***
За все мои шестнадцать лет жизни у меня не было практически ничего постоянного, что было бы со мной на протяжение всего времени. Люди приходили и уходили, парни менялись, как и окружение. И только две вещи были неизменными: мои друзья и закон подлости, который не покидал меня с самого моего детства. Три ночи, что прошли после поездки к нотариусу и раскрытии личности моего отца, были очень неспокойными. Я либо не могла уснуть до самого утра, либо постоянно просыпалась то от кошмаров, то просто без какой-либо причины. Все основные анализы были сданы и курс реабилитации подходил к концу, поэтому врачи стали гораздо реже наведываться ко мне, давая возможность больше времени провести наедине со своими мыслями и просто поспать перед весьма неспокойным для меня временем. И этой возможностью я попросту не могла воспользоваться из-за бессонницы, с которой не помогали справиться даже лекарства, а слишком сильные мне принимать не хотелось. И вот, когда мне впервые за эти дни удалось полноценно уснуть до рассвета, выспаться мне не дал резкий утренний стук в дверь. Его я услышала не сразу, настолько глубоким был сон. Однако, когда он повторился, я слегка передёрнулась и была вынуждена приоткрыть глаза, поморщившись от яркого света, который озарял комнату через окно. Очень хотелось плюнуть и проигнорировать это, завалившись обратно спать, однако мой сонный мозг всё же смог осознать, что это были не врачи или медсёстры, которые всегда заходили без стука, а какие-то гости, которых я не ожидала увидеть, а тем более в столь раннее время. Эта мысль немного взбодрила меня, поэтому я потёрла глаза здоровой рукой, окончательно открывая их и приподнимаясь на кровати. Судя по тому, что солнце находилось на восточной стороне, на которую и выходили мои окна, было раннее утро. И особенно четко это чувствовалось по свежему воздуху, что поступал в палату через приоткрытую форточку. Я бросила взгляд на настенные часы, подтверждая свою теорию, ведь они показывали восемь утра. «Слишком рано для гостей», – пронеслось у меня в голове. Обычно, навещать пациентов разрешалось только с двенадцати часов и до вечера, а значит это не был кто-то из моих знакомых или друзей. И тут меня слегка передёрнуло от понимания того, что это вполне себе могли быть органы опеки, которые пришли сообщить решение о том, куда меня дальше определять. Мой лечащий врач ещё вчера сообщил мне, что я уже практически готова к выписке, поэтому теперь оставалось лишь дождаться ответа, что ещё больше подкрепляло мою теорию. Я ещё раз провела рукой по лицу, пытаясь окончательно отогнать сонливость, которая оказалась сильнее, чем я думала. – Войдите, – слегка неуверенно, но довольно громко сказала я, всё так же продолжая морщиться от яркого света. Однако ничего после этого не последовало. И я уже подумала, что утренний гость ушёл, не дождавшись моего ответа, но уже в следующее мгновение дверь открылась, а в проходе показалась незнакомая мне женщина. – Доброе утро, Элизабет, – сказала она, слегка улыбнувшись. – Я могу пройти? – Да, конечно, – тут же согласилась я, окончательно принимая сидячее положение. Женщина кивнула, подходя ближе к кровати, а я пару раз моргнула, наконец осматривая её. Я не сильно была осведомлена в моде, всегда одеваясь так, как было комфортно, будучи безразличной к разного рода брендовым вещам, большинство из которых были сильно переоценены. Но это не помешало мне заметить, что одежда на этой незнакомке стоила явно больше, чем половина моего гардероба, если не всего. А в особенности её золотые часы, которые сильно бросались в глаза, отражая от себя солнечные лучи. Блондинка была одета в бежевую юбку-карандаш и белоснежную блузку, поверх которой был накинут пиджак того же бренда, что и юбка. Её волосы были собраны в аккуратный хвост, а длинные ноги казались ещё длиннее из-за довольно высоких шпилек, которые мне всегда казались до жути неудобными. Её лицо казалось мне очень знакомым. Я бы даже сказала слишком. Однако мой сонный мозг, который не получал нормальное количество сна уже которую неделю, не мог сообразить, откуда я её знала. Но женщина решила раскрыть эту «завесу тайны». – Прошу прощения за столь ранний визит, – прочистила горло она. – Меня зовут Пеппер. Пару дней назад нам позвонили из органов опеки и… довольно сильно удивили новостью о тебе. Стоило женщине сказать это, как мои