Без боя не сдаются

      Духота. Противный запах плесени и сырости, казалось, был не то что в носу, но и во рту, и в горле — он был повсюду. Райли чувствовала ужасную слабость во всём теле, сил не было даже на то, чтобы просто пошевелиться или открыть глаза, не говоря уже о том, чтобы попытаться встать. Последнее, что осталось в её памяти, — это то, что она хотела позвонить, но не смогла, отключившись на полу своей квартиры.       Пить. Ужасно хотелось пить, чтобы хоть немного унять тошноту и избавиться от противного вкуса плесени. Но сейчас о глотке воды можно было только мечтать, потому что она всё равно не получит его, даже если будет умолять, чего уж точно делать не собиралась. Она никогда не молила о чём-то и сейчас тоже не собиралась.       Райли привыкла к тому, что почти каждый раз, когда происходило что-то подобное, приходилось выживать в таких условиях, чтобы остаться в живых, к тому же нужно было ясно мыслить, чтобы выбраться из подобных этому мест. И, как правило, это всегда получалось, но только не на этот раз. Голова была совершенно пуста и слишком тяжела для того, чтобы думать.       Боль. Хоть какие-то чувства, кроме слабости, уже начинали возвращаться. Одну часть лица словно разрывало от боли на части. Это было что-то между резкой недолгой болью и протяжной ноющей, что просто выматывало и ещё больше внушало страх. Но больше всего было страшно от того, что Райли не могла увидеть собственными глазами, что именно творилось с её лицом, поэтому пришлось смириться с тем, что создала фантазия исходя из болевых ощущений.       Райли попыталась открыть глаза, бросив на это все оставшиеся силы, которых и так было немного, но этого вполне хватило. Медленно вздохнув, она попыталась открыть глаза, всеми силами стараясь поднять тяжёлые веки.       «Проклятье, — мысленно выругалась Райли. — Как мне выбраться отсюда?»       Всё было как в тумане: голова почти отказывалась думать, перед глазами не было чёткой картинки, только лишь расплывчатое очертание потолка, а в теле по-прежнему была слабость. Безумно хотелось спать. Мозг отключался, и в какие-то моменты Райли не могла совладать с собой и отключалась на время. После нескольких попыток побороть себя в очередной раз и не отключиться она снова проиграла своему организму, но, когда пришла в себя, оказалась уже привалена спиной к влажной каменной стене. Мутным зрением она старалась разглядеть того, кто сидел перед ней, но кроме тёмных волос и рубашки бордового цвета никакой информации не было. — Ты слишком долго находишься без сознания, дорогуша, — из-за заложенных ушей его хриплый голос был слышен лишь отдалённо, но весьма внятно. — Пора просыпаться.       Она поморщилась от резкой пронзительной боли и инстинктивно отдернула голову в сторону, зажмурившись. — Наши ребята были не совсем аккуратными, — мужчина убрал руку от её лица и посмотрел на свои пальцы, на которых были заметны несколько капель крови. — Надеюсь, нашего босса это не расстроит.       «Босса? — подумала Райли. — Что за чертовщина? Какого босса?»       Ей безумно хотелось спросить, а лучше съязвить что-нибудь, но она предпочла занять позицию молчаливого заложника, да и сил говорить что-либо не было.       Некоторое время мужчина продолжал сидеть напротив девушки, внимательно смотря в её зелёные глаза, по которым можно было прочесть полное состояние девушки: она ничего не видела. Они были как будто стеклянными.       Райли по-прежнему видела только расплывчатый облик мужчины рядом с собой, и как же мучительно было не видеть его лица полностью. Она старалась часто моргать, чтобы вернуть прежнее зрение, но, казалось, это был побочный эффект того вещества, которое ей вкололи, и теперь нужно было дождаться, пока он полностью выйдет из её организма. А пока приходилось довольствоваться тем, что ей было дано видеть хоть что-то. — Ты ничего не видишь? — совершенно безэмоционально спросил мужчина, встав на ноги. Девушка лишь посмотрела на него снизу вверх своим стеклянным взглядом — это и послужило ответом. — Понятно.       