Ananke

Проснувшись, Лили не смогла понять, сколько проспала. Может быть пару часов, а может минут двадцать. Возможно, она проспала целый день и ночь за ним. Она не знала — время теряет очертания, когда жизнь выбивается из привычной колеи. Она села и стала во мраке искать глазами Северуса. Он был там, где она и ожидала — заключённый в пределах магического круга, он сидел и словно молился о прощении в тишине тюремной камеры. Она задумалась, спал ли он вообще. — Эй, — сказала она и протёрла глаза, — Сколько времени? Он повернул в её сторону голову, и она могла лишь смутно разглядеть черты его лица в свете рун. — Сложно сказать. Часов тут нет. Думаю, ты проспала пару часов, если ты это хотела узнать. Она встала и размяла затёкшие ноги. Конечно, тут нет часов. Это место должно было сломать его. Северуса хотели оставить в одиночестве, без всяческих удобств. Не давать отслеживать время — ещё один способ внушить ему страх и отчаяние. Думая об этом, она осознала, что не видела ничего, что позволило бы удовлетворить его базовые потребности. — Тебе давали что-нибудь поесть? Или попить? — спросила она в ужасе. — Отводили в уборную? — Они любезно предоставили мне ведро, перед тем как ты пришла, — ответил он. — Потом забрали и сказали, что вернут, когда я заговорю. Могу предположить, что меня намеренно морят голодом, чтобы я был более сговорчивым. В её груди вспыхнула ярость. — Немыслимо! — прокричала она. — Они не могут так с тобой обращаться! Тебе нужна еда, вода и перерывы на туалет. И более удобное место содержания, раз уж на то пошло. — Клетки не предназначены быть удобными. — Клетки не предназначены для людей. Северус опустил голову — едва уловимо, но она заметила. — Может быть я и не человек, — сказал он. Лили склонила голову набок. — Не думаешь, что они этого и добиваются? Чтобы ты так себя чувствовал? — сказала она. Ей хотелось бы быть в состоянии дотронуться до него. — Не давай им победить. Не так. Ты не какой-то зверь, которого нужно держать взаперти. Неважно, что ты сделал, ты не заслуживаешь такого обращения. — Знаешь, ты не обязана этого делать, — сказал Северус. Внезапно он посмотрел на неё. Она моргнула. — В смысле? — Искупать вину, — он неопределённо махнул, как будто не мог понять, почему она тут стояла, — осуществлять спасательную миссию, или как ты там для себя это называешь. Оно того не стоит. Знаю, ты думаешь, что должна мне что-то из-за нашего прошлого, но ты можешь оставить это позади. Ты не обязана меня спасать. — Я делаю это не из-за чувства вины, — настойчиво сказала она, — В плане, я правда чувствую себя виноватой за то, что была ужасным другом, но я не поэтому это делаю. — Тогда я не понимаю, — ответил он. — Ты притворялась, что меня не существует, пять долгих лет, а теперь я внезапно стал твоим главным приоритетом, ни с того, ни с сего. Лили поджала губы. — Неужели так сложно представить, что я могу это делать просто потому, что ты — это ты? Что я пытаюсь тебя спасти, потому что ты того стоишь? Северус даже не шелохнулся. Его не задело ни единое её слово. Мысль, которую она озвучила, казалась выше его понимания. Лили было нужно найти другой способ достучаться до него. — Я повзрослела, — сказала она. — Я увидела всё под другим углом, и поняла, что совершила огромную ошибку, когда исключила тебя из своей жизни. Я узнала, что не следует так быстро отрекаться от людей, которые мне важны, и что есть те, ради кого стоит возвращаться. Насколько я могу судить, ты всё ещё мой лучший друг, и как твой лучший друг я готова сделать всё, что угодно, чтобы освободить тебя. Вот почему я делаю это. Северус слушал молча, и на этот раз, кажется, он правда поверил. Она почувствовала облегчение, увидев, что её слова что-то поменяли, но затем он спросил: — Почему ты меня поцеловала? Его любопытный взгляд снова был направлен на неё, и внезапно она почувствовала, словно из комнаты исчез весь воздух. Она совсем забыла, что поцеловала его прямо перед тем, как Муди и Джеймс их нагнали. С тех пор многое произошло, и память о поцелуе была