«Р-р-роза» и «Кошак драный»

Токио Тсукишима Кей       Похоже, утро они благополучно проспали; солнце по-дневному ярко пробивалось сквозь неплотно задёрнутые шторы. Тсукишима не любил резко подрываться со сна, ему требовалось время на пробуждение и осознание себя в реальности нового дня. Куроо, по ходу, такие вещи вообще не волновали: за те пять минут, что Тсукишима на него смотрел, он, растянувшись на животе и засунув руки под подушку, даже ухом не повел на изменившуюся обстановку. Тонкая простынь скомканным валиком едва прикрывала ему ноги, предоставляя отличную возможность любоваться обнажённым телом.       Тсукишима, подперев голову рукой, другой осторожно прикоснулся к широкой спине и медленно провёл пальцами вдоль позвоночника: кожа гладкая и немного влажная, пара забавных родинок, великолепные мышцы и так понравившиеся ему ямочки на пояснице. Кстати, у Куроо классная задница! И татушка с розами ничуть не портила впечатлений, наоборот, интриговала, притягивала и манила попробовать… Пальцы надавили на копчик, секунду помедлили, а потом заинтересованно нырнули в ложбинку расслабленных ягодиц.       — Даже не думай.       Сонное бурчание особо не впечатлило, но всё-таки заставило передумать насчёт дальнейших провокаций.       — Почему? — Тсукишима позволил пальцам вернуться к татушке и продолжить поглаживания. — Мне интересно попробовать.       — Забудь, понял.       Куроо приподнял голову и предупреждающе-недовольно зыркнул в его сторону.       — И никакого равноправия, партнёр?       Насмешка насмешкой, но глаза Тсукишима прищурил и недовольно поджал губы, всем видом выражая несогласие с ультиматумом.       — Я тебе сейчас устрою равноправие!       Куроо взъярился и попытался схватить резко отпрянувшего от него Тсукишиму, который, преисполненный рвением встать с кровати, внезапно рухнул обратно и злобно зашипел.       — Тсуки?!       С Куроо мигом слетела агрессия, и он обеспокоенно склонился над застонавшим Тсукишимой.       — Твою мать! — не выдержал тот и громко выразил своё отношение к этому миру, взволнованному Куроо, стреляющей боли в пояснице и ноющей заднице. — Отвали от меня! И только попробуй заржать!       Едва наметившаяся улыбка Куроо мгновенно увяла, а весёлое выражение глаз сменилось сочувствием.       — Потерпи немного.       Он соскочил с кровати, распахнул шкаф и зарылся в поисках непонятно чего на нижних полках, не обращая внимания на чужое раздражение.       — Считай, что уже натерпелся. — Тсукишима никак не мог успокоиться, ощутив, что и мышцы на внутренней стороне бёдер неслабо так потянуло. — Чтоб я ещё хоть раз согласился переспать с тобой, кошак драный! — отчаянно простонал он, боясь лишний раз пошевелиться.       — Конечно, Бокуто в этом намного лучше меня разбирается… — Куроо подавился словами, заметив широко распахнутые в немом изумлении глаза. — Ты это сейчас о чём таком подумал? Тсуки! — Он вытянул вперёд руку, демонстрируя в бутылке с дозатором массажное масло. — Быстро переворачивайся на живот, пошляк. Буду реанимировать твоё беспомощное тело.       Сильные руки уверенно, со знанием дела разминали мышцы, безжалостно встряхивая, надавливая и принося облегчение. И всё же Тсукишиме не удавалось подавлять хриплые стоны вперемешку с нецензурной экспрессией, сопровождающие процесс массажа.       — Готово!       Тсукишима вздрогнул от звучного шлепка по ягодице с кошкой-татушкой, но вставать не спешил, подсознательно ожидая, что боль вернется.       — Ну что ты как маленький? Горячая ванна минут на десять, и ты вновь в строю, гарантирую.       — Тоже мне, гарантийщик нашёлся, — недовольно буркнул Тсукишима, пересилив собственную неуверенность и поднимаясь с постели: удивительно, но боль действительно отступила; прихватив одежду, он поплёлся в ванную.       — Умыться пустишь?       Куроо открыл перед ним дверь и, состроив умоляющую рожицу, вопросительно уставился на Тсукишиму.       — Валяй, — невольная улыбка в ответ. — И с тебя завтрак. Куроо Тецуро       — Вкусно. — Тсукишима аккуратно положил хаси* на край тарелки. — Спасибо за еду.       Куроо давно уже проглотил собственную порцию и всё остальное время просто сидел за столом, внимательно наблюдая за Тсукишимой. Больше всего Куроо хотелось сейчас к нему прикоснуться, утонуть в согласном желании побыть друг с другом хоть чуточку подольше и предложить…       — Чего?       Тсукишима, очевидно, подхватил настрой и занервничал от неизвестности.       — Всё-таки необычный у нас с тобой эффект. Но, если честно, я в диком восторге и рад, что именно ты мой соулмейт. — Заметив попытки Тсукишимы сдержать смущение, он широко улыбнулся и не дал возразить: — Гулять пойдём или дома развлечёмся?       — Нет уж, больше никаких домашних развлечений. Мне ещё сегодня на вечернюю тренировку…       Тсукишима внезапно застыл, уставившись в одну точку. Укай знал! Какая, к чертям, вечерняя тренировка? Хорошо, если он к завтрашней оклемается. Вот тебе и «послезавтра». Тц.       — Тогда собираемся и двигаем в…       Громкий звук бесцеремонно прервал энтузиазм Куроо: телефон настойчиво требовал внимания.       — Как пить дать, сейчас весь кайф обломают.       Он оказался прав. Взволнованный Кенма несвойственной ему скороговоркой выпалил что-то по поводу страшного-ужасного Яку, придурка Хайбы и злющего Некоматы, обречённо добавив: «Прости друг, без тебя никак!»       Куроо хмуро пялился в потухший экран телефона, разрываясь между желанием и необходимостью. Но Тсукишима, молча кивнув, с пониманием отнёсся к проблеме.       — Всё нормально, доберусь без…       — Нет. Я провожу. — Куроо быстро пролистал контакты и нажал на вызов. — Хэй, бро! Ты там как после вчерашнего? Ха-ха-ха! Надо полагать, а я предупреждал! — Зажав телефон между плечом и ухом, Куроо быстро закончил собираться и помог Тсукишиме. — А вот это уже не твоё дело, но если интересно, могу передать трубку Тсуки, спросишь у него. Что значит — рехнулся? А-а… Передумал? Бывает. — Он притормозил Тсукишиму у выхода и прижал к стене, упираясь рукой в дверной косяк рядом с его головой. — Слушай, бро, выручай: подъедь к нашей точке, забери Тсуки и до станции подбрось. У меня тут форс-мажор приключился. — Куроо сделал вид, что не заметил яростного протеста Тсукишимы. — Оя! Да не вопрос. Увидимся.       Убрав телефон в карман, Куроо в наступившей тишине пару секунд полюбовался возмущённым блеском светло-карих глаз, а потом прижался всем телом к Тсукишиме, положив руку ему на задницу — туда, где пряталась под одеждой заветная татушка.       — Мне кое-что надо спросить, Тсуки…       — Нет. Не хочу об этом говорить. И знать не хочу.       Куроо, настроившись на серьёзный разговор, неожиданно растерялся от охватившей его паники с едва уловимой ноткой тоски. Вздохнув и коротко поцеловав нервничавшего соулмейта, Куроо отстранился, подхватил спортивную сумку и распахнул двери.       — Пойдём, Тсуки. Может, ты и прав, но мне… Ладно-ладно, не паникуй. Мы больше не будем возвращаться к этой теме, хорошо? — Куроо ободряюще улыбнулся и шутливо приобнял Тсукишиму за талию, внезапно срываясь на бег и с гиканьем утягивая его за собой вниз по лестнице. — Ну их к чёрту, все эти даты, согласен? Тсукишима Кей       Если Куроо смотрелся на байке как чужеродный элемент, угнавший этот самый байк, то образ Бокуто заставлял нервно сглатывать от восхищения и невольно уступать дорогу яростно сверкавшему глазами психу и его «птенчику».       — Хэй-хэй-хэй, бро!       Резкий манёвр, визг тормозов, и вот уже шумный Бокуто стискивает плечи Куроо, попутно со всей дури припечатывая ладонью Тсукишиму по спине. Нет, это не Токио, а какой-то травмпункт наоборот! Тсукишима злобно зыркнул в сторону разошедшегося Бокуто, что-то взволнованно объяснявшего Куроо. А тот, гад, кивал с умным видом и весело скалился в его сторону.       — Договорились! Но цена будет падать с каждой попыткой угробить моего соулмейта. Я у Тсуки потом спрошу. Так что отбрось свои шуточки, бро.       