Не истинная пара

Гарри у себя дома: сидит в кресле у огня и читает. Партнерское соглашение его скорее веселит, и даже не важно, что это от нервов. «Не менее одного свидания в неделю», «подарки», «забота», «внимательное отношение». Обхохочешься. Но раз Снейп уверен — значит без этого и впрямь можно обойтись. Какие-то два месяца, совсем недолго. И Алиса поймет и подождет, это понятно. Гарри еще днем, сразу после визита в министерство, разослал друзьям сов с настойчивой просьбой заглянуть к нему сегодня вечером. Гермиона отписалась немедленно и уверила, что придет. Рон не ответил. Естественно — он еще не знает, выпустит ли его из постели Ромильда. Какой везунчик. Гарри невесело усмехается. Но смогли оба, и теперь сидят на диване напротив Гарри. У Гермионы в руках чашка с чаем, у Рона и Гарри — сливочное пиво. Гермиона была бы не прочь присоединиться к алкогольной вечеринке — давно ли в честь победы пиво лилось рекой на каждой встрече лучших друзей, и Гермиона ничуть не отставала от ребят, празднуя окончание войны. Но будущей матери алкоголь противопоказан, и Гермиона послушно пьет чай. — Снейп, стало быть, — Рон на удивление спокоен и рассудителен. Встреча с истинным партнером повлияла на него исключительно положительно. Вот уже начинает прорисовываться на его запястье узор, похожий на цветочный: не иначе, влияние Ромильды. А у Гермионы почти замкнулся круг из спиралей, ромбов и углов. Красиво. И очень похоже на те руны, что так любила Гермиона в Хогвартсе. Позже у них и их партнеров узор оплетет запястье и потянется по внешней стороне ладони, чтобы охватить еще одним кольцом безымянный палец. — Ну ты же читал контракт: жить с ним не надо, трахаться тоже, — Гермиона морщится, Гарри мотает головой, но Рон не склонен разводить политесы, — да ладно вам, — глоток пива, — только вот с другими тоже нельзя. — Как нельзя?! А Алиса? — вскидывается Гарри. — Ну попробуй. Если Снейп коньки не отбросит, значит, будет у тебя личная жизнь, — Рон ржет жизнерадостно, — но смотри, не сведи его в могилу. Встречаешься ты с ним или нет, а траур носить придется, — Рон хрюкает в бокал с пивом и, не выдерживая, хохочет в голос так беззаботно, что Гарри тоже хоть и криво, но улыбается. И вспоминает сказанное в кабинете мистера Уолтерса. — Ребята, вы знаете, что такое «Химеры»? Может, клуб какой, или паб, или что-нибудь такое? — Знаю, — отвечает неожиданно Гермиона, — там мужчины встречаются. — Зачем? — это спрашивает Гарри. — Ну-у-у… они там знакомятся. — В смысле? — а это уже Рон. — Ну не придуривайтесь, — от смущения Гермиона краснеет, — мужчины, встречаются. Находят себе кого-то… такого же, проводят вместе время. В том самом смысле. Ну, вы поняли? И не спрашивайте, откуда мне это известно! — Зашибись, — стонет Гарри, — Снейп — как это? Как там у магглов? Гей? Ты это хочешь сказать? Стена сошла с ума, зачем мне он? — Вдруг пригодится, — если Рон начал пошлить, его не заткнуть, — ты пробовал? А вдруг это классно! Два луча летят в Рона — и вот он уже приплясывает посреди гостиной, постепенно покрываясь бурой шерстью. — Хватит, уберите, я пошутил. Гарри! Забудьте, давайте серьезно уже! — освобожденный от проклятий Рон плюхается на диван и замолкает. — Если газетчики пронюхают о вашем партнерстве, они вам покоя не дадут. Это же такой редкий случай! Ты — герой магической Британии, а твой партнер — бывший Пожиратель. Надо же, как вышло, — Гермиона, как всегда, смотрит в самую суть. — В твоих интересах, чтобы Снейп скорее сварил эти зелья для ритуала. Помогай ему, если нужно. — И все равно надо бы тебе продолжать встречаться с Алисой, — рассуждает Рон, — для отвода глаз и вообще. И что, ты теперь к нему привязан, что ли? Но, честно говоря, не верю я в эти «Химеры». Гей, не гей — кому он нужен, в самом деле? Нет у него никого и не было. Мерзкий тип. Сидит в своей лаборатории, как паук, нос свой в зельях отмачивает. Он все такой же, как был? — Абсолютно, — Гарри грустно смотрит в пустой бокал, — шея только в шрамах, и