«Р-р-роза» и «Кошак драный»

Префектура Мияги Тсукишима Кей       Вот поганец! Даже переодеться не дал. Тсукишима раздражённо спихнул на пол рюкзак и поправил учебники на столе, прислушиваясь к легко узнаваемому голосу и неизменному: «Простите за вторжение!»       — Кей.       Осторожный стук заставил напрячься. Брат. Что ж, этот вариант лучше, чем обеспокоенная столь поздним визитом мать. Дверь распахнулась.       — К тебе гость. Сказал, что он из волейбольного клуба и у него к тебе что-то срочное. — Акитеру едва заметно нахмурился. — Слишком взрослый… Он точно старшеклассник?       — И даже из волейбольного клуба, — насмешливо ответил Тсукишима, но буквально в следующую же секунду взял себя в руки. — Ты не мог бы проводить его сюда?       — А тебе не кажется, что немного поздновато для посетителей? Да и что такого срочного у вас случилось? Это не может подождать до завтра? — зачастил вопросами Акитеру.       До завтра он свихнётся. Сил терпеть шквал подавляющих эмоций не оставалось.       — Аки.       Брат удивлённо на него посмотрел. Да-да. Тсукишима и в лучшие-то времена редко когда обращался к нему просто по имени, а тут вдруг — домашний вариант чуть ли не умоляющим тоном.       — Я тебя очень прошу, проводи его сюда. И… пожалуйста, не надо никаких чаю-печенья-будете-ужинать-мальчики! Просто дайте нам полчаса, решим проблему — разбежимся.       Акитеру внимательно его оглядел (и гадать не надо — явно подумал, что с ним творится что-то неладное!), но больше ничего спрашивать не стал, молча кивнул и отправился за гостем.       Так. Немного времени у него есть. Тсукишима быстро метнулся к столу, ещё раз передвинул учебники, прикрывая включённую пару минут назад веб-камеру (уж больно хотелось компромат на Куроо собрать), и вернулся к двери. Вовремя.       — Долго не задерживайтесь. Поздно, да и вам, молодой человек, ещё до дома добираться.       Ага. До Токио. Пешком. Тсукишима немного нервно хмыкнул и встретился взглядом с голодным хищником. Ты что творишь, кошак драный! Не дай боги, брат заметит. Тсукишима быстро отступил, впуская Куроо, кивнул брату и захлопнул дверь. А в следующий миг его накрыло — бурей чужих ощущений и жаром крепкого тела.       Да притормози же ты! Словно новорождённый котёнок Тсукишима бултыхался в омуте страсти, безуспешно пытаясь выплыть в реальность: жёсткие ладони гладили спину (когда только успел забраться под рубашку?), мозолистые пальцы с силой проминали впадинки у выступающих позвонков, а губы… губы намертво прикипели к бьющейся на шее жилке. Тсукишима угрожающе зашипел.       Замерев на краткий миг, Куроо судорожно выдохнул, уткнулся носом куда-то в район пылавшего уха и с силой прижал Тсукишиму к себе, подрагивающими пальцами продолжая выводить на пояснице понятные лишь ему одному узоры. Тсукишима чувствовал, как постепенно безумие последних дней утихает, сворачиваясь жгутом ожиданий где-то в животе и плазмой растекаясь по венам.       — Ты-ы-ы! — Злость волной очистила разум. — Это всё-таки ты!       Куроо вздрогнул и немного отстранился, наконец-то заглядывая ему в лицо.       — Оу-оу! Ты чего злишься? Аж до печёнки пробирает. Так. А почему это я чувствую, что ты злишься? Точнее, как ты злишься… Что за хрень творится?!       — Это я тебя хотел спросить. — Тсукишима вывернулся из объятий и сделал пару шагов назад. — Да я чуть с ума не сошёл, пытаясь понять то же самое! Не мог раньше приехать?!       Куроо в полном охренении уставился на Тсукишиму, Тсукишима — на Куроо.       — Последний вопрос ты не слышал. Это у меня временное помутнение рассудка от…       — …недотраха, — утвердительно кивнул Куроо.       Тсукишима сузил глаза.       — Попридержи свой язык. Я тебе не игрушка, понял? В противном случае…       — Что тогда? Ты мой. И если до сих пор этого не понял — не мои проблемы.       Куроо явно оставался глух к предупреждениям. Значит, по-хорошему не получится. Тогда продолжим играть. Тсукишима привычно цыкнул и усмехнулся собственным мыслям.       — Зачем приехал?       — Это всё, что тебя интересует?       — И никаких вопросов. Хороший мальчик, да?       Куроо с восторгом уставился на Тсукишиму.       — Не перестаёшь меня удивлять, воронёнок. Зацени татушку.       Не прекращая издевательски ухмыляться, Тсукишима подошёл к кровати, развернулся лицом к Куроо и звякнул пряжкой ремня, вытягивая «язычок» и подбираясь пальцами к пуговице.       У Куроо отвисла челюсть.       — Аэм… кхм… ничего себе ты резкий. Слушай, ты точно девственник? Хоть бы покраснел от смущения, что ли.       — А надо? Ты же хотел, — говорить с придыханием получалось очень даже неплохо, — татушку… увидеть.       Внезапно Куроо как молнией прошибло.       — Мячом мне по яйцам!       С этим пожеланием Тсукишима согласен на все сто.       — Только не говори, что татушка у тебя на заднице!       — Занятно, правда? Говорят, картинки отражают суть соулмейта. Интересно, а их расположение…       Тсукишима не договорил, поймав ошалелый взгляд Куроо и заметив странное подёргивание правого глаза. Хм… чего это он? Секунда на осознание, и теперь уже Тсукишиму пробрало от догадки, что и его татушка… Прикрыв рукой рот, он сел на кровать и задрожал от едва сдерживаемого смеха.       — Это ведь не ты сейчас «хрюкнул»? — отрешённо спросил Куроо, внимательно наблюдая, как в уголказ глаз Тсукишимы проступают слёзы.       Не выдержав, Тсукишима откинулся на кровать и зашёлся в беззвучном хохоте, издавая пересохшим горлом невнятные хрипы. Вытирая рукой непрошеные слёзы, он бессильно всхлипывал, не в силах остановиться. Вот только… Поражаясь непредвиденному стечению обстоятельств, он совершенно зря упустил из виду коварно облизнувшегося Куроо.       Всё веселье из Тсукишимы тут же выбили уверенные руки и ловкие пальцы, в момент закончившие расстёгивать ширинку и единым движением стянувшие форменные брюки до колен. Тсукишима дёрнулся подняться, но тут же был придавлен обратно нависшим над ним телом.       — Рехнулся? — невольно зашипел он, заходясь в панике.       — Да. А ты только заметил? — Возиться с пуговицами рубашки Куроо не стал, просто выдрав их с корнем. — Тихо, тихо. Мы быстро. — Он горячим языком лизнул Тсукишиму в пупок и проложил влажную дорожку до резинки трусов. — Как я и думал: стильно, но скучно. — Боксеры последовали за штанами, надёжно фиксируя чуть разведённые колени офигевшего Тсукишимы. — О! Ты и здесь светленький. Мне нравится. — Пальцы легко покружили в жёсткой поросли на лобке и невесомо погладили ствол заинтересованно дрогнувшего члена. — Нет-нет, с этим мы повременим. Сначала — татушка.       Уверенно подхватив Тсукишиму за ягодицы, не забыв сильным нажатием пальцев оценить их упругость, Куроо перевернул его на живот и уставился на угрожающий оскал чёрной пантеры.       — Вау! — Тсукишиму опалило восхищением. — Круто. А когти-то, когти! Ка-а-акие правильные когти, — протянул Куроо, пальцем отмечая место, где острые кинжалы впивались в кожу. — М-м-м.       Влажный поцелуй, горячий язык, осторожные прикусы — меченая татушкой ягодица Тсукишимы подвергалась тщательному изучению.       — Хватит. Прекрати, Куроо, твою мать!       — Не ругайся, Тсуки. Тебе не идёт.       Куроо перевернул Тсукишиму обратно и с удовольствием стал разглядывать вздыбившийся член.       — Даже не думай!       — Не буду. И тебе не советую. Наслаждайся.       Прежде чем Тсукишима успел хоть что-то сделать, его член до половины погрузился в чужой рот. Не позволяя опомниться, Куроо заглотил глубже, прижал член языком к нёбу и начал часто сглатывать обильно скапливающуюся слюну. Ни единого движения головой, только языком — отпад. Тсукишима рефлекторно дёрнул бёдрами, балдея от неизведанных ранее ощущений и запуская пальцы в лохматую шевелюру, пытаясь настойчивым давлением показать, что уже хочется чего-то большего.       