похоронена под более важными проблемами. Воспоминание заставило её покраснеть. Она не знала, как объясниться, так что просто неловко уставилась на него, краснея от каждого невысказанного слова. Северус напряжённо вглядывался в неё, но она не знала, каких слов он от неё ждёт. Знал ли он, что она к нему чувствовала, или до сих пор подозревал, что поцелуй был лишь частью плана его захвата? Зная Северуса, скорее всего это было последнее — Лили билась об заклад, что он поверил бы ей только после того, как она, опять, сняла бы с себя всю одежду и бросилась к нему. Но сейчас определённо было не то время и место. Вдруг дверь сверху открылась. — Лили? — донёсся голос Ремуса. — Можешь подняться ненадолго? — Сейчас, — ответила она и отвернулась от требовательного взгляда Северуса. Она была рада, что их прервали, хоть и не хотела возвращаться к остальным в ближайшее время. — Я принесу тебе что-нибудь поесть, — сказала она и быстро поднялась наверх, не оборачиваясь и прекрасно осознавая, что оставляет вопрос подвешенным в воздухе. Она выбралась из сундука и увидела Ремуса за столом, записывающего что-то. Остальных не было. — Куда все ушли? — спросила она. Их отсутствие тревожило её: если они были не здесь, ожидая первой возможности выбить из Северуса откровения, то значит где-то в другом месте они готовились к чему-то похуже. — Мне никто ничего не сообщает. Я просто живу здесь, — ответил Ремус. — Дамблдор и Муди ушли давно, а Джеймс вышел пополнить личные запасы. А конкретней — алкоголь и сигареты. Лили подняла брови. — И они оставили тебя за главного? Ремус нахмурился. — Может я и калека, но не беспомощный, — сказал он. — И Снейпу не выйти из Ловушки для Мага, пока Муди лично его не освободит, если ты к этому клонишь. Его выражение лица разозлило бы её, если бы он не был совершенно прав в своём предположении, что её первой мыслью было освободить Северуса, пока защита была слабой. — Зачем ты меня позвал? — спросила она. — Если это не что-то важное, я предпочла бы не находиться в обществе самодовольных придурков. Ремус снова нахмурился. — Я приготовил тебе ужин. Ты наверняка голодная. У Лили урчало в животе. Она не ела ничего с прошлой ночи, и её внутренности крутило от голода. Но она всё ещё была слишком зла, чтобы принимать от него добрые жесты. — Северусу тоже нужна еда, — сказала она. — И ему нужно ходить в туалет. Если хочешь сделать кому-то приятно — начни с него. Он скривился. — Он там не по моему распоряжению. Моё участие в операции ограничивается тем, что я разрешаю Ордену использовать мой дом. На этом всё. — Ты здесь, ты видишь его страдания и ничего не делаешь. Ты — часть этого, хочешь ты или нет. — Что ты от меня хочешь? Ты знаешь, что я не буду помогать тебе с его освобождением. — Веди себя так, словно он — человек. Ему нужна еда, вода и что-то менее унизительное, чем ведро, куда можно опорожниться. Ремус сжал зубы. — Я не могу ему помогать. Это распоряжение Дамблдора. Снейп лишён всех удобств, пока не начнёт подчиняться. Это часть допроса. Дамблдор считает, чтобы Снейп заговорил, нужно сломать его гордость. — Ты не можешь всерьёз думать, что это правильно — так поступать, — настояла она. Ремус вздохнул и отложил перо. Затем он взял палочку и миска с рагу и стакан воды, которые стояли перед Лили, исчезли, предположительно появившись перед Северусом. — Вот, — сказал Ремус, — Пленник накормлен. Счастлива? — Да. Спасибо, — сказала она. Её всё ещё не устраивали условия содержания, но она решила не испытывать удачу. Не хотелось сразу терять завоёванные позиции. Ремус вернулся к тому, над чем работал раньше. Она заглянула ему за плечо и увидела на бумаге несколько знакомых имён. Люциус Малфой. Беллатрикс Лестрейндж. Рудольфус Лестрейндж. Регулус Блэк. Список продолжался. Некоторые имена были связаны линиями, около некоторых были заметки. Имя Северуса тоже было там, обведённое жирным кругом. — Что ты записываешь? — спросила Лили. Она ждала, что Ремус спрячет заметки от её любопытного взгляда, но вместо этого он отодвинулся, чтобы она