Я толкнула дверь своим корпусом прямо в аудиторию, где сейчас у меня должна была начаться химия, и мне не составило труда за пару минут найти Кевина — он сидел за нашей предпоследней партой первого ряда и разглядывал приборы, приготовленные для лабораторной работы. Миссис Нэйл предупреждала нас о ней ещё неделю назад, но, разумеется, я даже не думала об этом.
Первым делом я подлетела к другу, кидая свою сумку на парту, а потом уже уселась на свое место. Голова гудела, и я лишь с третьего раза умудрилась достать именно учебник по химии.
— Выглядишь ужасно, — взглянув на меня, констатировал Кевин, отрываясь от окна. Из него было видно школьный двор, по которому ходили ученики, не имевшие сейчас урока. — Ты решила устроить марафон на Нетфликс и не спала всю ночь?
Я грустно усмехнулась: если бы.
Мне не приходилось страдать бессонницей, но в эту ночь мои попытки заснуть были заранее провальными. Я дергалась от любого постороннего звука, долетавшего до меня из-за приоткрытой двери или окна, переворачиваясь с боку на бок. В итоге, около пяти утра я просто вылезла из кровати и, попутно включая свет во всей квартире, двинулась на кухню пить зелёный чай.
Кроме того, меня разрывали двоякие чувства насчёт своего телефона. С одной стороны, мне хотелось закинуть его как можно дальше и забыть обо всех полученных сообщениях, а с другой, я понимала, что это моя единственная возможность вызвать помощь, если что-либо произойдет.
Хотя что вообще могло случиться?
За эту ночь мне удалось убедить себя, что у кого-то просто нет чувства юмора и есть друзья, видевшие нас с Кевином в «Попсе».
— Нет, просто кому-то не суждено просыпаться, как принцесса из Диснея, — я тряхнула головой, отгоняя остатки дремоты. Что ни говори, но даже четыре кружки бодрящего чая не могут заменить здорового сна.
Кабинет постепенно наполнялся учениками, поскольку близилось время к звонку, и Кевин поднял руку вверх, встречаясь взглядом с Бетти. Девушка мило нам улыбнулась и села за вторую парту третьего ряда вместе с парнем по имени Арчи Эндрюс.
Келлер не раз надеялся, что мне удастся сдружиться с Купер также, как и ему, но за год наши с ней отношения так и остались на уровне «привет-пока». Возможно, если бы я проявляла большую активность, у нас бы что-нибудь и срослось, но я не слишком горела желанием что-либо предпринимать по этому поводу. Келлер же усердно продвигал Бетти в массы.
Не сказать, что я завидовала, просто понимала — кроме Кевина у меня никого нет.
Прозвенел звонок, и миссис Нэйл поприветствовала всех присутствующих, обязуя коренастого блондина с первой парты раздать всем инструкции к лабораторной работе. Едва лист приземлился на нашу с другом парту, а парень отошёл к следующему ряду, я обернулась к Келлеру.
— Ты же удалил мою анкету?
Я знала ответ — только за утро мне удалось раз десять обновить сайт знакомств, вбивая свое имя, как ключевые слова. Поисковик никого не находил.
— Конечно, Сидни, — Кев кивнул, знакомясь с пособием к действию. В нашей паре именно он был мозгом, мне доверялось только размешивать готовые ингредиенты и мыть пробирки.
Я потерла шею, все ещё чувствуя неприятное покалывание под кожей. Волнение никуда не ушло.
— А пригласил того парня… Как там его зовут? — я сделала свой тон более отвлеченным, словно спрашиваю из праздного интереса. Только полный класс людей и яркий свет за окном не давал моим поджилкам затрястись.
Нет, не то чтобы я думала, будто кто-то серьезно угрожал жизни моего друга и это мог быть его ещё несостоявшийся любовник, однако я навсегда запомню чувство, когда выдохнула, увидев Кевина живым и здоровым, сидящим за партой. Да и…
Я сама себя одернула — хватит быть такой мнительной. Никого это до добра пока не доводило.
— Эй! — Кевин резко поднял голову, отрываясь от изучения реагентов. Я даже чуть метнулась в сторону, не ожидая такой бурной реакции. — Сид, ты спрашиваешь таким тоном, будто хочешь его у меня увести!
Я удивлённо покосилась на него, теребя крышку от хлорида натрия, который следовало вылить в пробирку, и уже хотела ответить, как голос миссис Нэйл прокатился по классу.
— Келлер! Мур!
