Звездный стяг

       Обнадеженная девочка ушла, и Альбус Дамблдор с чистой совестью хлопнул по столу раскрытыми ладонями. В сердцах употребил несколько забористых оборотов на старофранцузском. Фоукс недовольно курлыкнул, переступил лапами по насесту, склонил голову на бок, мол, что стряслось?        «Стряслось»?! О, Альбус не так бы выразился! В голове впервые за много лет царил благостный вакуум совершеннейшего недоумения.        Рассказ девочки, чем дальше, тем больше погружал Альбуса в пучину этого недоумения, и приходилось прикладывать невероятные усилия, дабы не потерять лицо.        Какая книга?! Впрочем, теперь Альбус знал, какая, и собирался прочесть ее в самое ближайшее время, то есть сейчас же, незамедлительно… сразу после того, как подумает. Иное дело: какие такие дополнительные занятия у Гарри Поттера?! Которые, по версии мисс Грейнджер, сам Альбус и назначил!        Стоило немного, самую малость успокоиться. Нет, ну каков нахал, а! Маленький мерзавец!        Гермиона Грейнджер искренне верила в полную осведомленность Альбуса обо всех делах Куруфинвэ и, самое главное, о его происхождении. Наводящие вопросы помогли выяснить: дети считали, будто квенди переместился в Хогвартс из крайне далекого прошлого, ныне упоминаемого только в маггловских сказках. Само по себе, это знание ничего особенного не давало, но… Но Гермиона Грейнджер была уверена, что эту версию полностью подтвердил Альбус Дамблдор, а Альбус Дамблдор впервые слышал о «Сильмариллионе»!        Вывод простой: Гарри Поттер по неизвестным причинам долго и упорно лжет лучшей подруге, приплетая невесть зачем директора. Причем Альбус до сего момента не был уверен, что Гарри Поттер, наивный, неизбалованный вниманием и участием ребенок, может так убедительно врать своим близким. Раньше директору казалось, у мальчишки все эмоции на лице написаны. А мисс Грейнджер-то далеко не дура, лучшая ученица курса, как-никак, и потом, она сама догадалась до василиска…        Что-то упорно не складывалось. Предположим, Гарри научился врать и обвел подругу вокруг пальца. Но помилуй Мерлин, догадка про перемещение из прошлого! Что в той маггловской книге наводит на подобную мысль? Что-то настолько очевидное, что даже Гарри сообразил. Или же Гарри Поттер ничего не соображал, а ему помогли сообразить.        Но кто? Сам Куруфинвэ, разумеется, вот только Альбус позаботился о целой системе следящих чар. Из-за мордредова Турнира он не мог заняться «гостем» всерьез, однако позаботился об отсутствии эксцессов. Куруфинвэ Феанаро впервые покинул замок вчера, ровно до квиддичного поля. Он жаждал посмотреть на драконов, которых в его мире (или все-таки в их общем мире?) создал темный бог. До того господин квенди не перемещался за пределы своих новых апартаментов, только гонял почем зря домовиков и транжирил школьный фонд и личные сбережения Дамблдора на совершенно безумные вещи.        Пережив парочку вспышек скуки «гостя», Альбус счел за лучшее потратиться. В конце концов, в будущем можно попробовать взыскать с «гостя» дивиденды.        Как не вовремя в школе случился Турнир, Мерлин Великий, ни на что, совершенно ни на что нет времени!        Мало того, что по всем признакам и расчетам Том начнет действовать в этом году, так теперь остроухий гость не собирается слушать Альбуса и невероятных усилий стоит хотя бы удержать его в школе! А времени на разбирательства с ним нет… вот он и начал мутить воду. Мальчишка совершенно точно ходит к нему, «тренировки», конечно же. Куруфинвэ Феанаро отлично умеет сбивать с толку, он даже Альбуса сбивал с толку, чего уж говорить о четырнадцатилетнем подростке?        Давно нужно было с ним разобраться, только… Альбус не привык разбрасываться ресурсом.        