глаза тут же поползли на лоб и мне захотелось ударить себя за свою тугодумость. Ведь не узнать одну из самых медийных личностей нужно было сильно постараться. Передо мной стояла никто иная, как Пеппер Поттс. Генеральный директор Старк Индастриз и, по совместительству, новоиспечённая невеста Тони Старка. Вот, почему её лицо казалось мне таким знакомым. – Прими мои искренние соболезнования, – сказала Пеппер, а в её глазах проблеснула грусть. – Ни один ребёнок не заслуживает пройти через такое. Я прикусила губу, отводя взгляд в сторону. Внутри меня сидела твёрдая уверенность, что это было лишь лирическое отступление перед тем, как послать меня к чёрту. И мне хотелось, чтобы это произошло как можно скорее, чтобы со спокойной душой выдохнуть и продолжить двигаться дальше. – Спасибо, – коротко ответила я, шмыгнув носом, а затем вновь посмотрела на женщину. – Вы ведь в курсе о… – Тесте? О да, нам сразу сообщили, – на её лице появилась небольшая улыбка, а сама блондинка подошла ещё ближе ко мне. – И, признаться честно, это было большой неожиданностью для нас всех. Меня поразило то, с каким спокойствием она говорила. Будто бы это не у её без пяти минут мужа, как оказывается, есть взрослый ребёнок, о котором никто даже не подозревал. А что удивляло ещё больше, так это то, что она сама решила приехать вместо того, чтобы отправить кого-то другого решить все вопросы за них. – И вы поверили в это? – я слегка поморщилась, внимательно продолжая смотреть на женщину. – Сразу возникли сомнения, учитывая то, что уже бывали случаи, когда некоторые личности объявляли, что растят ребёнка Тони, – усмехнулась мисс Поттс, а затем кивнула на мою кровать, как бы спрашивая разрешения, чтобы присесть на край, которое я тут же дала своим кивком. – Но я знала, что такую возможность отрицать нельзя, поэтому решила ознакомиться со всем и изучить документы лично. И вот я здесь. Я поражёно смотрела на женщину, не зная даже, что сказать в этой ситуации. – Как ты себя чувствуешь? – спросила она, слегка переводя тему в другое русло. – Твой врач сказал, что тебя здорово потрепало. – Уже гораздо лучше, спасибо, – я пожала плечами, замечая, как её взгляд опустился на мою загипсованную руку. – Может вам вместе с моей историей болезни сказали, когда меня выпустят отсюда? Эта фраза выскочила у меня раньше, чем я успела её обдумать. И только сказав, я поняла, что это можно было расценить, как наезд. И не так мне хотелось начать наше знакомство с одной из самых влиятельных женщин. Но жизнь со Старком явно дала свои плоды, поэтому у неё даже на секунду на лице не появилось замешательство. Вместо этого она, наоборот, широко улыбнулась, кивнув. – Если будешь сохранять позитивный настрой и улыбаться, когда сюда придёт твой врач, то велика вероятность, что уже сегодня, – ответила Пеппер, а я тут же встрепенулась, чуть не подскакивая на кровати от радости. – Эй-эй, тише, тебя ещё пока не выписали. – Если б вы только знали, как мне надоело здесь сидеть, то поняли бы, почему я прямо сейчас готова хоть через окно вылезать на улицу, лишь бы поскорее уйти отсюда, – прыснула я, а мисс Поттс слегка засмеялась, замотав головой. И тут я резко замерла, слегка нахмурившись, понимая, что я упустила одну важную деталь. – Вам ведь известно, что со мной будет дальше, не так ли? Пеппер ничего не ответила, а лишь улыбнулась, как вдруг дверь в палату открылась, а в проходе показался доктор Флорэс, на лице у которого сияла такая же улыбка. – Доброе утро, Элизабет, – приветливо сказал он, подходя ближе ко мне, а мисс Поттс поднялась с кровати, отходя чуть в сторону. – Ну что, как самочувствие? Сегодня удалось хоть немного поспать? Но вместо ответа я уставилась на Пеппер, понимая, что теперь и другим людям было известно о сложившейся ситуации между мной и Старком, что меня буквально выбило из колеи. И женщина это сразу поняла. – Не беспокойся, – поспешила она заверить меня. – Мы с доктором Флорэсом обсудили всё, и эта информация не выйдет за пределы этой палаты, можешь не переживать. – Я – врач, а не работник жёлтой прессы, – тут же добавил сам мужчина. – Самое главное для меня, чтобы мои пациенты шли на поправку, поэтому лучше расскажи о своих ощущениях. Жизнь научила меня не доверять людям. Уж больно много ситуаций было, когда излишнее доверие подводило и ставило в сложное положение. Однако этот человек спас мне