Собственная фамилия заставила меня дернуться и, прошипев «извините», вернуться к изучению инструкции. Все соседние парты уже шумели приборами, я даже заметила белый дымок, поднявшийся из чашки Бетти.
— При всем желании, бро, чтобы это сделать мне потребовался бы весь гардероб Виктории Сикрет, — отозвалась я, пригибаясь к парте.
Кевин усмехнулся, поправив воротник своей рубашки. Я влила в исходный реагент хлорид натрия и с сомнением уставилась на прозрачную жидкость, с которой ничего не произошло. Или у Купер промах в лабораторной, либо я снова налажала с выполнением инструкции.
Друг пришел на помощь незамедлительно, отобрав у меня пробирку и булькнув туда прозрачный кристалл, находившийся до этого в пластмассовой баночке. Смесь зашипела, и белый пар все-таки начал подниматься вверх.
— Ну, если так, то его зовут Дилл Эбернети, и он учится в школе на Южной стороне.
— Со змеями? — я спросила это слишком громко: несколько учеников обернулось на меня. В том числе и парень в шапке, с которым у меня совмещённая литература.
Я нагнулась ближе к парте, теребя в пальцах край тетради. Кевин уже записывал уравнение реакции у себя и поднял взгляд от белых страниц, только когда закончил.
— Если что, то он ни один из змеев, — я видела, как взгляд парня неуверенно скачет по своим пальцам. — По крайней мере, он этого не говорил. Да и какая разница, если он выглядит, как будто сошел с обложки.
Я готова была поспорить, но вовремя захлопнула рот: грозный взгляд миссис Нэйл выбил из головы все слова, что я только что собиралась сказать. Не желая подставлять ни себя, ни Кевина я сделала вид, что со всей присущей мне заинтересованностью углубляюсь в изучение химических реакций.
На улице кто-то громко крикнул. Мне даже показалось, что я услышала смех Мантлы. Потом у пары, состоящей из парня, чьего имени я не знала, потому что он был новеньким, и Донны Крамер — девушки с фиолетовыми очками — что-то взорвалось с глухим хлопком, и они оба вскочили со своих мест.
Миссис Нэйл поспешила к ним, отчитывая за нарушение техники безопасности, когда я почувствовала вибрацию телефона в правом кармане.
На мгновение мой мир потух. Я перестала слышать даже нравоучения учительницы химии, хотя точно знала, что она говорит — я видела ее шевелящиеся губы. У меня в ушах звенело, словно кто-то неправильно настроил звуковую волну.
Мне стоило титанических усилий выудить мобильник из джинсов и взглянуть на экран.
Номер был определен.
Шериф Келлер.
Я почувствовала, как с груди огромной глыбой скатился камень. Видимо, кто-то действительно пошутил вчера вечером и мне остаётся только посочувствовать этому клоуну — с таким чувством юмора будет тяжело жить.
Кевин попытался заглянуть мне через плечо, чтобы выяснить контакт, и я, сама от себя не ожидая, будто ненароком наклонила экран ближе к себе. Если шериф Келлер звонит мне, а не сыну, значит, на то есть причины.
— Миссис Нэйл, можно выйти? — я подняла руку вверх, смотря за тем, как Донна поправляет оправу на переносице.
Учительница посмотрела на меня, отрываясь от стола, который до этого протирала тряпкой, чтобы реагенты не оставили следов. Не думаю, что нам бы дали пользоваться чем-то действительно опасным, но это не исключает факта, что сейчас тетради и учебник того паренька плавают в мутно-белой жидкости. Да и запах от нее ужасный.
— Выйдите, Мур, — в итоге произнесла миссис Нэйл, и я быстро сорвалась с места, выбегая из кабинета.
Снаружи было пусто. Яркий свет из больших окон, расположенных вдоль всего коридора, лился сквозь жалюзи пыльно-персикового цвета. Я пересекла почти все крыло, в котором находились только классы химии и биологии, а также небольшая кладовка в самом конце, прежде чем ответить на звонок.
— Сидни? — раздался голос шерифа Келлера. Я кивнула, но, вспомнив о том, что он меня не видит, подтвердила вслух. — Знаю, у тебя ещё не закончился урок, но… — раздалась пауза, в течение которой я слышала только приглушённые голоса учителей из соседних кабинетов. — Я думал, ты знаешь, где Мередит сейчас.
Он говорил о маме. Естественно, о ней.
И именно это разрушило мой выстроенный внутри карточный домик. Я звонила ей вчера весь вечер и сегодняшнее утро, после десятка продолжительных гудков натыкаясь на предложение оставить сообщение — второй звоночек после того, как мамы не оказалось дома.
