***
Тор пришёл на следующий день, когда солнце уже высоко поднялось над Асгардом. Без стука открыв двери, и переступив порог, громовержец застыл, уставившись на Локи, закутанного в простыню и сидящего на подоконнике, не заметившего прихода аса. Только когда мужчина кашлянул, тонкие плечи вздрогнули, а йотун резко обернулся, испуганно посмотрев на посетителя невозможно-зелёными глазами, полными такого неподдельного страха, словно в комнате не принц, а кровожадное чудовище. В груди снова заныло от воспоминания о совершённом, и даже вчерашняя ночная попойка с друзьями не помогла облегчить муки совести, а попытки оправдать недостойное поведение лишь усугубляли ситуацию. Теперь маг его боялся и виноват в этом был только сам Тор. — Локи, я хотел проведать тебя, — начал было принц, но стоило ему сделать несколько шагов в сторону парня, как тот соскочил с насиженного места. Прижимаясь к стене, не сводя с громовержца настороженного взгляда, Локи попытался обойти его стороной, но воин пресёк попытку побега, схватив йотуна за руку. — Пожалуйста, не надо, — дрожа, пролепетал маг, видимо успев напредставлять себе ужасные вещи, и Тор не смог не ослабить хватку, пусть и не выпустил руку любовника из своей. — Ну-ну, не бойся, — мягко попытался успокоить его ас. — Я сожалею о вчерашнем. Такого больше никогда не повториться, обещаю. Ты сможешь простить меня? Давай начнём всё с начала. — Простить тебя? — судорожно вздохнув, справляясь с собственным голосом, переспросил принц. — Разве сыну Одина требуется прощение его пленника?.. — Что за глупости? Ты не мой пленник, — нахмурился Тор, осторожно взяв любовника за подбородок и заставив посмотреть на себя. — А кто тогда? Раб? Игрушка? — Да нет же! — воскликнул громовержец, не в силах вынести той неимоверной горечи в словах мага. — Ты мой возлюбленный, а никакая не игрушка и точно не раб! Только попроси, и я сделаю для тебя всё! — Даже вернёшь в Йотунхейм? — тихо спросил парень, с надеждой смотря в голубые глаза аса. — Кроме этого, — отрезал мужчина и йотун вновь отвёл потухший взор. — Я никогда не отпущу тебя. Локи молчал и казался самым несчастным существом во всех Девяти мирах, будто отгородившись от Тора невидимой стеной, иногда чуть прикусывая от волнения нижнюю губу. — Я понял, — наконец ответил он глухо и безжизненно. — Полагаю, мне следует поскорее привыкнуть к жизни в четырёх стенах. — О чём ты? — искренне удивился Тор. — Я же сказал, что ты не пленник. Конечно, ты можешь выходить. Я познакомлю тебя с друзьями, покажу тебе город. Вот увидишь, тебе обязательно понравится Асгард. Рука громовержца ласково коснулась щеки парня, нежно погладив шелковистую кожу. Мужчина смотрел на йотуна с таким восхищением и теплом, что любая дева вмиг бы растаяла. Губы Локи чуть дёрнулись, когда большой палец мягко коснулся их, а Тор придвинулся ближе. — Мне даже нечего надеть, не говоря о том, чтобы выйти наружу, — пролепетал парень, невольно вспоминая что его единственную одежду успели порвать, а после принятия ванны он не обнаружил её на полу. Видимо служанка, прежде чем тот попросил подравнять ему пряди, унесла мех вместе с испачканным постельным бельём. — Я велю принести тебе новую одежду, — пообещал громовержец, осторожно накрывая губы йотуна своими, неспешно изучая их мягкость и сладость, так круживших мужчине голову. Его руки скользнули по стройному телу, скрытому лишь тонкой простынёй. Запах тела, свежести первого снега и душистых трав причудливо переплетались, вызывая в сыне Одина желание немедленно отнести любовника на кровать, избавить от злосчастного куска ткани и покрыть поцелуями каждый дюйм кожи, прикасаться везде и ласкать до тех пор, пока Локи не начнёт извиваться от удовольствия, прося не останавливаться. Однако той реакции, на которую рассчитывал Тор, не последовало. Замерев, будто каменное изваяние, маг не мешал громовержцу, но и не собирался отвечать. Острые плечи напряглись, тонкие пальцы впились в кожу