Ученица мастера марионеток

      — Хитоми? — произнёс мягкий голос, так сильно не вяжущийся с обликом марионетки…       Но всего одно это слово заставило меня внутренне вздрогнуть. Внешне я постаралась сохранить равнодушие… Но впервые за столько лет это далось мне с трудом. Колени предательски задрожали, и глаза стало нестерпимо щипать. Но я удержалась. Мелкая дрожь и слабость… Всего одно слово… А эффект, как от специфического наркотика…       Вот так просто… Он произнёс Это слово так просто… Сердце болезненно сжалось. Я услышала его из чужих уст впервые за последние семь лет. С тех пор как умерли родители, звук этого слова потух и стёрся из моей памяти. Да, пару раз я произносила его сама… Но… Это звучало так неправдоподобно…       На мгновение в голове стало пусто. Совсем. А затем потоком хлынули эмоции… большую часть из которых я или не знала, или забыла… Но по всему телу разлилось тепло. А сердце хоть и болезненно, но сладко сжалось. Так это и есть… счастье?..       — Да, Господин? — обернувшись, вопросом на вопрос отвечаю я.       Вот теперь мне действительно всё равно, что он со мною сделает. Лишь бы только услышать Это слово ещё раз. Это ощущение слишком сладостное и головокружительное. Хочу ещё. Вновь и вновь. Я хочу слышать Это слово опять. И я готова всецело подчиниться тому, кто способен произнести его так легко. Мой господин. Нет! Не просто господин, а Господин!       — Ты понимаешь, что должна сделать?.. — монотонно интересуется Он.       Да, именно так. Ночью Он отчётливо дал мне понять, что я стану частью печально известной коллекции. Но почему-то решил промедлить и не убивать меня сейчас… Хотя что тут гадать?.. Всё и так ясно. Что Он сейчас обо мне знает?.. Ничего. Даже это предложение на фоне ничем не скрываемых намерений… Сгодилось бы лишь для глупой девочки, что мало смыслит в черноте человеческих душ. Вот только я не такая. Я прекрасно знаю, что люди — подлые и двуличные, продажные и злые создания. Ждать жалости глупо и бессмысленно.       Вы спрашиваете, знаю ли я, что мне делать?.. Так Вы же ещё вчера ясно сказали, что я должна последовать за Вами, мой Господин. Сердце пропустило удар. Следовать за человеком, что так легко произносит Это слово… Похоже, всё не так уж и плохо.       — Да, Господин, — покорно склоняю голову.       Выхожу в кухню и позволяю себе минутную слабость: обнимаю себя руками, поддаваясь сладкой дрожи. Уже всё равно, что Он за человек. Навряд ли такой, как Мой Господин, отпустит свою добычу. Я слишком отчётливо ощущаю это в Его ауре. У Орочимару-сама аура, конечно, более зловещая… но… Стоит ли дёргаться, когда всё предельно чётко и ясно?.. А вот и он… Помяни чёрта…       — Вы что-то хотели, Орочимару-сама? — осведомляюсь я, не отрываясь от готовки.       Благо позавчера я получила последнюю оплату за проведённую мною тяжёлую работу. Эту плату я всегда брала продуктами. Надо признаться, она действительно хорошо в них разбирается. В продуктах. Точнее в том, где найти лучшие.       — Ты знаешь, чем занимается мой спутник? — с издёвкой спрашивает нукенин, склоняясь почти к самому моему уху.       — Вы о человеческих марионетках Господина? — спокойно спрашиваю я.       Змеиный саннин проявляет интерес. Мне, верно, тоже стало бы интересно, если бы кто-то прежде незнакомый вот так назвал другого по имени. Словно слабым разрядом по оголённым нервам проходит смысл последней фразы. Я всё время думала об этом как «Этом слове»… Но ведь… Это не просто слово… Это… Моё имя. Настоящее. Не прозвище. Не оскорбление. Не доказательство страха предо мной. Это Моё Имя.       — О, я вижу, ты ещё сообразительней, чем кажешься на первый взгляд, — этот голос сродни змеиному шипению.       