жизнь и был рядом всё время, что я валялась здесь в полумёртвом состоянии. Он доказал свой профессионализм, поэтому я постаралась отбросить эту мысль, доверившись словам мужчины и самой Пеппер. Доктор Флорэс быстро опросил меня, в очередной раз прошёлся по результатам всех анализов и снимков рёбер, трещина на которых срослась, но боль явно будет моим верным спутником ещё приличное количество времени. – Что ж, ты – боец, – сделал вывод врач. – Я бы рекомендовал ещё пару дней соблюдать постельный режим, но вижу, что ты полна решимости уже сегодня выписаться, да? – Вы даже не представляете, насколько, – умоляюще протянула я. Находиться здесь ещё даже пару дней у меня не было никаких сил. Не физических, а, скорее, психологических. Уж слишком сильно давили эти четыре стены, а от бесконечных размышлений не было спасения в одиночестве. – Хорошо, – всё же согласился мужчина, а я уже хотела радостно воскликнуть, как вдруг он резко выставил руку, останавливая меня. – Но! При определённых условиях. – Я вас слушаю, кэп! – шуточно сказала я, отсалютовав. – Ближайшие несколько недель тебе нужно быть максимально осторожной, чтобы сберечь рёбра и голову, если не хочешь снова здесь оказаться, – начал доктор, серьёзно смотря на меня. – Рука должна побыть в гипсе ещё некоторое время, но это не критично. Я выпишу тебе некоторые витамины и кальций, который тебе сейчас очень необходим. Я внимательно слушала мужчину, постоянно кивая, как бы показывая, что запоминаю всё, что он говорит. – Ещё некоторое время могут появляться головные боли, но если они будут слишком сильными, то сразу обращайся к врачу, – продолжил Флорэс. – То же касается и боли в грудной клетке. Я выпишу тебе парочку успокоительных и обезболивающих, которые ты принимала здесь, на экстренный случай. Прислушивайся ко всем сигналам своего организма и тогда всё будет хорошо. К сожалению, это было тем, что я делать не умела. Я часто тянула до последнего, стараясь избежать похода к врачу, пока ситуация не становилась действительно плачевной. Но вот испытав на себе прелести сотрясения, я прекрасно начала понимать, что значит невыносимая головная боль, а также её последствия, поэтому знала, что стерпеть такое точно не получится в случае чего. Поэтому хотелось верить, что все дни, проведённые в кровати, дали свои плоды и чего-то подобного больше не повториться. – Если всё поняла, то поставь свою подпись вот здесь и можешь начинать собираться, – Флорэс протянул мне небольшую папку с ручкой, указав в место, на котором я должна была оставить «автограф», что я и сделала. – Мисс Поттс, подойдите ко мне, чтобы забрать кое-какие документы. В ответ на это женщина утвердительно кивнула, а я слегка нахмурилась, непонятливо посмотрев на неё. – Поздравляю с выпиской, Элизабет, – улыбнулся мужчина, поднимаясь с моей кровати. – Надеюсь, впредь тебя будут ждать только светлые дни и счастливая жизнь. Будь осторожна и удачи тебе. – Спасибо, сэр, – я улыбнулась, провожая взглядом врача, который вышел из палаты, оставляя меня наедине с Пеппер. На пару секунд палата погрузилась в тишину. Мисс Поттс внимательно смотрела на меня, замечая мою растерянность. И она была весьма логична, ведь я ожидала, что моя выписка будет сопровождаться кучкой людей из органов опеки, а также неопределённостью, касательно будущего. Других людей здесь не было, кроме Пеппер, в отличии от неопределённости, которая с новой силой накрыла меня. – Как я понимаю, вещей у тебя здесь не так много, – нарушила тишину женщина. – Если тебе понадобится помощь в их сборе – дай знать, а я пока сбегаю заберу всё необходимое, после чего мы встретимся и немного прокатимся по городу, чтобы утрясти все оставшиеся вопросы. Я непонимающе моргнула, продолжая пристально смотреть на Пеппер. – Времени у нас не так много, – она взглянула на свои наручные часы. – В обед у нас самолёт, поэтому нужно успеть разобраться со всем до этого времени. И в этот момент я окончательно выпала, слегка тряхнув головой, чтобы понять, правильно ли я всё услышала или недели, проведённые здесь, окончательно лишили меня разума. – Самолёт? – переспросила я, уставившись на Пеппер. – Какой самолёт? Куда? Если её фраза выбила меня из колеи, то для женщины это будто казалось чем-то очевидным. И её явно повеселила моя реакция. – Была когда-нибудь в Нью-Йорке? – просто спросила она, широко улыбнувшись, а я