И вот она в моих руках… Всецело в моей власти. Внутри нелепый едкий страх И странное ощущение счастья. Хрупкая, родная, всё ещё моя, Изумлёнными глазами смотрит на меня. И вот теперь впервые её я чувствую тепло. И то, что отрицал я, в сердце расцвело… Так хочется сорвать эту маску отчуждения: По капле пить мгновения, Что позволены нам вместе быть. Но продолжает ли она всё ещё меня любить? «Зелья миров» сделай глоток… Я, быть может, вновь буду жесток, Сейчас у всех похищая тебя. Но видно, такая у меня уж судьба.
Спустя несколько часов молчаливого бега делаю остановку. Мы уже достаточно далеко ушли, и сейчас самое время совершить переход в тот закоулок между мирами, от которого дала мне ключ Итачи-сан. Впрочем, она позаботилась не только об этом, но и о моей одежде. В этот мир я пришёл в типичной униформе для шиноби: штаны, тёмная водолазка, сандалии, а главное — плащ с капюшоном и простая маска. Так же при мне оказались два подсумка. Один с кунаями и сюрикенами. Второй подсумок с ключом, фляжкой и парой подписанных склянок, и инструкцией по их применению. Видимо, Шизука-сан права, и белая шинигами только строит из себя вселенское зло, скрывая чересчур мягкую натуру. Осторожно опускаю Хитоми на землю. Надо разобраться с верёвками. Дейдара явно перестарался, затягивая их. — Хенге спало? — бесцветно интересуется Она. Лишь киваю в ответ, разрезая верёвки кунаем. Так и думал — от пут остались синяки да и конечности явно онемели. Чтоб его, этого подрывника… — Мы знакомы?.. — усталый, но в то же время пристальный взгляд. — Здесь всё ещё небезопасно, — вновь подхватываю её на руки. Какая же она лёгкая… Как пушинка. Раньше она казалась мне не такой маленькой. И не столь беззащитной. А её взгляд между тем продолжает блуждать по моим плечам, кистям, капюшону и маске. Да и трепет ноздрей слишком очевиден. По моим губам проскальзывает улыбка. Не знаю, что она сейчас чувствует, но явно сбита с толку. Интересно, я пахну так же, как и раньше? Да, мой голос стал чуть ниже, а тело утратило подростковую худобу. Я отличаюсь от того кукольного тела, к которому она привыкла. Но всё же… узнаёт ли она меня? Заметив её замешательство, вспоминаю, что перед переходом нужно сделать ещё кое-что. Ставлю Хитоми на ноги и достаю небольшую фляжку. Если верить надписи, это «Зелье миров», что позволяет живым какое-то время находиться в междумирье. — Пей, — подношу горлышко открытой фляжки прямо к её пересохшим губам. Глаза Хитоми озадаченно останавливаются на горлышке, но она покорно делает пару глотков. Вот так. Хватит, чтобы пересечь границу. Убираю фляжку обратно в подсумок и вновь подхватываю её на руки. Всего пара минут и Хитоми теряет сознание, погрузившись в крепкий сон. Вот теперь можно пройти остаток дороги до нужного места.Беззащитно уснула у мена на руках. Всё ещё гложет сердце страх, Что чувства остыли твои И больше нет той большой и чистой любви, Что алой нитью во мраке вела. Похоже, что моя душа не так уж и смела… Ключ морозный снимает запреты: Только ты и я существуем в мире этом. Кладу на постель и смотрю молчаливо: Она всё так же красива! Я подожду твоего пробуждения, Ведь сейчас имеет значение, Каковы твои чувства ко мне. Я так измучен неизвестностью во тьме.
