Глава 12. Вопросы испытаний
12 июля 2018 г. в 08:56
За двенадцать с лишним лет преподавания профессор Северус Снейп научился сдерживать некоторые лингвистические порывы, подхваченные в Паучьем Тупике и окрестностях. Дамблдор не одобрил бы портовые выражения при учениках и обязательно прочитал бы лекцию о профессиональной этике. А то и не одну.
В работе, даже в ненавистной, Северус был педантом, а потому оскорбить цензурно и допустимо считал великим мастерством.
Теперь же цензурных слов ему категорически не хватало.
Этот… этот мальчишка! Наглый, заносчивый, инфантильный нахал! Копия отца, сующая избранный нос в чужие дела, во все встревающая, вечно жаждущая оказаться в центре внимания!
Северусу огромных трудов стоило рассуждать более-менее здраво и не обращать внимания на замершего на соседнем трансфигурированном стуле поганца. Мордредов Поттер еще и шантажировать его вздумал!
И теперь с мальчишкой нужно было что-то срочно придумать. Мордредов Флитвик, если бы не его подозрения!..
Северус в который раз провернул в пальцах Поттерову волшебную палочку, подавляя острое желание разломить ее о колено.
Он успел тысячу раз проклясть идею привести в школу этого Маглора; эльфийские истерики слушать он не нанимался, какие бы отношения ни связывали продавца пластинок с раненым Феанором, драли бы его черти.
Потому что теперь с подачи Маглора и Феанора в маленькой больничной палате расцветал самый настоящий заговор.
Северус за свою не такую долгую, зато весьма богатую на события жизнь успел поучаствовать в нескольких заговорах, в большинство которых был втянут по собственной глупости. Что ж, остается признать — жизнь ничему его не учила.
Маглор предлагал затаиться и ждать следующего шага их неведомого противника, заклявшего Кубок. Феанору план сына (или кто они там друг другу, они сами-то разобрались?) не понравился.
Феанор желал действовать, неприятно напомнив Снейпу некоторых особо ретивых авроров и всех гриффиндорцев разом. Хотя в чем-то Северус эльфа понимал, он сам ненавидел пребывать в неведении. А покамест только неведение им и оставалось.
Самое смешное - оба ушастых квенди свято уверились, что Северус Снейп будет им, скажем так, союзником и опорой. Снейпа же на данный момент куда больше волновал мальчишка Поттер, сычом нахохлившийся на табурете. Хвала Мерлину, хоть замолчал. Когда Поттер молчал, переломить его палочку хотелось чуть меньше.
Эльфы не ошибались лишь в одном: Северус отчего-то верил им. Не из-за пресловутого «феи не лгут» и не из-за «слияния разумов», о котором не хотелось даже вспоминать, нет… он не смог бы объяснить. Но здесь, в этой полутемной тесной палате, где к острому запаху целебных настоек примешивался свежий сладкий аромат тепличной медуницы и чистый — стерильных простыней, рядом с мальчишкой Поттером, упрямо кусающим губы, он, профессор Зельеделия с почерневшей Меткой на предплечье, смотрел в пугающе похожие скуластые лица оживших маггловских сказок, и верил.
Верил, что из всего этого мордредова дерьма можно получить приемлемый выход.
Хоть какой-то выход.
Или может, ему твердила о чем-то шпионская интуиция? Тогда он не знал, а после — не думал.
Так или иначе, к неудовольствию Феанора, они в конце концов решили выждать. Точнее, Северус коротко поддержал идею Маглора и поднялся. Привычно, на манер мантии, запахнул плащ.
— А теперь, господа, — проговорил, чеканя каждое слово. — Смею напомнить, что на дворе четвертый час ночи. Мистеру Поттеру пора в постель, а господину Маглору — покинуть школу.
С мальчишкой еще предстояло провести закрепительную беседу. Почему-то Северус не сомневался в гриффиндорской дурости, и в том, что если мелкому вредителю стукнет в голову, он пойдет прямиком к директору, храбро наплевав на грозящее исключение.
