«Р-р-роза» и «Кошак драный»

Той же ночью Куроо Тецуро / Тсукишима Кей       Весь в чёрном, Куроо практически сливался с безлунной ночью. Лишь накатывающее волнами чувство чужого нетерпения помогло определиться Тсукишиме с направлением.       — М-да. Ты б ещё фонариком посветил, — усмехнулся Куроо, оценив внешний вид Тсукишимы: белая футболка и светлые шорты чуть ниже колен ярким пятном выделялись на общем фоне.       — Зато ты не прогадал. Будет удобно, — Тсукишима приблизился вплотную, — тело прятать.       — Поверь, это тело тебе ещё пригодится. — Настроение Куроо ничто не могло испортить, даже едва различимый скептический «хмык». — Предлагаю продолжить в другом месте. Пойдём?       Тсукишима не шелохнулся. Куроо прищёлкнул языком.       — Просто не знаю, как объяснить… Хочу тебя, свидания и немного безумства. Ты не возражаешь? — В темноте выражение глаз не разобрать, зато широкую улыбку трудно не увидеть. — Заметь, я спросил.       Ну да. После того, как разбудил, вытащил на улицу и поставил перед фактом. Куроо неисправим. Тсукишима звонким хлопком по предплечью пришлёпнул что-то наверняка мерзкое и ощутимо кусачее.       — Настраивает на романтику, да?       — Э-э, нет. Тут ты не угадал. Идём. — Куроо уверенно схватил Тсукишиму за руку и быстрым шагом направился куда-то на задний двор школы. — Давай быстрее. Кенма, наверное, заждался.       Интересно, Куроо вообще в курсе, что на свидание вдвоём ходят? А идти туда — не зная куда, пришлось минут пять, если не больше. Кенма неожиданно вынырнул откуда-то сбоку, держа в руках нечто круглое и в количестве двух штук.       — Бокуто вырубился?       Куроо, отпустив руку Тсукишимы, освободил Кенму от неудобной ноши.       — Угу-у, — широкий зевок. — И мне бы тоже хотелось.       — Не ври. Раньше двух ты всё равно не ложишься.       — Передать пожелания Бокуто по поводу его «птенчика»?       — Не стоит, — хмыкнул Куроо, — я догадываюсь.       — Тогда счастливо развлечься, а я пошёл.       Исчез Кенма так же неожиданно, как и появился. А Тсукишима всё это время в немом изумлении пялился на спортивный байк с едва различимой в темноте наклейкой в виде какой-то птицы с большими глазами. В наступившей тишине он медленно перевёл взгляд на Куроо, протягивающего ему мотоциклетный шлем.       — Спятил, рехнулся, сошёл с ума, никуда я с тобой не поеду. Что-то упустил?       — Дух авантюризма.       Тсукишима заметно дрогнувшей рукой забрал шлем и натянул на голову, регулируя ремешок. Куроо Тецуро       Иногда он просто не понимал Тсукишиму. Весь такой правильный, логичный, временами занудный и… непредсказуемый. Это бесило, раздражало и волновало, заставляя сердце учащённо биться. Очень похоже на момент, когда за долю секунды определяешь, куда ставить блок, а потом с триумфом наблюдаешь за рычащим соперником. Ни с чем не сравнимое чувство!       Но Тсукишима, кажется, смог добиться похожего эффекта. Как же ему повезло с соулмейтом — скучно никогда не будет! Продолжая улыбаться, Куроо завёл мягко фыркнувший мотор, убедился, что Тсукишима надежно сцепил руки «замкóм» на его животе, и нажал на газ. Тсукишима Кей       Духота и влажность отступили перед скоростью. Тсукишима наслаждался поездкой, бьющим в лицо ветром и запахом разгорячённого тела Куроо. М-м-м, на обратном пути надо будет кое-что попробовать. Жаль, что сейчас не получится: Куроо, пока они неслись вдоль полупустых дорог пригорода, увеличил скорость. Теперь ветер мешал, и Тсукишима, осторожно отцепив от Куроо одну руку, опустил визор.       Ехать до Токио долго не пришлось. Огни города разогнали ночь, а удушливый воздух мегаполиса заставил судорожно сжаться лёгкие. Обгоняя плотный поток автомобилей, проскакивая в малейшую брешь и сигналя вездесущим пешеходам, Куроо минут за двадцать нарушил как минимум половину дорожных правил. Однако на парковке повёл себя на удивление пристойно. Правда, почему-то не заплатил — лишь перекинулся парой слов с мужчиной в форме охранника. Странно, парковка-то муниципальная.       — Всё нормально. — Видимо, Куроо заметил его удивление. — Это частная территория клуба, где мы с Бокуто зависаем. Охранник — знакомый, да и должок за ним значится. В общем, час-полтора у нас есть, я договорился. Пойдём, тут недалеко.       Буквально через несколько метров Куроо свернул в какой-то переулок, Тсукишима последовал за ним. Надо же. Переулок оказался заполнен народом, точнее, молодёжью, на вид — немного старше или ровесники Куроо.       — Большинство из них — студенты, но и старшеклассники попадаются. — Куроо кивнул в сторону ближайшего к ним здания, сияющего в огнях неона, где молодёжи столпилось больше всего. — Зайдём?       