В нос ударяет запах дерева и ядов. Да, именно ядов. Не просто трав… Это запах жидкой смерти. Не знаю, почему у меня такие ассоциации… за мою практику мне не раз приходилось сталкиваться с различными ядами. И не всегда они были жидкостями. Порошки, кристаллы, металл… Но здесь и сейчас это была именно жидкая смерть. Не подаю вида, но отчётливо понимаю — Мой Господин рядом и внимательно слушает каждое слово, раз не пожелал показаться. Орочимару-сама наверняка тоже уже знает о присутствии своего спутника… Но продолжает разыгрывать доброго дядюшку, не скрывая ядовитой усмешки. Его пальцы приближаются к моим волосам… Ну нет. Нечего меня трогать.       — Орочимару-сама, если я стану куклой — это ещё не значит, что вы сможете со мною играть, — наглость, конечно, с моей стороны, но дважды не умирают.       — Смелая девочка, — едкая усмешка.       Боковым зрением улавливаю, как нукенин облизывает губы. В весьма своеобразной манере… Словно змея, вправляющая нижнюю челюсть после того, как заглотила добычу… Наверное, должно быть жутко… Но я так привыкла к покойникам, что меня теперь мало что пугает. И есть ли это вообще?..       — То, что мой спутник имеет на тебя планы, ещё не значит, что ты можешь безнаказанно так разговаривать со мной, — отодвигает нож, которым я удержала его кисть от прикосновения к моим волосам.       Запоздало сознание посещает мысль: а ведь мог легко уклониться и сделать, что хотел. Но не стал. Значит, тоже изучает меня. Маньяки — странные люди… Поднимаю глаза и встречаюсь с жёлтым змеиным взглядом. Как же я устала от того, что люди ищут во мне что-то, что считают необходимым для девочек моего возраста… Надоело.       — Орочимару-сама, я — не боюсь смерти.       Опять полный сарказма взгляд. Как же достало, что меня постоянно на кого-то ровняют. Ну с чего я должна вести себя, как те дети, что спокойно спят в своих тёплых кроватках и едят родительскую стряпню? Как дети, что играют в куклы и прочую дребедень… Я играла с куклой… Кажется… Пока не пришло время обучения. Я не играю. Я не ребёнок. И я — не все. Мне всю жизнь это вдалбливали, а теперь ждут непонятно чего. Как же раздражает.       — Я знаю, что вы способны превратить мою жизнь в Ад. Но даже это не пугает меня. Какой смысл бояться неизбежного?..       — Забавно, — ухмылка змеиного саннина стала зловещей.       И что?.. Меня опять будут пытаться запугать?.. Не пройдёт этот номер. Страх — бесполезное чувство. Я избавилась от него, когда осталась одна. Так что зря ждёте эффекта, господин нукенин. Но да, откуда же вам об этом знать…       За дверью раздалось тихое перестукивание. Странный звук, словно в движение пришёл многоступенчатый механизм… даже не знаю, с чем сравнить… Но Орочимару-сама сделал вид, что ничего не заметил, впрочем, как и я. Не стоит сдавать врагу (а я уверена, что другом этот бес в человеческом обличии быть не может) все свои маленькие секреты.       — Я не боюсь Вас, — по губам проходится ответная не менее ядовитая усмешка. — Вы знаете, вся моя недолгая жизнь меня учила не бояться, ибо в страхе нет смысла.       Раздражение волной подступает к горлу и просится на волю едкими словами. А ещё больше хочется… Прикрываю глаза и бросаю нож, что был в моей руке, в деревянную доску за спиною нукенина. Я её прибила, когда желание убить всех окружающих стало слишком материальным. И каждый раз, ощущая приступ чёрной злобы, я вымещала свою агрессию на несчастной деревяшке и стонущих от гулких ударов ножах.       Как же бесит… Разъяснять чужаку, что вначале я была мишенью суда Линча. И моя приличная внешность без шрамов — заслуга только моих семейных техник. Бесит. Бесит. Бесит. Рука сама тянется за следующим ножом, а затем за ещё одним.       — Хитоми, — спокойный голос и изучающий взгляд.       По телу вновь проходит разряд, разливая тепло и эйфорическую радость. В ошарашенном сознании от такого счастья опять становится пусто. И опять эмоции накрывают с головой. Заворожённо смотрю на своего Господина. Как же легко Он произносит его… Моё… имя… Моё… Да. Моё имя. Настоящее. От осознания этого бросает в жар. Говорят, у вещи нет души, пока нет имени… Со мною так же?.. Тогда я не жалею, что продала свою душу, если разбудить её смог именно Он.       — К дому приближается повозка, — выводит меня из транса всё тот же бархатистый голос. Это Его настоящий голос?..       — Простите, моя работа, — зачем-то пожимаю плечами и на ватных ногах выхожу к заказчикам.       Что было дальше, девочка-подросток помнила как в тумане. Звук собственного имени слишком сильно вскружил ей голову. За дверью был Кэйташи. Ну кто же ещё… Единственный человек, что не боялся её и не звал «Нежитью»… Впрочем… Он вообще никак не называл её. Словно… Сейчас она была слишком опьянена внезапным счастьем, чтобы чётко соображать. А потому действовала на автомате и по уже заученным до зубной боли шаблонам, что повторялись изо дня в день в течение семи лет.       Выпроводив деревенских визитёров, девочка вернулась в дом. Отступники всё ещё молча сидели на кухне. И когда она вошла, на неё устремилось два заинтересованных взгляда. Однако получивший порцию непривычного эндорфина мозг отказывался приводить сознание в первоначальное состояние: худенькое создание в чёрных лохмотьях проскользнуло мимо мужчин и продолжило прерванное занятие, абсолютно не заметив их взглядов.       — Ты часто так просто открываешь дверь незнакомцам? — нарушил молчание Орочимару.       — Хм?.. — повернула к нему голову Мизуки.       Только сейчас сообразив, что не одна. Вроде бы потом опять были вопросы по поводу её привычек… Кажется, сейчас змееподобного смущало, что дверь она открывает, не задавая вопросов. А чего спрашивать-то? Сюда приходят только по одной причине. И все эти «причины» находятся в покойницкой. Вот же странные. Ну да, чужаки же… Не в курсе…       — Собери вещи, — холодно произнес Акасуна, глядя на напарника. — У нас мало времени.       — Да, Господин, — на автомате кивнула девочка, продолжая своё занятие. Даже звук этого голоса уже будоражил её кровь.       — Ты меня не поняла?       — Поняла, Господин. Мне остаётся только упаковать книги из гостиной и ещё пару вещей, всё остальное уже сложено, — не поворачиваясь, ответила Хитоми. — Можно сказать, что я ждала вас…       Она с трудом подавила улыбку. Он даже не представлял, как долго она Его ждала. Человека, что назовёт её по имени и скажет, что она его. И абсолютно не мог представить, сколько счастья сейчас было в её маленьком мирке, отгороженном ото всех тяжёлыми стенами недопонимания и неумения выражать эмоции.       День для будущей марионетки прошёл как в тумане. Но туман этот был приправлен острым ощущением счастья. Иногда девочка начинала сомневаться — а может ли быть настолько его много?.. Но взгляд на бдительно следящего за напарником Господина развеивал все её сомнения и подливал масла в огонь её желания положить свою жизнь к ногам этого мужчины. Мужчины, что назвал её своей и произнёс её имя. И вывести её из транса мог лишь звук последнего, что, собственно, и произошло, когда она вместе с отступниками уже успела отдалиться от места её заключения в последние семь лет.       — Хитоми, — тихо и властно позвал её кукловод. — Ты решила передумать? — в его голосе звучала явная жестокая усмешка.       — Нет, Господин, — почти с улыбкой отозвалась Мизуки.       Отступник из Песка даже представить себе не мог, что просто произнося из раза в раз её имя, привязывает к себе странную девочку всё крепче и крепче. Что значило для него Её имя?.. Это было имя его будущего шедевра. Что само по себе говорило о своей значимости.       — Просто любопытно, что могло понадобиться во владениях Нежити этим троим, — усмехнулась она в ответ, указывая на три фигуры, уже стоящие подле дома гробовщика.       Она всё ещё не могла со спокойной душою называть себя даже в мыслях так, как это делал Он. Сасори было невдомёк, но уже сейчас он стал для уставшей от одиночества девчушки глотком жизни (Он-то? Отнимающий жизни движением пальца? С неживым телом?) и недостижимого ранее счастья. Ещё немного и у него были все шансы стать её божеством. Он ещё не понимал этого, но сейчас, глядя в золотистые глаза, что смотрели на Него больше, чем на пламя, пожирающее только что покинутый дом, он отчётливо чувствовал, что эта душа уже принадлежит ему.       — Хитоми?       