуб, первая пятёрка в школе, первая двойка, а сейчас что? Он просто сосуд? Сосуд, серьёзно? Для какого-то чмыря внутри? Он трогает себя за грудь. Вот же бьётся разбитое сердце, душа под пеленой боли. Даже его ставший уже родным и не таким плохим тигр. Зверь, кстати, тоже ничего не понимал, он озирался вокруг темноты, шипел на неё и скрёб лапами, пытаясь найти поддержки и защиты. – Всё хорошо, Тэхён. С тобой всё хорошо. Главное – не терять себя. Ким Тэхён, двадцать лет. Я люблю фотографии, пиццу и Гуччи. Всё хорошо, это ты, ты живой, ты настоящий!***
Лёгкое сумасшествие снова в моде. Тэхён до вечера просидел в комнате, и к нему никто не заходил. Наверное, это к лучшему, он не особо понимал, что делать и как вести себя, ведь эти дебилы наверно не особо виноваты, они за своего любимого иного вон что сделали. Ради Тэ даже никто никогда куртку не снимал, а тут такое. Мысли спотыкались одна об другую, но пока никакого решения не пришло. Было несколько вариантов, как поступить, но Тэхёну они не особо нравились. 1) Пойти к джину Джину и сказать: "Стирай все воспоминания к херам, я хочу к маме"; 2) Смириться с происходящим, убежать от этой неадекватной семейки и постараться найти того альфу, который, по словам всё того же Джина, должен ему помочь. На данный момент это всё, что Тэ смог придумать в своей голове. Тигр только вздыхал и закатывал глаза, но помогать явно не собирался. В дверь тихо стучат, и Тэхён вздрагивает. Юнги на пороге с подносом еды кажется максимально неловким. Он проходит в комнату и ставит поднос на стол у кровати. – Ты должен был убить принца. – Ты думаешь я не пытался? Не забывай, кто мой муж. Ранить самого дорогого для тебя иного – это идейка так себе, – Юнги садится на кровать и опрокидывается назад, закинув руки за голову, – может, у тебя остались вопросики? Хотя... не отвечай, уверен, что остались. Эти два хлюпика наверняка прошлись по верхам. Я могу рассказать тебе всё поподробнее. – Он правда отдал своих детей? – Правда. Тогда Чонгук… На него было больно смотреть. Когда ему открылась истинная личина его мужа, он сломался. Принц смеялся ему в лицо, называя наивным глупцом. Тогда, наверное, и созрел в головах этот дурацкий план, который забрал у нас с Чонгуком наших омег, – Юнги поднимает глаза на Тэхёна, – ты, малыш, тут совсем ни при чём… – Я же никто, да? Просто сосуд? Ненастоящий. Вы все носитесь со мной, потому что внутри меня, – Тэхён бьёт себя по груди, – дрыхнет псих и детоубийца. Юнги подскакивает со своего места и подходит к Тэ. Он берёт его руку в свою и прикладывает к груди Тэхёна. – Ты слышишь? Сердце, оно твоё. Мысли в твоей голове, жизнь, которую ты проживаешь, и каждая эмоция. Я, как только увидел тебя тогда в темнице академии, понял, что ты особенный, и что ты – не он. Тэхёну становится теплее от слов Юнги, но внутри всё равно ноет. – Нам нужно отправить тебя домой, потому что принц просыпается, находясь в этом мире, а проснувшись полностью, он тебя уничтожит. – Значит, всё решено? Нужен Джин, да? Юнги кивает, хлопает Тэхёна по плечу и выходит. Ему на смену в дверях уже стоит Чонгук. Он держит в руках две склянки. Тэ хмурится. – Я хочу, чтобы ты это выпил. Оно не навредит тебе, не волнуйся. Я хочу кое-что показать тебе. Есть ли что ещё Тэхёну потерять? Наверное, нет. Себя он уже потерял. Семья — это чья-то иллюзия, шутка. Его друг – не друг вовсе, а принц с амнезией, а внутри него самого сидит какая-то дрянь. Приняв из рук альфы жидкость, Тэ смотрит, как Чонгук залпом осушает склянку, и Тэхён следует его примеру. Ничего не происходит какое-то время, а когда происходит, Тэхён ахает. Мёд с миндалём заполняют комнату прекрасным запахом. Тэхён вспоминает, как чувствовал отголосок этого запаха, когда только оказался в мире иных. Значит, это Чонгук… Это его запах. Тэ не верит, он жадно втягивает воздух и старается, изо всех сил старается сдержать слёзы. Когда кажется, что всё, что могло произойти уже произошло, происходит подобное. – Не может быть… – Как приятно вдохнуть полностью раскрытый запах своего истинного, да?