***
Брок идет по освещенному флуоресцентными лампами коридору, прислушиваясь к эхом отражающимся от стен шагам и электрическому треску, недовольно хмурясь, хотя это уже стало привычным. Джека не допустили, хотя он, как и сам Рамлоу, знает многие секреты ГИДРЫ. Брок впервые находится на этом уровне базы и это определенно ему не нравится, но греет самолюбие осознанием: признали. Хотя многое, что происходит в ГИДРЕ в последние годы, когда особенно ярых фанатиков, подсунутых Пирсом к нему в СТРАЙК приходилось самому отстреливать при первой же удобной возможности, как шелудивых псов, Броку совершенно не нравится. СТРАЙК — не просто кучка вояк. СТРАЙК — это личная стая Брока, его щенки, которых он, как истинный вожак стаи, воспитывает, приучает к дисциплине и незыблемому порядку, которых он любит, как умеет. СТРАЙК — это его семья, те, на кого можно положиться, доверить свою спину. Помещение похоже то ли на склад, то ли на секретный завод, пока непонятно, но количество коридоров просто огромно и Брок старательно запоминает маршрут, так, на всякий случай. Скорее всего это очередная лаборатория, но кто знает, что на уме у этой гиены в идеально отглаженном костюме? Возможно Пирс прознал, почему не все способны выжить в СТРАЙКе и теперь ведет Рамлоу на расстрел, провожает в последний путь, так сказать. — Он очень спокойный, если не провоцировать, — обычно именно так мамочки… в каком там? Восемнадцатом веке хвалили своих деток, которых видели пару часов на дню, пока те весь оставшийся день донимали прислугу, хотя, так говорят все мамочки о своих ненаглядных чадах. Седой мужчина широко улыбается доброй и невинной улыбкой белой акулы, готовой съесть и не оставить и капли крови в напоминание. Брок уже видел Александра Пирса несколько раз. И все эти разы глава ГИДРЫ производил неизгладимое впечатление, которое можно было бы описать как: странное желание разбить лицо о пол или пристрелить, стирая эту гадкую улыбку с мерзкого лица, но, что было ещё интереснее, так это то, что «честь» наблюдать за опаснейшим оружием ГИДРЫ была поручена простому наемнику, который, хоть и прослужил на благо идей ГИДРЫ почти добрые шесть лет своей жизни, но не заслужил особого уважения у высших по чину фанатиков, а впрочем, кто знает, может, они просто ведут его на съедение зверю. Так, ради забавы. Пирс останавливается у большой стальной двери, вставляет ключ-карту, имеющуюся не у многих, и проходит в помещение, отдалённо напоминающее центр управления. В середине был…электрический стул? Кресло пыток? Очередное уродливое творение гениев ГИДРЫ, Брок не мог точно сказать, что именно это такое, да и не этим были заняты его мысли, совершенно не этим. Перед ним на белом кафельном полу сидел, сгорбившись в совсем уж неестественной позе, человек, абсолютно голый и неестественно бледный, словно пробыл на холоде в таком виде не один час. Хотя человеком это назвать было можно слишком натянуто. — Мистер Рамлоу, познакомьтесь, это — Зимний Солдат, — Александр укладывает руку на механическое плечо, на плечо самого опасного убийцы этого века, а второй пропускает каштановые пряди сквозь пальцы, начав гладить лучшее оружие ГИДРЫ по голове, как пса — Я очень надеюсь, что Вы будете лучшим куратором, чем прошлый, кхм, молодой человек, — Пирс все еще широко улыбается и Рамлоу хочется сломать ему нос прямо сейчас, просто потому что ненависть переполняет чашу терпения, просто потому что хочется уже давно. Зимний Солдат совсем не кажется человеком, не вызывает жалости, лишь вызывает ассоциацию с хорошей пристрелянной винтовкой. — Конечно, сэр, — Брок с трудом на секунду отрывает взгляд от Солдата, чтобы кивнуть главе и снова уставиться на «чудо» с бионической рукой. Почему-то Рамлоу даже не задумывался о том, что перед ним живой человек, настолько мертвый взгляд у Солдата, обращенный куда-то в пустоту, настолько неживым выглядит этот парень с упрямой ямочкой на подбородке. Долгое время Зимний Солдат был для него всего лишь россказнями и, разумеется, наёмник им не верил. И сейчас видеть перед собой «призрака» в живую — было более чем неожиданно и странно. Да и совсем не так он его себе представлял. В рассказах, что он слышал, это было почти чудовище, похуже даже Роллинза, а на деле…если бы это не было последними словами в его жизни, Брок бы назвал Солдата смазливым. Ну, во всяком случае, он точно не ужасал одним видом, как говорили те, кто работал с ним и выжил. Разве что благодаря