Дамблдор, конечно же, не позволит никому выгнать любимого ученика, нарушь Поттер хоть все правила разом, зато Северуса будет ожидать малоприятная беседа и «утрата доверия». Более того, Северус не знал наверняка, можно ли вообще исключить из школы чемпиона до окончания Турнира.
Однако о некоторых вещах Поттеру догадываться совсем не обязательно. А то взял моду всюду встревать, оказываться в ненужное время в ненужном месте… Снейп бы не удивился, окажись мальчишка замешан во всем по-настоящему, с подачи крестного-беглого преступника например.
Эльфы распрощались коротко и печально. Маглор по-прежнему избегал отцовского взгляда, Феанор, напротив, ловил каждое его движение. Их родственные отношения, если честно, не укладывались у Северуса в голове. Наверное, подспудно он слишком привык мыслить логично. В том и разница между магглокровками и чистокровными: росшие в мире магглов дети привыкают к какой-никакой логике мироздания, а отпрыски магов растут в волшебном мире и привыкли к совсем другим законам. Они ничему не удивляются.
Как только Северус начинал думать, будто ко всему привык, случалось нечто, чего он никак не ждал. Вот как теперь.
Мальчишка Поттер подчинился безропотно. На всякий случай Северус крепко уцепил его за плечо и потащил за собой чуть ли не силком. Вдвоем они проводили молчаливого Маглора до потайного хода на четвертом этаже. Зеркало в нише между двумя постаментами со статуями сов отразило огонек Люмоса и три черные тени.
Маглор остановился, устремил на Северуса ясный взгляд. В темноте глаза его светились, словно кошачьи, только не зеленью — серебром; серебром отливала седина в откинутых за спину черных волосах.
— Мистер Снейп, — его богатый тонами голос дрогнул. — Пусть мне не все ясно, тем не менее… спасибо.
Поттер зашуршал мантией, попытался вывернуться из-под руки. Северус поморщился.
— Не за что.
— Не говорите так, — Маглор невесело улыбнулся, едва заметно в темноте. В своей маггловской одежде он отчего-то казался куда волшебнее всего остального замка, а также куда древнее. — Что бы ни двигало вами, вы приняли на себя груз моих проблем и позволили мне увидеть отца. Так странно…
— Говорите уже, что хотели, — раздраженно буркнул Снейп. Фигурных благодарностей и бесконечного хождения вокруг да около хватало ему и в исполнении Дамблдора.
— Я хотел попросить вас присмотреть за Куруфинвэ Феанаро, — вздохнул Маглор, словно бы смутившись. — Так вышло, что я прожил на земле во много раз дольше него и, получается, теперь я намного старше… отец, каким я его помню, каким он появился здесь, горяч на голову и несдержан, нынешняя слабость угнетает его. Но стоит ему встать на ноги, боюсь, он натворит дел.
— Я не нанимался в няньки для древнеэльфийских правителей, — Северус в глубине души понимал, что выбора у него, в общем-то, нет, но просто так согласиться мешали остатки самоуважения. И потом, на самом деле, король эльфов… серьезно?!
Маглор снова улыбнулся, грустно, почти нежно.
— Я знаю. Но вы же понимаете…
— Дорогу помните? Ну так идите уже!
Повинуясь взмаху палочки, каменные совы со скрежетом отвернулись друг от друга, и зеркало отъехало в сторону, открывая темный ход с высоким сводчатым потолком. Пахнуло затхлой пылью.
— Я думал, этот коридор обвалился, — подал голос Поттер. Потянулся поправить очки.
Северус одарил его мрачным взглядом. Честное слово, лучше бы мальчишке продолжать тихо молча злиться!
Маглор склонил голову в прощальном жесте и скользнул под своды тайного хода. Шел он быстро и бесшумно, очень скоро его высокий гибкий силуэт исчез в темноте за границей очерченного Люмосом освещенного пятачка. Зеркало со скрипом встало на место, совы развернулись обратно.
