Глава 2. Скалы помнят
3 июня 2018 г. в 14:58
— Что?.. — первым нарушил воцарившуюся тишину йотун, замешкавшийся от столь странного заявления аса настолько, что брови удивлённо взметнулись вверх. Принцу с трудом верилось в то, что он услышал, понадеявшись на причудливую игру эхо, потому что в противном случае оставалось только посочувствовать Одину, которому так не повезло с сынком-недоумком, готовым наплевать на любые договорённости и дать повод для войны в угоду своей прихоти.
— Ты пойдёшь со мной в Асгард, — улыбнулся Тор, протянув руку, чтоб положить её на плечо парню, но тот резко отступил, моментально подбираясь.
— Ладно, Тор, шутка затянулась, — отмерла Сиф, почувствовав неладное. Лёгкое напряжение, становившееся всё отчётливей с каждой секундой, заставляла её нервничать, а зная своего принца воительница опасалась как бы тот не попытался исполнить обещание, хотя бы из природного упрямства.
— У тебя отвратительное чувство юмора, сын Одина. Прислушайся к своей подруге и уйди по-хорошему и, обещаю, никто не узнает, что вы были здесь, — предупредил Локи. Давать врагу поблажку не хотелось, но войны не хотелось больше. Йотунхейм и Асгард и без того пропитывали чувство глубокой закостенелой вражды, причину которой сейчас невозможно было узнать даже при всём желании, и начинать новую череду кровопролитных битв йотун не собирался. Возможно, кто-то бы назвал это трусостью, но Локи всё равно лелеял надежду на мирное сосуществование двух миров. Вот только выходило, что сами асы стремились к совершенно обратному.
— Я вполне серьёзен. Ты пойдёшь со мной добровольно, либо мне придётся вести тебя силой. Давно хотел завести какую-нибудь симпатичную зверушку, — хмыкнул мужчина, упрямо шагая вперёд, поигрывая своим молотом. Подобного оскорбления снести было просто нельзя. Алые глаза яростно сверкнули, когда Локи бросился на противника, увернувшись перед самым его носом. Тор отступил в бок и лезвие клинка мазнуло по воздуху, где миг назад находилось плечо аса. Развернувшись, йотун вновь встал в стойку, замирая, оценивая комплекцию противника. Это было совершенно не то же, что шуточно бороться с друзьями, отличавшимися огромными размерами, но не манёвренностью. Пока те замахивались, Локи успевал без труда проскочить под рукой и сделать выпад со спины, однако Тор лишь на самую малость превосходил ростом сына Лафея, что, по-своему, уязвляло йотуна, надеявшегося на обратное. Да и с координацией у воина всё было отлично, а значит, выработанные за годы стратегии не работали, и следовало придумать что-то иное. Быстро.
— Понятно. По-хорошему не выйдет, — наигранно разочарованно вздохнул ас, всё быстрее раскручивая молот, отчего воздух вокруг начал гудеть. Йотун отступил в сторону, выискивая слабые места противника, куда можно было бы ударить, а тот двигался следом, сохраняя образовавшуюся дистанцию, кружа по импровизированной площадке. Противник приглядывался, ожидая первого хода от полувеликана, уже сейчас уверенный в своей победе, чем ещё больше злил принца. Когда тянуть дальше стало просто невозможно, Локи вскинул вторую, покрывшуюся льдом, руку, пустив в Тора несколько ледяных игл, немедленно их отбившего Мьёльниром. Недавнее грозное оружие рассыпалось крошкой, не причинив богу никакого вреда. Но принц Йотунхейма и не надеялся победить так просто, пока только оценивая возможности Тора, стараясь предугадать его дальнейшие действия. В какой-то момент в глазах йотуна промелькнуло озарение, а губы чуть дрогнули от улыбки. Локи бросился в сторону, пуская в аса целый град из острого льда, обрушившегося на асгардского принца со всех сторон. Тот не зевал, с лёгкостью отбиваясь от каждого снаряда, но даже так, не ожидав от великана подобной прыти, он чувствовал, как противник увеличивает напор. В какой-то момент синяя фигура и вовсе исчезла из поля зрения аса, а когда тот обернулся, то с трудом поверил глазам. Как и его друзья, благоразумно державшиеся в стороне. Тора окружало не меньше дюжины одинаковых йотунов, точных копий друг друга.