легендам Зимний стал ужасным чудовищем, упоминание которого заставляет кровь стыть в венах. Любят же солдафоны приукрашивать, потому что на деле он не выглядел кем-то ужасным, способным часами не шевелиться, если прикажут, способный убить всю армию маленькой страны в одиночку и вернуться незамеченным назад на базу. — Я выдам Вам все необходимые инструкции позже, а сейчас, я думаю, Вам стоит познакомиться. Ну же, мистер Рамлоу, смелее, — Рамлоу выныривает из прострации, в которой пребывал до этого и для Брока всё это выглядит так, будто Пирс решил оставить на на него свою собачонку, весьма опасную, скорее даже не собачонку, а настоящего Цербера и проверяет, будет ли она лаять на нового выгульщика или сразу же перегрызет горло? Брок трет переносицу, прежде чем подойти ближе, провожая взглядом Александра. Отлично. Теперь ему или сломают руку или просто убьют прямо здесь при попытке наладить контакт, предварительно вырвав гортань именно этой бионической рукой. — Солдат, встать, — привычно рявкает Брок, отдавая команду этому…существу и Солдат поднимается на ноги, пошатывается, стараясь удержаться на ногах и теперь этот прошибающий могильным холодом взгляд прикован только к Броку. «Я выдам Вам все необходимые инструкции позже» и «Смелее, мистер Рамлоу» звучало вообще нихуя не обнадеживающе. Вот, блять, ни на грамм. Вот кто будет смелым, если его попросят покормить пираний, при этом не объяснив, как это делать? Кто сунет голову в пасть крокодила, зная, что того не кормили уже с неделю? Брок примерно понимал, о чем его просят. Наверное. Во всяком случае, он искренне надеется, что понимает, потому что знал — Солдат, пусть и выглядит мертвой безжизненной куклой, может в любой момент раскрошить ему шейные позвонки одной рукой, не поведя при этом занимательном процессе и бровью, просто потому что приказа «Не трогать» не было. Рамлоу задумчиво касается пальцев бионической руки — проверяет, позволит ли Солдат прикоснуться, а в случае, если нет, Рамлоу, скорее всего, останется без руки, даже несмотря на оковы, удерживающие Агента на полу. Краем глаза он замечает лыбящегося Пирса. Чертов сукин сын. — Разумеется, Вы здесь не только из-за этого. Через половину суток вы должны быть во Франции. У Вас есть примерно девять часов на подготовку. Миссия срочная, а без хендлера отправлять Солдата на задания весьма, — Пирс делает паузу, подбирая нужное сейчас слово, потому что знает, как некоторые отправляли себе пулю в череп, лишь бы не стать куратором Агента, — рискованно. Ему нужен… «поводок», если Вы понимаете, о чем я. Сказать, что Брок, выражаясь максимально мягко, охуел, это просто промолчать и зашить себе рот. — Конечно, сэр, — Брок сглатывает подступивший к горлу ком. О чем конкретно думал Александр было вообще нихрена не понятно. Всё равно что отправляться на турнир по стрельбе, зная, как работает ружьё лишь в теории. Или даже не зная, просто действуя наобум, вдруг повезет. Наемник заглядывает в глаза Зимнего с надеждой на то, что тот его не убьет, как только они окажутся наедине. Но с каждой секундой она всё больше угасала, давая понять — Агент не человек — а самое настоящее животное, готовое перегрызть горло любому, стоит лишь порвать поводок и избавиться от намордника. Агент смотрит пристально, сверлит тяжелым взглядом, словно проверяет нового хендлера на прочность уже сейчас.***
Ранним утром, если было сейчас утро, потому что время Солдат индефицировать точно не мог, его снова вынули из камеры. Холод постепенно отступал, заставляя сердце с большей силой гонять кровь по сосудам, отдаваясь гулким эхом в ушах, заглушая остальные звуки, от чего те доносились словно сквозь вату. Глаза слишком отвыкли от света и даже здесь, хоть он и был приглушен, но слепил, заставляя щуриться, чувствуя покалывание и легкую резь в глазах. Страх. Первобытный животный ужас сковал тело буквально за секунды лишь от одного воспоминания, что его ждет дальше. Боль и ничего кроме боли. Джеймс устал, он хочет вернуться назад в камеру, пусть и боится её слишком сильно, но внутри камеры, хоть его и удушает холод, заставляя глотать слезы, но там его не трогают. Не обнуляют. Солдат устало глянул на простых фанатиков ГИДРЫ. В этот раз они позаботились о себе и, перед заморозкой, сняли бионическую руку, надеясь так уменьшить потери персонала. Это злит. Джеймс с трудом покидает пределы крио камеры, чувствуя ужасный дисбаланс в теле из-за отсутствия стальной руки, к