Глава 27. Официальное лицо
30 сентября 2018 г. в 08:17
Как ни странно, директор ни сном, ни духом не дал понять о своей осведомленности. На традиционных педсоветах он был неизменно весел и приторно любезен, поил всех чаем и критиковал учебные планы. Северус все ждал, когда же его с мягонькой улыбочкой попросят «ненадолго задержаться» и морально готовился к изощренному допросу, но нет.
Однако Дамблдор зачастил к Феанору, на полном серьезе решив вывести древнего эльфа в «официальный мир» под именем какого-то швейцарского наблюдателя. И потому на всякий случай любые контакты было решено временно прекратить. Мальчишке Северус послал короткую записку, в которой сухо пообещал начать уроки окклюменции после рождественских праздников. Таким образом выходило больше месяца, чтобы не видеть мордашку Поттера и, следовательно, разобраться с нежданно возникшим хорошим отношением.
Пришлось также предупредить Маглора прекратить визиты. Тот внял, но повадился писать Северусу чуть ли не ежедневно. Во всех подробностях расспрашивал про отца и, в свою очередь, приносил тревожные вести. Его знакомый «иатрим» исчез с горизонта, и Макалаурэ не мог сказать наверняка, покинул ли он Лондон и не связано ли это с неосторожными словами о Феаноре. «Теперь ведает только Эру», — писал он своим резким, уверенно-косым почерком, сильно впечатывая перо в пергамент. «Будет ли он предпринимать что-либо. Но надеюсь, он скорее предпочтет скрыться, может быть, даже покинет Англию. По крайней мере, в былые времена Трандуил подобно всем синдар предпочитал прятки открытому противостоянию».
Что же касается газетной заметки о маньяке-маге и девяти его жертвах: вся история повисла в воздухе. Маглор попытался разузнать подробности по каким-то своим каналам, но не преуспел. Убийцу признали душевнобольным и поместили в соответствующее отделение Мунго, тела жертв же канули в безвестность, осев в одном из маггловских моргов. Не исключено, что их давным-давно кремировали за казенный счет.
«Повисла в воздухе», отличное определение. Северус так и ощущал себя, в подвешенном состоянии, без должной информации, без опоры под ногами. Все чаще он невольно вспоминал предостережения Флитвика, и от них делалось совершенно не по себе.
«Нет опаснее существ, не способных лгать». Декана Рейвенкло не назовешь дураком, но с другой стороны, и объективным его мнение не назовешь, все-таки, насколько Северус понимал, гоблины и эльфы — естественные враги…
Закончился муторный ноябрь, вместе с декабрем в Шотландию пришли снегопады, и в первый же четверг зимы на очередной летучке Дамблдор огорошил профессорский состав сразу двумя известиями.
— Во-первых, — сказал он, с самым довольным видом восседая во главе стола в своем кресле, донельзя похожем на скромный трон. — Мистер Бэгмен напомнил мне об одной чудесной традиции, связанной с Турниром Трех Волшебников.
Мистер Бэгмен на сей раз на собрании отсутствовал, как и мистер Крауч, потому вряд ли Хогвартс ждало нашествие драконов. Традиции же Турнира Северуса не особенно волновали. И, видимо, зря.
— Святочный Бал! — директор лучился энтузиазмом. — Настоящий грандиозный праздник для студентов, торжественный танец чемпионов, и, конечно же, фейерверк! Разумеется, все преподаватели должны присутствовать, кроме того, нам предстоит большая работа! Все давно согласовано, будут приглашены не только директора Шармбатона и Дурмстранга, но и несколько весьма влиятельных представителей других стран и главы некоторых выдающихся магических семей…
Твою м-мать! Северус понадеялся, Дамблдор на него не смотрит, потому что наверняка его лицо было в тот момент весьма красноречивым. Мало того, что конец семестра, что все профессора завалены отчетами (для директора же!) и озабочены проведением промежуточных аттестаций, мало того, что необходимо корректировать учебные программы экстерната для гостей из Шармбатона и Дурмстранга и принимать их семестровую аттестацию (будто мало в Хогвартсе собственных студентов!)… Бал! Святочный Бал с представителями других государств, наверняка с журналистами, о чем Дамблдор вообще думает?! Тем более, Феанор…
У коллег объявление тоже не вызвало особенного энтузиазма, даже у всегда радующейся возможности повеселиться Помоны Спраут: она только поцокала языком и вздохнула, грустно поправив стопку гербологических отчетов перед собой. МакГонагалл выдавила кислую улыбку и пригладила безупречно убранные волосы, Флитвик, и без того дерганый в последнее время, обреченно скривился. Вектор и Синистра, на которых факультетских дел не висело, зато висел финальный этап совместной научной работы для Рождественской Космологической Конференции, ошарашено переглянулись. Последние три года преподающий Руны Ангвием Мундус отчетливо скрипнул зубами; все знали, как этот невзрачный ирландец ненавидит большие скопления людей, он даже в Большом Зале не ел! Только Чарити Бербидж неуверенно улыбнулась, но ее никто не поддержал.