Северус остался наедине с мальчишкой.
— Профессор Снейп, сэр, — пробормотал тот внезапно вежливо. Северус предупреждающе наставил на него палочку. Светлячок разбился в круглых стеклах Поттеровых очков крохотными бликами.
— Значит, так, Поттер. Слушай меня внимательно, повторяю в последний раз, — Северус знал, какое гнетущее впечатление производит, нависнув над щуплым пацаном. Для полноты картины не хватало только любимой широкой мантии. — Сейчас я провожаю тебя до башни Гриффиндора, возвращаю тебе палочку и даже не снимаю с тебя баллы. Твоя мантия остается у меня. Я не заявляю на тебя директору, ты молчишь о том, что видел и слышал. Тебе все ясно?
— Ясно, — обреченно кивнул Поттер, но тут же вскинул лохматую голову. — Профессор, а…
— Нет, мантию получишь в конце года… может быть.
— Понятно, — мальчишка совсем сник. — Скажите, почему бы просто не стереть мне память?
Честно говоря, такой простой вариант просто не пришел Северусу в голову. И потом, Обливиэйт на ученика, на сына Лили, в конце концов… и еще. Если все события последних дней связаны с Кубком и Поттером, лучше уж пусть Поттер будет в курсе.
— Рассчитываю на ваше благоразумие, — процедил он вместо этого, с хорошо выверенным сомнением. — Надеюсь, хоть его вы от матери унаследовали. Идемте.
Всю дорогу до башни мальчишка насупленно молчал. Северусу начинало нравиться это его состояние обреченной покорности.
Портрет Полной Дамы ничуть не изменился; давно мертвая женщина в розовом шелке спала на холсте, сложив на необъятной груди дебелые ручки и с присвистом похрапывая. Северус постучал по ней кончиком палочки, метя в лоб.
— Просыпайтесь, я не собираюсь торчать здесь остаток ночи!
Дама заворчала, зевнула, жеманно протерла глаза.
— У вас никакой со-овести, профессор! Пароль?
— Галахад, — буркнул едва слышно Поттер.
— Все, Поттер, — Северус отпустил его плечо, сунул руку в карман и торжественно вручил отобранную палочку. — И помните, малейшее мое подозрение, хоть малейшее…
— Да понял я, — нагло перебил мальчишка. Сунул обретенное орудие куда-то в рукав. — Спокойной ночи.
Он развернулся и поспешно скрылся в коридорчике за портретом. Дама встала на место, воззрилась на Северуса скептически.
— Ну? А вы чего застыли, профессор?
Ее «профессор» звучало на редкость ехидно. Северус промолчал, поднял палочку повыше и направился в подземелья. На сегодня хватит с него эльфов, загадок времени и тайных заговоров.
Мантия Джеймса Поттера, надежно спрятанная под маггловским плащом, то и дело норовила выскользнуть из подмышки.
Зарядили дожди. К понедельнику потемнело и разбухло озеро перед замком, ушел куда-то на глубину гигантский кальмар. В Запретном Лесу упал лист, и найти нужные поздние травы сделалось почти невозможно.
Настроение у Северуса погоде вполне соответствовало. Еще в субботу после обеда он, чувствуя себя совершенно разбитым после бессонной ночи, попытался было выловить Флитвика для разговора, однако хитрый полугоблин искусно сделал вид, что не понимает намеков.
Хорошо хоть Поттер оказался внушаем и вел себя на удивление тихо. По крайней мере, за четыре дня не произошло ничего экстраординарного.
Во вторник директор созвал педсовет в малой преподавательской зале. Северус подспудно ожидал худшего, однако на собрании помимо чинно рассевшихся за всем привычным длинным столом профессоров присутствовали внезапно Крауч и Бэгмен. Первый смерил Снейпа коротким тяжелым взглядом, второго всецело увлекла вазочка с традиционными сахарными фруктами.