смогла получше их разглядеть. — Я составлял список возможных Пожирателей Смерти и пытался понять, кто кому подчиняется. Я думал, что нам будет полезно узнать, есть ли среди них кто-то, кого мы можем уговорить работать на нас, и тогда у нас появится шпион. Похоже ты меня опередила. Они встретились взглядами. — Значит ты всё же думаешь, что Северус должен присоединиться к Ордену, а не отправляться в Азкабан? — спросила она. — Думаю, он должен заплатить за свои преступления, — ответил Ремус. — И он может это сделать, если поможет нам одолеть Волдеморта. От этих слов ей стало немного легче на душе. — А Дамблдор согласен с тобой? Он тоже думает, что Северусу не обязательно садиться в тюрьму? Ремус покачал головой. — Остальные ему не доверяют. Они не считают, что у него есть зачем переходить на нашу сторону. Они думают, что он слишком верен своему Повелителю, чтобы предать его. — Он упрямый, но он не настолько предан Волдеморту, как вы все думаете. Он сомневается. Сильно. Мне кажется, он вообще не хочет быть Пожирателем Смерти. — А чего он хочет? В глазах Ремуса читалось невысказанное предположение. Лили показалось, что у него были свои соображения насчёт сокровенных желаний Северуса, и он хотел найти у неё подтверждения. — Он хочет делать то, что правильно, — ответила она и отвернулась. Её желудок вновь заурчал. Она подумала о том, чтобы поесть, но также ей нужно было помыться. Она до сих пор вся была в грязи и пыли, в которых испачкалась во время задания. — Ремус, можно я займу ванну? Мне очень нужен душ. Она отмывала от себя прошлый день целых двадцать минут. Горячая вода быстро закончилась, но Лили оставалась под холодными струями, пока её разум вновь не стал острым и ясным. Она решила, что отныне будет вести себя умнее, и сильно менее эмоционально. Будет прилагать больше усилий, чтобы сдерживать свой характер. Нужно было выложиться на все сто, чтобы Дамблдор поверил, что Северусу можно доверять. Только так она могла спасти его от Азкабана. Но с чего бы им верить ей? Или ему? Другой Северус доказал, что готов служить — он сам связался с Дамблдором, рассказал о планах Повелителя и раскрыл свою самую большую тайну: что влюблён в Лили и сделает всё, чтобы защитить её от Волдеморта. Он преподнёс Дамблдору дары искренности, смирения и уязвимости. А какие дары были у этого Северуса? Как Дамблдор поверит, что этот Северус готов восстать против своего Повелителя? И... захочет ли этот Северус работать на Орден, если на кону не будет стоять её жизнь? Она предполагала, что после того, через что он прошёл, Северус мог считать Волдеморта меньшим злом. Повторить историю оказалось сложнее, чем изменить. Хотя её мысли по-прежнему оставались спутанными, она вышла из душа и вытерлась. Одевшись, она взяла маленькое полотенце, тазик с водой и кусок мыла для Северуса. Ему бы тоже не помешало помыться. Она вышла и пошла к кухне, желая съесть хоть что-то, перед тем как возвращаться к Северусу. Но, войдя в комнату, она услышала то, что сразу изменило её намерения. Из сундука Северуса доносились приглушенные голоса. Северус с кем-то спорил, и точно не с Ремусом — тот всё ещё был за столом, хотя уже перестал работать и что-то пил. Завидев Лили, он стал выглядеть виноватым, и она сразу пожалела, что оставила Северуса одного. — Кто там? — спросила она в ужасе, хотя уже знала ответ. Ремус боязливо взглянул на неё и не ответил. Она выронила всё, что было у неё в руках и побежала к сундуку. Спускаясь вниз, она слышала злобные крики Северуса. Вскоре она смогла понять, что он говорил. — … ничего об этом не знаешь! Может быть, мне следовало убить тебя, когда я мог! — Жаль, что ты был слишком занят своим бегством, жалкий трус. Знаешь, ты умнее, чем кажешься, Нюньчик. Ты ведь понимал, что у тебя нет ни шанса против меня. — Оставь его в покое, Джеймс, — прокричала Лили. И Джеймс, и Северус повернулись к ней. Северус стоял на самом краю круга, выглядя как рассвирепевший зверь, готовый порвать Джеймса на клочки. Джеймс подошёл дразняще близко к нему, настолько, насколько