Ученица мастера марионеток

      Значит, группа по спасению Казекаге всё же нагоняет нас. Скоро уже всё закончится — техника извлечения биджу вошла в финальную стадию… Кисаме и Итачи выиграли нам немного времени. Спасители явно опоздают. Значит, два отряда по четыре человека. И в одном из них Чиё? Моя бабушка?.. Не знаю, на что способны шиноби Листа, но бабуля Чиё явно может доставить проблем. Однако сейчас лучше сосредоточиться на извлечении однохвостого. Уже почти трое суток мы поддерживаем запечатывающую технику. А ведь нам ещё предстоит встречать гостей. Хотелось бы хоть немного отдохнуть и подготовиться перед этим. Пока что мы надёжно защищены барьером, который преследователи смогут снять, разве что собравшись вместе. Но и после снятия печатей четверо из них будут задержаны довольно надолго.       Тишину нарушает голос Лидера, сообщающий нам, что цель достигнута. Тело бывшего Казекаге тюком падает на землю. И как ответ — расходящийся от попытки пробить барьер звук. Вот только уже поздно. Спасать некого, да и хвостатый тоже уже вне досягаемости.       — Как там шумно стало снаружи… — саркастично отмечает Лидер…       — Среди них есть ещё один джинчуурики? — посмеиваюсь я. Кажется, мой шанс на завершение миссии по поимке хвостатых сам плывёт мне в руки. — Не обижайся на меня, Итачи.       Девятихвостый был именно его целью. Учиха отмалчивается, все прекрасно понимают, что боя не избежать, а придерживать биджу для кого-то специально — бессмысленное и глупейшее занятие.       — Сасори, Дейдара, разберитесь с нашими гостями. Только не убивайте джинчуурики. Остальные свободны.        — Я знал, что этим кончится, хм… — самодовольно вставляет мой напарник.       Приказ отдан, и все готовятся его выполнить. Вот только не так быстро:       — Итачи, как мне узнать, кто из них девятихвостый?       Однако обладатель легендарного додзюцу не горит желанием делиться информацией. Оно и понятно, но с Лидером не поспоришь:       — Расскажи ему, — косой взгляд риннегана явно не предполагает возражений.       — Увидев вас, он сразу начнёт выкрикивать угрозы и бросаться с кулаками, — с неохотой, немного подумав, отвечает Учиха.       — Что за чушь? — вырывается у меня, когда фигура Итачи исчезает, так и не сказав ничего более. Что за ребячество? Раздражённо прищёлкиваю языком.       — И это всё? А поконкретней примет сказать нельзя было, мм? — Дейдара также выражает своё недовольство по этому поводу.       — Я рассчитываю на вас, — взгляд риннегана обращается к нам.       — Да, — киваю я.       — Мы знаем, — подтверждает подрывник.       — Желаю вам удачи, — бросает Лидер и вместе со статуей исчезает в клубах дыма.       Прибыли обе группы. Не очень приятно, но нашим преследователям придётся ещё какое-то время попотеть, разбираясь с барьером. А значит, немного времени на отдых и подготовку всё же есть.       — Хммм… Как долго, мм. Долго они ещё возиться будут, мм? — раздражённо вздыхает мой напарник.       Бабушка Чиё… Сколько лет прошло с нашей последней встречи?.. Около двадцати?.. Вот мы и встретимся снова. Хоть и повод не лучший для встречи… Оценила ли ты мой подарок?.. Или же он так и не дошёл до тебя?.. Сознания касается неприятное ощущение тоски. По юности или же по утраченной марионетке… Которую глупо по-человечески до сих пор желаю видеть живой… Непонятно. Бабуля Чиё… Далеко не лучший вариант противника — она слишком хорошо меня знает. Но за столько лет мне есть чем удивить её.       — Что такое, Сасори-но-Данна, мм? — заметив мою задумчивость, интересуется Дейдара. — Вы ведь не любите, когда вас заставляют ждать, хм?       — Ты прав, — вздыхаю я, отгоняя назойливые воспоминания и мысли.       — Больше всех будет злиться, значит, хм? — взгляд напарника опускается на мёртвое тело джинчуурики. Без тени уважения к недавнему сопернику, подрывник усаживается на него. — Так девятихвостый точно не останется спокоен, да, — меланхолично отвечает на мой косой взгляд Дейдара, опуская руку в сумку с глиной.       — Как долго всё же, хм, — зевает он, выпуская из ладони и увеличивая одну из своих глиняных птиц.       