Дойдя до места, куда отчётливо вёл меня морозный ключ, опускаю Хитоми на траву и складываю печати, как сказано в инструкции, представляя во всех деталях то место, в котором хотел бы сейчас оказаться. Если верить записке, то междумирье может принимать ту форму, которую желает видеть вошедший в него. Как только длинная череда печатей заканчивается, передо мной открывается небольшой, слабо светящийся проход. Поднимаю Хитоми и вхожу в него. Да уж… Всё оказалось именно так, как я себе и представлял. Тихий и глухой уголок леса с ручейком и небольшим домиком. Отлично. Вновь укладываю свою «ношу» на траву и закрываю проход серией печатей. Если верить записке, то войти сюда могут разве что сама белая шинигами да Шизука-сан, с которыми я связан контрактом. Светящийся проём исчезает, и я со спокойной душой заношу в дом ту, которую похитил у всего мира. Она всё ещё спит под действием «Зелья миров». Хех. А домик выглядит в точности таким, каким я его помню в свой последний визит. Заношу Её в ту комнату, которую когда-то занимал сам, и осторожно опускаю на кровать. Как же она сейчас беззащитна. Оттираю грязь с её личика. Всё такая же хрупкая и красивая, словно куколка. Провожу пальцами по её щеке. Насколько же сейчас это ощущение отличается от того, что было ранее! В порыве чувств прижимаюсь своим лбом к её. Чёрт возьми, Хитоми, что же ты сделала со мной?! Словно влюблённый мальчишка, совершаю одну глупость за другой. И всё потому, что не могу даже мысли себе позволить о том, что к тебе будет прикасаться кто-то, кроме меня! Потому что не могу тебя отпустить… Зарываю пальцы в её непривычно короткие волосы. А сейчас касаться их намного приятней… Внутри поднимается какое-то странное, необузданное чувство. Что это? Почему мои руки так дрожат?.. И почему мне так жарко?.. Ошарашенно отстраняюсь от Хитоми. Взгляд сам собой скользит по её хрупкой и красивой фигурке. Посещает мысль о том, чтобы сорвать с неё эту грязную одежду и коснуться вновь… Но уже не бесчувственными пальцами кукольного тела, а живыми. Почувствовать всё то, что прежде не мог… Стоп. Прикрываю лицо ладонью. Куда-то меня не туда несёт. Веду себя не лучше, чем тот же Дейдара. Тяжело вздохнув, встаю с кровати, прихватив с собой сумку Хитоми. Явственно ощущаю, что он в ней. Мой алый свиток. Так и есть. Оборачиваюсь. Всё же стоит осмотреть Её и обработать раны. Убираю свиток в свой подсумок и склоняюсь над Хитоми. Пальцы дрожат, стягивая с неё пыльную накидку и сандалии, ощупывая бледнеющие на запястьях и щиколотках синяки. Судя по всему, я успел вовремя. Вновь появляется желание осмотреть Её подробней. Да что со мной такое? Организм отыгрывается за двадцать лет бесчувственности?.. Отхожу в сторону и складываю её вещи на стул. Мне нужно успокоиться и привести мысли в порядок. Я слишком тороплю события. Надо хотя бы дождаться, когда она проснётся. Да. Подождать. Выхожу из дома и умываюсь холодной водой из ручья. Дожился. Взрослый мужик, а веду себя, как подросток, которому гормоны в голову бьют. Позволяю себе горький смешок. Шинигами, верно, повеселится от души, узрев холодного и расчётливого убийцу вот в таком жалком состоянии. Достаю свиток и осматриваю. Печать на нём всё ещё моя. Значит, не открывала. Не было времени или желания?.. Сжимаю свиток в руке и откидываюсь на траву. Живое тело даёт слишком много впечатлений и жёстко диктует свои правила. Как же я отвык от этого… Кажется, я всё же поостыл и вновь могу мыслить рационально. Всё же живое тело доставляет очень много неудобств. И главное из них — это всплески гормонов. Иначе собственные порывы объяснить не могу. Если раньше мне не составляло труда изучать Хитоми, то сейчас даже воспоминания об этом будоражат моё сознание. Так что пришлось отказаться от воспоминаний и сосредоточиться на дальнейших своих действиях. Встаю и разминаю затёкшие мышцы. Почему-то тело чересчур напряженно. Сейчас надо проверить, не пришла ли в себя Хитоми. И самолично посмотреть на её реакцию на одноимённую марионетку. Я так долго мучился вопросом — любит ли она меня до сих пор. И есть все шансы узнать ответ, просто показав ей главный экспонат свитка. Размышляя о моей самой совершенной марионетке и причине её создания, я незаметно дошёл до нужной двери и открыл её. Представшая мне картина вызвала лишь желание тяжело вздохнуть. Упорства Хитоми всегда было не занимать, но настолько… Пытаться идти и упасть, обессилев. Это что-то новое. Но эффект явно вызван не «Зельем миров». А значит — она успела измотать себя очень чакрозатратной техникой. Потому-то и Дейдаре удалось поймать её так легко. Сжимаю зубы. Это моя вина, что она стала так слаба. Мой лучший яд не мог быть устранён без последствий. Да и был ли устранён?.. Подхожу и аккуратно переворачиваю Хитоми на спину, ощущая, как напрягаются её плечи от моих прикосновений. Вроде как цела и даже синяков не набила. Всегда поражался её способности к регенерации. А учитывая это, получается — техника, которую она использовала, любого другого могла спокойно отправить на больничную койку… Хотя лимит её возможностей