Первое впечатление

Просыпается Коннор уже в саду Дзен. В его голове автоматически возникает новое задание: "Найти Аманду". Шум работающего двигателя превращается в мерное течение реки, запах машинного масла и старых сандвичей на заднем сидении в салоне Хэнка — в запах цветов, растущих в маленьких аккуратных клумбах и непрерывно тянущихся к солнцу. Солнце здесь тоже ненастоящее — смоделированное, но так похожее на мирское, человеческое. Несомненно, тот, кто создал это — не меньше, чем гений. Коннор не спеша идёт по белому каменному мостику, с интересом наблюдая за плесканием воды: это маленькие рыбки плывут наперегонки — не так давно он видел таких же в аквариуме. Когда они уплывают, Коннору приходится поднять взгляд и найти силуэт Аманды в дальней беседке, скрывающейся за густой кроной деревьев. Пока он идёт, у него есть время, чтобы подумать: что он скажет? Что у него есть зацепки? Предположения и только они? Цель, сбежавшая прямо перед его носом? Что он решил довериться человеку — и не уверен в том, что поступил правильно? Нет. Он должен уйти от прямого ответа. Не соврать, но... пустить пыль в глаза. — Здравствуйте, — Коннор проходит в беседку. Хочет улыбнуться, чтобы создать хорошее впечатление, но знает, что Аманда никогда не улыбнётся в ответ. — Вы хотели меня видеть? Аманда нехотя поднимает глаза от своей фарфоровой чашечки. Аромат чая Коннор различает с порога; он ещё горячий, пар от него белесыми ленточками поднимается к куполу беседки. — Да. Присаживайся. — Спасибо. — Замечательная погода, правда? — говорит Аманда, осматривая сад с видом настоящей королевы. — Не хотел бы ты выпить со мной чашечку чая, Коннор? — Я вряд ли что-нибудь почувствую, — сдержанно отвечает он, складывая руки на коленях. — Так что, пожалуй, откажусь. Аманда незаметно ухмыляется: видимо, это то, что она хотела услышать. Хотела, чтобы королеве безукоризненно, слепо подчинялись. — Разве тебе не нравится этот запах? — Для меня он не представляет никакой ценности, — констатирует Коннор. — Я смогу его только проанализировать, если нужно. Аманда: симпатия. Женщина делает глоток, с которым пропадает вся непринуждённость в её голосе, всякое снисхождение: — Как продвигается твоё дело? — спрашивает она. Сейчас он не должен ошибиться. Коннор прокручивает несколько десятков возможных ответов у себя в голове прежде, чем произнести один вслух. Анализирует множество вариативных эмоций, с которыми он мог бы это сказать, и выбирает лучшую. — Я знаю модель девианта, историю последних лет её жизни и куда она направилась в последний раз, — решительно и прямо заявляет он. — У нас нет конкретных данных о её местоположении, но когда я изучу дело других девиантов, я думаю, я смогу найти, за что зацепиться. — Почему ты уверен, что она связана с другими андроидами? — Аманда неприхотливо ставит чашку на место. — Что заставило тебя сделать такой вывод? — Я... Не знаю. У меня было предположение, что всех девиантов объединяет одна модель или вид их деятельности, но я ошибся. Сейчас меня не покидает мысль о том, что девиантов в Детройте становится всё больше и больше. Всем им нужно куда-то бежать. Возможно, есть такое место, где они прячутся и помогают друг другу. — Пока что всё это — твои догадки, Коннор, — женщина скептически поджимает свои большие жабьи губы. — Ты должен относиться к делу серьёзнее. Что насчёт твоих отношений с лейтенантом Андерсоном? — Лучше, чем прежде, — говорит Коннор и совсем не врёт, несмотря на то, что их отношения с лейтенантом Андерсоном улучшились только вследствие удачного стечения обстоятельств. — Я думаю, что он доверяет мне. — Рада это слышать, — отвечает Аманда совсем не радостным голосом. Она молчит с минуту, просто оглядывая Коннора. Наблюдая за его стабильно работающим диодом на виске, синим, как и положено. — Что тебя гложет, Коннор? В голове тут же возникает голос Кэры и её слова: "Это вопрос с подвохом?". — О чём вы говорите? — Мне кажется, что ты что-то не договариваешь. Тебя что-то беспокоит? — Ничего, кроме расследования. Я обещаю, что раскрою его в ближайшее время. — Ты уж постарайся. С этими словами образ Аманды развевается и исчезает, как и чудесный сад позади неё — вместе с солнцем, цветами и тихой рекой. Пора просыпаться — единственное, что успевает понять Коннор, прежде чем открыть глаза.

