В наказание

— Ты же знаешь свою ситуацию, — учительница строго посмотрела на Эльзу. — Ты пропустила целый месяц учёбы. Половину контрольных написала на три и два. Что случилось? У тебя проблемы в семье? Девушка хмыкнула и уселась на край парты позади себя. Рассказывать о своих проблемах чужому человеку она не собиралась. Какая разница, что у неё дома? Это никого не касается. А успеваемость… Теперь рядом есть брат. Он поможет разобраться во всём. Он обещал. — У меня ничего не случилось, — твёрдо ответила Разенграффе спустя пару минут. — Я всё исправлю. В конце концов сейчас только октябрь. — Меня удивляет твоё безалаберное отношение к учёбе! У тебя точно что-то случилось. — Послушайте, у меня всё прекрасно. Вам только кажется. Я исправлюсь, вот увидите. — Хорошо, — вздохнула женщина, доставая из красной папки какие-то листы размером А4. — Это тесты, которые ты пропустила. Я даю их тебе на дом, но чтобы завтра они лежали у меня на столе, — пригрозила учительница и протянула бумаги Эльзе. Девушка приняла их и встала, направляясь к выходу. — До свидания, через три минуты звонок на урок. Весь день Разенграффе пробыла как на иголках. Она терпеливо выслушивала упрёки учителей, позорилась у доски и пыталась исправить оценку хотя бы по физкультуре. После последнего урока её вызвали к директору. Тяжело вздохнув, понимая всю безвыходность данной ситуации, девушка открыла коричневую дверь. В самой глубине кабинета за дубовым столом сидел мистер Блэк. Один его внешний вид вселял страх и ужас, и Эльза не относилась к немногочисленной кучке храбрецов. — Мистер Блэк, вызывали? — робко спросила девушка, переминаясь с ноги на ногу. — Вызывал, — кивнул мужчина, а в глазах загорелся какой-то садистский огонёк, как будто он маньяк, а перед ним его жертва. Отчасти так и было. — Присаживайся, Элизабет. Я хотел обсудить с тобой твои прогулы. На ватных ногах Разенграффе прошла к столу и села в свободное офисное кресло. Внутри девушка сама себе внушала, что лучше вести себя, как робкий заяц, нежели хулиганка, ведь от поведения сейчас зависит чуть ли не бедущее Эльзы. — Назови мне причину своих пропусков, — всё тем же спокойно-безразличным, навевающим ужас, голосом попросил Питч. Эльза на минуту замерла. Что сказать? Что в последнее время её родители пьют беспросветно? Нет, нельзя. Наведаются органы опеки. Их с Ником могут забрать в детдом, хотя… Ведь Мэт уже взрослый, ему двадцать три. Он может оформить над своими младшими опеку. Но это будет долго и лишняя нервотрёпка. Что ещё? «Знаете, в последнее время за мной привязался один субъект, а ему это приказал сделать его отец, я не вникала в суть, но этот субъект мне мешает»? Нееет! Такое уж точно никуда не годится. Последнее: ко мне приехал брат, а я так скучала, что забыла про школу? Ну не смешно ли? Выхода нет. Придётся врать. — Я сильно болела. У меня слишком слабый иммунитет, — придав голосу безразличия и спокойствия, ответила Эльза. За свои семнадцать лет она научилась отлично врать людям в глаза. — Что ж… — мистер Блэк недоверчиво поглядел на ученицу, сложив пальцы «домиком». — В таком случае будь добра, сделай так, чтобы завтра на моём столе лежала справка от врача. — Хорошо, — кивнула девушка, — Я могу идти? — Иди, иди. Разенграффе чуть ли не пулей вылетела из этого маленького ада внутри большого ада. Школа уже наполнилась тишиной — седьмой урок. Выйдя из здания, девушка быстрым шагом направилась в такие родные и знакомые дворы, где она прожила почти всю жизнь. Скинув рюкзак возле качелей, девушка села на них, воткнула в уши наушники и стала потихоньку раскачиваться. Музыка мощным потоком выливается из динамиков, но настроение от этого лучше не становится. Всё навалилось так сразу, что выдержит не каждый. Джек со своими заморочками, приезд Мэта, школа… Эльза держалась долго. Она успокаивала себя ложным «Всё к лучшему» и верила в это «лучшее», но становится только хуже. Одинокая слезинка скатилась по щеке, упав на руки. За ней следом другая и ещё одна… Плакать не выход и легче не становится, но зато тяжёлый ком в горле растворяется. Реветь на улице тоже никуда не годиться, но, а где ещё? Забраться в какой-нибудь угол? Зачем? Это слабость. И вообще слёзы — слабость. Но разве она не имеет на это право. Просто выплакаться и переосмыслить всё. Побыть с тяжёлыми мыслями наедине и понять, что всё это глупо. Уголки губ дрогнули в лёгкой полуулыбке, девушка вытерла слёзы рукавом рубашки и раскачалась сильнее. Грустная песня сменилась весёлой. Неожиданно наушник выдернули, а качели остановили. Эльза подняла голову и увидела взволнованного Джека. — Что-то случилось? — в унисон спросили они. Парень усмехнулся и сел на соседние качели. — Давай ты первая, дамам уступают. — Мужчины любят всё сваливать на женщин. У меня проблемы в школе. — А я тебя искал. Время уже четыре, а тебя нет. Какие проблемы? — Меня могут оставить на второй год. Я пропустила месяц учёбы и плохо сдала почти все тесты. А ещё я наврала директору, что всё это время болела, и он сказал завтра принести справку от врача, — на одному дыхании выпалила Разенграффе и вновь погрустнела. — Да ладно тебе, всё образуется. А насчёт справки я могу помочь, — заверил Джексон, посмотрев на блондинку. — Правда? — Эльза подняла на него взгляд. — Ага, давай, вытирай сопли и поехали.

***

Через двадцать минут автомобиль Фроста остановился около самой дорогой поликлиники города. — Зачем мы сюда приехали? — спросила Элизабет, поглядывая на здание. — Ща накатаем тебе справочку… — Надеюсь не из дурдома, — хихикнула девушка, повернув голову к парню. Он как раз потягивался. Услышав фразу Эльзы, Джек выдохнул смешок. — Можно и оттуда. Идём. Белокурые вышли из машины. Фрост уверенно зашагал вперёд. Открыв даме дверь, они очутились в белоснежных стенах поликлиники. Поднявшись на второй этаж, Джексон постучал в нужную дверь и, не дожидаясь ответа, вошёл. Эльза за ним следом. — Джексон? Какими судьбами? — мужчина за столом подскочил. — Неужели заболел? — Нет. Нарисуй-ка нам справочку.