— Альбус, вдумайся, как это опасно! — прохрипел со своего места Грюм, постукивая по полу искусственной ногой. Волшебный глаз его неистово вращался. — Как мы будем обеспечивать безопасность стольких людей?!
— Не волнуйся, Аластор, — безмятежно утешил его Дамблдор. — Министерство полностью обеспечивает охрану и всеобщую безопасность.
— Знаю я, как оно обеспечивает безопасность, — проворчал Грюм, ничуть не убежденный. — В прошлом году они одного-разъединственного беглеца отловить не могли, только дементоров нагнали! А Кубок Мира?!
Про Кубок Мира Северус старался вообще не вспоминать. Люциус Малфой пытался уговорить его поучаствовать в акции, говорил, будет «забавно и устрашающе», а через несколько недель прислал паническое письмо о потемневшей Метке.
Северус посоветовал ему не связывать проблему Метки с акцией. Его собственный знак потемнел тоже, и Игоря, как позже выяснилось. И все-таки это было глупо.
— Да, Альбус, — тем часом неожиданно поддержала Грозного Глаза МакГонагалл, сидящая теперь с идеально прямой спиной. — А кроме того, случай с участием Поттера… — она замялась, паузой явно намекая на последующие затем события.
— Кстати говоря, Минерва, спасибо за напоминание, — отчего-то еще больше воодушевился Дамблдор. Похоже, сюрпризы не закончились. У Северуса возникло нехорошее подозрение. — Как вы знаете, случай с мистером Поттером есть нечто совершенно беспрецедентное. Мистер Крауч и мистер Бэгмен тщательнейшим образом изучили турнирный кодекс и хронику, и не нашли ни единого упоминания о четвертом участнике. Этот феномен, замечу, широко осветила наша вездесущая пресса, а потому некоторые магические сообщества очень им заинтересовались.
Предчувствие все крепло.
— И буквально вчера мне стало известно, — Дамблдор со значением пригладил бороду. — Что Швейцарская Конфедерация направляет к нам своего независимого наблюдателя! Мистер Стефан Келлер прибудет в школу в субботу и займет комнаты в подземельях. Он будет следить за тщательным соблюдением всеми сторонами кодекса. Кроме того, с точки зрения политики…
Северус мысленно застонал. На самом деле, ему было почти смешно. «Стефан Келлер», блестяще! Интересно, директор продумал пути отступления на случай, если кто-нибудь в Министерстве решит все проверить? Или Фадж настолько ошалел от шанса наладить связь с закрытой Конфедерацией, что в сомнительную байку про наблюдателя поверил легко и с радостью? Неглупый ведь человек…
А Дамблдор разливался соловьем, рассказывая, насколько масштабной и высоко оцененной оказалась идея проводить Турнир, причем именно в Англии.
Флитвик, сидящий напротив Северуса, беспокойно постукивал пальцами по столу. Снейп впервые заметил у него на пальце широкое мужское кольцо, золотое, со сложной строгой гравировкой.
Невольно вспомнился «Властелин Колец», тот случай с девятью жертвами мага-маньяка, происхождение гоблинов… да это уже паранойя, в самом деле. Ерунда какая-то.
После собрания Дамблдор все-таки попросил Северуса задержаться. Правда, вместе с ним оставил МакГонагалл и Флитвика, а Аластор Грюм остался сам, вытянул искусственную ногу и положил трость поперек коленей с видом разбуженного дракона.