Собрания директор предпочитал проводить в атмосфере аляповатого «домашнего уюта», потому на столе непременно присутствовали горячий крепкий чай и обязательные приторные сладости. Северус занял свое место между Макгоногал и Вектор, и вовремя: директор как раз взял слово.
Оказывается, совет касался Турнира, и Дамблдор собирался обсудить процесс доставки и размещения главных элементов первого испытания.
Услышав о его сути, Северус едва удержался от крепкого словца. Зато неожиданно встряла Макгоногал.
— Драконы, Альбус?! Серьезно?!
— Дорогая Минерва, ну что вы! — ответил ей вместо директора Людо Бэгмен, прямо-таки сияющий воодушевлением. От его пурпурной с лиловым мантии у Северуса рябило в глазах. — Все давно согласовано с Министерством! Только вдумайтесь, какая прослеживается аналогия! Дракон охраняет сокровище, а отважные герои обязаны победить и захватить приз! Думаю, пресса будет в восторге, и зрители тоже. А для чемпионов…
— Но ведь драконы охраняются законом, — заметил Флитвик. Он сидел, по обыкновению отставив нетронутый чай на трансфигурированное из салфетки фарфоровое блюдце.
— Филиус, вы же не думаете, что школьникам под силу убить дракона? — Дамблдор выудил из ближайшей к себе вазочки большую сливочную тянучку в красной обертке. — А мистер Бэгмен и мистер Крауч позаботятся о всеобщей безопасности, я надеюсь.
— О, да, уверяю вас! — Бэгмен хлопнул в ладоши. — Турнир организуется на самом высоком уровне.
— Надеюсь, — желчно заметила МакГонагалл, и Северус узнал в голосе гриффиндорского декана свои собственные интонации. — Потому что дракону вполне под силу убить школьника.
Мысленно Северус вполне с ней согласился. Интересно, неведомый недоброжелатель Поттера как раз на такой исход и рассчитывает? Мордредов мальчишка, он драконов, небось, и в книжках не видел…
Увальня Хагрида на собрание отчего-то не позвали, однако Северус не сомневался, уж кто-кто будет в восторге от новости про драконов, так именно лесничий. Дамблдор же рассчитывал на ценный полувеликаний опыт обращения с разного рода тварями; оставалось сообщить прекрасную новость профессору Ухода за Магическими Существами. Но прежде все должно быть сог-ла-со-ва-но, как, хмурясь, подчеркнул Крауч, постукивая кончиком остро заточенного пера по стопке документов перед собой.
Снейп только порадовался, что не участвует во всей бюрократической организационной волоките. Дамблдору, при всей его манере мутить воду и вести непонятные игры, в некоторых моментах оставалось только посочувствовать.
Уроков после педсовета у Северуса не значилось, он накинул поверх мантии водоотталкивающее заклинание, вышел из замка и направился к притулившейся у границ Запретного Леса сторожке.
С Хагридом Северуса связывало нечто вроде осторожного, неприязненного сотрудничества. Недалекому полувеликану хватило слов Дамблдора о доверии, потому во всех грехах мира бывшего Пожирателя Смерти он не уличал, однако и об особой приязни говорить не приходилось. Северус же, в свою очередь, в людях ценил прежде всего острый ум (даже если люди эти принадлежат к человеческому роду лишь наполовину). Тот же Флитвик прекрасно доказывал, что происхождение не влияет на мыслительные способности. Так что уважать недалекого лесничего не получалось.
Тем не менее, Хагрид был незаменимым поставщиком ценнейших ингредиентов и хорошим проводником по Лесу, в некоторые уголки которого разумнее было не соваться в одиночку.
Вокруг его сторожки росли грандиозные оранжевые тыквы, зреющие к Хэллоуину. Аккуратные ухоженные грядки огораживал плетеный забор. Между тыкв ютились ряды семенного лука, желтела ботва поздней свеклы, а чуть дальше махрово зеленели густые можжевеловые заросли. Сразу за зарослями начинались крепкие зачарованные загоны для животных, простирающиеся до самого леса.