— Магия, — прошептал Тор, нахмурившись. Он знал о способностях великанов покрывать своё тело льдом, будто бронёй, и из этого же льда создавать оружие в бою, но вот о магах никогда не слышал. Магию асы откровенно недолюбливали, несмотря на то, что с удовольствием пользовались магическим оружием цвергов. А йотун зло улыбался, как бы говоря, что богу некуда деться, кроме как сдаваться. Мимолётным движением пальцев все Локи одновременно пустили ледяные стрелы в противника. Времени выяснять, какая из ледышек реально опасна, а какая лишь иллюзия, не было. Закружившись, Тор просто снес их все, не дав ни одной коснуться себя, услышав характерный звон крошащегося льда лишь от одной из стрел. Не давая асу возможности найти изъян заклинателя, йотун вновь заставил свои зеркальные проекции обрушить смертоносный град, вот только Тор повернулся к нему, не иначе как интуитивно почувствовав, где находится оригинал, двинувшись вперёд. Улыбка слетела с лица полувеликана, отшатнувшегося в сторону и потерявшего контроль над своими творениями, безмолвно исчезнувшими, едва успев заметить, как ас кидает в него своим молотом. Мьёльнир просвистел мимо Локи, в последний момент успевшего увернуться, но только и того и ждавшего. Перехватив кинжал, он бросился на открытого Тора, оставшегося беззащитным. Принц торжествовал, наперёд видя, что до победы остаётся всего ничего. Стоит лишь заскочить негодному асу за спину и приставить лезвие к голой шее, как у того просто не останется выбора, кроме как, признав позорное поражение, уйти восвояси.
Мысль, что что-то не так, тревожно промелькнула в мозгу йотуна, при виде того, как враг, вместо того, чтоб как-то защититься от нападения, даже позу не поменял, всё так же стоя с вытянутой вперёд рукой. Но чего не ожидал Локи, так это толчка в спину, начисто выбившего воздух из лёгких. Упав в утоптанный снег к ногам Тора, принц пытался перевести дух, а заодно определить, какая скала на него обрушилась, отчего в рёбрах поселилась тупая ноющая боль. Опёршись на локти, йотун сжал губы от новой вспышки боли охватившей тело, не желая выдавать показывать слабость перед асами.
— Ладно, хватит с тебя, — произнёс склонившийся над поверженным врагом Тор, но вместо того, чтоб взять полувеликана за руку, он подхватил его косу, намотав на свой кулак. Локи зашипел, поспешив подняться, невольно испугавшись остаться без скальпа с такой силой воина. Оказавшись стоящим на коленях с запрокинутой головой ровно настолько, насколько ему позволял сын Одина, парень открыл глаза, почти сразу заметив в руках врага молот. Абсурдная догадка, что молот мог вернуться к своему хозяину и по пути задеть йотуна, заставила содрогнуться от осознания, что, скорее всего именно это и произошло. И вместе с тем, глядя на торжествующего врага снизу вверх, мага захлестнула такая волна ярости и ненависти, какую он ни разу не испытывал. Он был наследным принцем, будущим царём Йотунхейма, а ни каким-нибудь безродным мальчишкой, чтоб позволять кому-либо так с собой обращаться. Схватившись за волосы, чувствуя, как Тор усилил хватку, Локи не глядя ударил кинжалом. Наточенное лезвие легко разрубило тёмные локоны, дарую свободу, которой йотун мгновенно воспользовался, откатившись на пару метров от Тора, и поднялся на ноги. Не сдерживаемые причёской неровные локоны рассыпались по плечам, алые глаза, казалось начали светиться от полыхающего в них огня, а губы искривились в зверином оскале. Бок в месте удара сильно саднил, но принц не подавал виду, выпрямившись, как и подобало при его статусе. Маг собирался если не проклясть, то, по крайней мере, высказать в лицо Тору всё, что он думает о нём как об асе в целом, и о будущем правителе Асгарда в частности.
— Я Локи. Из Йотунхейма. Сын…
Закончить он не смог. На голову будто обрушился сугроб, а в глазах потемнело. Последнее что запомнил Локи, как быстро приближается снег и чью-то тень за спиной.
— Это было лишним, — произнёс нахмурившийся Тор скидывая с руки обрезанную косу и подходя к потерявшему сознанию йотуну. — Я и сам мог с ним справиться.
— Не сомневаюсь, — кивнул Вольштагг, потирая кулак, которым только что свалил маленького великана. — Но так быстрее.