говорить ему трудно. — Это к лучшему — меньше ядом плеваться будет. Друзья прощаются: каждого ждет дома его истинная половина. И Гарри, обретший сегодня свою, остается на Гриммо один. * * * Сначала Гарри долго ворочается в кровати. Усталость прижимает голову к подушке, но не дает уснуть. Мысли перескакивают с одного события на другое, но зацепиться, задержаться ни на одном из них не получается. Отчего-то перед глазами четко и ярко сменяют друг друга две картинки: блестящее круглое донышко бокала из-под пива и черный цепкий взгляд Снейпа. Так и не разобравшись в этой взаимосвязи, Гарри засыпает. Приходят сновидения — размытые, мутные. Какие-то твари с львиными головами и змеиными хвостами выступают из тумана, подходят ближе. «Химеры», — вспоминает Гарри, — «Снейп», — подкидывает услужливо сонное сознание. И начинает крутиться карусель сегодняшних событий: «Партнеры, недолго, соглашение, зелья, мужчины, клуб». Не слишком приятную цепочку воспоминаний прерывает закономерное после пива желание отлить. Гарри выныривает из туманных снов и бредет в туалет. После умывается прохладной водой, возвращается в кровать и понимает, что сон ускользнул. Приходится лежать на спине, закинув руки за голову, и думать. По-хорошему, Гарри бы вспоминать, что вчера произошло одно из важных событий в его жизни. И пусть партнер-мужчина — сомнительное удовольствие, но ведь решение артефакта позже оспорят и сотрут из книги записей магических партнеров. Но пока оно в силе — и это так же важно, как бракосочетание, рождение ребенка, смерть. Развилка жизни; веха, определяющая судьбу. Но Гарри с любопытством и опаской начинает разматывать другой клубок спутанных мыслей: «Снейп в «Химерах»? Да чушь все это, Рон прав. Этот бледный скелет способен только сидеть в лаборатории и чахнуть над зельями. Ему ведь почти сорок. Старый. Чтобы он мог прийти туда и выбрать мужчину? Кто же ему даст… Мерлин, мужчину, чтобы его… а как, собственно, это все бывает?.. нет, не надо об этом. Но это правда реально? А если бы у нас с ним свидание? Которое по контракту... Нет-нет-нет…» Мысли укачивают, убаюкивают и накрывают Гарри сладким предрассветным сном без сновидений. Следующие два дня Гарри занимается домашними делами. В отличие от прошлого лета, первого после войны, когда все стремились успеть как можно больше: жить, любить, путешествовать — это лето проходит медленно, размеренно и скучновато. Побывать в июле с Алисой в Европе не получилось: не успели сделать порт-ключ, а на август уже никто и не рассчитывал — тридцать первого июля Гарри должен был обрести истинную пару. Поэтому Алиса сейчас отдыхает в компании подруги где-то в Италии, а Гарри дожидается начала третьего курса обучения, сидя дома на Гриммо — иногда встречаясь с друзьями, иногда устраивая вылазки в маггловскую часть Лондона. Так и в эти два дня — обычные будничные дела. Препирательства с Кричером по поводу закупки продуктов и уборки дома; подготовка летних заданий в библиотеке; разбор завалов старого хлама на чердаке (преинтересные, надо сказать, там попадаются вещицы); сова Алисе. Гарри разумно решает: раз стена истинных уз выдала «неправильную» пару, да и сама эта пара не в восторге и делает все, чтобы их связь скорее прекратилась, значит, можно написать подруге, что он почти свободен и ждет встречи. На третий день, ранним вечером, происходит кое-что необычное. Запястье принимается зудеть и чесаться. Сначала это раздражение практически незаметно, Гарри почесывает руку, досадливо морщится и через минуту забывает. Но зуд усиливается, запястье краснеет, и на Гарри обрушивается шокирующая правда — это начинает проявляться узор. Узор истинных партнеров, идентичный для обоих, но всегда неповторимый и индивидуальный у каждой пары. Сейчас со Снейпом должно происходить то же самое. Магия самостоятельно выбирает рисунок, ориентируясь на сильные и слабые стороны пары, на их привычки и пристрастия, даже если сами они еще вообще не знакомы и не знают друг о друге ничего. А Снейп