Мэгги и Медведь

У меня складывается ощущение, что не я ношу эти туфли, а эти туфли носят меня. Тысяча двести с мелочью баксов, да я столько в месяц не зарабатываю! Когда я выхожу из машины на тротуар, мне хочется взлететь, чтобы случайно не посадить на них пылинку. Чувствую себя категорически неуютно, но, чёрт побери, какие же они красивые! Когда мы зашли в бутик и когда Соломон озвучил тамошним консультантам свои нужды, возле меня сразу же образовалось восемь коробок моего размера. Пять из них Маршалл отбраковал сразу, а по поводу оставшихся трёх любезно спросил моего мнения. — Губа не дура, — хмыкнул он, потому что я, как оказалась, выбрала самые дорогие. Я так и не выяснила, на каких условиях мне досталось это сокровище, однако это вовсе не мешает мне наслаждаться их красотой — они синие с искристым блеском, украшенные с обеих сторон крыльями и стразами, а какой чертовски высокий и удобный каблук! Мама, я летаю. — Мэган, впереди дверь, — предупреждает меня господин Медведь. Видимо, я слишком долго пялюсь на свои ноги, совершенно игнорирую то, что у меня перед носом. — Спасибо, — бурчу я, тормозя в нескольких дюймах от прозрачной створки. Ещё секунда — и я бы влетела в неё лбом и наверняка стала бы героиней какого-нибудь дурацкого ролика на ютубе. — А что вы ей подарите? — подлезаю я с нескромным вопросом относительно его ассистентки. Интересно узнать, насколько Мистер Совершенство щедр в принципе, может, хоть так я могу сделать прогноз судьбы этих туфель. — Я уже подарил, — на мой невысказанный вопрос он поясняет. — Я оплатил ей свадьбу и свадебное путешествие. Я присвистываю, не могу удержаться! Нет, всё-таки что-то за этим стоит. Мой мозг, вскормленный мелодрамами и шпионскими боевиками, начинает выстраивать версию за версией. Всё-таки, беременна она от него, а чтобы избежать ненужной ответственности и огласки, Маршалл выдаёт её замуж за какого-нибудь своего партнёра. Хотя, постойте, что значит выдаёт? Мы же не в феодальной Европе, в самом деле! Мои сомнения разрешаются, когда я, наконец, вижу брачующихся. — Мистер Маршалл! — к нему подбегает крохотная, как пекинес, японка в белом смокинге и с круглым животом, а следом за ней огромными шагами движется... жених? Нет, это явно женщина. На ней чёрный смокинг, она здоровенная, как баскетболистка, светлокожая и светловолосая, как викинг, и вообще, она мне напоминает Бриенну Тарт из «Игры престолов». Воистину колоритная парочка, и явно играют они не за команду босса. — Харуки. Джоанна, — он жмёт обеим руки, и, услышав имя, я точно убеждаюсь, что «Бриенна Тарт» — женщина, а ребёнок, по всей видимости, зачат в пробирке. Что ж, жизнь— штука интересная. — М-м-м туфли, хороший знак, — Харуки уводит меня в сторонку, пока Джоанна и Маршалл обсуждают какие-то хитромудрые темы (я расслышала только ценные бумаги и курс каких-то акций, хм-м, наверное, она всё-таки деловой партнёр). — Для чего? — я готова вцепиться в лацканы её смокинга от нетерпения. Кто-кто, а вот его бывшая ассистентка наверняка может раскрыть мне глаза на многие вещи, учитывая то, насколько ассистентки обычно близки, так сказать, «к телу». — Вы ему нравитесь, он вам доверяет. Он ищет человека на моё место, вы — главный претендент. Мне нужен стул, я хочу сесть. Такие новости на ногах не переносят. Так вот к чему были эти «расскажите о себе», «кем вы видите себя через пять лет»! А я ведь уже навыдумывала себе непонятно чего. — Вы знаете, мистер Маршалл открыл свой первый бизнес пятнадцать лет назад, я проработала с ним пять лет, а до меня он сменил четырнадцать, вы посчитайте только! четырнадцать ассистенток! Ни одна и года не продержалась! Догадываетесь, почему? — пока Харуки сыплет цифрами, я, кажется, начинаю догадываться, почему дама нетрадиционной ориентации была для него лучшим вариантом. Любая другая рядом с ним думала