Не истинная пара

Уже неделя, как начались занятия в школе авроров. Гарри пытается с головой окунуться в учебу, в общение с друзьями, и днем ему это неплохо удается. Будто все как раньше, нет никакого Снейпа, никакой истинной пары — все легко и свободно, словно в прошлом году. Вечерами хуже: откатом возвращаются мысли и чувства, все то, что пряталось днем, мучает и терзает Гарри с удвоенной силой. Гарри отправил тогда застежку-паука совой, без всякой сопроводительной записки, посчитав, что все будет ясно и так. А если честно, просто не зная, что пишут в таком случае. И ощутил облегчение. Не понятно, что изменилось, но дышать стало легче, просыпаться не так мучительно, вспоминать не так больно. Этот вечер из тех редких, когда Гарри не думает о Северусе Снейпе. Он действительно забылся и увлеченно перелистывает страницы пособия по рукопашному бою. С нынешнего года на их курсе введена эта дисциплина, и новый преподаватель красиво и изящно показал курсантам, что сила не только в палочке, что умеющий владеть своим телом волшебник вполне может выйти победителем из схватки. Поэтому Гарри внимательно и с интересом разглядывает картинки, на которых движущиеся фигурки отрабатывают броски и захваты. Вот тут-то все и случается. В камине вспыхивает огонь, и из него выступает Снейп собственной персоной, совершенно такой же, как всегда, до последней пуговицы. Он не дает опомниться Гарри, который пытается подняться. В два шага преодолевает расстояние от камина до кресла, аккуратно вынимает из рук книжку и, не глядя, кладет ее на столик. И все так же, не отрывая странного взгляда лихорадочно блестящих глаз, медленно и даже как-то задумчиво опускается перед Гарри на ковер. И утыкается лицом в его колени. — Я так больше не могу, Гарри, — глухо стонет он, а руки снова живут свой жизнью: гладят, трогают, ползут вверх по бедрам и резко дергаются вниз, мнут ткань брюк, — не могу. Это безумие, одержимость. Это слишком сильно. Давай закончим с этим. Это нельзя терпеть долго. Снейп, стоящий на коленях, бессвязно молящий о чем-то, называющий Гарри по имени — это все настолько нереально и невозможно, что Гарри на мгновение теряется. Потом мелькает мысль, что сейчас плохо его партнеру, и если не сделать срочно что-то важное, плохо станет обоим. Но о себе думать совсем не хочется, а вот о Северусе — да. Поднять с колен Снейпа, сидя в кресле, не получается, и Гарри сползает к нему на ковер. Теперь они смотрят глаза в глаза, путаются руками в мантиях друг друга и сумасшедшее целуются. Но если для Снейпа ничего другого в данный миг не существует, то Гарри пытается произнести то, о чем бредил последние дни: — Что мне сделать? Скажи, я все сделаю. Хочу тебя, Северус. Пойдем к тебе, давай. — Давай, — отвечает Снейп серьезно, поднимается сам и подает руку Гарри. Раздеваться они начинают, кажется, еще в камине. Уже в спальне, на подходе к кровати, обнаженный Гарри сдергивает со Снейпа последнюю тряпку (это оказывается рубашка), и уже на равных они падают на покрывало. Единственное, что остается на Снейпе, это полоска ткани на запястье. Гарри давно уже решил для себя, что он хочет всего. Решил, что не будет бояться и стесняться, как юная мисс. Он хочет целовать и трогать Северуса везде, хочет узнать, каков он на вкус и на запах, готов принять его в себя и отдаться без остатка. Но Снейп ведет себя странно и пресекает все попытки Гарри сделать ему хоть что-то приятное. Перехватывает руки, которые тянутся к его возбужденному члену, отстраняется при поцелуях. — Да что такое, Северус, — воет от досады Гарри и пытается хотя бы обнять, хотя бы потрогать. — Просто лежи, понятно? Не надо ничего делать для меня, я все сделаю сам, — после хаотичного барахтанья Гарри оказывается на спине, а его истинный партнер нависает сверху и целует все, до чего дотягивается: лицо, плечи, грудь. Спускается ниже, обводит языком и прихватывает губами один сосок, потом другой, двигается еще ниже, к пупку. — Ты пойми… еще неделя, две, и ты прозреешь… ты вот этому всему ужаснешься. Я постараюсь, чтобы… хотя бы… не было очень