Наконец камень содрогается и рассыпается от жуткого удара. Перед нами, видимо, те четверо, о которых говорил Итачи. Джонин в маске, мальчишка и девчонка… Может, чуть младше Хитоми… В очередной раз заставляю себя не думать о том, что вновь и вновь сравниваю всех встречных девчонок с ней. И среди гостей действительно бабуля Чиё. На лицах вошедших читаются явный шок и разочарование. Всё предельно понятно — они опоздали.       — Ну и кто из них джинчуурики, мм? — буднично интересуется Дейдара, разглядывая вошедших в пещеру шиноби.       Белобрысого мальчишку явно трясёт от ярости, его зубы заметно заостряются, полоски на щеках становятся ярче и шире, а глаза приобретают оранжевый оттенок вместо голубого:       — Ублюдки, да я вас сейчас уничтожу! — надсаживая глотку, выкрикивает это чудо в оранжевом костюме.       Вспоминаю слова Итачи про угрозы и крик… Так это он, что ли?       — Да, думаю это он, — подтверждает мои мысли Дейдара.       — Ах ты урод! — мальчишка с трудом сдерживает праведный гнев. — Ты на ком, мерзавец, уселся?       — Хм, я точно знаю на ком, — парирует Дейдара, его план полностью оправдал себя. — Он джинчуурики, — поворачиваясь ко мне, констатирует напарник. — Первым делом начинает орать и нападать. Кстати, Итачи его довольно точно описал, да.       Однако моё внимание приковано к сопернику, что представляет для меня самую большую опасность, — советница Чиё… Моя бабушка. Ещё одна необорванная связь, что мне так не вовремя придётся обрывать. С предыдущей вышло не так, как я планировал, и толком так и не удалось от неё избавиться. Что же будет с этой?.. Взгляд старухи также прикован ко мне. Мы оба прекрасно понимаем, что разговор будет не из приятных, если вообще будет…       Не найдя в нас достойных слушателей, мальчишка-джинчуурики начинает кричать, обращаясь к уже мёртвому товарищу по несчастью:       — Эй, Гаара, что ты разлёгся? Разве можно спать в такое время? — невероятно наивное дитя… Его губы дрожат от отчаяния. Но малец явно не желает мириться с жестокой действительностью. — Вставай! Гаара! Гаара, ты слышишь? Да сколько можно?.. — но, похоже, даже его товарищей утомили его нелепые крики.       — Наруто, прекрати, — обрывает его джонин в маске на пол лица и повязкой, спущенной на один глаз. Шаринган Какаши... Копирующий ниндзя. — Ты же всё понял.       — Да-да, ты ведь понял, хм, — продолжает нагнетать обстановку подрывник. — Он уже давно труп, мм, — и в подтверждение своих слов напарник не глядя шлёпает мёртвого джинчуурики по щеке несколько раз.       Лицо девятихвостого искажает гнев, и на свободу вырываются волны ужасающей чакры.       — Я был прав, он джинчуурики, хм, — довольно заключает Дейдара, словно у нас с ним было пари.       — Верни его! — не унимается трясущийся от злости носитель хвостатого зверя. — Верните Гаару, мерзавцы!       Кажется, это всё, окончательно сорвавшись, мальчишка бросается на нас, но мужчина в маске преграждает ему путь:       — Угомонись, будешь пороть горячку — погибнем все, — сквозь зубы выдаёт джонин, оценивая ситуацию. С этим нужно быть поосторожней.       Перевожу взгляд с трепыхающегося девятихвостого на бывшего носителя однохвостого.       — Мм? Что такое, Сасори-но-Данна? — озадаченно осведомляется мой напарник, заметив мой взгляд.       — Я заберу его с собой, — коротко и ясно сообщаю о своих планах. Ещё одна марионетка Казекаге в моей коллекции… Несколько иронично, но почему бы и нет?       — Мм? — Дейдара с неподдельным интересом ожидает разъяснений. Вот же чёртов мальчишка…       — Сдаётся мне, что этот джинчуурики, — беглый взгляд на ребёнка, названного Наруто, — хочет унести Гаару назад, — слишком явный повод для манипуляции, все эмоции, как на ладони.       — Мм, похоже на то, — глядя то на трясущегося от бешенства мальчишку, то на труп, на котором сидит, заключает подрывник. — Данна, мои слова могут вас разозлить, но Я буду драться с этим джинчуурики, мм, — нагло улыбаясь, заявляет Дейдара.       — Мм-кхе, — перевожу взгляд на зарвавшегося напарника, — каждый должен взять по одному, не задирай-ка нос, Дейдара.       