на сомкнутых руках, словно ища защиты, а глаза смотрели куда-то сквозь аса, словно йотун пытался абстрагироваться от происходящего. И вдруг понимание молнией пронзило Тора: его боялись. И страх Локи перед ним был настолько силён, что заставлял парня оставаться на месте, когда хотелось броситься наутёк. Мысль об этом была невероятно болезненной, однако воин помнил о своём обещании больше не причинять боли любимому и уж точно не хотел окончательно разрушить всё своей несдержанностью. Не без труда взяв себя в руки, Тор отстранился, напоследок коротко поцеловав. — Всё хорошо, — улыбнулся он, видя, как в зелёных омутах сплетаются недоверие, надежда и облегчение. Совсем не то что он надеялся в них увидеть. — Я же обещал. Успокаивающе, как он надеялся, погладив йотуна по плечам, ас развернулся и вышел из комнаты, оставив потрясённого любовника одного. Локи ещё несколько секунд сверлил взглядом дверь, а потом, не в силах больше держаться на ослабевших ногах, сполз по стене, усевшись на пол, чувствуя невероятное облегчение. Тело сотрясала мелкая дрожь, но постепенно дыхание выровнялось, и сердце перестало испуганно биться в груди. Разум парня вновь был холоден и способен рассуждать логически. Сейчас ему повезло и громовержец решил оставить его в покое, но как надолго? К горлу подступил удушливый ком от осознания, что, скорее всего, долго строить из себя благородного героя сын Одина не станет и уже в ближайшее время возьмёт своё. Локи не строил иллюзий, понимая, что рано или поздно придётся уступить. Глубоко вдохнув и выдохнув, маг вспомнил о своём обещании любой ценой вернуться домой. И горько усмехнулся. Цена за расположение принца Асгарда названа, а всё остальное было только в руках самого Локи.Глава 4. Пробуждаясь с заходом солнца
7 июня 2018 г. в 15:31
Солнце почти село и всё убранство комнаты будто покрылось нежно-розовой пеленой. Локи очнулся от негромкого стука, вздрогнув, но здраво рассудив, что Тор не стал бы предупреждать о своём визите, судорожно потянулся к покрывалу, чтоб прикрыть наготу. Молодая девушка в лёгкой тунике осторожно заглянула в комнату, держа в руках поднос с едой и кувшином, а, увидев парня, учтиво поклонилась, спешно поставив ношу на столик.
— Постой, — окликнул её Локи, увидев, что служанка собралась уходить. Хоть йотун с радостью бы остался один, но, как бы ни было трудно, пришлось признать, что помощь ему сейчас необходима. И намного проще было обратиться к прислуге, чем мыкаться самому. Или ждать сына Одина. При воспоминании о мужчине, в груди похолодело, а недавние события пронеслись перед глазами, отчего маг содрогнулся, крепко обняв себя.
— Вам плохо, господин? — осторожно спросила девушка, испуганно глядя не то на парня, не то на отметины на его руках.
— Мне надо помыться. И ещё… есть здесь заживляющие средства?
Девушка помогла принцу подняться, сопроводив его к не примеченной им ранее двери, как оказалось, ведущую в маленькую комнату для омовения. В самом её центре, прямо в полу, был бассейн, в который запросто мог бы поместиться взрослый ледяной великан, а вдоль стен стояли длинные скамейки. Подведя мага к краю, асинья помогла ему опуститься в тёплую, почти горячую, воду, от которой лёгкой дымкой поднимался пар, и отошла к полкам, заставленным резными флакончиками с неизвестным Локи содержимым.
— Это средство поможет унять боль. Это помогает быстрее затянуться ранам, — беря флакончики в руки, начала перечислять служанка. — Это снимает усталость, А вот это…
— Просто добавь, какие нужно, — перебил её принц. При других обстоятельствах он непременно изучил бы состав и свойства каждой из настоек, но точно не сейчас. Уловив в голосе гостя недовольство, девушка спешно взяла несколько эликсиров и присела у края ванны, по чуть-чуть добавляя в воду от каждой, размешивая рукой. Очень скоро помещение наполнилось терпким, чуть сладковатым ароматом, от которого у не привыкшего к подобным запахам йотуна засвербело в носу.