Тсукишима к такому не был готов. Да и грохот музыки вперемешку с гомоном толпы негативно сказался на его настроении. Куроо заметил, вздохнул, пожал плечами и прошёл мимо, направляясь дальше по усыпанному цветами переулку. Оживлённость местности зашкаливала: продовольственные ларьки, игровые павильоны — глаза разбегались от обилия, а будоражащие обоняние запахи буквально обнимали сочными ароматами; смех, толкотня, красивые девушки в кимоно… Тсукишима вскинул брови.       — Да чёрт его знает — то ли свадьба, то ли фестиваль цветов, может, что-то религиозное. Неважно, здесь такое постоянно, мы уже давно не спрашиваем. Но развлечься есть где. Прям как в детстве. — Куроо засмеялся и притянул Тсукишиму к себе. — Расслабься и не волнуйся по поводу денег, я всё предусмотрел.       — Уговорил, с тебя какигори*.       Тсукишима остановился у прилавка, выбирая сироп к лакомству.       — Ты прав — душновато сегодня.       Куроо потянулся за бутылкой рамунэ*, отдавая предпочтение кисловатой жидкости колотому льду.       — Слушай, — Тсукишима, зажмурившись, перекатывал на языке «стеклянные» кусочки, — откуда у Бокуто-сана байк?       — Любопытствуешь? — Куроо озорно сверкнул глазами. — Это секрет. Скажу только, что Бокуто — рисковый парень. Не поверишь, но кроме волейбола он ещё и гонками увлекается. Стритрейсер наш Бокуто. Слышал о таком?       Тсукишима присвистнул. Вот уж чего не ожидал! Всё-таки Токио — безумный город, как и люди, живущие в нём… Пустая бутылка отправилась в урну, когда Тсукишима, получив шутливый толчок в бедро, проглотил последний освежающий кусочек льда. Куроо, преградив путь, залихватски подмигнул и кивнул в сторону неприметного павильона, откуда сквозь всеобщий гвалт доносились ритмичные звуки.       Заинтригованный Тсукишима нырнул следом в тёмный проём, вместо привычной створки двери прикрытый куском плотной ткани. Э-э-э… павильон для игры в йо-йо?! Тсукишима, привыкнув к полумраку, быстро огляделся: три человека, наблюдавшие за четвёртым, довольно-таки неплохо выполнявшим трюки с йо-йо на импровизированной сцене; хлипкий столик в углу, и на сантиметр не прикрывавший сидящую за ним необъятных размеров женщину; татуированный неформал, державший на коленях старенький ноутбук, подключённый к громадным колонкам; Куроо, небрежно положивший на столик триста иен…       — Не хочешь? — Куроо посмотрел на сцену и вновь повернулся к Тсукишиме. — Обычный трёхминутный фристайл по стрингу*. Да и правил определения победителя не существует. Всё зависит от того, насколько сильно ты понравишься зрителям и хозяйке, — кивок в сторону толстухи.       — Издеваешься? Да я кроме базовых бросков и примитивных випов ничего не умею…       — М-да? В таком случае… Позволь представить тебе выдающегося, сногсшибательного и неповторимого меня!       Куроо подхватил из рук предыдущего «конкурсанта» классическую ярко-голубую игрушку на жёлтой верёвке и поднялся на сцену, немного манерно поклонившись зрителям и хозяйке.       Чутко уловив категорию клиента, неформал мгновенно сменил музыку, и динамики охотно откликнулись голосом Джейсона Деруло*. Тсукишиме не понравилось, но… мгновением позже он уже всеми фибрами души уверовал, что именно эта тема подходит Куроо больше всего на свете.       Маунты, слэки, хопы, даже сумасшедшие чопстики — всё! — абсолютно всё органично вливалось в ритм, гибкость, пластику напряжённого тела и ловкость непередаваемо музыкальных пальцев. Куроо завораживал. Тсукишима глаз отвести не мог, подмечая малейшие нюансы игры йо-йо и поющие нотами страсти штрихи другой «игры», адресованной только ему. Сухо сглотнув, он встретился взглядом с кошачьим прищуром и… пропал. На долгие три минуты.       Аплодисментов не было. Лишь витавшее в затхлом воздухе восхищение и тишина — неформал даже музыку забыл включить. Куроо, насмешливо откинув голову, улыбнулся, толкнул замершего Тсукишиму в грудь и направился к выходу.       — Эй, ты! — Звучный голос толстухи заставил обернуться. — Я не тебе, кошак драный. — Хозяйка упорно игнорировала Куроо, пристально разглядывая Тсукишиму. — Лови, цветочек. Хороший выбор. Не упусти.       Автоматически поймав летевший в него предмет, Тсукишима уставился на жёлтое нечто, определив в мягкой игрушке криво сшитого Пикачу: бр-р, жесть! Глубоко вдыхая ароматы улицы, Тсукишима молча пялился на Куроо, который бессмысленно хлопал глазами, пытаясь понять, что это сейчас было. Одновременно посмотрев на зажатого в руках Тсукишимы перекошенного Пикачу, они через секунду вновь встретились взглядами.       Тсуки: «Кошак драный?!»       Куроо: «Цветочек?!»       Переулок вздрогнул, заставив прохожих шарахнуться от громогласного хохота. Тсукишима, утирая слёзы, смеялся, как никогда в жизни; Куроо вторил хриплыми переливами, пытаясь не захлебнуться в неконтролируемом смехе; Пикачу, не в силах унять землетрясение, беспомощно мотался из стороны в сторону под судорожные всхлипы.