массе которой он слишком привык, оступается, падая на бетонный пол и теперь, позволив взять себя под руку, старается идти следом на негнущихся ногах, не отставая. Боли много. Слишком много. Джеймс упивается ею, пытаясь устоять на слабых ватных ногах, не держащих его, пытаясь идти. Боль в мышцах, словно налитых сейчас свинцом, не заставляет себя долго ждать, пронизывая, казалось, каждую клетку в теле, напоминая, что живой. Голова начинает болеть, а перед глазами все плывет, смешиваясь одним непонятным Зимнему цветом. Агент немного кривится, шумно и часто дышит, бросая взгляд на подошедшего слишком близко парнишку, которого он видит впервые и, быстро придя в норму, бросается на него, без труда впечатывая головой в пол, удерживая за волосы, не переставая бить о холодный бетонный камень пола, пачкая себя в крови. Джеймса били так же, заставляя слушаться. Куратор, кажется, пытается успокоить Зимнего, говоря что все здесь сейчас — те кого он обязан защищать и прикрывать, но тот вместо послушания выхватывает пистолет у одного из зазевавшихся парней, выстреливая своему хендлеру между глаз. Пирс лично наблюдает за происходящим, даже тешится тем, что ему принадлежит «оружие» имя которому Зимний Солдат. Барнса успокаивают с трудом и, как всегда, привязывают к креслу, возвращая на место бионику. Солдат стиснул зубы, удерживая капу, терпя боль, наслаждаясь ею и, кажется, успокоился окончательно. Пара разрядов тока через мозг и Зимнего обнуляют, дабы передать новому куратору, необходимость в котором теперь была особенно острой. Его усаживают на пол, привычно приковывая цепью, чтобы тот не мог убить хендлера или, упаси боже, став нестабильным убил и хозяина — Пирса. Знакомый голос Александра заставляет шатена поднять голову, смотря на мужчин, хмурясь. Пирс улыбается, наблюдая за незнакомым Солдату мужчиной, который ассоциируется у Агента с очередным поводком. Этот новенький не цепь, как и все до него. Баки хочет убить его, но Пирс слишком мягко касается волос, заставляя Джеймса расслабиться, словно хваля пса за верную службу. А после хозяин уходит, отцепляя Солдата, чтобы тот мог подняться на ноги. — Солдат, встать, — программа в мозгу начинает срабатывать за доли секунды, от чего Агент почти что мгновенно поднимается на ноги, готовый выполнять приказы. Пирс что-то снова говорит, а новый куратор касается бионической руки и это кажется…странным? Просто потому что никто не делал так до и, наверняка, не сделает после. Зимний выглядел крайне злым, но на прикосновение ответил, лишь повернув кисть руки ладонью вверх, позволяя касаться себя, хотя было желание сломать эту самую руку, в наглую касающуюся его, в семи, а то и больше, местах, чтобы очередной поводок оказался не дееспособным, а сам Солдат — в камере, но программа подавляет все, выжигая ярко-алым в сознании лишь одно — подчиняться. Зимний шумно выдыхает, дергается, услышав о задании, видимо его мозг мало побывал в «блендере» на этот раз и смотрит на Рамлоу с… надеждой? Он не хочет убивать снова и не может без этого одновременно. Новый куратор нравится ему больше предыдущего. Этот сильный, не даст себя легко сломать и, чуть больше похож на цепь, которая давно нужна ненормальному оружию. Баки уверен, что мужчина перед ним, новый командир, действительно сильный, просто потому что не может быть иначе, это скорее ощущается на инстинктивном уровне, нежели позволяет увидеть взглядом, хотя и взглядом можно увидеть то, важное, что-то из прошлого, до обнуления. Бьет по вискам осознанием: знаю, помню. Последние года два Рамлоу бросает носить на руке черный напульсник, скрывающий имена соулмейтов. Какая разница, когда имя одного - исчезло с руки, стерлось со временем, становясь больше похожим на старый шрам, а второй - чертов Капитан Америка, гордость ЩИТа и личная цепная собака Фьюри, на которого вынужден работать и Брок, периодически скалясь, видя рассеянный взгляд Роджерса на себе, просто потому что знает - Стив чувствует связь, но не может понять, кто его соулмейт. Не видит. Агент тянется к левой руке Брока, обхватывает кисть стальными тисками, проводя большим пальцем по имени Кэпа, налитому багровой кровью, по имени Барнса, напоминающему старый шрам. Зимний смотрит долго, всматривается своими мертвыми глазами, а после переводит взгляд на бионику без каких либо надписей, а после в желтые глаза куратора. Брок видит, только теперь замечает, как во взгляде Солдата мелькает осознание, жизнь.