лишь отрицательно замотала головой. – Что ж, тогда ты определённо впечатлишься. Но если и дальше будешь находиться в прострации, то так и останешься здесь, поэтому начинай собираться и выходи в коридор. Она подмигнула мне и вышла из палаты, оставляя меня в полном недоумении. Я никогда не считала себя тормозом, но сейчас, казалось бы, очевидная вещь доходила до меня довольно долго. Неужели, она действительно собиралась забрать меня с собой в Нью-Йорк? И означало ли это, что Старк всё же не отказался от опеки надо мной? Или они просто решили перевезти поближе к себе, но при этом всё равно сбагрить куда-то? Вопросы бесконечным ураганом крутились у меня в голове, отчего та норовила разорваться. Но и дальше сидеть, залипая на стену, было нельзя. Особенно, если я хотела получить ответы. Поэтому я вскочила с кровати, слегка поморщившись, и принялась доставать все свои немногочисленные вещи, всё ещё не до конца веря в то, что наконец уезжала отсюда.***
– Всё хорошо? – слегка обеспокоено спросила Пеппер, стоило нам с ней оказаться на заднем сидении дорогущего Роллс-Ройса, находившегося в её распоряжении. – Если что, мы можем… – Нет, всё в порядке, – замотала головой я, встретившись взглядом с водителем в зеркале заднего вида. – Просто на таких дорогих машинах я никогда не ездила раньше. Я слукавила, решив опустить факт того, что мне, на самом деле, было просто страшно вновь садиться в машину. Я уже дважды успела проехаться после аварии, но каждый раз страх продолжал будто бы сжимать моё горло. Но признаваться в этом я не хотела. – Считай, что это – самая обычная машина, – улыбнулась женщина, а затем посмотрела на амбала, что сидел за рулём. – Джон, сильно не гони, ладно? А ты, Лиз, если вдруг почувствуешь себя плохо – сразу сообщай. В ответ на это я лишь кивнула, а двигатель завёлся, и мы выехали со стоянки, наконец выезжая с территории злосчастной больницы. Внутри была целая смесь самых разных эмоций. Начиная от страха и заканчивая неверием, что всё это действительно происходило. И мне всё ещё хотелось завалить женщину своими бесконечными вопросами, однако я старалась сдерживать эти порывы, понимая, что она и сама всё расскажет. – Мне нужно заехать в парочку мест и подписать некоторые документы, чтобы окончательно поставить в этом вопросе точку, – нарушила повисшую тишину в машине Пеппер. – Если тебе нужно куда-то заехать, то мы можем высадить тебя там, а потом заехать, чтобы ты с нами не каталась впустую по городу. В любой другой ситуации, я бы за милую душу согласилась прокатиться на таком монстре по Бостону, ведь ехать на нём действительно было просто невероятно. Дорога еле ощущалась, а само авто двигалось настолько плавно, что все другие машины меркли в сравнении с ней. Но сейчас нахождение в ней не доставляло мне никакого удовольствия, а наоборот давило, нагоняя неприятные воспоминания, которые ещё были слишком свежими. – Я бы хотела заехать домой, – озвучила я свою мысль, повернувшись к мисс Поттс. – Да, конечно, хорошая идея, – тут же ответила женщина. – Тогда собери все необходимые вещи, пока будешь ждать нас. Не ограничивай себя, бери всё, что посчитаешь необходимым. Места в самолёте хватит. И теперь я окончательно осознала, что меня действительно с концами забрали отсюда. А не просто для краткосрочного визита и показа Старку. – Так я всё же переезжаю с вами? – решила я озвучить свою мысль. – А ты думала, что мы оставим тебя здесь? – с улыбкой спросила Пеппер. – Неужели о нас так плохо отзываются в обществе? – Нет, что вы, не в этом дело, – поспешила исправиться я, хотя и понимала, что мисс Поттс шутит. – Просто… сам мистер Старк в курсе моего приезда? Почему-то, в моей голове всё ещё не умещался тот факт, что он так просто согласился бы с этим. – Разумеется, – ответила женщина, слегка вскинув бровь. – Сейчас лучше скажи, куда нам ехать, а уже потом мы с тобой обсудим всё в более подходящей обстановке. Я не стала возражать, озвучив водителю адрес своего дома. Знакомые улицы, по которым мы проезжали, теперь ощущались как-то иначе. Было странно осознавать, что ещё совсем недавно я ехала домой после очередной встречи с друзьями, не чувствуя в этом ничего особенного. А сейчас возвращалась, чтобы вскоре покинуть его. Не на день и не на два, а надолго, если и вовсе не навсегда. Меня высадили прямо напротив дома, слегка удивив тем фактом, что Пеппер не