Звездный стяг

       Вернувшись к себе в комнаты, он устроился в кабинете за столом и закопался в бумаги. Учебные планы на следующий семестр требовалось предоставить до рождественских каникул, со следующей недели начинались итоговые контрольные, пятый и седьмой курс требовалось аттестовать и предоставить директору (который, в свою очередь, направлял данные в Министерство) сведенья о текущем уровне подготовки к СОВ и ТРИТОН. Да еще эти иностранцы…        Всех преподавателей Хогвартса в приказном порядке обязали «предоставить гостям возможность достойного экстерната», а потому приходилось вникать в чужие учебные программы и составлять соответствующие, по которым в конце семестра предстояло так же принять аттестацию с предоставлением итогов в Шармбатон и Дурмстранг. Будто без того мороки мало!        Северус Снейп искренне ненавидел свою работу.        Если программа Шармбатона хоть как-то стыковалась с программой Хогвартса, то от предметов Дурмстранга даже у Северуса мурашки по коже бежали. Зельеварение у них на старших разделялось на Алхимию и Практику Ядов и Противоядий, причем последняя наравне с волшебными охватывала произведения и маггловской фармацевтической промышленности. Но Зельеварение — еще меньшее из зол. В программе значилась, например, «Теория Проклятий», которой Дамблдор нагрузил также Северуса.        Северус подозревал, просто потому, что Грюм от одного названия предмета впал бы в праведную ярость и ринулся бы арестовывать Каркарова.        Погрузившись в работу, Северус временно позабыл и о шепчущихся эльфах, и о мальчишке Поттере с его окклюменцией, и о предостережениях Флитвика. Уж по крайней мере, какой бы отвратительной ни казалась ему должность учителя, обязанности свои он привык выполнять тщательно и хорошо.        Степенный молчаливый домовик в тоге из белоснежного полотенца появился в углу незаметной тенью, подновил дрова в камине, сменил оплывшие свечи в рожках на стенах и в канделябре на столе, убрал почти заполненную корзину для бумаг и водрузил на край рабочего стола накрытый крышкой поднос с ужином.        Снейп с удивлением взглянул на часы на каминной полке: часы стояли.        — Кхм, а сколько времени?        — Десять минут десятого, профессор, — с поклоном отозвался домовик, колыхнув внушительными ушами. Нет, под определенным углом некоторое отдаленное сходство с острыми ушками нолдор-эльдар определенно просматривалось. — Пополудни.        — Само собой, — Северус откинулся в кресле, с силой провел по глазам ладонями. Под веками заплясали цветные пятна, а спина, оказывается, ужасно затекла. — Спасибо.        Эльф еще раз поклонился и исчез с негромким хлопком.        Пламя в камине вспыхнуло изумрудным.        Северус, не стесняясь, крепко выругался сквозь зубы. В кабинет, небрежно стряхнув пепел с бархатной мантии и ничуть не смущаясь собственным совершенно внезапным визитом без приглашения, шагнул Люциус Малфой.        Огляделся с легким оттенком презрения на ухоженном породистом лице, заметил сидящего за столом Северуса и расплылся в нарочито дружеской улыбочке.        Взгляд у него, впрочем, остался брезгливым и цепким.        Северус поморщился.        Они не виделись лично почти полгода, хотя периодически обменивались письмами (и Северус предпочел бы так все и оставить). За прошедшее время Люциус ничуть не изменился: подтянутый, моложавый, с идеально зачесанными светлыми волосами ниже плеч, он сжимал в руке трость из полированного черного дерева и держал идеальную осанку.        — Добрый вечер, Северус, — промурлыкал он, мимоходом стряхивая последний лепесток волшебного пепла с идеально скроенного рукава. — Прости меня, я внезапно и без приглашения!        Он, разумеется, не испытывал ни грамма раскаянья.        — Хотел бы я сказать, что рад тебя видеть, — Северус понадеялся, улыбка у него получилась максимально мерзкой. — Но не хочу лгать тебе в лицо. Разве преподавательские камины с этого года не контролирует директор?        — Это я у тебя должен спросить, — Люциус пожал плечами и с самым деловым видом плюхнулся в стоящее у камина старенькое кресло. — И потом, у меня в любом случае будет доступ.        — Да-да, гольф с главой Департамента Связи, — перо пришлось отложить. Все равно Малфой не уйдет, пока не получит то, за чем явился. А это может затянуться: по части демагогии сиятельный лорд, на самом деле, мог дать фору даже Маглору с его отвлеченными пассажами про все на свете. — Так чем обязан?        — Сразу к делу? — хмыкнул Малфой. — Кто учил тебя гостеприимству?        — Гостей, — ядовито выделил Северус. — Обычно приглашают.        — О, перестань занудствовать, — Люциус беспечно махнул рукой. Вздохнул, разом внезапно серьезнея. Иногда Северус действительно ненавидел его беспечные манеры и бесконечную чехарду настроений.        Это в обществе лорд Люциус Малфой слыл безупречно воспитанным деловым человеком с железной хваткой, умнейшим, идеально сдержанным, изощренным и бог весть еще каким. В узком кругу близких людей этот образчик изысканных манер превращался в наглое деспотичное легкомысленное чудовище, любую проблему принимающее близко к сердцу и возводящее в ранг Конца Света.        И да. Северус понятия не имел, отчего лорд Люциус Малфой назначил его скромную персону своим дорогим доверенным другом.        — Северус, я действительно по делу, — вздохнул Люциус, беспокойно постукивая тростью по линялому ковру. — Оторвись на минуту от своих бумажек.        — Уже оторвался по твоей милости, — Северус оперся локтями о стол, сцепил пальцы, разглядывая поверх них визитера. — И внимательно тебя слушаю.        — Собираешься говорить со мной через всю комнату? — скривился Малфой. — Ладно, как тебе угодно. Позавчера я был в Лондоне, по делам бизнеса, и ко мне подошел странный человек.        — Странный?        Люциус уставился в огонь.        — Выглядел он, прямо скажем… непрезентабельно. Я понимаю, в Лондоне полно сумасшедших, но все-таки… Тощий юноша с серьгами, маггловский костюм, черный. Знаешь, я сначала подумал, попрошайка или проповедник. А потом он схватил меня за руку, передал привет от «господина Хвоста и его Хозяина» и велел до середины весны вывести деньги из гоблинких банков. Я его, разумеется, послал к Мордреду, но…        — От «Хвоста и его Хозяина»? — тихо повторил Северус. Отлично, только этого еще не хватало.        — Приятно знать, — все-таки при всей своей скрытой эмоциональности, голосом Люциус владел великолепно. — Что я тревожусь не зря. Сегодня с утра мне доставили письмо от Ричарда, он просил о личной встрече. Мы виделись около трех часов назад, и знаешь, что? Вчера в банке к нему подошел горбатый старик и сказал ровно то же самое!        — Погоди, Ричард — Гойл или Нотт? — Северус все-таки поднялся, левитацией подцепил поднос с ужином, водрузил на журнальный столик в углу. Затем так же невербально призвал столик поближе к камину и сам устроился в кресле. Люциус, разумеется, занял любимое из двух, он всегда так делал: врывался в чужую жизнь и отнимал чужой комфорт себе в угоду.        — Нотт, конечно. Так вот, учитывая Метку, по-моему, послание весьма очевидно! И не только для меня!        — Успокойся, — велел Северус ровно. Внешне, конечно, Люциус был как раз спокоен, только мелко постукивал по ковру тростью, однако на лбу у него залегла крошечная тревожная складка и резче обозначились морщинки у рта. Северус слишком хорошо его знал.        Потемневшую Метку они уже обсуждали, дело сейчас было не в этом. И даже не в странном человеке (наверняка под Империусом), подосланном Питером Петтигрю. Нет-нет, нынче лорда Малфоя очевидно волновала рекомендация вывести деньги из гоблинскиих банков. К финансовым вопросам Люциус относился трепетно.        А в том, что «господин Хвост» и есть официально покойный крысеныш Петтигрю, сомневаться не приходилось. Еще в конце прошлого года, после мутной истории с Сириусом Блэком директор с грустным видом пытался убедить всех вокруг в блэковой же невиновности. Мол, на самом деле Хранителем Тайны Поттеров был Питер Петтигрю, который после инсценировал свою ужасную смерть.        Тогда Северус окончательно в Дамблдоре разуверился. Старик ведь не мог не знать всех обстоятельств с самого начала, а так называемая правда всплыла только сейчас. Спустя двенадцать лет, прелестно. Блэка Северус не переносил со школы, однако, сам после исчезновения Темного Лорда проведший в Азкабане шесть месяцев, самую малость сочувствовал человеку, без вины отсидевшему долгие годы.        — Северус, — настойчиво вывел его из задумчивости Люциус. — Прекрати. Лучше скажи, что ты думаешь?        — А что я могу думать? — Снейп хлопнул в ладоши. Знакомый сегодняшний домовик появился тут же, понятливо кивнул и снова растворился в воздухе. На столике появилась вторая тарелка с рыбным стейком и тушеной фасолью, вторая пара приборов и второй высокий бокал с брусничным соком.        — Я не ужинал. И ты не ужинал, я знаю.        Люциус состроил потрясающе сложное лицо.        — Ты что, меня вообще не слышал? Странные люди подходят на улице и передают приветы от Темного Лорда!        — Ешь, — велел Северус устало, поневоле замечая у себя знакомые повелительные интонации Феанора. Мордред подери, с кем поведешься. — На голодный желудок я ничего не соображаю.        Люциус недоуменно приподнял брови, тоже явно отмечая непривычный тон, но послушно придвинулся ближе, отрезал себе крошечный кусочек рыбы. Капризно сморщил нос.        — Вообще-то, есть в кабинете — дурной тон! — и принялся жевать с явным аппетитом.        Иногда Северус сомневался, кто же из них старше. Они ужинали в тишине. Расправляясь со своей порцией, Северус не удержался от смешка: Люциус в два счета прикончил рыбу и фасоль, отхлебнул сока из бокала и непередаваемо скривился.        — Ничего поприличнее у тебя, разумеется, нет?        — Середина рабочей недели, — напомнил Северус. Нежный стейк, прожаренный до золотистой корочки, буквально таял на языке, и на сытый желудок настроение немного улучшилось. — У меня полно дел. И я уверен, у тебя тоже.        Несмотря на достаток, Люциуса Малфоя нельзя было назвать «богатым бездельником». Богатым — да, но, честное слово, всем бы студентам такую любовь к работе! Люциус был занят в основном тем, что богатства свои приумножал и бесконечно укреплял положение своей семьи в обществе. Особенно сейчас, когда Метка потемнела.        — Зануда, — оповестил Люциус мрачно. Отпил еще сока, покатал на языке, будто дорогое вино. — Знаешь, что меня поразило? На самом деле, подумаешь, счета, на них все облизываются… У него, у того мальчишки, были глаза…        — А что, у людей обычно нет глаз? — Северус ехидно приподнял бровь.        Люциус посмотрел на него укоризненно.        — Ты не понял. Я просто… не могу описать. Такие, знаешь, глаза… — он ткнул вилкой в последний кусочек стейка. — Вот как у мертвой рыбы. Белесые такие… Да к Мордреду! Вспоминаю, и сразу мутить начинает.        Северус задумчиво побарабанил пальцами по стенке бокала.        — Говоришь, мальчишка перехватил тебя в Лондоне и советовал до апреля перевести деньги из гоблинских банков?        — Я не дурак, — поморщился Малфой. — Очевидно, Хвост планирует возвращение Кое-Кого весной, и очевидно же, что Кое-Кто рассчитывает на восстание гоблинов или вроде того. Но с чего бы? Тогда гоблины остались в нейтралитете. И раньше на континенте, во времена Гриндевальда, насколько мне известно, тоже.        Северус почувствовал холодок, по ногам словно прошлась волна сквозняка. Гоблины, отлично. Гоблины и человек с глазами «мертвой рыбы», посланник от Петтигрю и Темного Лорда, просто блестяще.        Снова, почти неуместно, вспомнился мрачный Флитвик. Гоблины были жалкой расой, но развились в достойных противников, мудрецов и кузнецов, знатно потрепавших волшебный мир в средние века и эпоху Возрождения. Последняя гоблинская война отгремела в середине шестнадцатого века. В ее результате по Испании прокатилась очередная волна «охоты на ведьм», после чего главы большинства влиятельных магических сообществ и семь матриархов гоблинов подписали долгосрочный мирный договор. Гоблины создали волшебникам процветающую банковскую систему, а волшебники, в свою очередь, позволяли гоблинам жить на магической земле, не прячась в горных городах.        Во всяком случае, именно так писали в школьных учебниках, а более подробно история Северуса никогда не интересовала.        Люциус в два глотка допил свой сок, откинулся в кресле и закинул ногу на ногу. До превосходной небрежности Феанора, впрочем, ему было далековато.        — Ты опять погряз в размышлениях. Не поделишься? — его насмешливо-недовольный тон скучающего сноба никогда Северуса не обманывал.        — Ты прав. Гоблины поддерживают нейтралитет, обычно, но за что-то же они воевали четыре века назад.        — Но они не будут объединяться с волшебниками против волшебников, — Люциус смотрел внимательно и хмуро. — Поверь, я работаю с гоблинами. Их враждующие кланы доверяют друг другу больше, чем любому волшебнику, даже самому честному. Знаешь… мне вообще было бы проще считать того юношу обычным сумасшедшим, случайно попавшим в точку. Если бы не Ричард, Ричард, конечно, параноик, но…        — Но если у тебя паранойя, это не значит, что за тобой не следят, — процитировал Северус любимую фразочку Грюма. — Я понимаю.        