Северус был уверен, не раз и не два хитрые хагридовы «питомцы» покидали благоустроенные заботливым хозяином вольеры и навсегда исчезали в чаще.
В воздухе висела мерзкая морось, не дождь, не туман, что-то среднее, налипающее на волосы и мантию вопреки всем чарам. При приближении Северуса с крыльца спорхнула толстая серая ворона, до того прохаживавшаяся по верхней ступеньке с видом полноправной хозяйки. В доме низко залаял пес, и тяжелая дверь почти сразу отворилась. Хагрид придерживал за ошейник грязно-серого волкодава. От его кротовой шубы разило антивоспламеняющей мазью.
— А, Снейп, — только и сказал он. — У меня как раз персидские саламандры полиняли, как будто чуешь ты всегда наживу-то.
— Это прекрасно, — покачал Северус головой. — Но я к тебе по делу. Директор только что окончил педсовет, на котором ты отсутствовал.
— Дык, это… — смутился Хагрид. — Урок у меня был же. Я соплохвостов детишкам показываю, а они у меня знаешь какие! Привыкли уже в одно время гулять-то, обидеться могут, коли их не выпустить …
Соплохвостов Хагрид вывел лично, скрестив мантикору с огненным крабом и получив довольно мерзкий разнополый результат, покрытый щупальцами и панцирем. Результат к тому же вонял тухлятиной, плевался огнем, ядовито жалил и стремительно линял. Хагрид пытался сбагрить сброшенные шкурки Северусу, однако на основе черно-бордового вонючего хитина получалась разве что отменная взрывчатка с непредсказуемым временем детонации.
Выведение чего-то подобного почиталось в волшебной Англии незаконным, но лесничего такие мелочи не волновали, а Дамблдор по неизвестным причинам закрывал на эксперименты полувеликана глаза и даже позволял ему демонстрировать «зверушек» на уроках. Выслушивая нытье Драко Малфоя и других слизеринцев, Северус только скрипел зубами. После Квиррелла, Локонса и Люпина директорской системе подбора кадров он предпочитал не удивляться.
— А на собрании важное че-то было, да?
— Было, — Северус удержался от закатывания глаз, стараясь звучать максимально вежливо. — Дамблдор и сотрудники Министерства всерьез рассматривают идею завезти в Хогвартс для первого испытания Турнира четырех драконов.
— Батюшки! — Хагрид заморгал, всплеснул ручищами, выпуская собачий ошейник. Волкодав лениво брехнул для острастки, развернулся задом и вальяжно скрылся в глубине дома. — Батюшки, Снейп, ты серьезно, что ли?! Драконы!
— Именно, — Северус кивнул. — И директор надеется, ты сможешь организовать их размещение на достойном уровне. В конце концов, у тебя ведь есть некоторые связи в румынских питомниках.
Он с подленьким наслаждением наблюдал, какое смущение отразилось на простоватом заросшем лице лесничего в ответ на его слова. Разумеется, ни для кого из преподавательского состава не осталась тайной история трехлетней давности, когда Рубеус Хагрид приобрел контрабандное яйцо дракона, как он утверждал, «случайно».
Однако, несмотря на пристыженность, идею организовать драконов лесничий воспринял с фанатичным энтузиазмом. И, как Северус и рассчитывал, не составило никакого труда намекнуть Хагриду на необходимость показать «милых лапушек» Гарри Поттеру. Что, разумеется, не могло не считаться жульничеством, но Поттер в принципе не должен был участвовать, так что совесть Северуса (если предположить ее наличие, конечно) могла быть спокойна.
Вряд ли его отстранят от испытания за жульство, а если и да — целее будет. За три года Северус привык волноваться за жизнь Поттера, что, однако, не мешало ему ненавидеть мелкого нахального и заносчивого сынка Джима всей душой.