противно… вспоминать, — пробивается сквозь поцелуи жаркий шепот. — Ты сдурел?! Отпусти, — бьется Гарри, но Снейп держит его крепко, сжимает бедрами, слегка придавливает и не отпускает. Вроде одни кости, а тяжелый, когда вот так вот, сверху. Гарри хочет сказать еще что-то, но Снейп берет в рот его член, и слова заканчиваются. Остается лишь желание тихо стонать и возможность немного двигаться вверх и вверх, наверное, в самое горло, но анализировать ощущения Гарри уже не может, ему слишком хорошо. Настоящее разочарование накатывает на Гарри, когда Снейп прекращает эту сладкую пытку, тянется куда-то и что-то достает. Как только прохладная субстанция касается члена, Гарри открывает глаза, приподнимается и видит баночку в руках Снейпа и густую мазь на его пальцах. — Ты что? — получается прохрипеть, но Снейп на него даже не смотрит, — зачем так? — А иначе — никак, — но тут же сбавляет обороты, всматривается встревоженно и внимательно. Потом склоняется и медленно целует скулы, лоб, волосы, — мне надо. Тебе будет хорошо. Или хочешь по-другому? Как? — Я никак не умею, — приходится даже зажмуриться — так становится неловко. — Поэтому лежи, я сам все сделаю. И делает так, что Гарри забывает, на каком он свете. Насаживается медленно, трудно, хрипло дышит и прикусывает губу. И все равно не может удержать стон, когда член Гарри входит в него полностью. А потом они двигаются навстречу друг другу, хватаются за руки, цепляются за плечи; Гарри гладит бедра, грудь, живот Снейпа, пока не догадывается взять в руку его член и двигать этой рукой в такт движениям. Первым кончает Гарри. Когда он медленно возвращается в реальность и фокусирует зрение, то видит, что его собственный живот в сперме, а Снейп уже тянется за палочкой — наверняка для очищающего. После они лежат обнявшись. Гарри утыкается в шею Снейпа и думает о том, что он почти счастлив. Снейп зарывается носом в растрепанные волосы Гарри, и о чем думает он — непонятно. — Ты знаешь, что нам завтра надо быть в министерстве? — перестает ерошить волосы Гарри Снейп. — Зачем? — думать лень, шевелиться лень. — Стандартная процедура: прошел месяц со дня заключения соглашения. Будет осмотр узора, а затем нужно снова подписать соглашение. Мне прислали сову, должны были и тебе. — Надо — так надо, — бормочет Гарри и отключается. — Поттер… Гарри, проснись, тебе пора, — Гарри открывает глаза. Снейп стоит перед ним полностью одетый, разве что без мантии. Он сосредоточен, в руках палочка, словно барьер, который отделяет Снейпа, который сейчас, от Северуса, который был (Гарри кидает взгляд на часы) два часа назад. — Северус? Можно мне остаться? — Нет, Поттер, ни в коем случае. Нам не стоит быть рядом дольше необходимого, — Снейп снова смотрит на стенку, на огонь, на часы, но только не на Гарри. — Я обязан извиниться за сегодняшнее. Я повел себя недопустимо, — он постукивает палочкой по ладони, — я не должен был так сорваться. Прости. Снейп все-таки переводит взгляд на Гарри, быстро обшаривает взглядом его обнаженную фигуру и отходит подальше. Гарри усмехается, садится на кровати и начинает последовательным «Акцио» призывать разбросанные по всему дому вещи. Он, возможно, и сам бы не остался, но Снейп мог и предложить. Или нет? Все равно досадно. Что сейчас говорил Снейп? Сорвался? А кстати!.. — Северус, — полуодетый Гарри делает шаг вперед — Снейп, не таясь, тут же демонстративно делает шаг назад. Понятно. — Ты сказал «сорвался». А как ты держался вообще? Я чуть не сдох без тебя, а я вроде как меньше подвержен влиянию этого партнерства. Снейп кашляет, но все-таки сипло выдавливает из себя: — Я пил зелье, Поттер, типа отворотного, только модифицированное. Оно ослабляет влияние именно партнерских уз. Если бы у нас все было по-человечески, эффект бы держался столько, сколько нужно. Однако при нашей ненормальной ситуации оно перестало действовать, черт возьми! Вот так. Сегодня. Просто перестало и все, — Снейп выдыхает и предусмотрительно отходит в другой конец комнаты от незаметно подкравшегося Гарри. — Ты выдержишь и так, Поттер. Мне… труднее. Поэтому