побоялась оставить меня одну, без присмотра. А ведь будь я немного глупее или находись на сильных эмоциях, как ещё неделю назад, то мысль сбежать, возможно, и появилась бы у меня в голове. Но это было настолько бессмысленно, насколько это вообще возможно. И даже если бы меня и стрельнуло попытаться, то найти меня не составило бы никакого труда, а это бы означало усиленный контроль за мной и, возможно, испорченные отношения с мисс Поттс. Мой взгляд привлёк красный Ниссан, что был припаркован около дома. И внутри снова неприятно кольнуло от вида машины, которая принадлежала маме. Ещё совсем недавно она постоянно ездила на нём, а теперь больше никогда не сможет им воспользоваться. Я слегка нерешительно подошла ко входу, кидая взгляд на горшок с цветком, что стоял около двери, тут же присев и запустив руку под листья, без труда нащупав то, что искала. Я была тем самым подростком, для которого было довольно свойственно забывать ключи, поэтому у нас всегда был спрятаны запасные на случай различных форс-мажоров. И сейчас это очень сильно пригодилось, ведь мои были безвозвратно потеряны после аварии. Внутри всё было ровно так же, как и в день аварии: в спешке разбросанная мною обувь в прихожей, оставленная на сушилке посуда и бессменные записочки, которые Адам и Кейт часто оставляли на холодильнике в напоминание о чём-либо. Зачастую, там были написаны банальные вещи, касающиеся уборки или покупки продуктов. Но иногда, когда я была ребёнком, мама любила оставлять всякие милые стикеры, на которых желала удачи, когда уходила раньше времени на работу и мы не пересекались утром. Это время давно прошло, но воспоминания остались. Неспешно обойдя первый этаж, я всё же набралась сил и подошла к лестнице, медленно поднимаясь на второй этаж, где находились спальни. Мой взгляд зацепила дверь в комнату мамы и Адама, которую они за редким исключением оставляли открытой даже на пару сантиметров. Как, впрочем, и я свою. И в тот злополучный день, скорее всего, просто в спешке забыли закрыть её. Я безумно не любила, когда кто-то без спроса заходил ко мне, и старалась никогда так не делать сама. Но сейчас я не удержалась, неуверенно пройдя в спальню мамы, осматриваясь по сторонам. Она была перфекционистом, поэтому если и оставляла после себя беспорядок, то старалась как можно скорее убраться, когда появлялась возможность и время. И сколько я себя помню, она всегда пыталась научить этому меня, что выходило с трудом. И только в этот раз мама так и не смогла этого сделать. На кровати лежала целая куча разных вещей Кейт, среди которых она выбирала то, в чём пойдёт в ресторан. Иногда мне казалось, что у меня было много одежды, но мой гардероб просто меркнул на фоне её. Я подошла чуть ближе к кровати, аккуратно проведя рукой по одному из платьев, а затем взяв белоснежную водолазку, в которой она часто ездила на работу. У Кейт был прекрасный вкус, который она с детства прививала и мне, частично преуспев в этом. Но мне всё равно было далеко до неё в вопросе стиля. Я села на пол, поморщившись и продолжая сжимать в руках водолазку, а затем, неожиданно для себя, поднесла её к лицу, чувствуя запах бессменных духов мамы, который немного ударил по носу, привыкшему к одному только больничному запаху за это время. И только в этот момент ко мне вдруг пришло окончательное осознание того, что теперь это была единственная возможность ощутить, будто бы мама была рядом. Ни её, ни Адама больше не было вживых. И я не смогу увидеть их ни через пару недель, ни через несколько лет, как бы сильно мне этого не хотелось. И за что я ненавидела себя, так за то, что не успела нормально поговорить с ними, расставить все точки над «i» и хотя бы на пару часов вспомнить, что значит настоящая семья. Можно было сказать, что моей вины в этом нет. По крайней мере, мне нельзя было перекладывать всё это на себя одну. Но в моей голове то и дело всплывал наш последний разговор, мои последние слова, которые я сказала ей. Мне очень хотелось нормально извиниться за сказанное на эмоциях, но даже этого я сделать нормально не смогла, так и не сумев переступить через собственную гордость, сказав заветное «Прости». Не вдаваясь в детали, не возвращаясь к прошлому. А просто потому, что была возможность. Просто потому, что так было бы правильно, ведь и мне было за что извиниться. Несмотря ни на что, они были моими родителями, которых