молчит, никак не показывает того, что в курсе происходящего. «Вот урод, — думает Гарри, — партнер гребаный, мог бы и поинтересоваться. Хотя лучше не надо. Интересно, узор исчезнет после разрыва связи?» Правильным решением в данный момент видится махнуть флакон болеутоляющего и лечь спать. Эти, без сомнения, разумные действия воплотить не удается. Боль скручивает Гарри узлом. Сокрушительная, внезапная, она точно уже не от узора, это совсем другое. Мышцы, кости, мозг — все болит и, кажется, перемалывается в мелкую крошку. Ничего себе! До Круцио не дотягивает, но это что-то похожее, что заставляет сначала схватиться за спинку дивана, потом кулем рухнуть на него и замереть, надеясь в неподвижности найти облегчение. * * * Сколько проходит времени — неизвестно, боль отпускает, но слишком медленно. Гарри так и лежит, не шелохнувшись, на диване в гостиной. Огонь в камине взвивается искрами, и из него, неловко задевая плечом испачканную золой стену, выступает Снейп. Быстро осматривается и натыкается взглядом на тело героя на диване. Он так стремительно кидается к Гарри, что тот пугается: ему кажется, что Снейп немедленно схватит его за плечи и начнет трясти, а этого он уже не выдержит. — Поттер? — этот сиплый шепот слышать непривычно, — живы? Лежите смирно. — Сэр? — отвечает Гарри еще тише Снейпа. Голос пропал, сил не осталось, — что это было? — Лежите, я сказал, — достает палочку, — сейчас посмотрим, что с вами. Гарри лежит, боль затихает, чувствуется покалывание диагностических чар. Снейп, хмурый и сосредоточенный, уверенно водит палочкой вдоль тела. — Все в порядке, Поттер, угрозы нет. Выпейте вот это, станет легче, — он протягивает непрозрачный флакон, и Гарри пьет. — Это от узора так больно? — Нет, — Снейп медлит с ответом, отходит к камину. Ему как будто неловко: он переводит взгляд на огонь, оттягивает воротник сюртука, морщится. Ого, он без шейного платка. Торопился? Он и до Нагайны-то ходил замотанный до самого подбородка, а тут вдруг забыл. С чего бы это? Гарри видит шрамы, ему неприятно и любопытно одновременно; затем спохватывается, смотрит Снейпу в глаза. А Снейп уже смотрит в глаза Гарри. — Это не от узора, — тихо, но четко произносит в конце концов Снейп, — вы, наверное, почувствовали жжение на запястье сегодня утром («вечером», — поправляет его про себя Гарри). Это обычная реакция. Достаточно болеутоляющего зелья, и дальше узор проявляется совершенно безболезненно. Я, признаться, не думал, что в нашем с вами случае это возможно. Но раз уж случилось… Снейп отходит от камина и садится в кресло напротив дивана, привычным движением запахивается в мантию, как в кокон, и начинает говорить: — Я решил проверить некоторые пункты нашего контракта, мистер Поттер. Я очень рассчитывал на то, что нам не придется ему следовать. Что наша связь будет довольно слаба, чтобы подчиняться стандартным требованиям. Сегодня я выяснил, что на измену вы реагируете, причем довольно болезненно, — Снейп сама бесстрастность, только нервные пальцы постукивают по резным подлокотникам кресла. Абсурдность ситуации достигает пика, Гарри таращится на Снейпа, открывая и закрывая рот. Снейп с отсутствующим выражением лица смотрит на стену. Наконец удается заговорить: — На какую измену? — Гарри отчего-то сразу вспоминает Алису. Она? Изменила? А Снейп при чем? — На мою, Поттер, — неприятная усмешка все туда же, в стену. — Сегодня утром я понял, что узор появляется, и в целях эксперимента назначил встречу. Пока мы… общались, я почувствовал, что с вами что-то происходит. Аппарировал домой за этим зельем, потом к вам. Так вот где этот гад потерял платок: он общался! Слова Снейпа так шокируют Гарри, что он абсолютно перестает контролировать эмоции и широко ухмыляется: — Вы? — замечательно, Поттер, отличный вопрос. — Да ладно, — вспоминается давний разговор с друзьями. — В «Химерах» были, профессор? Снейп переводит взгляд со стены на Гарри, враждебно окидывает его взглядом. Улыбаться расхотелось, но вместе с тем Гарри понимает, что