уйди, слышишь? И заблокируй камин, очень прошу. Чтобы больше никогда… — Снейп еще секунду смотрит на Гарри, а потом выходит из комнаты. * * * Сегодня Гарри должен явиться в министерство для подтверждения партнерских уз. Он уже вернулся домой из школы авроров, вспугнул Кричера, который с головой ушел в свою любовь к кошке (ах ты, Птичка моя, любимая, певчая), заставив того накормить голодного студента хоть чем-нибудь, и, перерыв весь шкаф, выудил мантию поприличнее. Ах да, и почистил ботинки. Ну и подумал о Снейпе, конечно. Не думать про него Гарри совсем уже не мог, да и не пытался. Прошлой ночью, вспоминая нереальные, безумные картины того, что происходило в спальне Снейпа, Гарри кончил еще два раза, шепча все то, что забыл или постеснялся прошептать своему Северусу. Мистер Уолтерс на месте, в кабинете, и точно так же, как в прошлый раз, диктует письмо прыткопишущему перу. Кругленький мистер Коул за боковым столом склонился над пергаментом, что-то шепча и тыкая в него палочкой, из-за чего от несчастного свитка во все стороны летят фиолетовые искры. — А-а-а, мистер Поттер, — радушно улыбается бородатый Уолтерс Гарри, — мы вас ждем. Стандартный осмотр, как же, как же. А где ваш партнер, мистер Снейп? — Наверное, скоро будет, — Гарри устраивается поудобнее в пыточно-жестком посетительском кресле. — Мистер Уолтерс, у меня вопрос, — Уолтерс ободряюще кивает головой. — Многим письмо с указанием истинной пары приходит в девятнадцать лет. Некоторым немного позже. Я читал, что до тридцати лет почти все обретают свою пару. Почему же есть те, кому пара находится еще позже? В книге написано, что бывают случаи, когда истинная пара не находится никогда. — Хороший вопрос, мистер Поттер, — задумчиво кивает головой Уолтерс. — Мы сами пытаемся найти достоверное объяснение этому, но до сих пор у нас только теории разной степени вероятности. Возможно, стена уз каким-то образом угадывает, готов ли человек к тому, чтобы быть с кем-то связанным. Вы ждали сову, мистер Поттер, в день вашего рождения? — Да, само собой, ждал. — То есть хотели или не хотели, боялись или нет, но подсознательно смирились с этим, были готовы, — рассуждает Уолтерс. — Скорее всего. Не могу сказать наверняка. — Я понимаю. А вот ваш партнер, мистер Снейп, — вы же про него сейчас спрашивали? («Вот так, Поттер, конспиратор из тебя никакой».) Так вот, он готов не был, не желал, даже не думал об этом. — А сейчас, значит, подумал и стал готов. — Полагаю, да. Узор, который появляется быстрее вашего, безусловное тому подтверждение. В коридоре слышатся стремительные шаги, открывается дверь кабинета, и входит Снейп. Застегнутый, закутанный, раздраженный, самый обычный Снейп — такой никак не мог сам прийти вчера к Гарри, целовать его, заниматься с ним, ну пусть не любовью, ладно, но сексом-то уж точно. Гарри приходится отвернуться от него, дабы вернуть мысли со скользкой дорожки к насущной проблеме освидетельствования партнерства. — Господа, — скрипуче здоровается Снейп сразу со всеми, — я вынужден просить вас поторопиться. Начинается важная стадия приготовления зелья, мое отсутствие в лаборатории может быть губительно для него. — Отлично! — Уолтерса не нужно просить дважды, — приступим. Мистер Коул, что там у вас? Все готово? Начали! Процедура освидетельствования не слишком длинная. Коул произносит нараспев витиеватое заклинание, пергамент снова искрит, Гарри и Снейп по очереди прижимают кончики своих палочек к светящейся печати на соглашении. Золотая призрачная лента обвивает запястья обоих, вспыхивает и с хрустальным звоном исчезает. — Наш колдомедик, мистер Брай, сейчас осмотрит ваши узоры, — оказывается, в кабинете есть еще один волшебник, которого они не заметили между стеллажами с папками. — Мистер Поттер, прошу. Гарри протягивает свою руку, позволяет крутить ее и так и эдак, подносить к самому носу. — Медленно, да, медленно, — бормочет целитель, — будет слово, надо же! Редкий случай. Три буквы — маловато, но в пределах нормы. Вы свободны. Следующий. — Я бы хотел, чтобы мистер Поттер вышел, — цедит