можно было, не пересекая черты. Он излучал самоуверенность, но в его самодовольстве чувствовалась какая-то фальшь. В первый раз она порадовалась магическим рунам на полу, что разделяли их. Эта ситуация просто кричала об опасности. — О, здравствуй, — сказал Джеймс. — Мы с Нюниусом просто разговаривали. — Что ты тут забыл? — прошипела она. — Навещаю нашего гостя, — ответил Джеймс. — Я принёс обратно его ведро. Но он мой широкий жест не оценил, послал меня и бросил в меня ведро. Видимо, ему оно не нужно. Очевидно, что он до сих пор мочится в кровать, так что его устроит справлять нужду на пол. Северус сжимал кулаки и определённо представлял, как его руки сжимаются на горле Джеймса. — Он просто пытается тебя разозлить, — сказала она ему. — Игнорируй его, Сев. Как я. — Действительно, ты игнорируешь меня весь год, — сказал Джеймс и повернулся к Северусу, — Теперь я почти знаю, что ты чувствуешь, Сев. Лили знала, на что намекает Джеймс своими насмешками. Она продолжила смотреть на Северуса и попыталась сохранить спокойствие. — Не давай ему повода, — сказала она. — Без причины он не может тебе навредить. Внимание Северуса разрывалось между ней и Джеймсом. Он смотрел на неё, но Лили чувствовала, что он не смог просто отмахнуться от слов Джеймса. — Она игнорировала тебя больше, чем других, не так ли? Столько лет тоски, столько лет дрочки... — Заткнись! — рявкнул Северус. — Ты, наверное, дрочил и плакал до потери пульса, в день, когда она выбрала меня. — Хватит, Джеймс! — прокричала Лили. — Ты ведь поэтому помогаешь ей? Услышал, что мы с ней расстались, и воспользовался последней возможностью. — Заткнись! — проревел Северус. — Конечно, она думает, что ты искренне хочешь нам помочь, но ведь это не так? — продолжил Джеймс с безрадостной ухмылкой, — Нет, ты надеешься, что если ты будешь вести себя смело и порядочно, она наконец-то раздвинет перед тобой ноги... Северус кинул в Джеймса остатками своего обеда; он уклонился, и миска разбилась о стену. — Но так не произойдёт... Она слепа, понимаешь. Она всегда была слепа, когда речь заходила о тебе. Она не видит, какой ты, что ты на самом деле чувствуешь к ней... — Да блядь, я знаю, что он меня любит! Она не думала, когда произносила это. Ей просто хотелось остановить Джеймса. И это сработало: Джеймс сразу замолчал, но сейчас она думала, чтобы лучше бы он продолжал. Наступившая тишина была настолько неловкой, что она сожалела, что не может упасть в обморок, лишь бы не быть здесь. На одну роковую секунду она забыла, что это до сих пор было величайшей тайной — что она не должна была ещё знать о чувствах Северуса. Узнав правду в прошлый раз, она повела себя как задница, и в панике потопталась по его хрупкому сердцу. Она не хотела вновь повторять эту ошибку, и собиралась быть крайне осторожной насчёт этой темы с этой версией Северуса. Куда уж осторожней, она просто сама тактичность. Она проболталась и это прозвучало так, словно она всегда знала и ей просто было всё равно. И Джеймс, и Северус поражённо уставились на неё. Ни одному из них она не решалась взглянуть в глаза. — Что здесь происходит? Она никогда так не радовалась голосу Дамблдора. Старый маг возник позади них, а рядом с ним Муди. Они оба не выглядели довольными тем, что застали их посреди ссоры. — Джеймс досаждает Северусу, — быстро ответила Лили. — Эванс думает, что может тут командовать, — сказал Джеймс. — Вон. Оба, — рявкнул Муди. — Мы хотели бы поговорить с мистером Снейпом, — добавил Дамблдор. — Я не оставлю вас наедине с ним, — выплюнула Лили. — Обещаю, он не пострадает, — сказал Дамблдор, — нам просто нужно поговорить с ним наедине. Почему бы вам не пойти и не сделать нам всем чаю, и заодно примириться с Джеймсом? Мне бы хотелось, чтобы вы двое остались друзьями. Лили взглянула на Дамблдора, который многозначительно смотрел на Джеймса. Ей не хотелось, чтобы Дамблдор оставался рядом с Северусом, но, когда Джеймс поднялся наверх, она пошла вслед за ним. Джеймс почти ушёл из квартиры, когда она его нагнала. — А ну вернись! — прокричала