— Это очень плохая идея, Альбус, — заявил он, стоило двери «совещательной аудитории» закрыться за Вектор и Синистрой, несколько истерично обсуждающих математический анализ февральского сопряжения Венеры и Меркурия в созвездии Рыб.
Директор взмахнул палочкой, снова наполняя традиционным «педсоветным» чаем новенькие чашки, белые с голубым узором. Чашки заскользили по столу, остановившись перед каждым. Северус придержал свою за крохотное ушко. От чая поднимался легкий пар, горьковато пахнущий лимонником.
МакГонагалл на свою чашку посмотрела презрительно, поджав губы.
— Не думала, что скажу это, но я согласна с Аластором. Мерлин с Балом, Альбус, зачем вы тащите в свет нашего гостя?
Зачем, Северус как раз понимал. С Куруфинвэ станется подорвать со скуки замок, и не существовало способа вернуть «гостя» обратно в его время. Тем более, непонятно, что может натворить живой и здоровый Феанор с кучей знаний о будущем, оказавшись в своей эпохе… Чего Северус не понимал: зачем такие сложности? На что Дамблдор рассчитывает, почему нельзя просто отпустить эльфа восвояси?
Остальные, пусть скорее всего и не знали (кроме Флитвика) о происхождении Куруфинвэ, задавались, очевидно, тем же вопросом.
Директор с таинственной улыбкой отпил глоточек чая.
— Я много переписывался с президентом магов Конфедерации, — сказал. — И мы пришли к консенсусу.
— Скажите прямо, — Флитвик все продолжал отстукивать по столешнице негромкий четкий ритм. — Вы собираетесь использовать это существо.
— Я собираюсь ненавязчиво его изучать, — поправил Дамблдор. — Очень ненавязчиво, потому что наш гость крайне опасен и может сломить любую ментальную защиту. К тому же, у меня есть основания полагать, — тут он прервался на еще один глоточек. Промокнул губы салфеткой, театрально извлеченной прямо из воздуха. Вздохнул. — Полагать, что, возможно, наш гость, сам того не ведая, неопределенным образом связан с Лордом Волдемортом.
— Шутишь! — крякнул Грюм, от избытка чувств притопнув обеими ногами. — И ты, Альбус, говоришь мне об этом спустя два месяца?!
— Это всего лишь догадки, — директор состроил скорбное лицо. — Мы не можем ничего знать наверняка, нам остается только ждать. Чтобы все выяснить, мы должны всеми правдами и неправдами удержать мистера Куруфинвэ в Хогвартсе. Потому я и затеял историю с наблюдателем.
— С огнем играешь, — проворчал Грюм. — Не нравится мне все это. А ты чего молчишь, Снейп? Наверняка ведь что-то да знаешь!
— Мне по уши хватило господина Куруфинвэ, когда я был его нянькой на первом испытании, — процедил Северус желчно, не поднимая взгляд от чашки. На самом деле, гораздо больше, чем все разглагольствования директора, его волновало, каким образом оный директор планирует все устроить. Ведь эльфы не могут лгать, так? Или о таких мелочах Феанор сообщить Дамблдору не удосужился?
Дамблдор покачал чайную чашку в ладонях, глядя на Северуса поверх нее. Северус почувствовал отвратительно знакомую тонкую иглу в виске и привычно подумал о Лили, ради которой, конечно, он все и делал, всегда…
— Полно тебе, Северус. Ты же знаешь, мистер Куруфинвэ к тебе расположен!
— Это вы с чего-то так решили, — и все равно от пронизывающих, не по-стариковски ярко-голубых глаз хотелось скрыться подальше. Северус поплотнее запахнул мантию. — По мне, ваш мистер Куруфинвэ просто ненормальный ублюдок.
— Северус, — укоризненно фыркнула МакГонагалл. — При всем уважении, следите за языком.
— Верно, не нужно резкости, — директор покачал головой. — Тем более что ты лукавишь, Северус.
Знает, с веселой обреченностью подумал Северус. Все знает, мордредов старик, по крайней мере, про вечера в эльфийской гостиной. Не то, чтобы стоило сомневаться.
Директор, впрочем, не стал дожидаться ответа.