Он встал из-за стола, подошел к книжному шкафу и осторожно выдвинул потайной ящик. Меч лежал по-прежнему здесь, убранный в ножны с еще Поппи перерезанным ремнем. Рукоять сама просилась в руку. Дамблдор бережно вытянул клинок, придержал раскрытой ладонью. По светлой, тускло сияющей стали змеилась вязь незнакомых символов, возле крестовины темнело травленое клеймо: колючая звезда о восьми лучах.        Меч был легким. Прежде Альбус не слишком интересовался холодным оружием, и единственное, что держал в руках — гоблинский «бастард» Годрика Гриффиндора. Реликвия родного факультета хранилась в зачарованной Распределяющей Шляпе и очень вовремя явилась Гарри на втором курсе. Альбус рассчитал верно, «бастард» ценил отвагу, не считаясь с лукавством. Если бы записной лжец повел себя храбро, меч все равно бы ему явился…        Этот же клинок отличался от меча Гриффиндора, как породистый рысак отличается от тягловой лошади, хотя прежде Альбус думал, нет мастеров искуснее гоблинов. Кто же умеет создавать красоту, если не гоблины?        Никаких рубинов в рукояти, никаких изысков — меч Куруфинвэ (вроде бы тоже полуторного хвата, но, учитывая рост хозяина, больше похожий на полноценный длинный) выглядел очень просто. Светлая сталь, полоса рунной вязи, клеймо, рукоять в два слоя нахлестом оплетена узорным алым шнуром.        Он был легким. Меч Гриффиндора весил раза в три больше. Альбус не удержался, сделал пару пробных взмахов; он не разбирался ни в амплитуде, ни в балансе, однако ему едва удалось удержать руку и не оставить зарубку на шкафу.        Что ж. Блестяще. Настала пора поговорить с мистером Куруфинвэ начистоту. Но прежде — прежде книга, о которой твердила девочка.        Миром ведь владеет информация.        Книга действительно нашлась в общем доступе, в разделе маггловской литературы двадцатого века. Написана она оказалась тяжело, однако, разумеется, не сравнить с трактатами Ника Фламеля. Альбус прекрасно умел анализировать и усваивать информацию, в конце концов, он ведь почти стал великим ученым… хотя главное его свершение все еще впереди и не имеет отношения к науке.        Ему потребовалась ночь. К счастью, он давно приучил себя к минимуму сна, и задремал только под утро, так и не выпустив книгу из рук. За окном занимался серый рассвет, на востоке клубились тяжелые тучи, предвещающие снегопад. Внизу Фоукс курлыканьем встречал новый день, переговаривались вполголоса портреты над столом.        Директорская спальня располагалась прямо над кабинетом, и за столько лет на должности все утренние звуки сделались Альбусу вполне привычны. Он дремал, и соображал сквозь дрему.        История Куруфинвэ Феанаро ничем кардинально не отличалась от той, что неведомый маггл Джон Толкин излагал в своем «Сильмариллионе». Правда, прежде чем прочесть о Куруфинвэ Феанаро (которого автор намного чаще величал Феанором), пришлось продраться сквозь легенды о сотворении мира, приходе высших эльфов и пленении Мелькора. В маггловских религиях Альбус разбирался постольку поскольку, однако аналогии не проследить не мог.        Тем не менее. И в этой версии Куруфинвэ Феанаро был великим мастером, создавшим сильмариллы — несметное сокровище, описанное примерно как невероятно красивые светящиеся камни, «вобравшие в себя истинный свет Древ Валинора». Однако тот самый темный бог Мелькор, которого Куруфинвэ в своих неохотных рассказах всегда называл Морготом, обманом этими камнями завладел и к тому же убил отца мастера, короля Финвэ.        Финвэ-финвэ-финвэ… Куруфинвэ, Нолофинвэ, Арафинвэ, Нельяфинвэ, Мордред-пойми-кто-финвэ…        «Сильмариллион» почти наполовину состоял из похожих эльфийских имен, а уж когда начались люди, Альбус решил, что автор просто изощренно поиздевался.        