Хмыкнув — да уж, с членом во рту «хмык» получился до жути пошлым, — Куроо внял безмолвной просьбе и, выпустив изо рта подрагивающий ствол, облизал головку, не забыв смочить слюной пересохшие губы. Кинув хитрющий взгляд на едва сдерживающегося Тсукишиму, исполнив свою фирменную улыбочку, Куроо быстро вобрал мокрый от слюны член в рот и задвигал головой, не забывая в такт сжимать и перекатывать в руке напряжённые от скорой разрядки яйца.       Нереальный кайф затопил сознание, требуя лишь одного — кончить! Тсукишима не выдержал и возобновил движения бёдрами, с каждым толчком глубже врываясь в обволакивающее тепло: скользя по языку, задевая нёбо, неровными тычками касаясь внутренней стороны щёк… ещё-о-о. Глухой рык Куроо, отдавшийся на волю инстинктом впервые испытавший сладость минета Тсукишима, до боли впившиеся в бёдра пальцы — и финальный аккорд. Поглощённый обалденным оргазмом, Тсукишима невероятным усилием воли сдержал рвущийся из груди стон, с полной самоотдачей выплёскивая всё накопленное за последние дни раздражение.       — Ты и мёртвого с ума сведёшь, — хрипло проговорил Куроо, поцеловав напоследок тёмно-розовую головку и резко поднявшись с колен.       Расстегнув ширинку, он быстро облизнул ладонь и сжал собственный член, мгновенно начиная водить рукой вверх-вниз, ловя нужный ритм и неотрывно глядя на тяжело дышащего Тсукишиму.       — А-а-а, чёрт! — всё ещё хриплым голосом выдавил из себя Куроо и навис над Тсукишимой, крупно вздрагивая от каждого толчка разрывающего огнём внутренности оргазма, забрызгивая белёсой спермой чуть опавший член Тсукишимы и низ его живота.       Шевелиться не хотелось. Тсукишима заинтересованно оценил размер члена Куроо (член как член, вполне себе ничего) и перевел взгляд на искажённое гримасой удовольствия лицо (неужели и сам он так по-идиотки выглядит в подобный момент?). Невольно вернувшись к зрелищу сжатого в кулаке члена и вытекающей спермы, Тсукишима ощутил лёгкую степень недовольства — обязательно было кончать ему на живот? В этом весь Куроо! Но, надо признать, минет был потрясающим. Впрочем, сравнивать ему не с чем и не с кем, так что… как-нибудь они обязательно повторят. Да и самому интересно попробовать.       Так. Довольно растекаться тут мокрой лужицей. Выделенное им время давно уже истекло. Даже странно, что брат или мама до сих пор не ворвались с возмущёнными воплями к нему в комнату. Угу. Зрелище их тут ожидало бы… залюбуешься. А это что ещё за странный звук — как будто фотокамерой щёлкнули. Ку-у-уроо!       — У тебя пять секунд, чтоб стереть это.       Тсукишима не был настроен шутить.       — Да ни в жизнь! Мне на твоё смс-«ещё» дрочить несподручно. А тут такой шик! — Куроо и глазом не моргнул. — Ты бы в порядок себя привёл, а то неровен час, родственники нагрянут.       Тсукишима в бешенстве соскочил с кровати и чуть не грохнулся, забыв, что трусы и брюки стягивают колени. Чтоб тебя! Не придумав ничего более подходящего, он снял мешавшуюся одежду, вытерев трусами живот и небрежно швырнув смятый кусок ткани под кровать. Натянув на голое тело брюки и застегнувшись, он вспомнил про рубашку. Злобно сверкнув глазами в сторону наблюдавшего за ним Куроо, Тсукишима вытащил из шкафа первую попавшуюся футболку и переоделся, спрятав увечную рубашку куда-то на нижние полки.       — Ты — ходячая катастрофа! От тебя разрушений больше, чем от цунами.       — Но ты всё равно будешь по мне скучать, я знаю.       Куроо вовсю развлекался, понимая, что в ближайшее время им предстоит пусть недолгое, но расставание.       — И не мечтай. — Тсукишима внезапно вспомнил про камеру и расплылся в широкой ухмылке: настроение тут же подскочило на пару градусов. — До свидания, Куроо-сан, — протянул он язвительно. — Как заскучаю, так сразу и вспомню.       Что он имел в виду, Тсукишима уточнять не стал. Пусть будет сюрприз.       — Какой ты всё-таки…       Стук в дверь не дал Куроо закончить. Хорошо хоть минутами ранее кончить позволил — Тсукишима в приподнятом настроении во всю стебался над собой и сложившейся ситуацией.       — Всё нормально, — Тсукишима открыл дверь, — мам. Я сейчас провожу Куроо-сана.       — Хорошо. — Миловидная женщина вопросительно посмотрела на гостя. — Поужинать не останетесь?       — Нет, мам. Куроо-сан уже опаздывает, — с нажимом произнёс Тсукишима.       Быстро обувшись, Куроо попрощался с вежливой хозяйкой и кивнул Тсукишиме, незаметно подмигнув.       — Мы не договорили. Надеюсь, в следующий раз разберёмся.       Тсукишима странным взглядом проводил мгновенно растворившуюся в темноте фигуру. Если все их «следующие разы» будут протекать в подобном ключе, поговорить им никогда не удастся. Получасом позже Куроо Тецуро       Рейсовый транспорт, как назло, массово свалил в Токио без Куроо. Правда, некая доля фатализма в его характере присутствовала, поэтому Куроо, недолго думая, спокойно повернул в сторону дома Тсукишимы, даже не озадачившись вопросом, насколько уместным это будет.       Оя… И как он попадёт внутрь? Позвонить Тсуки? Но окна в доме тёмные, а тишина застилала всё обозримое пространство, напоминая, что нормальные люди уже давно спят. Внезапно в комнате Тсукишимы слабо мелькнул лучик жёлтого света.       Не спим, значит? Отлично! Куроо достал сотовый, но… Скучно. Примитивно и скучно. Он тихо рассмеялся и полез через ограду, намереваясь по выступам и водосточной трубе добраться до заветного окна. Привет, Тсуки! Тсукишима Кей       Сумасшедший день наконец-то закончился. Тсукишима скинул в суперсекретную папку компрометирующий видео-файл и улыбнулся. Одёрнув тёмно-синюю пижаму, он со вздохом поднялся, открыл шкаф и достал мятую школьную рубашку. Матери он подобное объяснить не сможет. Повернув настольную лампу в сторону кровати, Тсукишима присел на самый её край и придвинул к себе заранее приготовленные нитки-иголки. Пуговицы, слава богам, он отыскать смог, так что осталось всего ничего — пришить. Нитка немного неуверенно проскочила в крохотное игольное ушко.       В следующее мгновение Тсукишима чуть не пришил к рубашке собственный палец. Что это сейчас было?! Он нервно уставился в окно. Нет, не ошибся — стук повторился. В голове пронеслись варианты от марсиан до Куроо, и на последней мысли Тсукишима застопорился. Р-р-р…       Подлетев к окну, но стараясь не шуметь, он щёлкнул задвижкой и поднял створку вверх, злобно опалив сверкающим взглядом нахальную улыбку.       — Я опоздал, — тихо и без малейшего раскаяния проговорил Куроо.       Это и так понятно, но…       — Между прочим, выступ маленький и скользкий. А водосточная труба хлипкая какая-то — не справляется с моим весом.       — Жрать меньше надо! — первое, что пришло на ум. — Быстро залезай. И не шуми.       Повторять не пришлось. Встряхнувшись, словно кот, Куроо оглядел знакомое помещение и вытаращил глаза.       — Ты что, шить умеешь?       — Пришить пуговицу руки не обломает. А у тебя с этим какие-то проблемы?       — Ну-у-у…       — Всё с тобой ясно. Заткнись и… что мне с тобой делать?       — Приласкать, накормить и баиньки. — Куроо захихикал. — Ты бы сейчас свою рожу видел!       Тсукишима в каком-то трансе рассматривал Куроо и понимал, что на самом деле расчленить и вынести тело по кускам в мусорных пакетах не так уж и сложно.       — Знаешь, Тсуки, мне твой взгляд не нравится. Ладно, не парься. Я не помешаю. Просто принеси что-нибудь перекусить и подушку с одеялом выдели.       — Кей, у тебя всё в порядке?       Куроо и вякнуть не успел, как оказался втиснутым в шкаф.       «Классика жанра! Но почему именно со мной?!» — не в тему подумалось Куроо.       — Ты почему до сих пор не спишь?       — Прости, что потревожил. Всё нормально, я просто пить захотел. — Тсукишима осторожно сдвинулся с места и прикрыл спиной рукоделие. — И жарко стало, — добавил он, поймав удивлённый взгляд, остановившийся на распахнутом окне.       Куроо чуть смехом не подавился. Сдурел? На улице холодина, а ему, видите ли, жарко.       — Хорошо. Заканчивай с делами и ложись уже.       — Да, мам.       Тсукишима вышел из комнаты и демонстративно направился на кухню. «Удачно получилось!» — Он быстро стащил из холодильника приготовленные на завтра онигири. О том, как будет объяснять их отсутствие, Тсукишима старался не задумываться. По пути заглянув в ванную и намочив большое полотенце, он с добычей вернулся в комнату.       — Твои футболки мне малы, — разочарованно прошептал голый Куроо.       Тсукишима выпал в осадок и замер на пороге комнаты, автоматически прикрыв за собой дверь ногой.       — Онигири! Обожаю, фф-ням… — Скорость поглощения безвинно смятых рисовых шариков впечатляла. — А полотенце зачем? Хотя, да, фф-пасибо. — Куроо быстро растёрся и с наслаждением потянулся. — Чего замер?       Тсукишима молча продолжал разглядывать это чудовище: хорош, красавец! Куроо, гад, словно мысли прочитал — эффектно выгнулся, демонстрируя рельефные мышцы, длинные ноги и просто обалденные ямочки на пояснице. Хотелось… Так. Тсукишима тряхнул головой. Что бы там ему не хотелось, сейчас необходимо этот вихрь с кошачьими повадками как-то успокоить и лечь спать. Кстати, а что это у него там на правой ягодице мерцает? Тсукишима приблизился и поражённо уставился на переплетённые розы.       — А почему розы-то? — с трудом выдавил он из себя.       — Ты меня спрашиваеш-ш-шь?! — оскалился Куроо, наконец-то вспоминая, с чего всё началось. — Да я за подобную «красоту» поначалу вообще убить тебя собирался! Как мне теперь в душ ходить, не подскажешь?       — В трусах. Скромник ты наш.       — Тсу-у-уки!       — Ку-у-уроо?       — Ладно, уговорил. — Он зевнул и завалился на кровать. — Ничья.       — То есть тебя ни в малейшей степени не интересует, где буду спать я?       — Ни в малейшей. Потому что я собираюсь спать с тобой. Пижамку не снимешь?       Тсукишима вопрос проигнорировал и взял со стола телефон Куроо. Небрежно швырнув трубку прямо тому в руки, холодно напомнил:       — Чтоб в пять утра тебя уже здесь не было, понял? И выбираться будешь тем же способом, каким пришёл.       — Злой ты, Тсуки. — Куроо выбрал место ближе к стене. — И совсем меня не любишь.       — Не заслужил. Подвинься.       Тсукишима снял очки, привычно помассировав закрытые веки, отправил шитье в ящик стола до лучших времён, выключил свет и со вздохом забрался под одеяло, заехав локтем под рёбра незапланированному соседу. Какое-то время пошипев друг на друга и устроившись поудобнее, они в конце концов замерли и мерно задышали, постепенно успокаиваясь и проваливаясь в сон. Прошедшие сутки вымотали обоих. Ранее утро Куроо Тецуро       Будильник Куроо ненавидел больше всего на свете. Но, вспомнив, где находится, резко выхватил из-под подушки сотовый, отрубил противный писк и заставил себя подняться с кровати. Тсукишиму звонок не разбудил: он тихо-мирно продолжал посапывать, едва заметно хмуря лоб.       Ещё какое-то мгновение понаблюдав за безмятежным Тсукишимой, Куроо, не отказав себе в удовольствии сделать очередной снимок, быстро оделся и подошёл к окну. Пока, Тсуки. До встречи на «золотой неделе».       Чёрт. Забираться было намного легче. Чтоб он ещё раз согласился на подобное безумие! Чуть не навернувшись с мокрого выступа, Куроо, изловчившись и выгнувшись, просто спрыгнул, пружинисто приземлившись и самоуверенно ухмыльнувшись. Вот так! Если поспешит, успеет даже на уроки. Мысли о том, чтó ему светит за пропущенную тренировку, Куроо старательно отгонял прочь. Кагеяма Тобио       Привычный маршрут. Привычный темп бега. Знакомый до последнего дерева пейзаж, безмолвные дома, тихие улицы. Скоро и тот самый перекрёсток, где они ежедневно встречаются с Хинатой. Кагеяма, не сбиваясь с дыхания, случайно посмотрел в сторону дома Тсукишимы.       Странно. Молоко точно было свежим. Да и выспался он отлично. Вот только… Качественный глюк спрыгивающего со второго этажа Куроо-сана до самого спортзала не желал покидать разыгравшееся воображение, забивая голову глупыми вопросами.