Снейп, в упор сверля взглядом колдомедика, — я настаиваю! — Да выйду я, пожалуйста, — Гарри обидно, но показывать это Снейпу? Ни за что! Приходится шагать за дверь свободно и независимо. А в коридоре можно и скривиться, и ткнуть стенку кулаком. Через минуту из кабинета выскакивает Снейп и, не замечая Гарри, летит по коридору к выходу — наверное, спешит к своему зелью. Гарри догоняет его в полутемном закутке, недалеко от какой-то кладовки. — Северус, подожди, — хватает его за предплечье, — ты правда так торопишься в лабораторию? — Очень тороплюсь, Поттер, отпусти, — Снейп пытается отцепить удерживающую его руку. Понимая, что Снейп сейчас ускользнет, Гарри легонько, но настойчиво толкает Снейпа ближе к стене и обнимает за талию. — Я сильнее тебя, знаешь? Надо будет — запихну нас обоих в эту кладовку, — пытается пошутить Гарри, утыкаясь носом в шею Снейпа, туда, где шрамы, которые он когда-то целовал. Но в данный миг на Снейпе шейный платок, поэтому и дышать приходится в эту шелковую ткань. Гарри, возможно, и сильнее: квиддич, школа авроров и постоянные тренировки поспособствовали этому, но все-таки ниже на полголовы. Замерший Снейп шевелится, вздыхает, скользит руками по спине Гарри, запускает пальцы в волосы, смотрит в глаза и шепчет, как в прошлый раз: — Чего ты хочешь, Поттер? — Тебя, — Гарри не видит смысла ходить вокруг да около, слишком мало времени у них осталось, и потом, он же все равно не согласится, — пойдем ко мне, прошу. Твое зелье может подождать? — Может, — неожиданно отвечает Снейп. * * * В этот раз они не торопятся. И раздеваются почти аккуратно, по крайней мере, все вещи остаются на полу в спальне. Снейп снова, к досаде Гарри, ведет себя как в прошлый раз. По правде сказать, он позволяет себя только целовать. Перехватывает руку, скользящую по животу вниз, качает головой: — Нет, я же говорил тебе, — целует запястье с тремя буквами узора, увлекает Гарри на кровать. — Теперь ваша очередь лежать, мистер Снейп, — Гарри не очень хорошо представляет, с чего надо начинать, но Снейп сейчас под ним, и необходимо что-то делать, пока тот не передумал. Гарри, больше нюхая, чем целуя, ведет носом и губами по груди Снейпа вниз, замирает на секунду, берет в руку его твердый горячий член. — Я же просил, — стонет Снейп, закрывая глаза, и, вопреки своим словам, толкается Гарри в кулак раз, другой, третий. — Подожди, постой, — останавливает он обоих, сгибает в коленях и раздвигает ноги. — Давай? — О-о-о, — от напряжения и желания у Гарри шумит в ушах, — почему снова ты? А я? — Хватит рассуждать, смелее, мистер Поттер, будет потом что вспомнить, — шепчет Снейп. Все как-то неправильно, Гарри представлял себе все не так. Но Снейп перед ним, он ждет, и так хочется, о Мерлин, как же хочется снова быть внутри него. Гарри уже приставляет свой член к входу, когда вспоминает: — У меня смазки нет. Никакой. В ответ слышит полный бред: — Это не важно, пусть так. Хочу запомнить тебя надолго. — Н-нет. Не получится же так. А наколдовать можно? — Нет, это же не вода, — Снейп садится, мягко берет своего партнера за плечи, укладывает на спину и начинает поцелуями отмечать путь вниз, а затем смыкает губы на члене Гарри, увлажняет его, смазывает слюной. — Теперь все получится, — он возвращается к губам Гарри. И все действительно получается. Гарри движется — сначала медленно, трудно, потом быстрее — все больше погружаясь в сладкое удовольствие. Снейп под ним, одной рукой он держит Гарри за бедро, другой помогает себе. Глаза закрыты. «Видеть меня не желает», — дурацкая, внезапная мысль мелькает у Гарри в голове. Сколько бы ни представлял себе Гарри в горячечных фантазиях их с Северусом близость, там они всегда кончали одновременно и сливались в горячих объятиях. Реальность оказалась другой. И вот уже Гарри бьется в оргазме и скулит, задыхаясь: «А ты-ы?» — Подожди, останься так, — выдыхает Снейп, и пока Гарри пытается продолжать свои движения, доводит себя до разрядки. А вот после все так, как мечталось. Они лежат обнявшись. Гарри гладит Северуса по мокрой спине, а тот снова водит