Сложно принять на веру какие-то сомнительные легенды. И все-таки, таким образом все более-менее сходилось. Вот теперь можно было разговаривать с «гостем» во всеоружии.        Альбус Дамблдор не любил бывать в подземельях, что, однако же, тщательно скрывал. С сыростью и затхлостью не справлялись ни домовики, ни чары, с наступлением холодов стены темных коридоров покрывались ледяной коркой, едва тающей от пламени магических факелов. Весной корка сменялась разводами плесени, к фундаменту замка вплотную подбиралось озеро, летом же влажную духоту не могло прогнать ни одно вентилирующее заклинание. Приемлемо оборудованными (видимо, еще Основателями) оставались только общежития Слизерина, хотя Альбус все равно не понимал, зачем Салазар выбрал под свой факультет настолько неприятное место.        Учитывая Тайную Комнату, Салазар вообще был большой оригинал.        Паролем для отведенных комнат Куруфинвэ так и не озаботился. С другой стороны, вряд ли у него часто бывали гости кроме самого Альбуса и, как выяснилось, юного Поттера. Конечно, со своей Картой он не мог не найти новую обитель «древнего эльфа», будь дверь хоть тысячу раз зачарованна. Эх, давно нужно было позаботиться о Карте, слишком уж она своевольный артефакт.        Куруфинвэ творил. Перед ним на столе стояли две серебряные чаши, наполненные белым огнем, и в чаши он по одной опускал прозрачные стеклянные сферы. Кроме чаш, в гостиной не было ни единого источника света, потух даже камин, и Альбус замер в дверях, созерцая склоненную над столом фигуру школьного иждивенца.        Одетый в невесть откуда добытые джинсы и просторную футболку, с по-хитрому заколотыми назад волосами, Куруфинвэ показался ему юным и величественным одновременно. Белые блики гротескно искажали его безупречно-прекрасное лицо.        — Вы не вовремя, — без обиняков заявил господин квенди, не отрывая взгляда от своих сфер. — Я занят.        — Я вижу, — сухо отозвался Альбус, осторожно закрывая за собой дверь. — И все же уделите мне время, сударь Феанор.        — Тогда подождите! — Куруфинвэ неуловимо поморщился и нетерпеливо мотнул головой в сторону темнеющих у камина кресел. — Сядьте же куда-нибудь и не мешайте!        — Я настаиваю, — с нажимом повторил Альбус. Нет уж, ни один гость, будь он пришельцем из прошлого или из иного мира, не будет командовать директором в его собственной школе! — Оторвитесь от вашего занятия!        — Не могу, — сквозь зубы процедил Феанор. — Ждите или ступайте вон.        Двумя тонкими щипцами, похожими на хирургические инструменты, он вытащил крайнюю сферу из чаши и уложил на установленный по центру стола поднос с выемками. В стеклянном шарике остался белый огонек, сжавшийся и похожий на личинку саламандры-альбиноса. Куруфинвэ, никуда не торопясь, таким же образом извлек следующую, поставил рядом с первой. В ней тоже теплился крохотный бледный костерочек. Получилось нечто вроде двух маленьких стационарных звездочек; их серебристое сияние немного напоминало свечение патронуса.        Альбус сложил руки на груди. Сейчас ему было не до красот загадочных квендийских экспериментов. В молодости он отличался весьма вспыльчивым нравом, но с возрастом обрел степенный самоконтроль… или, во всяком случае, до сего момента думал, что обрел.        Куруфинвэ неспешно вытащил третью сферу.        — Господин Куруфинвэ! — с раздражением в голосе Альбус не совладал. — Вы!..        — Ну чт… Uquetima, ukarima! *        Сфера выскользнула у него из щипцов, ударилась о край чаши, и прогремел взрыв.        