я любила, как бы сильно не хотела этого отрицать. И теперь я больше не смогу сказать им об этом. Никогда. И от понимания этого, от всех воспоминаний ещё довольно свежая рана вновь открылась, начиная кровоточить с новой силой, а я почувствовала, как всё моё тело будто бы сжали какие-то тиски, и к глазам подступила первая волна слёз за довольно длительный промежуток времени. Я ещё сильнее сжала водолазку, опустив лицо на неё, и позволила себе выпустить наружу все эмоции, которые капля за каплей собирались во мне. – Прости, мам, – вырвалось у меня сквозь горькие слёзы. – Господи, как мне жаль. Я бы отдала всё, лишь бы вы сейчас были рядом. Теперь мне действительно стал понятен смысл выражения «Не ценим, пока не теряем». Какой бы моя семья не была, она у меня хотя бы была. А теперь впереди ждала только неизвестность и жизнь с действительно чужими людьми. Столько упущенных возможностей наладить всё… – Как это несправедливо, – болезненно крикнула я, продолжая утыкаться носом в кофточку. – Я должна была уйти с вами! Нельзя была сказать наверняка, что меня спасло в тот вечер. Обычное везение или судьба, которой мне было предначертано нечто большее, чем просто умереть от неудачного удара головой, многочисленных переломов или ещё бог знает какого фактора, которых было достаточно в той аварии. Но сейчас это не имело смысла. Что значит спасение, когда твои родные люди погибают, а ты просто чудесным образом избегаешь этой участи, оставаясь одна? Что значит спасение, когда ты не можешь поприсутствовать на похоронах родителей, попрощаться с ними? Я подняла голову, сотрясаясь от рыданий, и всё же смогла разлепить глаза, сквозь пелену слёз замечая на небольшой тумбочке рамку с нашей семейной фотографией. Она была сделана на следующий день после свадьбы Кейт и Адама, когда мы поехали к бабушке и дедушке, чтобы продолжить празднование в уже более узком кругу и спокойной обстановке. Мы все выглядели настолько счастливо, насколько это было возможно. Наши улыбки ещё не были искажены всей болью, через которую предстояло пройти в уже скором времени. Особенно мамина. Кейт будто бы смотрела на меня сквозь этот снимок. И она была бы очень недовольна, если бы увидела меня сейчас, если бы смогла прочитать мои мысли и узреть то, как я убивалась. Её взгляд сквозь фотографию и улыбка смогли помочь мне немного взять себя в руки и остановить поток слёз, которые продолжали стекать нескончаемым ручьём по моим щекам. Собрав в себе все свои силы, я поднялась с пола, взяв эту рамку с тумбочки и всмотревшись в неё ещё внимательнее. В последнее время, с семьей у меня ассоциировалось мало хорошего и светлого. Но сейчас, смотря на всех своих родных, в голове появлялись только хорошие моменты. Наша с мамой первая поездка в аквапарк, где она старательно пыталась научить меня плавать, однако ничего хорошего из этого так и не вышло. Однако эта задача была выполнена во время одного из визитов к бабушке с дедушкой, когда второй не уследил за мной на речке, в которую я благополучно нырнула. Тогда дедушка смеялся, хоть и было видно, что ситуация и самого его напугала до чёртиков, а мама ещё долгое время причитала ему за невнимательность, из-за которой я могла лишиться жизни. Момент действительно довольно неоднозначный, однако именно он ещё в детстве научил меня, что в экстренных ситуациях нужно полагаться только на себя, что пару раз спасало меня. – Если бы вы только знали, как сильно мне вас всех не хватает, – произнесла я, вытирая второй рукой своё лицо. Было очевидно, что, чем дольше я находилась в этой комнате, тем хуже мне становилось, как бы сильно я не выплёскивала свои эмоции. Посчитав, что не совсем правильно оставлять всю память здесь, стараясь полностью убежать от прошлого, я взяла эту фотографию с собой, в последний раз окинув взглядом комнату родителей, прежде чем закрыть дверь и выйти обратно в коридор. Моя комната тоже была связана со множеством различных воспоминаний: и хороших, и плохих. Только вот сил, чтобы ностальгировать, уже просто не оставалось. Внутри, как и всегда, царил «творческий беспорядок», как я всегда его называла. Большая часть пространства комнаты была завалена различными учебными и внешкольными безделушками, а на стенах бессменно висели различные постеры и плакаты, которые мы с ребятами развесили в те самые «панк-времена» нашего подросткового возраста, от