она и схватила его за руку. — Я ещё с тобой не закончила. Джеймс повернулся и внезапно их лица оказались очень близко. От ощущений и запахов в её уме вспыхнули картинки физической стороны их отношений, и от этого она слегка сжалась. Джеймс же самоуверенно потянул её за руку, притягивая ещё ближе. — Определись, — прошипел он. — Ты со мной всё, или нет? И так, и так не получится. Ты не можешь уйти от меня и ожидать, что я по-прежнему буду делать, что ты пожелаешь. Она выпустила его руку и отошла на шаг назад. — Просто оставь Сева в покое, — сказала она. — Хватит быть таким жалким и мелочным. Он рассмеялся и покачал головой. Затем его лицо помрачнело, и он презрительно уставился на неё. — Вы трахаетесь? — спросил он. — Нет, — ответила она, хотя хотела сказать ему не лезть не в своё дело. — Вы трахались, пока мы были вместе? — Нет! — Ты ушла от меня из-за него? Слово “нет” застряло у неё в горле. У неё было много причин отвергнуть Джеймса. В основном, ей нужно было уйти от него до того, как он обнаружит, что она беременна Гарри. Ещё ей нужно было время и место, чтобы сосредоточиться на своей миссии. И определённо она не любила его настолько, чтобы выходить за него замуж. Но да — в том числе из-за Северуса. Она не могла оставаться с Джеймсом, когда её сердце принадлежало другому. Она не могла рассказать всю правду, но могла поделиться частью — этого было бы достаточно, чтобы он перестал задаваться вопросами. Но она была разозлена и оскорблена, и вместо этого ей хотелось уколоть его. — Ты настолько самовлюблённый, что не сможешь понять, почему я ушла, — произнесла она. Он ничего не ответил. Его глаза, налитые кровью, блестели, когда он смотрел на неё, и она чувствовала искорки жалости к нему за своей злостью и страхом. — Я всё это время думал, что это из-за меня. Что ты стала несчастной, потому что я что-то сделал не так, — сказал Джеймс. — Я пытался всё исправить, но ничего не получалось. А потом ты ушла, как будто между нами ничего не было — как будто я никогда ничего для тебя не значил. Его лицо горело красным, и в глубине её сердца пробивались ростки стыда и вины, одолевая её гнев. Она отвела глаза. Ей хотелось убежать, заткнуть уши, накрыть чем-то глаза — лишь бы не узнавать, как сильно она навредила Джеймсу... — Теперь я думаю, что всё же дело не во мне. А в тебе, — продолжил Джеймс. Его тон стал на пару градусов холодней. — Понимаешь, я пытался вернуть ту девушку, в которую был влюблён. Она была честной, чистой, хорошей, но теперь я даже не знаю, существовала ли она. Может быть, она была ещё одним твоим обманом. Может быть, ты никогда не любила меня. Может быть, ты просто использовала меня, чтобы отомстить ему. Лили представила то, какой он её обрисовал. Ей было очень стыдно, и непреодолимо хотелось сказать, что он неправ, что раньше она действительно любила его и что то, почему они расстались, было слишком сложным для объяснения. Ей не хотелось, чтобы ему было больно, и чтобы он ненавидел её. Но у неё не было времени и сил, чтобы спасать их дружбу. Она не могла склеить обратно его сердце. Сейчас у неё были дела важнее, поэтому она произнесла единственную правду, в которой могла признаться, чтобы положить конец их спору. — Я влюблена в него. Джеймс уставился на неё пустым взглядом. Кивнул. Развернулся, открыл дверь и ушёл. Секунду Лили тупо смотрела на закрывшуюся дверь. Затем осознала, что Ремус всё ещё в комнате. Он сидел у окна с стаканом огневиски в руке, и видел всё. — Пожалуйста, не стесняйтесь моим присутствием, — проворчал он и поднёс стакан к губам, — Я всего лишь здесь живу. Она съела немного рагу и выпила чаю, ожидая, пока Дамблдор и Муди договорят с Северусом. Ремус занимал себя своими заметками и виски. Они оба молчали. Спустя час Дамблдор с Муди появились из сундука. По их лицам ничего нельзя было прочесть. — Где Поттер? — спросил Муди. — Он разозлился и ушёл час назад. Сейчас он внизу, курит в парке. Его видно отсюда, — сказал Ремус и постучал по окну. — Вы закончили? — спросила Лили Дамблдора. — Можно мне теперь