Он опять сделал это. Как же завораживает этот голос… Но насколько же опасен его владелец?.. Что будет со мной, когда Он решит, что пора превратить меня в куклу?.. Не буду кривить душой, особых надежд не питаю… Скорее всего, помучиться придётся изрядно. Но… Звук собственного имени из его уст, рождающий столько счастья, стоит этого. Да и как не отозваться сразу же?       — Господин?       Кажется, Его интересует моё мнение об этом месте. Меня испытывают?.. Да, верно, Господин же не знает обо мне толком ничего. Вдыхаю свежий ночной воздух, что заставляет голову кружиться от обилия впечатлений. Краткий обрис ситуации, как её вижу я. Да уж, говорить я не особо мастер… Как-то не с кем было практиковаться… А мертвецы высокой словесности не ведают. Но впрочем, мой доклад вполне удовлетворил Господина. А вот это радует. Располагаюсь на ветке, что чуть ниже той, на которой устроился Господин. Но…       — Хитоми, — в этом мягком голосе есть что-то зловещее…       В следующий момент я ощутила, что Господин удерживает меня нитями чакры… Это вроде бы так называется?.. Что-то зловещее?.. Ну в самом деле… Что может быть милее убийцы, что делает куклы из своих жертв… Но какая разница? Ведь я уже одна из них. Его жертва… и уже почти добровольная.       — Ты будешь спать вот здесь. — С этими словами Он дёрнул нити на себя.       Краткий миг — и я оказалась усажена возле своего Господина… Сказав спасибо за темноту ночи всем известным мне богам, я порадовалась, что никто не может увидеть залившую мои щёки краску. Слишком уж явно они пылали. Сознание окончательно ушло под воды накрывшей с головой эйфории от происходящего. Как-то слишком бурно я реагирую… Но как тут остаться спокойной, когда впервые за семь лет ты кому-то нужна?.. Уснуть я не могла долго. Но старательно изображала мирный сон. Голова гудит от обилия впечатлений и эмоций. Нос свербит от множества незнакомых прежде запахов. И пока организм мал-мало не приспособится к окружающей обстановке, пытаться уснуть абсолютно бесполезно.       Но больше всего во всей этой ситуации смущает, что Господин находится слишком близко. Боком я ощущаю горбатый бок марионетки. Поддаюсь искушению и касаюсь его пальцами, едва скользя по ткани плаща. В ответ слышу тихий смех. Так вот почему такое странное ощущение… Сверху кукла покрыта панцирем. Хотя точнее не скажешь при таком поверхностном изучении. Убираю пальцы и устраиваюсь поудобней, прислушиваясь к ощущениям. Как и прежде — ни малейшего намёка на жизнь. Только яды и дерево… Хотя есть слабый запах забальзамированной плоти… Но не более.       В змеином саннине жизни больше… Но и она какая-то неправильная… Словно украденная и прогнившая… Странное чувство… Никогда не понимала, почему так остро чувствую подобные вещи… Видимо, виновато моё окружение. Возможно, я и впрямь частично Нежить…       Проснулась я от двух весьма странных факторов: наличие солнечного света и пронзительный взгляд. На меня смотрел мой Господин. Изучая моё лицо в утреннем свете… Поправляю капюшон. Отчего-то смущаясь, но не подавая виду. Поддерживать разговор, пока Он не произносит моё имя, было гораздо проще, хотя даже сам звук Его голоса теперь будоражил кровь. Какой же Он на самом деле?.. Мой Господин… Ведь эта суровая личина — всего лишь человеческая марионетка… Какой и мне предстоит стать.       Вновь приносящее столько эмоций имя я услышала, когда мы встретили банду разбойников. Надо было бы собраться. Но звук собственного имени лишь подстегнул моё рвение выполнить волю Господина. И хоть я смогла включить логику и одолеть несколько одиночных целей, не владеющих даже малейшим представлением о военной подготовке. Они были просто тупыми головотяпами, что полагаются на один удар по неподвижной и беспомощной цели. Впрочем, как и я… Но вот с группой пришлось порядком помучиться, ибо подкрасться уже удавалось с трудом, несмотря на все мои способности, что я старалась развить для выживания в Соншитсу…       Как назло те бандиты, что шли через лес, оказались ещё и более способными: заметив смерть одного