Вернувшись в замок, Северус заглянул в совятню и написал там же, за полированной сосновой кафедрой, короткое письмо «владельцу «Аваллонэ» на сорок седьмой авеню»: упомянул драконов и понадеялся выслушать конструктивные предложения. Адресат возник в памяти сам собой; если о Куруф… о Феаноре Северус предпочитал по возможности не думать, то Маглор же, со своими неуловимыми улыбками, с печальными глазами древнего старца…
Если смотреть обобщенно, все это странно даже для волшебного мира. Область темпоральных парадоксов (или как там ее классифицирует Отдел Тайн?) всегда мнилась Северусу зыбкой и недоступной логике, а он по натуре своей всюду искал логику и почитал логику единственной своей верной опорой. Вот и теперь, если принимать на веру рассказы «сказочных эльфов», выходила полная ерунда.
К несчастью, Феанор не ошибся: Северус верил им вопреки здравому смыслу. Причем сам господин Куруфинвэ, несмотря на свою удушающую энергичную ярость, несмотря на неотвратимую силу своего разума, поразил Северуса много меньше Маглора-Маккены. Должно быть, дело во времени. Феанор явился из прошлого, и, кстати (Северус задумался о том впервые), ему сейчас наверняка несладко. Для него-то прошло совсем немного времени. Странно, должно быть, почти умереть на руках у собственных детей в некоем канувшем в небытие сражении, а через несколько часов очнуться в далеком-далеком будущем и обнаружить совсем другое окружение.
Капля чернил сорвалась с кончика пера и украсила почти оконченное письмо изумрудной кляксой вместо подписи. Северус поморщился, удалил пятно небрежным взмахом волшебной палочки. Вот так, стоит задуматься хоть немного, и теряешь бдительность, пусть даже в мелочах.
…должно быть, дело во времени. Маглор прожил на свете столько этого времени, сколько у Северуса не хватало пресловутого здравого смысла себе представить. Потому рядом с Феанором он не казался старше, он, получается, и был намного старше. Хотя Феанор жил гораздо раньше. Темпоральный парадокс, мозги свернуть можно. Но каково совпадение, обнаружить в Лондоне самого прямого и ближайшего родственника их загадочного «гостя»! Не слишком ли подозрительно?.. И все-таки Северус смирился с невесть откуда взявшимся доверием.
Он запечатал письмо, вручил невзрачной школьной сове, буроватой, с железным кольцом на лапке. Оставалось надеяться, что почту не перехватывают и не читают. Но, с другой стороны, кому пришло бы в голову следить за личной перепиской скромного преподавателя Зельеварения? Разве что Грюму, не простившему Черной Метки вопреки всем поручительствам Дамблдора… или неведомым врагам. Они ведь не обязательно находятся в школе, большую часть времени Кубок хранится в Министерстве Магии, кто знает, какие люди имеют доступ в Артефакторий?
Впервые Северусу пришло в голову, что в так называемом заговоре против Поттера может быть замешан не один человек. Разве одному человеку под силу обмануть Кубок? Мордред, если бы Дамблдор рассказал, что там произошло на самом деле перед появлением в Большом Зале израненного Куруфинвэ Феанаро… но, увы, рассчитывать на директорскую искренность не приходилось.
Можно сколько угодно размышлять таким образом и ни к чему определенному не прийти. Данных Северусу категорически недоставало.
Он вернулся в подземелья и засел за проверку домашних работ. Семикурсники Хаффлпаффа явно больше интересовались грядущим Турниром и Седриком Диггори, чем зельеварением. Северус почти исчерпал свои легендарные и неиссякаемые запасы язвительности, красными чернилами выписывая замечания на полях свитков, когда его медитативный покой нарушил патронус Дамблдора. Опять.
Директор настойчиво требовал Северуса в Больничное Крыло. Ну, если мальчишка не удержался от доноса…