— Могу я помочь вам с волосами? — поинтересовалась служанка, как только вернула флакончики на место и зажгла в углах комнаты свечи, невольно напугав Локи, почти успевшего забыть о её присутствии.
— Нет, пока мне ничего от тебя не надо. Можешь идти, — сухо бросил парень, закрывая глаза и почувствовав, что остался один. Положив затылок на гладкий камень бортика, он медленно вдыхал травяной пар. В его голове словно образовался вакуум, абсолютная пустота, вытягивающая и без того скудные запасы сил. Вода приятно обволакивала тело, нежными ласками спеша смыть следы унижения и позора. Целебные снадобья делали своё дело и, посмотрев на запястье, маг заметил, что красные следы от пояса почти исчезли. Боль утихала, и даже отвратительный фиолетово-жёлтый синяк на рёбрах рассасывался, чтоб вскоре полностью исчезнуть, будто никогда и не появлялся. Вот только воспоминания забываться не спешили, оставаясь рваными кровоточащими рубцами на душе, которые никакие снадобья не в силах были залечить.
Поддавшись внезапному желанию, Локи полностью опустился под воду, на какой-то момент развеселившись от мысли, что этот страшный кошмар можно легко закончить, достаточно только сделать вдох, наполнив лёгкие жидкостью, и тогда никакая сила во всех Девяти мирах не поможет Тору вернуть йотуна к жизни. Идея была настолько соблазнительна, что парень медленно выдохнул, избавляясь от остатков углекислого газа, почти решившись. А потом открыл глаза, провожая маленькие пузырьки, устремившиеся к черноте поверхности.
Что он делает?
Ещё раз прокрутив в голове то, что чуть было не сделал, маг скривился от отвращения к себе. Чего он добьётся своей смертью? Проклятый принц Асгарда вряд ли станет долго убиваться и уже через час потащит в ту же кровать кого-то ещё. В лучшем случае его тело вернут в Йотунхейм, а в худшем — никто из родных даже не узнает, что их сын свёл счёты с жизнью. Как ни крути, даже его смерть лишь сыграет на руку проклятому громовержцу. Какая поразительно не свойственная ему глупость.
Резко оттолкнувшись, йотун всплыл, вдохнув полной грудью, и оперся спиной о бортик. В Асгарде наступила ночь и теперь тьму в помещении разгоняли лишь огонёчки свечей у стен. Убирая с лица мокрые пряди, Локи чувствовал, как привычка трезво анализировать ситуацию берёт разгулявшиеся эмоции под контроль, находя два пути дальнейшего развития событий. Он мог и дальше заниматься самоуничижением, поддаваясь отравляющему страху, чтоб в конце концов либо сломаться под напором аса, либо сойти с ума и до конца вечности прятаться от всех, боясь новой боли. А мог извлечь из произошедшего выгоду, обернув ситуацию в свою пользу, чтоб однажды растоптать Тора, отомстив за всё, что тот совершил.
Губы растянулись в холодной улыбке, и сын Лафея рассмеялся, сперва тихо, еле слышно, но постепенно всё громче и громче, пока злобный смех не наполнил всё пространство, отражаясь от стен многократным эхом, от которого у любого встали волосы дыбом. А отсмеявшись, будущий правитель Йотунхейма почувствовал себя будто заново родившимся. Переродившимся.
Убрав с лица мокрые пряди, он вылез из воды и направился к стоявшему у стены зеркалу. В зыбком свете пламени тени любовно прижимались к принцу, зрительно делая его фигуру ещё тоньше и острее. Однако самого мага, наконец получившего возможность разглядеть своё новое обличье во всей красе, мало волновал антураж. Он внимательно разглядывал не свою белую кожу и чужие, такие мерзкие, зелёные глаза, иногда поворачиваясь, чтоб оценить себя со всех сторон. Его воротило от произошедших изменений, но, если такой его вид нравился громовержцу, было бы верхом глупости не воспользоваться этим. В конце концов, Тор не шибко блистал умом, предпочитая размахивать кулаками, так что, при должном умении, пусть Локи никогда прежде и не прибегал к подобным методам, сыном Одина можно было легко манипулировать. Теперь парень точно знал, что обязательно вернётся домой, чего бы ему это ни стоило.
Ну, а в данный момент следовало привести в порядок волосы.