Она помощник шерифа. Ей можно позвонить в три часа ночи и быть уверенным, что ее бодрый голос зазвучит на другом конце провода.
Сейчас он молчал.
Это заставило меня нервно сжать ладони, внезапно ставшие липкими. Я была уверена — или хотела так думать — что она просто с головой погрузилась в работу и даже не покидала полицейский участок. Только эта мысль успокаивала меня на протяжении всего дня, а сейчас я чувствовала, будто мне плеснули ледяной водой в лицо.
Мне казалось, что надо рассказать все это папе Кевина, что это будет лучшее решение, и он сможет что-либо предпринять ещё до того, как надо будет заявлять о пропаже человека, что, возможно, он выследит ее по GPS и окажется, что она поехала в соседний штат разобраться с одним важным делом.
Казалось — потому что на деле я выдохнула совсем другое:
— Она на больничном.
Мой голос внезапно осип, и показался мне буквально инородным — будто его вставили в мое горло как незапланированную деталь.
— Ей стало плохо и… — я кашлянула, как мне казалось, для убедительности. — Она пару дней побудет дома.
Несколько секунд на другом конце провода ничего не происходило. Я слышала только напряжённое дыхание шерифа Келлера и не могла понять, почему так поступила.
Наверное, потому, что я отказывалась верить, что мама действительно пропала (что за чушь?) или по любой другой причине, но в горле по-прежнему стоял ком.
— Ладно, Сидни, — в конце концов раздалось на другом конце провода, и я выдохнула — к счастью или к горю, моей лжи поверили. — Передавай Кевину привет и скажи Мередит, что мы все ее ждём.
— Хорошо, шериф Келлер, — отозвалась я, сбрасывая вызов. Собственный голос все ещё звучал так, будто я говорю из металлического ящика.
Я сама не заметила, как дошла до коридора со школьными шкафчиками. Здесь все ещё было также пусто и тихо, и эта тишина мне напомнила о той, что я застала у себя дома вчера вечером. По спине пробежал холодок. Возможно, когда-нибудь за чашкой чая и малиновым печеньем, что мама так любила, я буду вспоминать произошедшее с улыбкой, но сейчас мне было страшно. Я понятия не имела, где она и что делает, а любые предположения били по голове кувалдой.
Я поджала губы, всё-таки набирая знакомый номер на телефоне ещё раз. Разумеется. Автоответчик.
Я знала, что поступила неправильно, не сказав все шерифу Келлеру, но если бы я сделала это, то… что бы произошло?
Мне не хотелось об этом думать. До конца урока осталось восемь минут, Кевин обязательно допишет за нас двоих вывод в лабораторных, и, возможно, мы получим если не высший балл, то оценку не ниже «В».
В класс возвращаться сейчас не было смысла, и я ещё пару минут покрутила телефон в руке, прежде чем набрать номер Стива — маминого лучшего друга и, по совместительству, ещё одного помощника шерифа.
Его голос на другом конце провода раздался почти сразу же. Он, как и мама, всегда держал телефон под рукой.
— Привет, малышка Сид. Если бы не босс, я бы уже звонил тебе разбираться, почему Мер не берет трубку, — бодро проговорил Стив, попутно что-то печатая — я слышала стук пальцев по клавиатуре.
— Да, она заболела и из-за упадка сил, наверное, не может доползти до розетки, — усмехнулась я, радуясь тому, что меня сейчас не видно. Стоило бы Дрейку только взглянуть на меня, он бы сразу все понял — в моем виде не было и намека на улыбку. — Слушай, можешь кое-что для меня сделать?
Я всегда знала, что ответ будет утвердительным, и сама не знала, зачем спрашивала: из вежливости или по привычке. Стив знал меня чуть ли не с рождения, если быть точнее, то лет с трёх — когда мы только переехали в Ривердэйл — и мне всегда удавалось поддерживать с ним скорее дружеские отношения, чем какие-либо другие. Он был лет на шесть младше моей мамы, и это не мешало мне с ним общаться почти на равных.
— Только если не купить сигареты, потому что тебе их не продают. Курение вредит здоровью.
Мне удалось усмехнуться уголком губ — сам Стив бросил это дело год назад. Мы даже отмечали дату с пиццей и фильмом у нас дома.
— А так хотелось! — пошутила я, ведя пальцем по ряду шкафчиков, подцепляя кодовые замки.
Из ближайшего кабинета доснелась ругань преподавателя физики — мистер Саммерс был зверем во плоти. Я думала, он меня разорвет, когда я просрочила ему сдачу теоретичечкой части на один день.