воспоминаний о которых теперь появлялся лишь стыд. Я достала из шкафа довольно большой и вместительный чемодан, принимаясь складывать в него свои вещи. Увезти абсолютно всё не получится за раз, да и в этом не было никакой нужды. Сейчас меня меньше всего волновали шмотки и различные побрякушки, поэтому я складывала то, что считала необходимым или очень любила. Вместе с одеждой, в чемодан отправились ещё парочка рамок с различными фотографиями, которые мне очень хотелось забрать с собой, все самые важные документы, включая паспорт со свидетельством о рождении, которые мне хватило ума оставить в тот вечер дома, а также ценные аксессуары и бижутерия, большинство из которых были подарены родственниками и друзьями, поэтому занимали отдельное место в моём сердце. И, в целом, сборы не заняли много времени, большую часть из которого я потратила на уборку, ведь не хотелось оставлять дом в беспорядке, особенно учитывая то, что сложно было сказать, когда я приеду сюда в следующий раз. Убираться было довольно тяжело из-за ноющей боли в теле при каждом наклоне или неправильном повороте, но что оказалось ещё сложнее, так это спустить довольно тяжёлый чемодан на первый этаж. И я десять раз успела пожалеть, что решилась сделать это самостоятельно, стоило мне спуститься буквально на пару ступенек, а не упала я только чудом. И как раз в тот момент, когда я оказалась на первом этаже, с улицы раздался гудок, который означал, что Пеппер уже была на месте и мне стоило поторопиться. Я в последний раз осмотрела дом, окинув его изнутри грустным взглядом и продолжая чувствовать невероятную тяжесть внутри. С одной стороны, хотелось побыть здесь ещё, ведь это было место, в котором я выросла, с которым у меня было связано слишком много воспоминаний. Но именно второй пункт вызывал у меня желание как можно скорее покинуть дом и уехать как можно дальше. Все эти мысли не дадут мне покоя, пока я буду находиться здесь, даже просто в этом городе. И если уж предстояло начать новую жизнь, то нужно было начать её с чистого лица, оставив всё это позади. Тяжело вздохнув, я открыла входную дверь, пропихивая через неё чемодан, а Пеппер, тут же открыла заднюю дверь, посмотрев на меня с округлёнными глазами. – Ты с ума сошла? – сказала она, а водитель тут же выскочил из машины, рванув мне на встречу и забрав чемодан из моих рук. – Только не говори, что ты ещё и со второго этажа его спускала. – Не буду, – я слегка сгримасничала, закрывая входную дверь на ключ, который, на этот раз, положила себе в карман, и направилась в сторону женщины. – Он не такой уж и тяжелый. – Это правда, Джон? – Пеппер посмотрела на мужчину, который направлялся к багажнику, чтобы положить в него чемодан. – Будто бы килограмм двадцать кирпичей туда наложили, мисс, – отчеканил водитель, а я наиграно возмутилась. – Ложь, враньё и клевета, – с шуточным прищуром сказала я, садясь на своё прежнее место рядом с женщиной. И уже буквально через минуту машина вновь завелась, а я принялась провожать взглядом столь родное место, с каждой секундой отдаляясь от него всё дальше и дальше, пока он не скрылся за поворотом. Некоторое время мы ехали в тишине, разбавляемой лишь негромкой музыкой, что играла по радио. У меня всё ещё было очень много вопросов, которые мне хотелось задать женщине, однако я не решалась нарушить молчание, наверное, впервые в жизни боясь навязываться. И это не скрылось от неё. – Если у тебя есть какие-то вопросы – смело задавай, я не кусаюсь, – будто прочитав мои мысли, сказала Пеппер, а я подняла на неё свой взгляд. – Мы сразу едем в аэропорт? – всё же осмелилась я, решив начать разговор с банального вопроса, на который тут же получила утвердительный кивок. – Мне казалось, что меня ждёт ещё куча возни с органами опеки, но всё прошло как-то… слишком незаметно для меня. Я была уверена, что увижусь с Льюис ещё не раз, однако этого не произошло. Будто бы и вовсе не поднимался вопрос о моей опеке, а меня просто забрали из больнички мои родные. – Ну, в этом плюсы нашего положения, если можно так сказать, – слабо улыбнулась Пеппер. – Когда у тебя в подчинении находится целый офис самых профессиональных юристов, а тебя знают буквально все в этой стране – это приносит определённые плоды. Да и, к тому же, мы забираем не чужого ребёнка, а биологическую дочь Тони. От последней фразы меня слегка передёрнуло, настолько