мне сейчас неведом. Приоткрывает глаза и вновь цепко всматривается в моё лицо. Маску я уже снял, но вот капюшон всё ещё мешает разглядеть меня. Или же просто не узнала? Она всегда была достаточно умной девочкой во всём, что не касалось чувств. Хотя и здесь она проявила завидную стойкость и логику. — Похоже, твоя техника отняла у тебя больше сил, чем ты ожидала? — размышления о профанстве в сфере «любовных отношений» невольно вызывают усмешку. Кто бы говорил. Сам в этой области дурак дураком. Аккуратно поднимаю Хитоми на руки и осторожно укладываю на кровать. — Как долго вы следили за мной?.. Ей явно не по себе. Не узнала ещё, значит? Или не поверила? Или?.. Гадать можно долго. Переводит взгляд с меня на свои вещи. Неужели тревожится из-за свитка?.. — Это так важно? — Вновь в голос вкрадывается усмешка. Мысли о том, что я всё ещё любим этой глупой, хрупкой и беззащитной девчонкой, заставляют сердце сладко и болезненно сжиматься. Я слишком долго ждал. Хватит тратить драгоценное время на разговоры. Хочу знать ответ на свои вопросы. Достаю свиток из подсумка. — Мне всё же хотелось бы знать, что меня ждёт… — Можешь считать, что я следил за судьбой этой вещицы, — демонстрирую ей свиток и отхожу на несколько шагов от кровати. — Я смотрю, ты так и не решилась ознакомиться с его содержимым. Легко и привычно срываю печать и с до боли знакомым хлопком призываю марионетку. Как только кукла опускается на пол — отхожу в сторону, чтобы дать Хитоми возможность рассмотреть марионетку получше. Смотри на мой шедевр, а я буду смотреть на тебя. Думаю, твоя реакция и будет ключом к моим терзаниям. В постепенно рассеивающемся дымке проступают очертания марионетки и лицо оригинала, с которого она списана. Хитоми замерла на месте и, кажется, даже не дышит. Глаза полны нескончаемого изумления, а по щекам скользят одна за одной горячие капли слёз. Дрожащими пальцами стирает мокрые дорожки, но и это она делает неосознанно, продолжая смотреть на своего совершенного кукольного двойника. Лишь сейчас я сам понимаю, что все свои чувства к тебе я вложил в эту марионетку. У неё не только есть душа. В ней есть даже твоя чакра. Кукла, что подобна человеческой марионетке. И всё потому, что не мог смириться с утратой тебя по собственной глупости. Спускает ноги с постели. Движения даются с трудом. Но Хитоми, как зачарованная, всё же встаёт и на дрожащих ногах делает несколько шагов, опускается на пол напротив двойника-марионетки. Почти что в такой же позе. Сколько же эмоций сменяется на её красивом личике… И каждая из них дарит мне тепло. Сколько же боли и отчаяния в этих золотистых глазах. Тонкие пальчики на миг замирают у лица куклы. И дрожа проводят по волосам. Шок на лице. Прикосновение к собственной голове. Так ты уже поняла, почему я остриг твои волосы так коротко? Мне нужна была часть тебя, чтобы сбить со следа Зецу и других членов организации. Если ты вдруг выживешь… А ты выжила. И лишь случайность свела тебя с Дейдарой вновь. Проводит пальцами по собственному лицу. Кажется, даже Хитоми сбита с толку и пытается понять, кто из них настоящая. Касается точки пульса на шее. Нет, Хитоми, ты действительно жива. Просто я смог обмануть всех, сотворив совершенную марионетку… В качестве замены тебя. Не в силах больше смотреть на эту сутулую, поникшую крохотную фигурку, перестаю себя сдерживать: подхожу со спины и кладу руки на её хрупкие дрожащие плечи. — Я вижу, ты впечатлена, — но ответом мне служит лишь полный горечи и отчаяния взгляд. — Ты даже не спросишь, откуда я знаю, что в этом свитке было? — в голосе прорезается горькая усмешка. Насколько же я эгоистичен. Причинить столько боли, чтобы всего лишь узнать, любит ли она меня до сих пор. — Хитоми, — мои пальцы властно заставляют её запрокинуть голову и взглянуть мне в лицо. Я больше не в силах ждать и играть в игры. Пусть это и слишком жестоко, но я хочу нечто большее, чем шок от моего творения. Я хочу понять, что я значу для тебя. Продолжая удерживать её лицо, другой рукой беру её за руку и позволяю скинуть с себя капюшон. — Ты не ожидала увидеть меня? — вновь выползает на губы эта чёртова усмешка. — Хитоми… — Но не могу удержать переполняющего меня счастья при виде этих ошарашенных преданных глаз. — Ты ведь узнаёшь меня, Хитоми? — губами касаюсь её лба. Как же не понять, что она чувствует, когда в её глазах я вижу всё то, об утрате чего так долго сожалел. Всё ещё любит. Всё ещё до дрожи. И лишь прятала ото всех и себя самой эти чувства. Оттого и я сам застигнут врасплох от нахлынувших на меня лавиной эмоций. Счастье. Облегчение. И много из того, что я даже чётко не могу обозначить. — Не молчи, Хитоми, — шепчу, уткнувшись лицом в её тонкую, нежную шею. — Скажи хоть что-нибудь, Хитоми… — Гос-гос-по-дин?.. — с трудом выдыхает, захлёбываясь в собственных слезах. — Хитоми, — крепко обнимаю, прижимая к себе. — Почему?.. — слышится сквозь судорожные всхлипы. — Потому что ты не просто кукла в моей коллекции, — глажу её по волосам, таким мягким и шелковистым. — И я не смог смириться с тем, что теряю тебя навсегда.