— Можешь мне пробить одного парня? — я остановилась на месте, заламывая себе пальцы. Я знала, что это плохая идея, но ничего не могла с собой поделать.
— Момент, — я услышала скрип колёсиков стула о линолеум. Видимо, Стив переместился за свободный компьютер. — Говори имя несчастного. Что, запала на него и хочешь знать, не имеет ли он судимостей?
Я цокнула языком. Почему все в последнее время меня с кем-нибудь да сводят?
— Это бы меня не остановило, — я выдержала паузу, перед тем как сказать имя, во время которой Стив ещё раз усмехнулся. Общаться с ним было легко. Почти также, как с Кевом. — Дилл Эбернети.
Слова слетели с языка легко, словно я заказывала любимую пиццу, но их смысл все ещё тяжёлым грузом висел на моих плечах.
На другом конце провода Стив активно что-то набирал, и меньше минуты спустя я услышала ответ:
— Такого нет. Прости, малышка Сид, тебя продинамили.
Мне резко стало некомфортно. Кевину назначил свидание парень, не числившийся в базе данных. И в этом случае у меня было два варианта: а) этот парень, как и я, решил обойтись без насмешек в школе и сменил имя, чтобы его труднее было найти б) он потенциально-опасный преступник, скрывающий свое имя, чтобы не попасться под руку закону.
Не сказать, чтобы наличие второго варианта меня радовало. Всё-таки именно на него переключился Кевин, перестав засматриваться на Лося Мейсона, который таскался за Реджи, как ручная собачка.
Я остановилась на месте, теребя штуковину, закрывающую жалюзи. Мне просто необходимо было занять чем-то руки и хоть на секунду прекратить думать об ужасном.
— Уверен?
Я предприняла ещё одну попытку, хотя и так знала об ответе:
— Полностью. Передо мной сейчас лишь один Дилл Эбернети в этом штате — ему лет восемьдесят и умер он два года назад, интересует?
— Уже нет. Как жаль, что я опоздала на пару лет, — притворно разочарованным тоном произнесла я, забираясь на подоконник.
Понятия не имею, как в таком состоянии мне ещё удавалось пытаться шутить — это действовало, как защитная реакция организма. Как будто я все ещё отчаянно пыталась жать педали велосипеда назад, несясь по почти перпендикулярному склону в канаву.
— Ладно, малышка Сид, я пошел вставать на стражу порядка, а тебе придется пересмотреть свои планы на ночь, — я буквально увидела (хотя никак физически не могла сделать этого по телефонной связи), как Стив подмигнул мне. Настолько хорошо я его знала. — Говори Мередит быстрее выздоравливать, и пусть наконец включит телефон. Когда она не отвечает, я чувствую себя голым.
— Непременно, — я зачем-то отсалютировала Дрейку двумя пальцами, хотя знала, что он не увидит, и отключилась.
На меня накатила холодная волна — я прекрасно знала, что не смогу этого сделать. Потому что моя мама не больна. Она болела-то последний раз больше года назад и то, это было не больше трёх суток. Теперь же я чувствовала себя абсолютно беспомощной, и неожиданно ко мне пришло осознание, насколько я глупо поступила.
Надо было все рассказать шерифу Келлеру. Или Стиву. Хоть кому-то, кому моя мама была не безразлична. Возможно (да сто процентов!), они бы что-то предприняли. Но я испугалась. Как всегда за свою шкуру и безопасность. Я снова поджала хвост и зарылась головой в песок.
Мой телефон пропищал в тишине коридора неожиданно, заставив меня дернуться и врезаться плечом в оконную раму.
«К черту химию, да, Сидни Мур?»
Возможно, мне бы удалось сдержать хриплый короткий вскрик, вырвавшийся из моего горла, если бы школьный коридор не был абсолютно пуст, а передо мной открывался полный обзор со всех сторон.
Возможно — потому что сделать мне этого не удалось. Я спрыгнула с подоконника, быстрым шагом достигая центра, от которого все шкафчики были удалены от меня на одинаковое расстояние. Никого.
Пол у меня под ногами ходил ходуном, а в голове пульсировало так, что я уже подумала принять таблетку, но понимала, что это вряд ли поможет. Я была полна просмотрами большого количества фильмов/сериалов с преследованиями, чтобы знать — всё так и начиналось.
Лишь дневной свет, заполняющий весь коридор, и большое скопление народа в каждом кабинете дали мне крохи смелости, потому что я покрутила телефон в руках и принялась нажимать на кнопки клавиатуры. Мои пальцы, оказалось, дрожали, и мне неизвестно с какой попытки удалось набрать все без ошибок.
