***
Тсукишима надеялся, что наблюдение за сложившимися парами-соулмейтами поможет хоть в чём-то разобраться, но… Тренировка протекала в привычном ритме, ничего странного не происходило. Ямагучи влюблённой собачкой крутился возле постоянно краснеющей Ячи. Шимизу настойчиво избегала Танаку, совершенно не проявляя никаких эмоций, а сам Танака дулся на весь мир и постоянно косячил при атаках. Кагеяма с Хинатой вообще отдельная песня, понятная только этим двоим. Хм… Действительно. Такое чувство, что обмениваться словами им совершенно не требуется. Но как-то же они друг друга понимают! Только что Хината со всей дури грохнулся на пол и сбил до крови кожу на коленке, причём Кагеяма не видел этого, но почему-то мгновенно повернулся в его сторону, да ещё и рявкнул что-то по типу «не выражайся». Но Хината молчал! И как это понимать? Тсукишима совершенно запутался. Плюнув на всё, он забросил последний мяч в корзину и отправился в раздевалку. Так или иначе, но сегодня вечером он получит ответы на все вопросы. Да, Куроо-сан?Глава 2
1 июня 2018 г. в 21:03
Токио. Где-то на съёмной квартире
Куроо Тецуро, Козуме Кенма
Терпение Куроо на исходе. Прошлая ночь только распалила, ничуть не притушив пожар мыслей, желаний и острой необходимости прикоснуться к этому недотроге. Куроо разрывался между здравым смыслом и безумными вариантами предполагаемых встреч, каруселью мелькавших перед глазами.
Кенме метания друга быстро надоели, и он засобирался домой. Квартиру для Куроо снимали родители, полагая, что на последнем году обучения в старшей школе непутёвому отпрыску следует начинать привыкать к самостоятельной жизни. Родители Кенмы подобных взглядов не придерживались, так что до дома ему ещё с полчаса добираться.
— Слушай, да утихни ты.
— Не могу. К чёрту. Узнай мне адрес очкарика.
— Сдурел? Чем я, по-твоему, должен буду объяснить Шоё свой нездоровый интерес?
— Да хоть преддверием всемирного потопа или галактической чумы! Плевать.
Кенма покачал головой. Но Куроо уже загорелся и навис над ним, настойчиво сверля взглядом.
— Ладно-ладно. Только не дави.
Кенма: Шо, прости, что поздно. И не обращай внимание на странность вопроса.
Шоё: Привет, Кенма. Нормально. Я только домой вернулся. Что за вопрос?
Кенма: Эм. Тсукишима. Мне его адрес нужен.
Шоё: Ха. Тебе? Тебе не скажу, я ревную. Хи-хи.
— Дай сюда. — Куроо выхватил из рук Кенмы сотовый и быстро набрал сообщение.
Кенма: Урою нахрен! И у меня ещё целая неделя на это будет!
Шоё: Э-э-э… Куроо-сан?
Кенма: Нет, бля. Ёкай неупокоенный! Адрес!
Шоё: А что мне за это будет?
Кенма: Ни-че-го. Шикарное предложение, правда?
Шоё: Злой вы, Куроо-сан. Ладно, ловите. С вас фотка Тсукишимы. Хочу полюбоваться его удивлённой рожей.
— Вот и всё, а ты ломался. — Куроо небрежно втиснул в руки Кенмы позаимствованный телефон.
Кенма: Прости, Шо.
Шоё: Не парься. Чувствую, тебя там похлеще меня прессуют.
Кенма: !!!
Шоё: Ты, кстати, не знаешь, где бронежилет достать можно?
Кенма: ???
Шоё: Тсукишима меня убьёт.
Кенма: Не успеет. Куроо до него раньше доберётся.
Шоё: Наивный. Ты не знаешь Тсукишиму. Пойду ужинать. Буду надеяться, что этот ужин не окажется последним.
Кенма: Не переживай. И спасибо за всё, Шо. До встречи.
Шоё: Пока.
— Эй, Куроо! Ты куда собрался? Совсем, что ли?
— Отвянь.
— Да включи уже мозги! Практически ночь на дворе. Куда ты поедешь? А завтра на учёбу и тренировку.
— Пофиг на учёбу, а на тренировке ты меня прикроешь. — Куроо неожиданно замер и провёл рукой по лицу. — Чёрт с тобой. Поеду завтра. Придумай что-нибудь по поводу моего отсутствия. И не нуди.
Кенма в полном недоумении смотрел на друга. Ничего ж себе его приложило! Интересно, у всех соулмейтов подобным образом крыша едет? Но сравнивать было не с кем. Кроме Кагеямы с Хинатой он больше никого не знал, а эта парочка — не показатель: они и до получения татуировок были двинутыми на всю голову.
— Ты домой или у меня останешься?