школьного страха перед этим человеком уже нет — когда пропал, неизвестно. Смотреть на него все так же неприятно, но бояться и ненавидеть уже не хочется. Да и Снейп растерял за эти пару лет достаточную часть своего ядовитого красноречия (не сказать ли Нагайне спасибо?), а без него мерзкий характер не так заметен. — Какая осведомленность, Поттер. Вы же понимаете, что вас это не касается? — Как видите, касается. — Я вам обещаю, что этого больше не повторится, а вы даже не думайте копаться в моей жизни и в моих делах. Это убогое партнерство не дает вам такого права! — даже в произнесенных с усилием тихих словах слышится нешуточная злость. Снейп резко встает, разворачивается из кокона мантии и идет к камину. По дороге останавливается у стола и кладет на него хрустальную палочку. — Порт-ключ. Ко мне. На всякий случай. И шагает во взметнувшееся пламя. * * * Вот уже второй час Гарри лежит в кровати без сна. Его осенила мысль, от которой он теперь боится, что не заснет и до утра. Это не Снейп изменился за пару лет. Это Гарри меняется сейчас! Снейп все та же скотина, сальноволосая сволочь, гад слизеринский — как там его еще называли благодарные ученики? Для всех он и остается таким, а вот Гарри, его партнер, уже чувствует, как что-то становится по-другому. Уже не такой мерзкий, да, Поттер? Уже интересно, с кем он там общался? Неприятно, что «изменил»? Эта мысль вызывает бурю протеста. Ну конечно же, нет! Еще не хватало! Совершенно плевать, кого он там… Просто нечестно, что пока ему было слишком хорошо, Гарри было так паршиво. Но ведь их связь обоюдная. Приятная мысль об ответном шаге формируется и щекочет нервы. Через два дня возвращается Алиса. Она ответила в сегодняшнем письме, что соскучилась; девушка рада, что партнерство Гарри с дефектом и не может считаться истинным — так, небольшая помеха. Обдумывая детали предполагаемого романтического вечера, Гарри засыпает. И расслабленное сознание не успевает блокировать подлую мысль: «Интересно, он почувствует, если потрогать шрамы?» Ужаснуться этой нелепости Гарри просто не успевает и проваливается в сон. Проходит еще два дня, и вот уже Гарри ждет в гости свою подругу. Настроение у него самое решительное, и планы самые далекоидущие. О том, что все это затевается не столько для своего и Алисиного удовольствия, сколько ради того, чтобы насолить Снейпу, Гарри предпочитает не думать. Алиса выглядит сногсшибательно: она загорела, посвежела. Блестящие каштановые волосы забраны в высокую прическу, и маленькие нежные ушки, которые Гарри всегда особенно любил, открыты, а сережки-капельки делают их еще более привлекательными. Платье так выгодно подчеркивает точеную фигурку, что сразу понятно: скоро висеть ему на спинке кресла — нельзя ему скрывать такую красоту. Горят свечи, играет музыка, на столе легкие закуски и вино — Кричер постарался. Альбом с итальянскими колдографиями просмотрен уже два раза, Алиса дышит все глубже и придвигается все ближе. Вот она уже у Гарри на коленях, а ее платье заняло свое место, криво свесившись со спинки кресла. Жаркие объятия, нежные поцелуи, такая нежная цветочно-душистая кожа и мягкая грудь. У Гарри мутится в голове и становится тесно в джинсах. Все-таки секс два раза в месяц — это слишком редко для девятнадцатилетнего парня, а чаще никак не складывается. И когда уже оба раздеты, и нежные пальчики Алисы добрались туда, где им самое место, происходит необычное. «Снейп, — звучит в голове Гарри стоп-словом, — с ним что-то случилось». Не успевает Гарри обалдеть от этих внезапных и неуместных мыслей, как приходит еще более странная: «Мне надо к нему». «Срочно, срочно», — подгоняет интуиция. Приходится симулировать недомогание, горячо извиняться, выглядя при этом дураком, и лепетать, что ему немедленно нужно показаться колдомедику и выпить зелья. Оставив растерянную и обиженную Алису в гостиной, Гарри спешит в спальню, достает из тумбочки хрустальную палочку и разламывает ее. Вихрь аппарации уносит его к якобы истинному партнеру.