Альбус едва успел выхватить палочку и оградить себя и большую часть гостиной (но не ее хозяина) щитовым заклинанием. Мир на мгновение поглотила ослепительно-белая вспышка, раздался грохот и повалил дым. Комната погрузилась во тьму. Дамблдор поспешно сотворил развеивающие чары и сразу следом — Люмос Максима. Оставалось только порадоваться, что он не последовал совету Куруфинвэ и не уселся ждать его в кресло! Крайнее кресло тлело, его взрыв задел по касательной. Гостиную наполнил запах горелой кожаной обивки. Стол с чашами разнесло в щепки, уцелевшие сферы раскатились по полу, часть книжного шкафа обрушилась, погребя под завалами книг виновника торжества.        — Valarauco lin haccanda**, правитель школы! Какого Моргота ты влез?!       Альбус с мрачным удовлетворением смотрел, как Куруфинвэ, утративший львиную долю величия и совершенно всю вежливость, с трудом выбирается из груды на глазах рассыпающихся пеплом листов.        — Я третий день над ними бьюсь! А ты!..        Воздух в комнате загустел, к запаху паленой кожи примешался иной, совершенно особенный запах горячего пепла; квенди поднялся на ноги. Светлый лик его, искаженный чистейшей яростью, украсился широким мазком сажи, концы длинных волос опалило с одной стороны, рукав футболки болтался на честном слове.        — Довольно! — велел Альбус, наставляя на него палочку. — Немедленно прекратите, и будем говорить серьезно!        — Velanenye elyo tundosse!*** — расплывчато, но с говорящей интонацией прорычал Куруфинвэ и двинулся на Альбуса, сжав кулаки. В глазах его горело густое пламя, дышать сделалось тяжело. Альбусу показалось, борода начинает понемногу сворачиваться от жара.        Он всегда славился своей способностью действовать по обстоятельствам.        — Агуаменти Максима!        Поток воды обрушился на Куруфинвэ с потолка.        Конструктивный разговор состоялся только спустя почти час, когда клокочущий от гнева Феанаро смог адекватно воспринимать реальность, а Альбус честно устранил все разрушения, кроме погасшего пламени в чашах: он понятия не имел о природе белого огня и, следовательно, не мог его возвратить. Уцелели даже почти все «экспериментальные» сферы, и в двух из них сохранились «светлячки».        Куруфинвэ с недовольным видом занял кресло у милостиво разожженного Альбусом камина, закинув ногу на ногу и покачивая мыском мягкого мехового тапка.        — Я не просил удерживать меня здесь, — заметил он. Взгляд его, неотрывно следящий за Аьбусом, порядком раздражал.        Альбус в последний раз прошелся по гостиной, завершая серию Репаро и Энервейтов, сунул палочку в рукав и уселся напротив своего горе-гостя, качая головой.        — А я ведь как раз хотел поговорить с вами об этом, господин Куруфинвэ. Мне думается, я нашел способ ввести вас в общество, если можно так выразиться. Но прежде скажите, вам ведь известно о маггловской книге, в которой почти в точности изложена ваша занимательная история?        — «Сильмариллион»? — с потрясающим безразличием протянул тот, словно не ругался десять минут назад самыми последними словами, утирая сажу со щеки и с остервенением переплетая волосы. — Разумеется. Ребенок принес его мне, за что я ему благодарен.        — Дети, вы хотели сказать, — Дамблдор покачал головой. — И вы с этими детьми предположили ваше перемещение во времени, так? Но притом не сочли нужным мне сообщить, и позволяли мне считать, что вы — гость из параллельного мира.        — Я понятия не имел, что мудрый правитель может ошибаться так… кардинально. Книга же не запрещенная, насколько мне известно, и мне ведь принесли ее дети.        Он издевался! Альбусу резко захотелось проклясть его позаковыристее, в памяти сами собой всплыли прекраснейшие изобретения Геллерта.        В том, что Куруфинвэ Феанаро совершенно ему не доверяет, сомневаться не приходилось. Но зачем ему скрывать правду? Просто из неприязни к директору приютившей его школы?        — Тем не менее, — стоило усилий взять себя в руки. Опять. Это существо рушит душевное равновесие щелчком пальцев! — Тем не менее, теперь вы определенно уверены, что переместились из далекого прошлого?        — Конечно, — Феанаро с независимым видом пожал плечами. — Я бы показал вам Звезду в небесах, которая сияет в венце полукровки-эльфинита, но здесь нет окон, за что я вам благодарен. Видеть сильмарилл каждый вечер мне было бы невыносимо.        Реагировал на разговор о Камне он тоже подозрительно спокойно. Что-то по-прежнему не складывалось. Альбус определенно что-то упускал, снова. Однако задуматься и сопоставить обрывки фактов Куруфинвэ ему не дал.        — Ну так что, — заявил он, откидываясь на спинку кресла и глядя на Альбуса с отвратительным снисхождением. Высокомерия его не пошатнул ни взрыв, ни холодный душ. — Вы говорили, вы «нашли способ ввести меня в общество»?        — Нашел, — кивнул Альбус согласно. — Раз уж пока мы не знаем, что делать с вами дальше.        Нужно разобраться хотя бы с этим, пока «гость» от скуки не разнес ползамка. Северус не один раз жаловался на неуживчивый характер иждивенца и его манеру все вокруг себе рушить и перестраивать. Пожалуй, иногда паранойя Северуса оправдывает себя, определенно. Во время Турнира не хватало еще несчастных случаев в подземельях!        Тем более, школа и так скомпрометирована участием Гарри. Кстати о Гарри… но о Гарри потом. Куруфинвэ прекрасно владеет легиллименцией; Альбус тоже не идиот, но риск того не стоит.        План его был достаточно прост. Пришлось, правда, потратить несколько часов на доскональное изучение Турнирного Кодекса, но Турнирный Кодекс Альбус проштудировал бы в любом случае в попытках вывести Гарри из числа участников.        Однако теперь, раз уж отменить участие Гарри невозможно, им можно оправдать появление в школе независимого наблюдателя. К счастью, Альбус вел обширную переписку, и его репутация позволяла ему некоторые вольности.        В частности, он довольно тепло дружил с Президентом Магии Швейцарской Конфедерации, господином Даниэлем Улофссоном. Даниэль разменял восьмой десяток, но в кресле своем сидел крепко, и при нем волшебное сообщество Швейцарии окончательно ушло с политической арены. Конфедерация даже у магглов была максимально нейтральной страной, а в магическом мире и вовсе держалась далеко в стороне от любых треволнений.        Никому и в голову не придет отправить туда официальный запрос, если у независимого наблюдателя из тех мест будет заверенное рекомендательное письмо, написанное рукой президента Улофссона. А если история все же до Даниэля дойдет, Альбус Дамблдор найдет способ с ним договориться.        Осталось объяснить все Куруфинвэ, который в принципе не воспринимал политику (и теперь, прочтя «Сильмариллион», Альбус начинал понимать, почему). Объяснить все Куруфинвэ, хорошо подготовить легенду. Въедливого, но прямолинейного Барти, а уж тем более растяпу-Людо убедить труда не составит, пресса сыграет только на руку, Фадж возгордится чрезвычайно: не мудрено, организованный им Турнир привлек наблюдателя из Конфедерации, магов из которой не видели в свете с самой войны с Гриндевальдом!        Разумеется, Куруфинвэ он замысел изложил с куда меньшими подробностями. Тот предсказуемо скривился, но желание легализоваться в мире не менее предсказуемо победило.        Альбус мысленно перевел дух. Он надеялся, что все пройдет гладко. И даже знал, кто присмотрит за иждивенцем и не даст ему наворотить глупостей. В конце концов, во время первого тура Северусу вполне удалось уберечь «гостя» и окружающих от эксцессов.        Следующим пунктом Альбус планировал побеседовать с Гарри. Мальчишка удивил его и разочаровал, и нужно понять, где же он научился так филигранно лгать друзьям.        К тому же, при всем уважении, Куруфинвэ Феанаро — неподходящая компания для ребенка. Особенно когда Альбус Дамблдор понятия не имеет об их встречах.