Спорить было трудно, так что принц Асгарда подхватил бесчувственное тело, невольно поражаясь его тонкости. Глядя сейчас на йотуна с трудом верилось, что это существо способно причинить хоть кому-нибудь вред. Лицо, совсем негрубое, как у других великанов, имело мягкие плавные черты. Тор откровенно любовался своим трофеем, поразившим его с первого взгляда. Он несколько раз бывал в этом диком мире, но никогда и представить себе не мог, что в его снегах спрятано подобное сокровище. Осторожно обнимая гибкое тело, мужчина невольно представлял, как будет смотреться этот маленький йотун в просторных, наполненных светом, покоях дворца, в нарядах из дорогих тканей, не чета куску меха, опоясывающему его бёдра. Не то чтобы Тору не нравился вид полуобнажённого парня, но золотая или серебряная парча, отделанная рубинами, куда больше подчеркнула синюю кожу и алые глаза.
— Ты же не серьёзно собираешься его забрать? — со слабой надеждой спросила Сиф, находя всю ситуацию совершенно неправильной. Ни для кого не было секретом, что сын Одина всегда творил то, что хотел, но эта выходка была явно лишней. Девушка не могла понять, даже если данный йотун и отличался от своих соплеменников небывалой утончённостью, разве принцу не хватало дев Асгарда, что он решил потащить в свою постель врага? И что потом с ним делать, когда наследнику надоест новая игрушка? Воительница не обманывалась, прекрасно зная, как быстро друг менял любовниц, не отличаясь постоянством. Быстрее менял подружек только Фандрал и то, только потому, что имел привычку флиртовать с несколькими одновременно, стараясь не упустить ни одной юбки.
— Я более чем серьёзен, — отмахнулся Тор, пока друзья тушили костёр и собирались в обратный путь, попутно отпуская сальные шуточки, мол, теперь сыну Одина придётся сражаться не только на тренировке, но и в собственной спальне. Характер Локи ни сколько не волновал Тора, напротив, лишь придавал уверенности, что с подобным темпераментом мага скучно им не будет, и не сомневаясь, что его йотун очень быстро приживётся во дворце. И потом, какой ещё ас мог похвастаться ручным великаном?
— Хеймдалль, мост! — посмотрев в небо, крикнул Тор, и в ту же секунду столп света пронзив пространство, поглотил пятерых приятелей, а уже через несколько секунд компания дружно вышла к бесстрашному стражу, немедленно закрывшему Биврёст.
— Тор, я должен буду сообщить Одину, кого ты привёл с собой в Асгард, — ровным голосом предупредил всевидящий страж, но в его тоне явно послышалось недовольство.
— Не надо, Хеймдаль. Я сам ему скажу, — пообещал принц.
— Хорошо. Ты дал слово, — кивнул воин и вернулся к своему бессменному посту, наблюдая за всем, что происходит в Девяти мирах.
— Спасибо, друг, — поблагодарил Тор, направившись к оставленным лошадям. Всеотцу явно не понравится выходка сына, но мужчина и не собирался посвящать царя в подробности своей жизни. Возможно позже, когда Локи освоится и будет понимать аса с полуслова. В данный же момент, принца волновал более насущный вопрос, а именно как незаметно пронести синекожего парня во дворец и не привлечь внимания. В конце концов самым удачным решением ему показалось укутать йотуна собственным плащом, что он и сделал, вместе со своей драгоценной ношей взобравшись в седло.
Солнце только вставало, и людей на улицах города было немного, что сегодня только радовало Тора, всё равно выбиравшего какие-то окольные пути. Алая ткань надёжно скрывала полувеликана, оставляя на виду лишь босые ступни, которые издалека можно было принять и за обувь. Однако именно на них обратила внимание Сиф, кода друзья въехали во двор и направились к конюшням.
— С твоим трофеем всё в порядке? — подозрительно поглядывая на красный свёрток спросила девушка, чем немало удивила мужчин. — По-моему, раньше его кожа была более тёмной.
В другой ситуации Тор посмеялся бы, заявив, что подруге только кажется и всему виной солнечные лучи, окрашивающие белые стены в нежные розовые оттенки, но сейчас с беспокойством отодвинул край плаща, вглядываясь в лицо йотуна и в самом деле посветлевшее. Синева медленно растворялась, исчезали похожие на причудливые татуировки узоры, а вместе с тем кожа становилась более мягкой, совсем как у асов. Неизменными оставались лишь черты лица, да иссиня-чёрные, словно крыло ворона, мягкие волосы.