«Не составишь компанию?»
Отправлено.
К моему сожалению (потому что я бы хотела не получать больше ни одного сообщения в своей жизни) или к счастью (потому что мне не пришлось изводиться ещё долгое время), ответ пришел незамедлительно.
«Ты смешная, Сидни Мур»
Но я не была смешной. Я не была даже забавной. Я была напуганной. Мне казалось, кровь отлила от моего лица, и головокружение только усилилось.
«Может, в следующий раз. У нас будет ещё много времени.»
Чья-то рука упала мне на плечо, и я взвизгнула, подпрыгивая на месте. Мое сердце готово было выскочить из груди и сейчас билось о решетку ребер.
Кевин шелохнулся в сторону, словно я была ядовитой, и убрал с меня свою ладонь. Видно, я неслабо напугала его.
— Ты какая-то нервная, Сид, — едва я мало-мальски пришла в себя, произнес Келлер, и я заметила, что даже не поняла, когда конкретно прозвенел звонок.
Коридор быстро заполнился учениками, выпрыгивающими из кабинетов. На правом предплечье друга болталась моя собранная сумка с сунутым учебником по химии, край которого высовывался наружу.
— Всё в порядке?
Мне хотелось сказать нет. Хотелось даже рассказать про маму, и мы бы вместе придумали, как объяснить шерифу, почему я решила солгать. Но вместо всего я положительно покачала головой, сильнее сжимая мобильник в руке.
Кевин отдал мне мою сумку и ещё пару секунд смеривал меня критическим взглядом, закусив губу.
— Нервозность вредит коже, — в итоге изрёк он, и я издала горький смешок — если это действительно так, то за последние двадцать часов я должна была превратиться в лешего и записаться к дерматологу.
Мой телефон издал вибрацию у меня во вспотевшей ладони, и я думала, что прямо сейчас рухну на пол, но вместо этого я просто разблокировала мобильник и уставилась на ещё одно сообщение. Номер не определялся.
«У тебя такое забавное лицо,
Сидни Мур»
И позже ещё одно, вбившееся мне в голову:
«Неужели ты боишься?»
Я чувствовала, как воздух покидал мои лёгкие. Мне становилось тяжело дышать и ещё тяжелее смотреть на обеспокоенное лицо Кевина рядом с собой.
К тому же, меня не покидало странное ощущение — будто кто-то смотрит на меня сквозь толпу. Людей в коридоре было слишком много, какой-то парень в голубой дутой жилетке, даже толкнул меня под руку, но я отчётливо чувствовала, как чей-то взгляд впивается в меня буравчиком.
Кевин взял меня за руку, и я вздрогнула, словно это была не его теплая ладонь, а охапка крапивы. Темно-зеленые глаза друга выражали обеспокоенность, и я понимала, что было бы неправильно переложить груз своих проблем на его плечи. Друзья так не поступают.
Я несколько раз кашлянула, прочищая горло, и сказала самым лёгким тоном из всех возможных:
— Хорошо, что ты удалил мою анкету. А то уже какой-то извращенец начал мне написывать.
Это должно было прозвучать бодро и весело, но вместо даже минимальной улыбки Кевин затормозил на месте, заставляя меня тоже прекратить движение. Теперь ученикам приходилось огибать нас, и, могу поспорить, я даже слышала их тихую ругань.
— Там не надо было указывать номер телефона, — в итоге произнес друг, косясь на меня. Я вмиг пожалела, что просто не промолчала. — Только имя, фотографию и интересы.
Меня словно окунули в озеро. Я буквально чувствовала, как вода заливалась мне в глаза, уши, вызывала щипание в носу. И хуже было то, что я никак не могла вынырнуть. Все мои догадки просто рассыпались в пепел. Да и были ли они догадками, или я просто тешила себя беспочвенными надеждами?
Лицо Кевина приобрело другое выражение, и мне даже трудно было сказать, что оно выражало: испуг, удивление или просто заинтересованность. Я чувствовала потребность что-либо ответить и просто махнула рукой в сторону, призывая возобновить движение до следующего кабинета. У Кева сейчас история Северной Америки, а у меня литература, на которую, я точно знала, уже не пойду.
— Значит, кто-то ошибся номером, — как вердикт заключила я, делая несколько шагов в нужном направлении.
Но страх, окутавший меня с ног до головы, никуда не отступил даже на сотую долю, потому что я знала — это была не ошибка.