было непривычно слышать нечто подобное. Не только то, что у меня наконец появился настоящий, биологический отец. А скорее то, что им являлся Старк, что всё ещё не умещалось в моей голове. – Видимо, он будет очень рад меня увидеть, – съязвила я, озвучив свои мысли, из-за чего Пеппер усмехнулась. – Тони, конечно, не подарок, но вы с ним поладите, я в этом уверена, – протянула женщина, а я слегка скептически пожала плечами. – Он может буянить первое время, к этому просто нужно привыкнуть. – То-есть? – слегка нахмурилась я. – Тони – довольно специфичный человек, – слегка расплывчато ответила Пеппер. – У него язык как помело, а сарказм срабатывает в качестве защитной реакции. Думаю, ты наслушалась разных слухов про него, но, уверяю, большинство из них не имеют ничего общего с реальностью. О Старке действительно ходило много слухов. Я бы даже сказала слишком. Я тоже попадала в ту самую категорию людей, о которых периодически пускали всякую дрянь, из-за чего ненавидела любого рода сплетни, стараясь не верить всему, что попало. Но в случае со столь медийной личностью сделать это было сложнее. Особенно, когда различные видео и цитаты мужчины находились в открытом доступе. – Тони может быть эксцентричным и, порой, заносчивым, – продолжила женщина. – Но, тем не менее, он действительно хороший человек, с которым просто нужно найти общий язык и научиться не воспринимать всерьёз всё, что он говорит. Иногда даже и вовсе игнорировать. Услышав последний совет, я немного рассмеялась, не совсем представляя, как мне предстояло игнорировать Тони Старка. Сейчас, мне бы очень не помешало пособие «Как выжить, если твой отец – Железный человек», которого, увы, не существовало. – А со школой что? – немного перевела тему в другое русло я. – Я ведь всё ещё учусь в нашей, бостонской. – На этот счёт не переживай, – отмахнулась Пеппер. – Этот вопрос я тоже уладила, пока каталась по городу. Все твои документы у меня на руках, поэтому, как только ты немного освоишься и окончательно встанешь на ноги – мы устроим тебя в одну из лучших школ Нью-Йорка. Меня поражало то, с какой скоростью решались подобные вещи. Будто бы меня не забирали жить и учиться в другой город, а просто отправляли на пару неделек погостить туда. Было странно осознавать, что теперь у меня будет новый дом, новое окружение. Всё ещё не верилось, что я больше не вернусь в стены родной школы, к своим друзьям, которые оставались в этом городе. Но на фоне всего произошедшего, мне действительно было необходимо полностью сменить обстановку, если я хотела как можно скорее вернуться к полноценной жизни. – Я поняла, – коротко ответила я. – Спасибо, мисс Поттс. – Пеппер, – тут же исправила меня женщина, из-за чего я вопросительно вкинула бровь. – Никаких «мисс», ко мне только на «ты». Я ничего не ответила, а лишь улыбнулась, кивнув в знак того, что я поняла. Жизнь кардинально менялась. И впереди ждали ещё большие перемены. Комментарий автора: Вот и новая глава подъехала)) Ребят,в который раз хочу перед вами извиниться, что задержала главу. Мои беты уехали и будут только на следующей неделе, так что,простите, если будут ошибки в главе. Публичная бета открыта, так что, буду рада, если поможете в исправлении ошибок) Главу я писала сломя голову и простите, если будут некоторые странные моменты.Вот буквально только что дописала эту часть и сразу выкладываю. Стараюсь ради вас, не смотря на то, что мне надо будет рано вставать. Завтра я уезжаю, причём уезжаю на долго. Поэтому, тут всплывает следующий вопрос. Смогу ли я выкладывать новые главы. В общем, я буду смотреть. Если будет нормально тянуть мобильный интернет и будет время на написание, то следующую главу я выложу по расписанию. Если нет, то буду исправляться более длинными главами после моего приезда. В который раз хочу поблагодарить вас за активность) Спасибо огромное. А теперь немного по новой части: В этой главе появилась Пеппер. Хотела расписать их знакомство получше, но опять же, из-за времени это не вышло сделать. Тони появится в следующей главе, которую я постараюсь сделать объёмной. Питер же появится через главу) Очень хочу написать про их встречу) Для ясности: События происходят фика после Гражданки, но до Войны Бесконечности. Она у нас, как я писала ранее, переноситься на неопределённый срок. Питеру в фанфике будет 16, так же как и Лиззи) Спасибо за внимание))