После того как Хитоми для него стала лишь марионеткой, он начал чаще подначивать и злить меня, словно чувствовал, что я поддался эмоциям и не смог совершить задуманного. Хотя глупости всё это... Однако с тех пор он стал куда уверенней в спорах об искусстве. Вот и сейчас назревает нечто подобное. Что ж, пока мы ждём реакции от наших гостей, можно и поговорить о вечном.        — Искусство требует искать сложных путей, иначе притупится чувство его понимания, Данна, — взгляд того, кто свято верит в собственную правоту. Что ж, с этим спорить не буду. — Говорят, джинчуурики девятихвостого довольно силён, — красноречивый взгляд на пышущего злобой мальца. — Он отлично подойдёт моему искусству, мм.       — Что? Ты называешь искусством свои взрывы? — опять эти глупости… Из раза в раз одно и то же. Слишком молод и горяч, куда ему до постижения истины. — Искусство — это проверенная временем красота и изящество, — разжёвываю, словно маленькому ребёнку, очевидное. — Вечная красота — вот настоящее искусство.       — Вечная красота? Искусство? — с вызовом переспрашивает подрывник. — Данна, я уважаю вас, как коллегу по ремеслу, но искусство — это то, что расцветает на миг перед тем, как завянуть, мм, — выражение, словно знает о жизни больше всех. А ещё его взгляд отчётливо направлен на спрятанный в моём левом рукаве алый свиток.       — Что за чушь… — это сейчас был намёк на мою драгоценную марионетку? Сам ведь признал, что она действительно великолепна. — Дейдара, похоже, ты не осознаёшь истинную суть искусства.       Заносчивый мальчишка. Как же бесит эта его самоуверенность в данном вопросе. И это рассуждения человека, пытавшегося увести мою собственность…       — Скорее вы, Данна, не осознаёте, хм, — наглости нет предела. Хотя о чём речь, ему её явно не занимать, как и подлости, особенно в том, что он считает «искусством»…       — Нет, вечная красота — вот истинное искусство, — вновь возражаю я.       Этот спор лишь добавляет неприятных ощущений и… Боли… Что за глупость. Нечему у меня болеть. Однако давно забытое чувство никак не оставляет, заставляя раздражаться всё сильнее.       — Не говорите ерунды, искусство — красота мгновения, мм! — сама уверенность и спокойствие. Надо было всё-таки его проучить за все прошлые выходки, может, проявлял бы больше уважения, да момент уже упущен…       — Ты что, решил меня разозлить?       Похоже, у наших гостей недостает терпения, впрочем, этот спор исчерпывает и остатки моего, мальчишка-джинчуурики вынимает из свитка сюрикен и запускает в меня. Детские шалости и не более. Не отрываясь от спора, блокирую удар хвостом Хируко и продолжаю нашу перепалку.       — Ну я же говорил, что вы рассердитесь, и не ошибся, мм, — нагло продолжает мой хамовитый напарник.       — Ну ты же знаешь, что бывает, когда я злюсь, — хвост Хируко приходит в движение. — Ну, что скажешь, Дейдара?       — Хм, — наглая улыбка. Прекрасно знает, но продолжает гнуть свою линию. — Всё равно для меня искусство, — нарочито медленно встаёт, — это только взрывы! — Его глиняная птица тем временем незаметно заглатывает тело однохвостого. — А они совсем не похожи на ваши дурацкие кукольные представления, хм!       В порыве гнева замахиваюсь хвостом Хируко, но подрывник легко уклоняется, запрыгивая на своё творение.       — До встречи, Данна! — нагло кидает он мне перед тем, как вылететь из пещеры.       Теперь девятихвостый определённо последует за ним. Что, собственно, и происходит. Чтобы охладить пыл мальчишки, за ним отправляется джонин в маске.       — Подлый Дейдара. Всё делает один, — провожаю взглядом всех троих.       А мне в противники достались две женщины. Полные противоположности друг друга: старуха и девчонка. Не самый удачный вариант… Особого желания связываться с ними нет. Женщины так любят делать бессмысленные вещи. Но питать напрасные иллюзии не стоит. Хитрости и изворотливости этим созданиям не занимать. Особенно там, где логика становится женской. Как же раздражает.       — Эхх, а я слышал, ты давно ушла на пенсию, Чиё.       — Да вот, очень захотелось увидеть родного внука, — то ли всерьез, то ли насмешка.       