вернуться к Северусу? — Через минутку, — ответил Дамблдор. — Мы бы хотели поговорить и с тобой. Ремус, не мог бы ты?.. Ремус закатил глаза. Лили догадывалась, что он подумал. — Я прогуляюсь по парку, — сказал он и вздохнул. — В переносном смысле. С этими словами он аппарировал вместе с инвалидным креслом. У Лили было плохое предчувствие, когда мужчины расположились напротив неё. Муди стоял со скрещенными руками и выглядел особенно угрюмо. Дамблдор сел и сложил ладони. — Мы вновь поговорили с мистером Снейпом, — произнёс Дамлдор. — Опять попросили его рассказать о своём Повелителе, и он снова отказался. — И почему я не удивлена? — сказала Лили. Дамблдор и Муди переглянулись. — Да, это было предсказуемо. И поэтому мы решили, что мистер Снейп не стоит времени и усилий, которые мы сейчас вкладываем в него, — продолжил Дамблдор. — У него сильная воля, и он хорошо натренирован в ментальных искусствах. С теми ресурсами, что у нас есть, мы вряд ли сможем разрушить его защиту. Лили моргнула. — Что это значит? — То, что мы передаём его Аврорам, — сказал Муди. — У них есть люди, которые знают, как его разговорить. А если это не сработает, то по крайней мере он будет надёжно упрятан в Азкабан. — Что? Вы уже сдаётесь? — прокричала Лили. Она не ожидала, что это случится так скоро. — Вы не можете! Вы почти не говорили с ним! — Как я говорил, я видел людей, как он, — сказал Муди. — Проще выдавить воду из камня, чем разговорить такого фанатика. — Северус не фанатик! — возразила Лили. — Дайте мне время, и я уговорю его рассказать всё, что вы хотите услышать, лишь пообещайте отпустить его, когда всё узнаете. — Боюсь, в этом плане есть проблема, — сказал Дамблдор. — Ты. — Я? — Мы больше тебе не доверяем, Эванс, — сказал Муди. — Ты нам врала. Ты скрывала от нас информацию. Может быть, ты думала, что так лучше, но мы не можем доверять той, кто играет по своим правилам. Мы не знаем, что для тебя по-настоящему важно. Ты хочешь закончить войну, или защитить друга для тебя важнее? — Одно не исключает другое! — настояла Лили. — Мы могли бы все работать вместе, если бы вы поверили мне. — Доверие нужно заработать, — сказал Муди. — Если ты всё ещё считаешь себя членом Ордена Феникса, тебе нужно показать свою преданность. Ты будешь той, кто доставит Снейпа к Аврорам. — Что? — вскрикнула Лили. — Это бред. Я никогда этого не сделаю! — Сделаешь, если хочешь остаться в Ордене, — ответил Муди. — Откажешься или провалишь задание, и мы тебя исключим. Ты прекратишь работать с нами и на нас, и больше не будешь под нашей защитой. Это значит, что нам придётся уведомить авроров, что ты помогала известному Пожирателю Смерти. Ты получишь наказание, которое они сочтут уместным. У Лили отнялся дар речи. Она чувствовала себя так, словно кто-то хорошенько её огрел. Она никогда не думала, что Муди предаст её. — Значит, вы заставляете меня выбирать между собой и Северусом. Мы оба или кто-то один пойдёт в тюрьму, что бы я не решила. — Да, боюсь именно так всё и будет, — сказал Дамблдор. — Мне жаль, что так вышло, но ты сама к этому привела. Ты должна была понимать, что у твоей лжи будут последствия. — И Снейп знал, во что ввязывался, когда примкнул к Пожирателям Смерти. Он закончит жизнь в тюрьме, но ты ещё можешь искупить свою вину, если поможешь нам восстановить справедливость. Отведи Снейпа к аврорам, и будешь свободна. — Это не справедливость, — мрачно прошептала Лили, — Это месть. Вы просто хотите наказать меня за плохое поведение. — Одно не исключает другое, — ответил Муди. Лили пришлось использовать все остатки самообладания, чтобы не ударить его по лицу. — Хорошо. Наказывайте меня, но не вовлекайте в это Северуса, — сказала она, — Злитесь на меня, а не на него. Пожалуйста, не отправляйте его Азкабан. Она была близка к тому, чтобы встать на колени и умолять их не делать этого, но знала, что это не сработает. У мёртвых звёзд было больше сострадания, чем у них. — Прости, Лили, но всё решено, — сказал Дамблдор. — Северус уже ждет тебя. Ты доставишь его к аврорам этим вечером.