***

— ...нор! Коннор? Коннор открывает глаза. Перед ним, за стеклом — ещё одна машина, тротуар, бордюр, сточная канава. Где-то поодаль — шумная автомагистраль, которую перебивает только включённое в салоне радио и моросящий по окну дождь. Да, это Детройт. Когда они успели припарковаться? — Всё в порядке, Коннор? — доносится до него взволнованный голос Кэры на заднем сидении. — Ты отключился почти на сорок минут. — Я в порядке. Просто перешёл в спящий режим, — объясняет он и смотрит в зеркало заднего вида: Кэра улыбается ему. Её румяные щеки и кончики собранных в хвост волос уже успели намокнуть под дождём. Пахнет от неё специями и приготовленным тестом; был бы Коннор человеком, он бы, вероятнее всего, сказал, что она очень вкусно пахнет. — Где лейтенант Андерсон и Алиса? — Ах, точно, — Кэра неловко отводит взгляд и чешет затылок. — Они в пиццерии. Алиса проголодалась, и, как выяснилось, лейтенант Андерсон тоже. Мы решили остановиться перекусить. Он послал меня проверить, всё ли с тобой нормально. Сказал, вдруг тебя "перемкнуло". Да, это совершенно точно в духе Хэнка. Даже если бы Коннора действительно "перемкнуло", он бы вряд ли разочаровался. Может, даже шутку бы отмочил. — Надолго они там? — Нет, скоро придут. Не переживай. Больше мы... Я делу не помешаю. Хорошо, что она понимает это сама. Благодаря Аманде мысли Коннора встали на место — и теперь для него как и прежде нет ничего превыше и важнее расследования. Кэра опускает глаза, смотрит куда-то себе под ноги. Кажется, напряженность, образовавшуюся в воздухе, можно потрогать и ощутить рукой. Вдобавок, становится немного жарче обычного: Хэнк всегда включает воздушный отопитель на максимум? Краем глаза Коннор замечает, что Кэра хочет выйти и вернуться к Алисе: её ладонь то и дело задевает ручку двери, только что-то её удерживает, заставляет остаться, словно ей нужно что-то сказать или сделать — сейчас или уже никогда потом. В базе данных Коннора на такой случай припасена хорошая крылатая латинская фраза: "Carpe diem" — лови момент. — Я хотела сказать спасибо. Если бы не ты... Я не знаю, что было бы с Алисой. Я не знаю, что было бы с Алисой. Почему, думает Коннор на одну тысячную долю секунды, почему она думает об Алисе, когда в опасности была её собственная жизнь? Защищать людей — это то, что записано в его программном коде, но это исключительная человеческая прерогатива — ценить чью-то жизнь больше своей. Коннору этого никогда понять. И лучше всего — забыть, потому что это совершенно ненужная, пустая трата времени. Он был прислан из Киберлайф не для этого. — Это моя работа. Я рад, что выполнил свою задачу, — отвечает он с безразличием, и Кэра, чувствуя холод, просачивающийся даже через имитированный голос, обращает взор к окну: на то, как собираются и стекают вдоль по улице большие лужи. Выражение её лица становится незнакомым и отрешенным. Возможно, именно сейчас она жалеет о том, что сказала это. Коннору бы не хотелось, чтобы она чувствовала себя подобным образом: она не сделала ничего плохого. По той или причине он не скажет ей об этом. — Алиса спрашивала, — говорит Кэра, не отрывая взгляда от окна. — Что внутри андроидов? Там они такие же, как мы? Алиса кажется Коннору слишком умной и любознательной для своих лет девочкой. Это не делает её хуже — только наоборот. — Нет. Мы состоим из биокомпонентов. Вместо крови у нас — тириум 310 голубого цвета. Не совсем, конечно, как в сказке, но ради неё ты можешь как-нибудь это приукрасить. Кэра усмехается: наверняка задаётся вопросом, какая деталь отвечает за чувство юмора у андроидов. На самом деле — двоичный код и несколько несложных команд, внедрённых человеком. Довольно простой рецепт. — Думаю, мне пора вернуться. Отсюда мы с Алисой уже доберёмся сами. Ещё раз спасибо за то, что... спас мне жизнь, — Кэра оборачивается к нему и снова улыбается, крепко сжимая в руках сумку. — Может быть, когда-нибудь ещё встретимся. Она уходит, оставляя Коннора наедине с тоскливым воем ветра и дождя, который не закончится, кажется, никогда. У Кэры нет зонта: она идёт быстрым шагом, наклонив голову и сжав плечи. Коннор наблюдает за тем, как она идет по улице и обступает лужи, пока не теряется из виду. Когда лейтенант Андерсон возвращается, от него тоже пахнет свежей зеленью, мясной нарезкой и специями. В его бороде Коннор даже замечает маленький кусочек помидора, но решает не говорить до определённого момента. Сытый Хэнк — уже совсем другой, добрый, готовый пойти на сотрудничество Хэнк, как успел заметить Коннор. — Проснулась спящая красавица, — ухмыляется лейтенант и заводит машину. — Пора за работу. По дороге расскажешь мне всё, что надумал. По радио играет заунывная нуарная песня о неразделённой любви и смерти. Лейтенант сам тянется переключить её на что-нибудь более безобидное.