бы о чём угодно, только не о работе. Прям, как я. — Поэтому для всех сотрудников «Маршалл корп» действует одно негласное правило. Оно называется «Никогда не лезь Маршаллу в штаны». Если у вас такой цели нет, то считайте, должность ваша. Она радостно хлопает в ладоши, а я сникаю, как вялая гербера, благополучно подыхающая на подоконнике в моей квартире. Боюсь, это правило я нарушу. Уже нарушила. Харуки спешно сматывается от меня на свой первый супружеский танец, а я, благополучно потеряв Маршалла из виду, направляюсь к барной стойке. Заказываю мартини, а сама тоскующим взглядом смотрю на прозрачную, как слеза бутылку с надписью «Водка». Бармен мой взгляд толкует верно и щедро доливает мне огненной воды прямо в наполовину опустевший стакан. Да, я сегодня пессимист. Спустя три порции пытаюсь выйти на воздух. Спустя три порции туфли «Баленсиага» становятся похожими на ходули. Спустя три порции я хочу скрыться в зале караоке и орать в микрофон «О бай майселф» со слезами на глазах. Однако моим наполеоновским планам не суждено было сбыться — едва доковыляв до середины зала, я получаю удар по голове. У меня темнеет в глазах, кто-то поддерживает меня под руки, а после, когда зрение возвращается, под крики празднующей толпы, под насмешливо-удивлённый взгляд господина Медведя я обнаруживаю вокруг себя лепестки. Букет невесты, угодивший мне прямо в темечко, валяется рядом. Просто класс. — В следующем году, Мэгги! Готовься! — радостно верещит невеста. — Начинай составлять список гостей. Это такое себе дело, я тебе скажу! Криво улыбаюсь в ответ и ищу глазами спасительную табличку с надписью «Выход». — Мистер Маршалл, подвязка! — кричит Харуки и мотает на пальце кусок органзы с дурацкими цветочками, приглашая его поучаствовать в традиционной свадебной вакханалии, героиней которой только что невольно стала я. — Я был капитаном молодежной сборной штата. Я поймаю её. Только вот надо ли оно мне? — Медведь даже не думает двигаться с места, он смеётся под аккомпанемент шутливо-недовольного улюлюкания дам и свист поддерживающих его мужчин. Ещё и капитан сборной. Нет, это воистину не человек. Смотрю, как он, словно магнит, притягивает к себе внимание и мужчин, и женщин, и отчего-то совершенно падаю духом. Никак у меня не получается разделить всеобщую атмосферу праздника. Наконец-то я вываливаюсь на улицу, жалея лишь о том, что не в компании очередной порции мартини с водкой. — Вы грустите?— я вздрагиваю от неожиданности. Оборачиваюсь и вижу чёртового Соломона Маршалла. У него что, есть клон или брат-близнец? Он везде! У Маршалла в руках бокал белого вина, второй он тянет мне, и я с благодарностью закидываю в себя половину. — Что-то тоска меня обуяла, — высокопарно отвечаю я, осталось только ладонь ко лбу прижать. Ох, уж этот мартини. — Не люблю я свадьбы, знаете ли. — Отчего-то же? — да чего он привязался то, в самом деле? Даже унынию нельзя предаться в полной мере? Я, как минимум, заработала себе на полчаса депрессии. — Или это из-за удара по голове? Он ещё и смеётся, ну спасибо. Не люблю я, когда мне грустно, а кому-то весело, особенно, когда выпитый алкоголь так и толкает на поболтать. Ну, что ж мистер Совершенство, держитесь. — Вот почему все вокруг считают, что свадьба — главное событие в жизни девушки? Может, мне это всё не надо, а меня уже считают каким-то моральным инвалидом! А туфли?! Почему все должны гоняться за брендами? Недоедать? Влезать в долги, чтобы чему-то там соответствовать? А если ты не соответствуешь, тебя начинают жалеть, с тобой перестают общаться, не берут на работу, это какой-то ужас! — Я понимаю, о чём вы, — на мои эмоциональные возгласы Маршалл отвечает стоически невозмутимо. — Такова жизнь. Но то, о чём вы говорите, лишь внешние проявления. — Поясните, — подбоченясь, заявляю я, готовая дискутировать до хрипоты. И плевать, что