Он действительно понимал. Люциус, пусть и подозрения не имел о некоторых событиях в Хогвартсе, всегда отлично чувствовал «подводные течения», «конъюнктуру мира», по его же собственному выражению. Северуса такие тонкие материи не интересовали, это бизнесмену никуда без делового чутья. Зато Северус всегда знал чуточку больше, чем все думали.        Правда, теперь он все равно знал недостаточно.        Они посидели еще немного, глядя в весело потрескивающий огонь камина. Люциус задумчиво взвешивал на ладони трость и покачивал в воздухе мыском щегольского ботинка с серебряной пряжкой в форме свернувшейся амфисбены. Северус дорого бы дал, чтобы узнать, какие мысли бродят в хорошенькой и ухоженной аристократической голове.        Сам он думал как раз о Малфоях. Их с Люциусом причудливые отношения (если их взаимодействие можно так назвать) начались в школе, где снисходительно улыбающийся староста приметил талантливого нищего полукровку и с бухты-барахты взял под свое покровительство. Покровительство Северусу никуда не сдалось, однако Малфой его не спрашивал. Он вообще никогда особенно не спрашивал чужого мнения, искренне уверенный в собственной непогрешимой правоте.        К Темному Лорду впервые Северуса привел так же Люциус. Тогда, впрочем, и самому Снейпу это казалось хорошей идеей. В восемнадцать лет тебе всегда польстит признание твоих дарований, особенно если тебя хвалит импозантный влиятельный волшебник, харизматичный, уверенный, убедительный… Все Пожиратели Смерти (тогда название всем им казалось зловещим и завораживающим, даже романтичным) до начала настоящей войны были немного влюблены в своего лидера. И Люциуса с его увлекающейся натурой не минула чаша сия. Да, чего греха таить, Северуса тоже не минула.        Темный Лорд умел находить подход к каждому, и, пока не стало поздно, каждый ему безоговорочно верил. Вот человек, говорил Малфой как-то, когда они так же сидели у камина, вот человек, который приведет Британию к величию!        А «великий Лорд Судеб» оказался обычным маньяком, по выражению все того же Люциуса, одержимым магической версией радикального национал-социализма.        Правда жизни во всей ее красе.        — Ну, — спустя четверть часа вполне уютной тишины нарушил молчание Люциус. — Так что мы будем делать?        Он по-прежнему глядел в огонь, и мысок его ботинка покачивался из стороны в сторону, туда-сюда, нервным навязчивым движением.        Северус тряхнул головой; воспоминания почти погрузили его в причудливый полусонный транс, и на краешке сознания замелькали другие образы, смутные очертания белого города и блеклое сияние звездного света. Образы, которые Северус привык старательно отгонять, тем более, вряд ли они имели к малфоевскому «рыбоглазому» хоть какое-то отношение.        — Северус! — настойчиво позвал его Люциус снова. — Да что с тобой сегодня такое?!        — Я же говорил, — вздохнул Северус раздраженно. — У меня полно работы, и я устал как собака. К тому же сегодня наш дражайший директор объявил Святочный Бал на Рождество, с кучей прессы и иностранцев.        — Да-да, слухи ходили, — отмахнулся Люциус беспечно. — Не куксись, это ведь замечательно. К тому же, в Министерстве поговаривают, будто в школу собрался приехать наблюдатель Турнира, некто мистер Келлер из Швейцарии. Отдел Международных Связей с ума сходит от восторга.        — Угу, директор и об этом нам сегодня сообщил, — про восторг Северусу совсем не понравилось. Как, каким чертовым образом, Дамблдор собрался провернуть такую сложную комбинацию с существом, которое не может лгать?! Неужели нельзя было придумать чего-нибудь попроще?! — Будто безо всяких швейцарцев нам не хватает забот!        — Кстати, о заботах, — похоже, тему банковских счетов и посланников с рыбьими глазами Люциус решил оставить окончательно, то ли решив что-то для себя, то ли отчаявшись получить вразумительный совет. — Как Драко?        — Пока больше никаких инцидентов, — Северус пожал плечами. — До сих пор дуется на меня за то письмо тебе. Но вроде бы после первого испытания он немного поутих и перестал нарываться.        — Ох, — Люциус покачал головой. — Гарри Джеймс Поттер, наш больной вопрос. Я тысячу раз объяснял Драко, что его поведение недостойно. Безнадежно. Но маггловская драка, да еще перед зрителями!        Северус хмыкнул, но промолчал. Противостоянию упрямого Малфоя-младшего и мальчишки Поттера шел четвертый год. На своих уроках Северус имел честь наблюдать его эпизоды во всей красе, и не удивился бы, окажись непримиримые враги через пару лет в одной постели.        Люциусу он, впрочем, никогда о том не говорил.