из своих, они насторожились, и в следующий раз в меня полетел град кунаев и сюрикенов. Уклониться ото всех не удалось. Благо не отравлены. А то была бы проблема… Уворачиваться и выбирать момент для того, чтобы выловить хоть кого-то, было трудно. Это удавалось, но последние сопротивлялись ещё отчаяннее и осыпали меня градом метательного оружия. Пару раз я даже почти попалась в зону рукопашного боя. За что и поплатилась — одним сильным ударом меня отправили в полёт, вывихнув плечо. Больно, но не особо. Однако выкинуть меня из поля зрения было уже их ошибкой. Кое-как домучив остатки головорезов, я поплелась навстречу отступникам. Не многовато ли они от меня хотят?.. Да, я не совсем слабачка и знаю как убивать, но это же не значит, что мне всё под силу! Я не померла сейчас лишь благодаря своей родовой регенерации и многолетним тренировкам общественной ненавистью в Соншитсу.       Кое-как дойдя до своих спутников, обнаружила их спокойно осматривающими тела моих жертв… Надо же… Теперь и такие есть… Ну кто бы сомневался. Жаль, не видела, как ведёт бой Господин… Стараясь держаться в сознании, выслушала их, даже дала пару ответов. С трудом устроившись под деревом, вправляю плечо и вынимаю кунай, что вошёл чуть ли не по самую кость. Больно. Но, но не особо. Бывало и хуже. А вот и первый боевой трофей…       Вытираю о траву и прячу в карман плаща… Поймав на себе ухмылки обоих нукенинов. Ага… Мародёрство не очень хорошо, но покойникам оружие ни к чему. А мне чутка пригодится. Когда мои спутники скрываются в лесу — подхожу к ближайшему трупу и забираю его подсумок с метательным оружием. После чего сажусь и продолжаю самолечение.       Почти всё время пути Господин держал меня рядом и не спускал с меня глаз. Видимо, боялся своего напарника — Орочимару-сама. Но тот лишь бросал на меня косые взгляды и не более. Ему были интересны мои медицинские навыки, но я их почти не демонстрировала. За это время Он ещё несколько раз называл меня по имени, заставляя почувствовать себя наполненной тихим и сладким чувством. Как я могу Его предать и перейти к саннину, для которого я всё ещё Нежить?..       После инцидента в лесу прошло уже три дня. И сейчас Господин даже дал мне право на самостоятельную прогулку. Ощущение свободы пьянило и пугало одновременно. Вот же забавная вещь — я сейчас боялась. И чего? Потерять связь с Ним. Моим Господином. Единственным, кто в моём сумасшедшем мире называл меня по имени. Контраст речной прохлады и остывающего песка впечатлял. Так это и есть страна Ветра?.. Родина моего Господина.       Я двигалась вперёд довольно долго. Пока не наткнулась на силуэт заметённой песком гигантской статуи. Из песка виднелась лишь верхняя часть головы да тянущиеся к чему-то пальцы… Невольно сравнила себя с ней, ведь я тоже увязла. И не выберусь уже никак. Что меня ожидает в ближайшее время? Нет, что я стану марионеткой — понятно как день, но вот Как… И как мне себя вести с Господином?.. Он почти ничего не говорит… Сколько мне ещё осталось?.. Хотя я получила уже столько счастья, что и умереть можно, ни о чём не жалея.       И вот тут состоялось ну совсем неожиданное знакомство. Красивая девочка чуть младше меня и странный мальчик с красными волосами, безумной жаждой убийства и стойким запахом крови. Мальчик, не скрывая своих намерений, проверил мои нервы на прочность, пытаясь обвить своим ручным песком. Не напугало. Страх — бесполезная вещь. Но увидев, что я не боюсь его и не собираюсь убегать, паренёк успокоился и лишь злобно посмеивался, слушая наш с Хоширо-сан (так звали девочку) разговор о литературе… Слышать в ответ «Мизуки-сан» было непривычно и приятно… Но… не так волнующе, как собственное имя. По фамилии меня всё-таки называло два человека… Горькая усмешка. Но и они делали вид, что не имеют со мною дел, на людях. Что ж, я понимаю их. Линчевание не особо приятная вещь.       