Розововолосая девчонка из Листа скована ужасом и явно не представляет сейчас особой угрозы, чего не скажешь о не в меру бодрой старушенции.       — Сакура, не бойся, с ним сражусь я, а ты стой за моей спиной, — успокаивает её Чиё.       Из широких рукавов она достаёт девять кунаев и, используя нить чакры, запускает их в меня. Легко отражаю их хвостом, но парочка управляемых старой куноичи всё же цепляет фирменный плащ, оставляя в нём прорехи.       — Раз ты так рвёшься в бой, у меня нет выбора, — ткань испорченного ранее плаща отчаянно трещит, когда Хируко высвобождает свою мощь и обретает всю свою подвижность. — Ну что, бабуля Чиё, хочешь в мою коллекцию вместе с этой малявкой? — хвост угрожающе раскачивается, давая понять о всей серьёзности моих намерений.       — Ч-что это? — девчонка всё ещё пребывает в шоке, и, похоже, сейчас я добавил в этот котёл ещё масла.       Бабуля Чиё услужливо разъясняет ей, что это не настоящее моё тело, а всего лишь кукла, что Хируко моя любимая марионетка и что он сочетает в себе и атаку, и защиту, и добавляет, что знает Хируко… Как же… Конечно, знает. Мысленно усмехаюсь. Обо мне она знает немало, но её сведения явно устарели. Что ж, раз уж начали рассказ о моём искусстве, может, продолжить?       — Рассказать вам, как я пополняю свою чудесную коллекцию? — нагнать на них ещё страха… Женщины так впечатлительны, особенно столь юные… Конечно, прожжённую в боях марионеток бабулю Чиё этим вряд ли проймёшь. Но мне хватит мороки и с одной старухой. — Сначала я вынимаю все органы, — смакую каждое слово и реакцию на него, — полностью вычистив труп, я сливаю всю кровь, — невольно в памяти всплывает то, как я обучал этому Хитоми… Пожалуй, это был мой самый благодарный и внимательный слушатель. — Затем, предотвратив разложение, я начиняю тушку оружием и ловушками и официально причисляю её к коллекции, — бегло осматриваю обеих куноичи. — Бабуля верно сказала, Хируко — часть моей коллекции. Вместе с вами в ней будет ровно триста кукол, — невольно вспоминается не так давно вещавший о «своём» искусстве Дейдара, потому вслух добавляю, — вот Моё искусство.       — Искусство, говоришь? — с горечью переспрашивает бабуля.       Девчонка всё ещё в недоумении. И вновь старой куноичи приходится объяснять этой чужачке, кем я был и что сейчас моя цель — коллекция марионеток из людей, в её тоне явно чувствуется осуждение. Человеческие марионетки… На лицах обеих написано отвращение, но у розововолосой девчонки к нему примешивается ещё и страх. Она явно выросла, не сталкиваясь со смертью… Насколько же Хитоми отличалась от всех этих сопливых и пугливых домашних девочек… Пожалуй, мне всё-таки её не хватает…       — Вы тоже ими станете, моими произведениями искусства, — хвост напряжённо застывает в атакующей позе.       Нападать они не спешат. Бабуля Чиё явно разглядела, что знает Хируко уже не так хорошо, как прежде. Им неизвестно, как я буду атаковать, а достать меня, пока цел Хируко, нет возможности. Перешёптываются, явно вырабатывая стратегию. Отсюда мне их совершенно неслышно… Что ж, посмотрим, что вы сможете.       И всё же... Как же долго они ещё будут решать? Раздражённо размахиваю хвостом, словно живой скорпион. Женщины… Так нелогичны… Сколько можно шептаться? Что они замышляют? Так и будут тянуть время, дожидаясь тех, кто сейчас разбирается с ловушкой пяти печатей?.. У меня нет столько времени. Не хотелось бы начинать первым, но, видимо, придётся. Лицо девчонки из Листа всё так же озадаченно, но, кажется, они наконец-то решились.       — Вы наконец-то закончили? Ты же знаешь, я ненавижу, когда меня заставляют ждать, — освобождаю лицо Хируко от маски, теперь, когда всё равно известно, что это всего-навсего марионетка, тряпка будет лишь мешать атакам.       — Не переживай, скоро всё закончится, — с вызовом бросает бабуля, и обе куноичи бросаются ко мне. Розововолосая, похоже, всё же поборола свой страх.       Подбородок Хируко опускается, и я осыпаю обеих противниц градом ядовитых игл. Хм… неплохо для малолетки и старухи: ни одна из игл не задела их, а то, от чего они не могли уклониться, было отбито. Весьма впечатляет.       — Прорвались, значит, ну что ж, — пускаю в ход левую руку Хируко. Она начинена ловушками с сенбонами, разлетающимися во все стороны. Посмотрим, как вы увернётесь от этого.       Движения обеих куноичи напоминают танец. Они увернулись и от этой атаки, и если бы только бабуля Чиё, но девчонка… Что-то тут не так… Розововолосая бросается в атаку. Но почему бабуля Чиё не двигается? Девчонка решила пойти в лобовую? Похоже, она меня совсем недооценивает. Отбиваю брошенный ею кунай и устремляю хвост в атаку. Что?.. Хвост замирает в паре сантиметров от лица девчонки. Чувствую, как с головой накрывает гнев. Ах вот как, бабуля? Твоих рук дело…       Пещеру оглашает призыв разбить Хируко, и следом я получаю чудовищной силы удар, разносящий Хируко в щепки. Пока странная девчонка не опомнилась, быстро увеличиваю между нами дистанцию.       — Ну наконец-то вылез, — язвит старуха. — Какой же долгий путь мне пришлось проделать, чтобы увидеть личико моего внучка. Я тебя, наверное, лет двадцать не видела.       Бабуля… Что ж, давай проверим, верны ли мои догадки. Поднимаю голову Хируко и отправляю остатки отравленных игл в явно не ожидающую атаки девчонку. Тут же в движение приходит и старуха.       — Всё понятно, чего ж ещё было ждать от моей бабули? Неудивительно, что девчонка так легко уклонялась от моих атак, — сейчас прикреплённые к малявке нити чакры отчётливо видны. — Ведь бабуля видит все мои атаки и направляет все движения девчонки мощными нитями своей чакры.       Советница Чиё действительно опытный шиноби, и о её умении вести битву явно не поспоришь.       — Кроме того, ты прикрепила несколько нитей к хвосту Хируко, — с досадой вспоминаю о не хватившем мне расстоянии, чтобы избавиться от этого недоразумения, — но я этого не замечал и понял это лишь тогда, когда ощутил, что не могу свободно двигать хвостом. Ты прикрепила их ещё при первой атаке теми кунаями… — Если подумать, то все действия старухи становятся ясны. — И, когда я отразил их, ты перекинула нити с них на мой хвост.       — Я очень старалась, чтоб нити чакры были невидимы, но ты всё равно заметил, — с лёгкой гордостью отмечает бабуля.       — Это было несложно, ведь ты сама научила меня играть с марионетками, верно?       — Верно, — кажется, бабуля замерла в предвкушении момента, когда увидит моё лицо, что всё ещё скрыто чёрной тряпкой, оставшейся от Хируко. — Но сегодня игры закончатся! — резко вставляет она.       — Можно и так считать, — наконец стягиваю с себя тряпку. Мне есть чем удивить тебя ещё не раз. На губах играет лёгкая улыбка. — Не думай, что ты легко со мной справишься, бабуля Чиё.       — Да что за напасть? — слишком явный шок читается на лицах обеих. — За столько лет он совсем не изменился…       — В чём дело, бабуля Чиё, ты так удивилась, что слова не можешь вымолвить? — для пущего эффекта встряхиваю волосами. — Ничего, ведь мы же не виделись двадцать лет.       — Сасори, ты… — по виску старой куноичи стекает пот.       — Показать тебе, что у меня в рукаве? — свиток легко выскальзывает ко мне в ладонь. — Ты наверное ещё больше удивишься, — медленно раскрываю свиток. — Его было очень сложно убить, чтоб добавить в мою коллекцию, поэтому он мой самый любимый экземпляр.       Хлопок и в клубах рассеивающегося дыма призыва я могу видеть ужас и недоумение на твоём лице, бабуля.       — Это… Но этого не может быть… Это же сам Третий Казекаге…       Привожу марионетку в боевую готовность, наслаждаясь ужасом и смятением на их лицах. Даже смех пробирает от этих выражений.       — Ну что, напоминает былое, бабуля Чиё?       — Ужас-то какой… — тихо шепчет старуха. — С тех пор больше десяти лет прошло… С тех пор как Третий Казекаге,с как сквозь землю провалился, — её зрачки всё больше расширяются от ужаса. — Мы старались изо всех сил, но никак не могли его найти. Он был самым сильным Казекаге из всех… Сасори, это твоих рук дело? — ошарашенный взгляд переходит на меня.       — А что если да? Хочешь сказать, что ты, старая карга, сможешь отомстить за Третьего Казекаге? Удачи тебе, — с лёгким сарказмом парирую я.       — Хоть я уже дряхлая и скоро отправлюсь на тот свет, но я ещё в здравом уме и буду очень жалеть, если умру просто так, - шок сменяется гневом. — Особенно узнав, до чего докатился мой внучок. Опустился до жалкого мародёра… Ты не только предал деревню, но и напал на троих Казекаге! Все думают, что Четвёртого Казекаге, отца Гаары, убил Орочимару, но я знаю, что за этим стоят твои люди! Сейчас ты похитил Гаару, а тогда добрался до Третьего! — изливает на меня поток обвинений старая куноичи.       — Тише! Тише, — я, конечно, наломал дров, но зачем же обвинять меня в том, чего я не делал? Распалилась, старая… — К Четвёртому я никакого отношения не имею. Я контролирую только Своих подчинённых.       — Только вот поступают они точно так же, как ты, — не унимается бабуля. — И ты хочешь сказать, никакой связи нет?       — Да, Орочимару был моим первым напарником в Акацуки, и вместе мы наделали много дел, — посмеиваясь, отвечаю я.       — Но ты… — вдруг подает голос девчонка. — Если ты работал с Орочимару, должен всё о нём знать, — её зубы злобно сжимаются, и в чертах проступает отчаянная решимость. — И я хочу о многом тебя спросить.       — Хмм… — женщины всё же нелогичные создания… Вечно им что-то нужно. Даже если не можешь дать ничего… Они всё равно чего-то от тебя ждут. — Извини, но сейчас мне надо убить вас, а потом поймать джинчуурики. Я ненавижу заставлять людей ждать. Так что некогда отвечать на вопросы, — легко встряхиваю головой. — Ну что ж, может, начнём?       Запускаю Третьего в девчонку. Бабуля тут же реагирует и резким рывком оттягивает её поближе к себе.       — Умри! — активирую смазанные ядом лезвия на подобие гигантских когтей, крепящиеся к правой руке марионетки.       — Быстрый! — изумляется старуха, но успевает подставить под удар остатки хвоста Хируко, уводя девчонку назад.       — Неплохо, бабуля Чиё. А если попробуем так? — резкий взмах руки. Левое предплечье третьего раскрывается сегмент за сегментом в три лепестка с печатями призыва на каждом.       — Нет, — успевает ужаснуться бабуля.       — Лови! — смеясь, выкрикиваю я, активируя все печати разом.       Десятки кукольных рук устремляются к девчонке, поднимая облако пыли, столкнувшись с камнем. Старая куноичи резко дёргает нити, пытаясь вывести розововолосую из-под удара. Но не успевает отдернуть достаточно далеко.       — Сакура! — тревожно окликает она её. Пыль оседает, и становится видно, что навыки старой советницы всё ещё при ней.       — Тц! — пальцы нервно дёрнулись. Неужели только слегка поцарапал? Какое разочарование. Пока ею управляет бабуля, всё будет бесполезно. — Что ж, тогда… — лёгкое движение мизинца. Из полостей рук начинает сочиться ядовитый газ.       — Нет, Сакура, задержи дыхание! — Испуганно кричит бабуля.       Хоть она вовремя заметила моё движение и успела вытащить девчонку из переплетённых рук марионеток, но газ всё равно успевает накрыть куда большее расстояние, чем способна сократить старуха. Довольно улыбаюсь. От облака яда никак не увернёшься.       — Сакура! — от истеричного крика режет уши. Ядовитый газ убьёт девчонку.— Сакура…       Бабуля, наконец, приходит в себя и пытается выдернуть розововолосую из ядовитого облака.       — Не выйдет, — чуть сжимаю пальцы, выпуская из полостей кукольных рук пару кунаев.       Бабуля резко дёргает нити на себя, но всё не так просто. Девчонка не двигается. Позволяю себе усмехнуться, глядя на потуги старой куноичи вытянуть горе-коллегу.       — Что это? — изумлённо выдыхает старая, поняв, что что-то мешает ей.       — Кунаи с верёвками. Их можно отбить, а вот увернуться не получится, — с улыбкой поясняю я.       Теперь девчонка связана, и я не позволю ей отдалиться от скопления рук. Парой взмахов привожу в движение механизм, и натянутые верёвки тянут девчонку к марионетке Третьего Казекаге. Вглубь ядовитого облака.       — Ты хочешь удержать Сакуру любой ценой? — играя со мной в перетягивание живого каната, возмущается старая советница.       — Ничего не выйдет, бабуля. Она умрёт, стоит ей сделать всего один вдох, — позволяю себе усмешку. Так долго задерживать дыхание невозможно. — Умерла. — Замечаю, что бабуля внимательно следит за истончающейся струйкой газа. — Ты думаешь, я уже выпустил весь яд? — саркастично интересуюсь у неё, добавляя газ из другой трубки, что также служит рукой марионетки.       — Сакура, потерпи, — в отчаянии старая куноичи бросается вперёд, но в этот момент в облаке газа происходит взрыв.       — Что? — изумляюсь я, глядя, как Чиё ловит обмякшее тело, что взрывом выкинуло из рассеивающегося облака яда. Верёвки были также повреждены и порвались. Упустил…       — Сакура, держись. Сакура, — причитает бабуля, легонько встряхивая куноичи Листа. — Нет-нет, она не дышит… — старая приподнимает девчонку и сильно хлопает по её спине. Розововолосая заходится кашлем, приходя в сознание. — Всё хорошо, Сакура? — обеспокоенно смотрит на неё бабуля.       — Ух ты, — усмехаюсь я, глядя на них, — неплохо, — девчонка использовала взрывную печать, чтобы вырваться из моей ловушки… Прямо возле себя.       — Да, — прокашлявшись, отвечает куноичи Листа, тяжело дыша. — Ах, ты, — злобно смотрит на меня. — Я доберусь до тебя! Ты мне хоть руки и ноги оторви, — с трудом встаёт на трясущихся ногах. — И парализуй всё тело ядом, я всё равно поймаю тебя! Можешь делать, что хочешь, выкидывать любые фокусы! Но я всё равно заставлю тебя рассказать про Орочимару! Понял?       Боже. Насколько же женщины безрассудны и любят делать что-то бессмысленное?.. Ну к чему все эти глупые выкрики? Доберётся?.. Поймает?.. Заставит рассказать?.. Что за дурацкая упёртость?.. Дался ей этот Орочимару… Что это вообще сейчас было?.. Впрочем, логику искать бесполезно. Даже самая идеальная из женщин и та чего-то ждала от меня… Несмотря на то, что ждать было глупо. Сознание полоснуло невнятной болью. Раздражает. Лёгкое движение пальцев и в шумную особу летит пачка кунаев. Сейчас тоже сумеете увернуться?       — Мужчина должен спокойно слушать, когда говорит женщина, — хладнокровно выговаривает бабуля, когда смолкает звон отражённых кунаев.       — А, они, — пропуская мимо ушей её глупые нотации, меланхолично рассматриваю двух призванных старой куноичи марионеток, которые и защитили их от моей атаки.       — Ну что, помнишь их? — словно на что-то надеясь, интересуется бабуля.       — Да, припоминаю, — несколько раздражает. Чего ты хотела добиться, используя именно их? А, бабуля?       — Так и есть, это самые первые куклы твоей работы, — головы марионеток резко поднимаются в такт её словам, демонстрируя мне их лица, — отец и мать.       — И зачем они тебе? — спокойно интересуюсь я. — Бессмысленно. Я же их создал и знаю все их секреты, — бабуля Чиё определённо ждёт от меня какой-то реакции. — Как глупо.       — Ну, вот и посмотрим, — ей всё ещё есть чем возразить? Пара движений дряхлых пальцев и мои бывшие марионетки соприкасаются ладонями, чтобы, разъединив их, растянуть меж своих пальцев тонкую проволоку. — Сакура, отойди назад, — командует бабуля.       Девчонка с бодрым «Да!» отступает, а марионетки родителей устремляются ко мне. Сложный пасс руками и множество кукольных рук, которыми я прежде атаковал малявку, устремляются к моим самым первым марионеткам. Какая ирония… Мои первые куклы были созданы, как заменитель родителей… Алый свиток словно обжигает сознание. Глупая привычка носить эту марионетку с собой. Ведь я до сих пор ни разу не использовал её в бою… И навряд ли использую… Ещё одна марионетка-заменитель… Но на сей раз уже глупой девчонки, что несколько лет была подле меня. И я до сих пор поражаюсь, как же выгодно она отличалась от всех этих шумных и непонятливых девиц, требующих внимания и устраивающих скандалы. Она всегда знала своё место и не открывала рта без повода. Она была идеальна… Почти… До тех пор, пока Дейдара всё не испортил…       Старые марионетки довольно резво приближаются, кромсая проволокой призванные руки кукол. Толку от них уже явно не будет. Очередной пасс руками и предплечье, в коем они были, отсоединяется. Пора использовать другое оружие. На правой руке Третьего появляется быстро вращающееся орудие, которое вполне сравнимо с циркулярной