— Куда я поеду… Позвоню своим, предупрежу.
Куроо кивнул и мыслями вернулся к планированию завтрашнего дня.
Префектура Мияги
Тсукишима Кей
Собственное нетерпение угнетало. Чего-чего, но такого Тсукишима от себя точно не ожидал. Увидеть Куроо хотелось неимоверно сильно. Бред. Может, это какая-то особенность соулмейтов? Надо бы спросить Ямагучи, уж он-то разберётся.
О том, что в его жизни появился соулмейт, Тсукишима рассказал другу ещё утром. Надо было видеть лицо Ямагучи! Но этот неисправимый романтик, переварив новость, начал одолевать своей счастливой улыбкой и безустанными заверениями, как же он рад за него.
Захлопнув учебник, Тсукишима подхватил бенто и привычно оглянулся на Ямагучи, который мгновенно оказался рядом, предложив пойти обедать во двор. Тсукишиме было всё равно, главное, чтоб тот не слинял к своей ненаглядной.
Рис казался пресным, овощи жёсткими, а неосторожно выпитый сок из пачки Ямагучи добавил горечи. Апельсиновый. Гадость. Тсукишима терпеть не мог цитрусы.
— Не знаю, Тсуки. Вроде ничего такого я не припоминаю. Нет, притяжение должно быть, но чтоб так, как ты описываешь… Странно всё это.
— Странно? — Тсукишима иронично усмехнулся. — Да меня всего перемалывает в непонятно какой фарш, заставляя сосредотачиваться только на одном… А ты называешь это всего лишь странным?!
Ямагучи печально взглянул на друга и помотал головой.
— Прости, Тсуки. Я не могу помочь. Просто не знаю — как.
— Ладно. Разберусь по ходу дела.
Тсукишима разочарованно закрыл пустую коробку, поднялся с лавочки и неторопливо побрёл в школу. Может, спросить этих придурков? А, чёрт. До́жил! Но… Несвойственные ему порывы бесили неимоверно. Создавалось впечатление, что это кто-то другой управляет его чувствами, но уж никак не он сам.
— Э-э… Тсукишима!
Обречённо вздохнув, он понял, что каким-то невероятным образом прогневал всех богов этого мира. Не скрывая раздражения, Тсукишима повернулся и презрительно-вопросительно уставился на переминающегося с ноги на ногу Хинату.
— Ну?
— Ты только не злись, хорошо? — Хината заметно нервничал. — Я не хотел! Честно-честно. Меня заставили. Угрожали, представляешь? А что я мог поделать?! Я…
— Ещё секунда, — очень тихо, но весомо процедил Тсукишима, — и больше тебе никто угрожать не будет.
Хината сглотнул, покосился через плечо на ожидавшего неподалёку Кагеяму и, набравшись смелости и плотно зажмурив глаза, выпалил:
— Я ему твой адрес сказал! Прости.
Кому «ему» и какой, к чертям, адрес? Постойте. Этот придурок…
— Ты. Сделал. Что-о?
— Адрес. Твой. Куроо-сану.
Казалось, Хината готов сквозь землю провалиться. Однако никаких репрессий не последовало. Сильно так удивившись, Хината открыл глаза и заледенел от ужаса. Такой ухмылки у Тсукишимы он ещё никогда не видел. Боги, да он вообще не представлял, что Тсукишима способен на подобное проявление эмоций.
— Мой адрес… Куроо-сану… Шика-а-арно! — Фанатичный блеск светло-карих глаз пугал до смерти. — А сегодняшний вечер обещает быть весьма-а-а занятным.
— Так ты не злишься? — хрипло выдавил из себя Хината.
— Исчезни, — рыкнул продолжавший жмуриться от непонятного Хинате предвкушения Тсукишима.
Дважды повторять не пришлось.
— Стоять.
Далеко убежать Хината не успел: уловив приказные нотки в голосе, замер на месте. Такое поведение показалось странным Кагеяме. С уверенностью к ним приблизившись, Кагеяма угрожающе напомнил:
— Не борзей. Он же извинился, чего тебе ещё надо?
— Ничего особенного. Просто… — Чёрт, может, зря он это затеял? И всё же Тсукишима рискнул: — Как у вас получается… нет, что вы делаете… твою мать!
Кагеяма с Хинатой в ошеломлении уставились на ругнувшегося Тсукишиму. Да что с ним происходит? Внезапно Хинату буквально опалило догадкой.
— Соулмейты, да?
Тсукишима понял, что — помирать будет, но не сможет найти общий язык с этой парочкой.
— Забудьте.
Развернувшись, он быстрым шагом направился к школе. Кагеяма в недоумении уставился на Хинату. Ну и что это сейчас было?
— Не наше дело. Но если что, поможем. — Хината вздохнул. — Всё-таки должны мы ему по гроб жизни, эх…