Ближе к рассвету и я, и мои временные знакомцы разошлись в разные стороны. Почему-то не сомневалась… Губы тронула лёгкая улыбка. Хоть и сказал, что я вольна побродить недалеко от нашего лагеря… И всё же… На сердце стало безумно тепло. И всё равно следил за мною. Мой Господин. Человек, раз за разом одаряющий меня счастьем. И похоже, даже не подозревающий об этом. Смотрю на сутулую спину марионетки. Неважно, насколько Он ужасен. Для меня Он будет всегда тем, кто подарил мне самое счастливое время в моей жизни.       — Я вернулась, Господин, — склоняюсь в низком поклоне, подойдя к Нему вплотную.       — Хорошо, — делает вид, что сосредоточенно читает одну из моих книг, что взял почитать вчера. — Хитоми, будь внимательнее с Орочимару…       — Я не собираюсь предавать вас, мой Господин, — смело с моей стороны, но прерываю Его речь, смотря в глаза марионетке. — Я знаю, что Орочимару-сама не так добр, как пытается показать, — тихо добавляю я. — Я не ребёнок, мой Господин. Меня не одурачить. Вы хотя бы откровенны в своих намерениях. И в Ваших словах куда больше правды. Поверить такому скользкому типу, как змеиный саннин… Это ж каким идиотом надо быть… — косой взгляд на нашего спутника. — Да и не в моих правилах менять своё мнение, — перевожу взгляд на Господина. — Если только мне не промоют мозги… Вот тогда не уверена, что смогу что-то противопоставить противнику такого ранга.       — Ничего, — тихий смех. — Постараемся не допустить такого.       Господин взглядом даёт мне понять, что я должна вновь расположиться возле него и далеко не отходить. Повинуюсь и сажусь возле марионетки. Запах дерева и ядов приятно успокаивает… став почти родным и приятным…       Когда Господин сообщил, что мы приблизились к базе, я чётко ощутила, что именно сейчас должно что-то произойти. Ну в самом деле — не пустят же меня вот так просто на базу преступной организации, в которой состоят такие примечательные личности. Может, я и из глуши, но даже мне довелось слышать о них. Следовательно, организация, в которой они состоят, — весьма серьёзна и могущественна. Итак, надо готовиться к промывке мозгов или… Ну да Господину видней. Смысл дёргаться на пустом месте?..       Однако когда Акацуки, разделившись, отправились осматривать округу, оставив меня у ручья, я начала морально готовиться к психологической атаке со стороны змеиного саннина. И не ошиблась. Но похоже, он надеялся, что у него ещё будет время перетянуть меня на свою сторону… Когда его напарник будет подальше и не помешает ему в задуманном. А не как сейчас, сверля затылок взглядом, стоять и следить за каждым движением и словом.       Повисло молчание. Нарушить которое не посмел никто из нас троих. Только странное ощущение связывающих меня нитей чакры. Поднимаю глаза на Господина: «Ну и зачем? Можно подумать, что я стану убегать?..» В руках кукловода появляются кунай и пузырёк с ядом… в который окунается оружие… Пузырёк убран на прежнее место. Отравленное лезвие замирает возле моего пальца. Глаза Господина внимательно смотрят в мои. Расслабляю кисть и прикрываю глаза в знак покорности. Тихий довольный смешок. Господин более чем доволен. Лёгкая боль. По пальцу стекает тонкая горячая струйка. Палец сразу же немеет, и я перестаю его ощущать. По руке от пальца растекается холодная боль, забирая возможность движения и ощущения. Учитывая мой быстрый метаболизм… распространение яда не займёт много времени. Вот уже и всё тело, словно ватное, и ноги совсем не держут. Так вот зачем были нужны нити… Глаза медленно закрываются… Очень мощный парализатор… Проскакивает на краю сознания. Что же вы задумали, Господин?.. Почти не больно. Яд блокирует все системы жизнеобеспечения, словно замораживая их. Тьма застилает глаза, и я отключаюсь.       Когда я в следующий раз смогла открыть глаза и начать более или менее соображать, я была уже в комнате своего Господина. Как я и предполагала, меня просто хотели незаметно пронести и попутно отвадить змеиного саннина. Помучиться пришлось, но не сказала бы, что сильно. До сих пор я задавалась вопросом о том, каков мой Господин под личиной той марионетки, что я видела прежде… Вот и ответ — он сам марионетка… Молодой парень с алыми растрёпанными волосами… Но это всего лишь кукольное тело… Однако стоило Ему повернуться, как у меня перехватило дыхание. Мои глаза расширились, и я ошарашенно уставилась на лицо своего Господина.       — В чём дело, Хитоми? — явно издеваясь надо мной, Господин игриво склоняет голову.       — Просто… — с трудом подбираю слова. — Не ожидала… Что Вы… окажетесь так… красивы… — в горле всё окончательно пересохло.       А я всё думала, почему голос не вяжется с внешностью… Вот тебе и удар под дых… И как теперь переваривать информацию, не отвлекаясь?.. Нет, я безумно счастлива, что моё имя вновь произнесли… Но когда это делает… Ох, вот и думай теперь, кем является Господин… Но это красивое лицо безумно смущает. Не могу оторвать от него взгляда.       — А ты довольно прямолинейна, — на губах Господина ухмылка. — Говорить такие вещи тому, кто хочет тебя убить.       Господин всё же встаёт и подходит ко мне, приподнимая моё лицо за подбородок и заставляя смотреть ему прямо в серые глаза.       — Неужели так впечатляет? — спокойно интересуется Он, внимательно следя за моей реакцией.       — У меня был не особо большой круг общения, — продолжаю разглядывать Его красивое лицо, периодически возвращаясь взглядом к серо-карим холодным глазам. — И настолько красивые мужчины мне на глаза прежде не попадались, — честно признаюсь я.       — Хм, — усмехается Господин. — В лоб без излишней лести… ты действительно странная. И всё же… Почему ты так легко соглашаешься со мной?..       — Но разве не Вы сказали, что я всего лишь ваша марионетка, мой Господин?.. — вопросительно смотрю на Него, позволяя себе иногда краем глаза посматривать на кукольное тело.       — И ты готова вот так легко от всего отказаться? — холодные, неживые пальцы сжимают мой подбородок.       — Я не собираюсь Вас предавать, — мой взгляд вновь встречается с серыми глазами. — Ваша воля для меня Закон.       — Но откуда такая преданность? — интересуется Господин. — Мне это, конечно, льстит, но всё же…       — Господин… — мои пальцы несмело касаются его пальцев, что держат мой подбородок. — Вы единственный, кто позволил мне вспомнить, что у меня есть душа. И раз Вы смогли её пробудить — Вам и владеть ею.       — Твоё имя? — прикрыв глаза, вспоминает Господин. — Неужели я единственный, кто называет тебя по-имени, Хитоми? — лёгкая усмешка.       — Да, мой Господин, — от этого звука вновь становится так тепло и захлёстывает ощущение счастья. — Первый и единственный за последние семь лет. И первый и единственный, кто произносит его так просто… — глаза нестерпимо щиплет. — Я знаю, что Вам нужно лишь моё тело для Вашего искусства. И я сделаю всё, что Вы скажете, чтобы отплатить Вам за то, что позволили мне ощутить себя нужной и вновь услышать собственное имя, и вспомнить, что я… — дальше я запнулась, не зная, какие слова подобрать, чтобы выразить свою мысль.       — Глупая девчонка, — усмехнулся Мастер. — Пока что ты не удовлетворяешь требованиям для того, чтобы стать моей идеальной марионеткой, так что я оставляю тебе жизнь, но я заберу её, как только посчитаю это нужным.       — Да, мой Господин. А до тех пор позвольте мне быть с Вами… Хотя бы в качестве живой куклы.       — Хм… — Его палец скользит по моим губам. — Что ж, развлеки меня, пока ещё способна дышать. И я даже позволю тебе больше — обучу всему, что умею сам… Если времени будет достаточно.       — Это честь для меня, Господин, — хотелось бы покорно склонить голову, но Его пальцы всё ещё удерживают меня, заставляя смотреть прямо ему в глаза.       — Однако я не позволю покинуть тебе эту комнату, Хитоми, — холодные пальцы наконец-то отпускают меня. Но сознания касается лёгкое разочарование… Это был первый раз, когда кто-то прикасался ко мне…       — Я сделаю всё, что будет угодно воле моего Господина, — всё же покорно склоняю голову.       — Что ж, возлагаю на тебя большие надежды, Хитоми, — Он возвращается к своему столу. — А сейчас спи, нет смысла обучать тебя чему-то, пока ты не восстановилась.