— Так или иначе, я надеюсь, — возвестил он как ни в чем не бывало. — Что вы все поддержите нашего гостя в обществе. Он может быть не самым приятным собеседником, я знаю, но только вдумайтесь, в каком незавидном положении он оказался.
Северус едва удержался от презрительного смешка. Грюм и Флитвик тоже не выглядели убежденными, зато лицо Макгоногал чуть-чуть смягчилось.
Дамблдор еще немного помурыжил их и отпустил восвояси, напоследок смерив Северуса долгим пронзительным взглядом, достаточно красноречивым. Будто ждал, что ему тут же начнут каяться во всех грехах, упадут перед ним на колени (как уже было однажды) и снова вверят в мудрые руки пару-тройку чужих судеб.
К счастью для себя, с прошлого раза Северус повзрослел и лишился львиной доли иллюзий.
— До свидания, директор, — только и сказал он, обозначив прощание сухим кивком. Дамблдор со вздохом покачал головой.
Куча бумажной работы не позволяла Северусу расхолаживаться, но вместо того, чтобы сразу после летучки вернуться в кабине и продолжить сражение с отчетностью, он все-таки заглянул к Феанору.
В гостиной у древнего эльфа внезапно обнаружился Маглор. Мордред раздери, просили же не показываться!
Но тем не менее, он уже был здесь. Отец и сын сидели друг напротив друга с серьезными печальными лицами, похожие больше обычного, и негромко переговаривались на своем птичьем «квенья».
Маглор сменил кроссовки на зимние ботинки, рубашки и пуловеры — на толстый свитер в ромбик, длинные волосы увязал в низкий хвост, а на передний карман джинсов прицепил маггловскую музыкальную машинку-плеер.
И, несмотря на все обстоятельства, Северус, давно привыкший нахально заходить без стука (эльфы не возмущались), с удивлением обнаружил, что рад его видеть.
— Что у вас стряслось?
Феанор, облаченный в новенькую насыщенно-вишневую мантию с вышитой на груди звездой, поднял взгляд от бумаг, которые держал на коленях.
— А, Северус… Заходи.
Маглор прервал свою речь и обернулся. В вечном искусственном полумраке гостиной глаза его светло сверкнули.
— Добрый вечер, Снейп. Мне жаль, что я нарушил вашу рекомендацию, но не волнуйтесь. Ничего важного пока не произошло. Мы…
— Мы разговаривали, — Феанор пожал плечами. — Со всеми вашими передрягами и идеями у меня мало возможностей по-настоящему поговорить с сыном, не думаешь?
— Я вас не задержу, — скривился Северус. — Я зашел объявить, что директор собрался-таки воплощать в жизнь свой невероятный план со швейцарским наблюдателем. Причем на этой неделе.
— Да, atar мне рассказал об этом, — Маглор улыбнулся. Глаза его, как обычно, остались печальны. — Звучит безумно, но на самом деле это хороший шанс официально выйти из этих подземелий.
— Я до сих пор не могу понять, — Феанор раздраженно хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. На месте удара на коже обивки осталось потемневшее пятно, до Северуса донесся едва слышный запах паленого, слишком уж привычный в последнее время. — Почему я не могу просто взять и уйти? Не информируя правителя?
— Следящие чары, — они обсуждали эту возможность не раз и не два, и Северус порядком заколебался объяснять одно и то же. — Следящие чары личной модификации Дамблдора. Поверьте, он может доставить немало проблем.
Феанор пробормотал под нос что-то мелодичное, но наверняка в переводе не слишком цензурное.
Дамблдора он никогда не считал хоть сколько-нибудь значительной проблемой. Северус порой искренне удивлялся, отчего древний эльф вообще следует примерному плану. Маглор вздохнул и указал на пустующее кресло.
— Вы не присядете?
— Нет уж, — фыркнул Северус, стараясь звучать поехиднее. — Не стану нарушать семейную идиллию. Только помните, директор может явиться в любой момент.
Эльфы ответили ему совершенно одинаковыми снисходительными взглядами.
Иногда (ладно, положим, довольно часто) в обществе древних остроухих существ Северус Снейп ощущал себя смотрителем сумасшедшего дома. Иногда — напротив, несмышленым малышом. Оба ощущения были не из приятных. Мерлинова борода, когда уже он прекратит ввязываться в чужие странные комбинации ?!