Мужчина вышел из комнаты, которая была меньше, чем показалась Райли вначале. Её можно было измерить всего несколькими шагами. Теперь было более чем понятно, почему в этом помещении было так душно. Тяжело вздохнув, Райли дёрнула руками, чтобы коснуться своего лица, но верёвки тут же больно впились в запястья, и она поморщилась.       «Какого чёрта? — выругалась она, смотря на свои руки, которые были крепко-накрепко привязаны к железной трубе. — Разве я была связана до этого? — она закрыла глаза. — Конечно же, нет. Без сознания я не могла сопротивляться, нежели сейчас».       Райли, даже несмотря на частично потерянное зрение и связанные руки, была рада тому, что голова начинала адекватно работать, и сейчас у неё вполне могло получиться составить хоть какую-нибудь логическую цепочку о том, как можно было выбраться отсюда.       Раньше, когда Райли была ещё агентом по защите президента, она не раз попадала в какие-нибудь переплёты: нападения, ножевые ранения, огнестрелы — всё это было в её жизни, но похищение было лишь однажды, и то уже когда она согласилась защищать Габриэля. Но тогда он был рядом, а сейчас спасаться приходилось своими силами, которых, собственно, было не так-то много.       Из размышлений её вывел какой-то странный звук, послышавшийся по ту сторону двери, который тут же стих.       «Надеюсь, это не галлюцинации». — У нас нет возможности подобраться к нему безо всяких проблем, — послышался мужской голос, но это был не тот мужчина, который находился рядом с девушкой несколько минут назад. — К нему приставлена охрана, но мы взяли её. — Та девчонка, — послышался злой женский голос, от которого у Райли по спине пробежал холодок.       «Она ненавидит меня», — она мысленно сделала выводы исходя из того, насколько сильно голос этой женщины был пропитан яростью. — Именно она, мэм, — мужчина говорил так, словно боялся, что сейчас ему снесут голову за малейшее неправильное слово. — Тогда нужно избавиться от неё. — Убить? — недоумевая, переспросил тот дрожащим голосом. — Нет, идиот, нам нужно сделать так, чтобы он нам сдался, а не был разъярённым тигром. Ему нужен стимул. — Я понял, мэм…       Казалось, он что-то ещё говорил, но Райли уже не слышала дальнейшего разговора, она заинтересовалась словами, сказанными женщиной, и погрузилась в раздумья.       «Они говорят о Габриэле. Он нужен им. Но ему нельзя соваться сюда, даже если мне придётся умереть, его не должно быть тут», — её начинала охватывать паника, но она продолжала рассуждать, стараясь держать себя в руках.       Послышались шаги, и скрипучая дверь открылась, в поле зрения девушки появился тот самый мужчина в бордовой рубашке и снова присел перед ней. — Мы должны показать тебя, дорогуша, — медленно, выделяя каждое слово, говорил он. — Иначе нас могут не найти.       Послышался какой-то странный щелчок, и незнакомец крепко схватился за подбородок девушки. Ей хотелось вырваться и не чувствовать этого прикосновения, от которого, казалось, её сейчас стошнит, и она даже постаралась дёрнуть головой, но хватка была слишком крепка.       Страх начал брать верх, но Райли не была намерена сдаваться так быстро. Она дёрнулась всем телом как раз в тот момент, когда шею пронзила нестерпимая боль. Боль, которую ей уже доводилось чувствовать как раз в тот вечер, когда в её квартире появился один из вот таких же людей. От снова введённой инъекции в голове тут же стало пусто, а силы, которые успели немного накопились за то время, пока она была в сознании, снова покинули её. Появилось дикое желание заснуть, веки становились тяжелее с каждой секундой. Райли продолжала бороться, но, увы, её вконец ослабленное тело и непонятная инъекция были далеко не на равных, и после нескольких мучительных секунд борьбы с собой девушка всё же отключилась, услышав лишь отдалённый голос мужчины: — Вот и славно, поспи ещё немного.