носом по волосам Гарри. Потом вздыхает, сжимает его крепче в объятиях и говорит ужасное: — Гарри, я не сказал сегодня в министерстве, но зелье практически готово. Вечером добавлю последних златоглазок, и можно начинать ритуал. Когда-то Гарри показалось, что его мир перевернулся, когда он получил министерское письмо с красиво написанным: «Северус Снейп». Теперь же он понимает, что его мир рухнул не тогда, а сейчас. Гарри подскакивает на кровати, вглядывается своему Северусу в глаза, ловит его руку. — Да к черту зелье! Мы же оказались настоящими партнерами. Давай оставим все как есть, ведь нам же хорошо. — Нет никакого «хорошо», Гарри. То, что у нас сейчас, это не партнерство, это мука для обоих. Может быть, ты реагируешь меньше, но я так больше не могу. Это ненормально — хотеть тебя двадцать четыре часа в сутки. Ненормально думать только о тебе — я хочу думать хоть иногда еще и о работе. Ты на своих занятиях разговариваешь с кем-то, улыбаешься кому-то? Это обычная твоя жизнь, а я не расстаюсь с тем болеутоляющим зельем. От него, знаешь ли, сердце барахлит. Сердечный приступ в сорок лет — не рановато ли? — А я ничего не чувствовал с тех пор, ну… когда ты в «Химерах» был. — А тебе и нечего было чувствовать, Гарри. Я все это время общался лишь с поставщиками ингредиентов. Гарри ложится на Снейпа сверху, утыкается лицом в грудь и ощущает, как его заполняет нежность пополам с отчаянием. — А хотя бы позже можно? Это зелье не должно настаиваться? — Нет, не должно, — нервные пальцы обрисовывают контур уха, скользят по шее, обводят кругами лопатки, посылая по телу полчища мурашек. — Но оно может постоять пять дней, не больше. — Ну хотя бы пять дней! — Гарри поднимает голову и с мольбой смотрит на Снейпа, — хотя бы пять дней давай проведем вместе! — Это называется рубить хвост по частям, — Снейп притягивает Гарри к себе и целует, — но я, пожалуй, соглашусь. * * * За эти пять дней Гарри узнает о Северусе многое. Он теперь знает, как тот выглядит, когда стоит на коленях, прогнувшись в пояснице, в то время как Гарри снова берет его. Знает, что он никогда не издает ни звука, только задерживает дыхание во время кульминации. Знает, что он способен довести ртом Гарри до безумия, принять и проглотить все до последней капли (в себе Гарри на этот счет совсем не уверен, а проверить Снейп все так же не дает). Ни с одной из своих двух подруг Гарри не чувствовал себя так, как сейчас, рядом с Северусом. Спокойно, счастливо, наверное, даже влюбленно. Гарри бы с радостью забросил на эти пять дней учебу, но Снейп возражает. Приходится не просто уходить каждый день на занятия, но и возвращаться каждый вечер к себе домой. Ночевать у себя Снейп категорически не разрешает. Но и эти крохи времени делают Гарри счастливым. Он таскается за Снейпом по всему дому: в лабораторию, в кладовку за ингредиентами, на кухню. Он болтает, смеется, обнимает, целует. И в ответ получает, может быть, чуть более сдержанные, но все же и объятия, и поцелуи, и даже несколько намеков на улыбку. В последний, пятый вечер, после секса, они, как обычно, лежат обнявшись. Но это объятие скорее напоминает захват дьявольских силков. Два тела спаяны и слеплены так, что оторваться, кажется, можно только с куском или мяса, или сердца, или души. — Я не хочу, чтобы все заканчивалось, Северус. — Это ты сейчас так думаешь. Заклятие спадет быстро, через час ты меня начнешь ненавидеть, как и прежде, не волнуйся. — Не говори так. А если не начну? — Мы не будем это проверять. Сразу после ритуала я уезжаю, надолго и далеко. Пока меня не будет, тебя отпустит в любом случае. Гарри знает, что Снейп, наверное, прав, что ритуал разрыва этой связи почти наверняка подействует, и что исключить даже случайные встречи — это правильно. Но снова ненавидеть? Не будет этого. И вспоминать их встречи со стыдом Гарри тоже не будет. Пусть Снейп сколько угодно волнуется об этом. Примет это и будет как-то пытаться жить дальше. И никаких больше Алис. В ту ночь Гарри не уходит. Он спит и не видит, что его долго и внимательно разглядывает Северус Снейп.