передо мной весь пантеон греческих богов в одном лице и безупречном теле, одетом в безупречный костюм. И что вокруг витает тяжеловатый, древесный запах его парфюма. И что мне остаётся четыре дня в качестве его временной ассистентки, и что, скорее всего, я его больше никогда не увижу. — Вы думаете, я когда-то мечтал о «Мерседесе»? — он улыбается мне, небрежно взбалтывая вино в бокале, а мне становится всё тоскливее. — Нет, я просто хотел делать всё лучше других. Да ещё и отец не давал выдохнуть. Ты работаешь, как проклятый, а потом понимаешь, что можешь позволить себе костюм подороже, машину получше, вместо пиццерии можешь пойти в ресторан, взять с собой кучу друзей и всё оплатить. И это становится нормой жизни. А глубоко внутри остаётся любовь к своему делу и к себе в этом деле. Если вы искренне любите то, что делаете, бренды и соответствие чему бы то ни было не будут вас волновать. Почему меня, собственно, всегда так волновало чужое мнение? Может, Маршалл и прав. Пошло оно всё, а? Ведь я когда-то хотела написать книгу. Хотела закончить магистратуру. А описывать в женской колонке семнадцать способов сделать минет я точно никогда не мечтала. — А почему вы такой умный и такой одинокий? — я в своём репертуаре. Наверное, во мне погиб интервьюер, специализирующийся на острых политических темах. Непоколебимый Маршалл чуть опускает глаза. О-о-о, неужто мне удалось его немного смутить?! — На самом деле у меня никогда не было с этим проблем, но со временем я стал замечать, что мои деньги женщин интересуют больше, чем я. Я дважды пытался завести семью. Оба раза мои избранницы отказывались подписать брачный контракт. — Вот сучки! Я бы подписала ему обе свои почки! Не понимаю, как можно претендовать на то, что ты не заработала. Подарки подарками, но оттяпать кусок чужого труда… это подло. — Ну, зачем так? Все преследуют свои цели и удачное замужество, поверьте, не самая ужасная. — А почему Медведь? Вы что, отвратительно поёте? — мне пора заткнуться, но это, похоже, невозможно. Надо было остановиться два бокала назад, тогда этот мой словесный фонтан ещё можно было бы остановить. — Это нужно спросить у моих конкурентов. Возможно, скоро вы с ними познакомитесь. Чувствую, как между нами тает лёд. Хотя нет, между нами уже вода, настолько горячая, что вот-вот превратится в пар, да и расстояние между нами такое маленькое, что я чувствую тепло его руки даже сквозь ткань пиджака. Я понимаю, на что он намекает, и знаю, каков будет мой ответ. — Знаете что, я тут поболтала с Харуки… не хочу я с вами работать. — Почему? — его потрясающие голубые глаза становятся круглыми от удивления. — Вы умная, понятливая, искренняя, честная, забавная — мы ведь не роботы, личные отношения тоже играют немаловажную роль — и внешность у вас располагающая. Думаю, вы понимаете, что работа в моей компании большой шаг по карьерной лестнице для вас. — Знаю, — угу, искренняя, забавная… простая, как пять центов и смешная, как клоун, особенно подшофе. Скучно со мной ему точно не будет, но вот мне, увы, будет не до смеха. Влюбилась я, как дурочка, — но это ваше правило... Я его точно нарушу. Не готова я, знаете ли, соответствовать. Делаю шаг назад, пытаясь оградить своё интимное пространство от Маршалла. Дёргаюсь раз, два, и понимаю — что-то мне мешает. Поднимаю глаза, смотрю на свою руку — мистер Маршалл крепко держит меня за локоть. Ух, не нравится мне его взгляд, какой-то он строгий и слишком заинтересованный что ли. — К чёрту соответствия. Мэган, вы удивительная. — Что?! Что сейчас происходит? Помогите. — Вы заставляете меня нарушать собственные правила. Звоните девять-один-один. Вызывайте скорую и пожарных, потому что я горю и умираю. Соломон Маршалл, этот мистер Совершенство крепко обнимает меня за талию и целует в губы, не обращая внимания на взгляды случайных свидетелей.