Шуточки? Угробить?! Тсукишима медленно отступал в сторону, намереваясь тихо-мирно слинять от неадеквата в лице Бокуто, пока не заметили. Попытка не удалась, Куроо сграбастал его в объятия и прижал к мотоциклу.       — Ну вот, опять ты скорчил эту свою непробиваемую рожу. Эх, Тсуки… Я уже скучаю.       Видимо, Куроо подсел на одну волну с Бокуто, поскольку приличия его абсолютно перестали волновать. А Тсукишима, противореча собственным принципам, почему-то тоже не смог заставить себя оттолкнуть Куроо или закономерно возмутиться. Не обращая внимания на присвистнувшего Бокуто, Тсукишима вовсю наслаждался незапланированным поцелуем.       — Кей? — дрогнул в неуверенности знакомый голос. Куроо Тецуро       Куроо с явным неудовольствием отстранился и, продолжая обнимать Тсукишиму, повернулся на голос. Где-то он уже видел этого симпатичного парня, чем-то похожего на…       — Брат, — тихо проговорил Тсукишима.       — Доброго дня, — Куроо и не подумал смущаться, — Тсукишима-сан.       Неожиданный свидетель пикантной сцены растерянно оглядел всю компанию и возмущённым взглядом остановился на Тсукишиме.       — Что ты здесь делаешь? И почему он тебя целует? И как ты вообще посмел… И что у тебя с лицом?!       Судя по всему, определиться с наиболее значимым вопросом у родственничка Тсукишимы так сразу не получалось.       — Сопротивлялся. Пришлось уговаривать, — решил ответить Куроо на последний вопрос и заржал, тут же взвыв от боли в ноге, на которую не преминул наступить выскользнувший из его объятий Тсукишима.       — Я же не спрашиваю, что ты здесь делаешь, и почему к тебе прижимается какая-то девица. — Тсукишима пригляделся и неожиданно хмыкнул. — Прошу прощения. Доброго вам дня, Танака-сан.       Разбитная милашка, выглянув из-за спины Акитеру, вытащила изо рта чупа-чупс, подмигнула и улыбнулась.       — Мы на фестиваль тайко* приехали. Я обещал оказать Танаке-сан поддержку.       А покраснел-то как! Куроо расплылся в многозначительной улыбке, невольно сравнивая колер румянца обоих братцев в пользу младшего. Эх, ещё бы разок увидеть.       — Вот и я здесь по личным делам. Кстати, личное дело, — Тсукишима дернул его за сумку, — это мой старший брат Тсукишима Акитеру. Брат — это Куроо Тецуро, мой соулмейт. Вопросы?       — У меня время, между прочим, не резиновое. — Бокуто оседлал байк. — Так что допрос с пытками пусть тебе дома устраивают, очкарик. Бро, ты оглох? У тебя телефон сейчас в космос отправится.       — Чёрт! — Куроо выхватил из кармана вибрирующую трубку. — Некомата! Всё, я ушёл. Тсуки, звони-пиши. — Сожалеющий взгляд и… внезапный порыв обнять, прижаться и прошептать на ухо: — Спасибо, Тсуки, ты потрясающий. — Куроо с удовольствием оглядел вспыхнувшего Тсукишиму и быстро ретировался от греха подальше, прокричав уже на бегу: — Бокуто, я тебя предупредил! Тсукишима Кей       — Я домой. Приедешь, обсудим всё остальное.       Тсукишима кивнул брату, надел шлем и уселся позади Бокуто, тихо цыкнув в ответ на возобновившееся нытьё в растянутых мышцах. «Птенчик» тут же сорвался с места, заглушив возмущённое «Кей!»       …Если б он только знал. Нет, догадывался, конечно, но между «догадываться» и «знать» — пропасть. Намертво скрюченные пальцы с трудом разжались, выпуская из плена смятую футболку Бокуто.       — С… с…       — «Спасибо» — я понял. — Бокуто кивнул и посмотрел на Тсукишиму. — Хм, а может, и не понял. Но другой вариант мне не нравится. Бывай, очкарик.       Байк взревел и умчался, напоследок чихнув в сторону дрожащего от бешенства Тсукишимы выхлопными газами. Что там говорил Куроо? С каждой попыткой цена будет падать? Блядь, да этот псих ему ещё и должен останется!       Тсукишиму затрясло от облегчения: твёрдый асфальт под ногами придал уверенности, а припекавшее светлую макушку солнце напомнило, что он до сих пор жив. Всё. Больше никаких «птенчиков». В следующий раз его на двухколёсного монстра с Бокуто за рулём даже дух авантюризма не заманит.