пилой. Бабуля не отстаёт, и в руках родителей появляется оружие: плеть, напоминающая скорее позвоночник с двух сторон, усеянный лезвиями, у "отца" и катана с односторонними зубцами в руках у "мамы" соответственно. Пара движений и Третий также устремляется в лобовую атаку. Однако лезвие пилы блокирует катана "мамы". Тут же провожу манёвр уклонения Третьего от плети "папы" и контратакую пилой плеть. Гибкое оружие отскакивает от вращающегося лезвия. Тогда его пытается вывести из строя уже катана. Бой становится напряжённым и захватывающим. Три моих творения сражаются, показывая себя во всей красе. Это дуэль двух кукловодов. Быстрые движения рук и пальцев с обеих сторон. Атака за атакой, блок, уклонение, контратака и всё сначала, но ещё быстрее. Движения марионеток уже размываются, и стороннему взгляду трудно их различить. Лишь лязг сталкивающегося металла и снопы искр, высекаемых ударами на столь высокой скорости. Это, конечно, весело, но мне ещё джинчуурики поймать надо, пока этого не сделал мой зарвавшийся напарник. Резко отдёргиваю марионетку назад. Бабуля делает то же самое. Оружие Третьего пришло в полную негодность и торчит нелепо обломанными кусками. Впрочем, то же можно сказать и об оружии родителей.       — Что-то это начинает мне надоедать, — пора меня тактику и пускать в ход что-то более действенное. — Наверное, пришло время сюрприза, — с улыбкой складываю печать. Рот Третьего открывается, выпуская с тихим шорохом наружу своё коронное дзюцу. Твои куклы так не умеют, бабуля.       — Видимо, это кукла владеет техниками Третьего… — старую куноичи прошибает холодный пот.       — Что, давно не видела? — с издёвкой интересуюсь я. — Именно из-за этой техники он был сильнейшим Казекаге деревни. Вам обеим сейчас не поздоровится...       — Что это? — растерянно спрашивает розововолосая малявка.       — Самое страшное в истории деревни оружие — железный песок, — поясняет бабуля Чиё.       — Железный песок?       Ну сколько можно переспрашивать?.. Что за глупая девчонка?.. То кричит что-то невпопад, то переспрашивает очевидные вещи... Неужели нельзя помолчать?.. Насколько же сильно она отличается от моей Хитоми... Горькая усмешка... Уже не совсем моей. Пожалуй, будь эта глупая девчонка жива, ты бы не упустила возможности меня подколоть и поймать на очевидной слабости, бабуля. Значит, всё же не справилась и умерла?.. Звучит как-то мерзко...       — Когда-то похожей техникой владел носитель Шукаку, а Третий, взяв её за основу, сделал свою. Он научился создавать из железного песка любую вещь или оружие, необходимое для битвы. К тому же Третий Казекаге мог управлять магнитным полем. Видимо, эта кукла может использовать эту возможность благодаря чакре Третьего…       — Но даже если за основу взято тело Третьего Казекаге, то при переделке выходит ведь всего лишь кукла? Откуда у неё чакра? — пытается понять всю прелесть ситуации розововолосая.       — Нет, — качает головой старая куноичи, — человеческие марионетки сохраняют чакру, так как сделаны из человеческих тел. Они отличаются от обычных кукол, таких как "мама" и "папа". И только Сасори умеет создавать человеческие куклы. Поэтому они могут использовать ту же чакру, что и до своей смерти, а значит, ему доступны все техники, что куклы использовали при жизни. Это и есть сильнейшее преимущество человеческой куклы, — лицо старой советницы покрыто испариной и предельно серьёзно.       — Но не единственное, — с улыбкой добавляю я, — ведь ещё они часть моей драгоценной коллекции.       — Сакура, ты должна быстро уйти отсюда, — нервно бросает старуха. — Я буду сражаться с ним одна. Всё слишком неожиданно. Ты против такого не сможешь выстоять.       — Но… — девчонка с опаской смотрит на марионетку и выпускаемый ей песок.       — Опоздала! — приводя в готовность магнитное поле третьего, сообщаю я. Резкое движение и весь песок, что парил до этого в воздухе, острыми иглами устремляется к двум куноичи. — Дождь железного песка!       — Берегись! — слышу я выкрик бабули Чиё, перед тем как иглы песка поднимают в воздух порядочное облако пыли, полностью скрывающее моих противниц.