Приторный

Его увозит скорая. Айзаве кажется, что секунда, и он закричит от отчаяния. Закричит так, что стекла разобьются во всей академии; так громко, как Мик никогда не сможет. Но он терпит. Держится из-за всех сил, чтобы просто стоять. И лишь в голове стучит надоедливый вопрос, почему именно с ним происходит все это, вся эта нервотрепка. Он не ночует дома, опять посреди ночи врывается к Ямаде. Высказывает накопившееся дерьмо. И все же выброс дерьма помогает, он еще раз убеждается. Даже, если для этого нужно найти другого человека, хоть и на время. Целую неделю он живет на энергетиках, потому что чертова бессонница пробралась к нему, видимо, в замену Тошинори. Добивающим становится новое нападение на UA. Из пострадавших лишь трое учителей и, конечно же, безрассудная четверка учеников: Мидория, Урарака, Бакуго и Тодороки. На них нападают на тренировке в USJ, в зоне пожаров. И таскать в медпункт этих покалеченных болванов приходится Айзаве. К горлу подкатывает комок, но он все же держится. Он ненавидит пожары. До колик в животе и головной боли. А видеть кого-то там он не может. Это еще ужасней, черт возьми! Беспечные малолетки не знают, что с ними может случится – их это не волнует.

*

Лишь в следующий вторник Айзаву пускают к Всемогущему в палату. – Сейчас он спит, так что тихо. – предупреждает его медсестра. Айзава не хочет смотреть, но все же приходится. Кажется, Тошинори уже не человек, а полуживой скелет. "Надолго ли живой?" – мелькает мысль, но он сразу отбрасывает ее, вздрагивая. – Айзава? – сквозь кислородную маску хрипит тот. И он не выдерживает. Бросается к нему, прижимается – очень-очень аккуратно. Тошинори выглядывает из-за его плеча, а потом снимает маску. – Никто не умер. – улыбаясь, сообщает он. Тошинори убирает руку Айзавы со своего плеча, целует запястье.– Все хорошо, Айзава, правда. А вот про это, – он указывает на маску, – мы лучше помолчим. Он смеется. И будто камень падает с души Айзавы. – Придурок. – он лбом толкает плечо Тошинори. – А что плохого быть придурком? – На UA опять напали. – Айзава поднимает глаза, в его взгляде читается усталость. – Я слышал. – На учеников напали в зоне пожара. Одни и те же картинки мелькают перед глазами. – Айзава кладет голову ему на плечо. – Я не хочу видеть пожары. – Но всё обошлось же? – Обошлось. Но кто знает, обойдется ли в следующий раз. Что-то нехорошее мелькает в его голосе. – Хочешь тебе кое-что покажу? – в глазах Тошинори мелькают азартные искорки. – Ну? Блондин выдергивает из под кожи иглы капельниц, потом встает и накидывает поверх больничной одежды кофту. – Вперед. – он протягивает Айзаве руку. Он тащит его по коридорам, виляя на разные лестницы, обходя всех врачей и избегая знакомых лиц. – Спецагент из тебя так себе. – сообщает Айзава. Тошинори смеется. Наконец, они спускаются куда-то вниз по лестнице и подходят к железной двери на защелке. Тошинори отдергивает ее и толкает дверь. – Что это? – Раньше это было что-то похожее на свалку на открытом воздухе, но потом все отсюда выгребли и все заросло зеленью. Теперь это маленький загороженный со всех сторон сквер. И кстати, о нем не знает почти никто и тут нет камер. Очень удобная штука, когда приходит кто-то надоедливый и нужно смыться на часок. Он садится на траву, упираясь спиной в дерево. – Идем сюда, хоть поговорим без посторонних глаз. – он хлопает по месту рядом с собой. – Я устал. – у Айзавы нет сил на длинные предложения. Он просто подходит и ложится головой на колени Тошинори. – Ты когда спал последний раз? – В понедельник. – Вчера? По тебе не видно. – В прошлый понедельник. – Ко мне заходил Ямада. – Да? И что он сказал? – Что у тебя полетела кукуха. – он смеется. – Это с его же слов. Еще сказал, что ты к нему захаживаешь каждую ночь. У тебя бессонница или ты мне изменяешь? – Не могу спать один. – признается Айзава. – Проснулся как-то: тебя нет, вроде, вообще ни слуху ни духу. Еще белеберда приснилась, так я вообще запутался, где сон, а где реальность. – Я так и подумал. Значит, мне пора выписываться. Давай, через часок сходим к главврачу, скажу, что здоров и полон сил. – Почему через час? – Не хочу упускать момент, – Тошинори улыбается. – когда ты так мило спишь у меня на коленях.