Всё же моя! И только моя! Как же мог сомневаться в этом я… Открылась так быстро, сдалась так легко… Насколько же глубоко Проросло это чувство в душу каждого из нас?.. Ты моя, что тогда, что сейчас. Но обжигает каждое к тебе прикосновение, Рождая внутри глубоко странное ощущение Желания, сладкую дрожь… Ты всё ещё на что-то надеешься и ждёшь? Желание владеть тобой единолично разливается в крови… Вызывают ли как раньше дрожь твою касания мои? Я помню, как жаждала ты хотя бы соприкосновения губ. Да, я, быть может, буду слишком груб, Но сдерживать не в силах я охвативший меня жар. Я знаю — ты ответишь, себя отдавши в дар Моей внезапной страсти. Ты всё ещё готова стать моим тихим счастьем, Единственной опорой и надеждой. Как впрочем и прежде.
Чего же ты ждёшь от меня сейчас?.. И ждёшь ли? Нет, ты просто вновь позволяешь мне делать с тобой всё, что я пожелаю. Покорно и безропотно. Вкладывая всю свою слепую любовь. Насколько же ты глупая… Вот так до безумия любить того, кто всегда лишь играл с твоими чувствами… Но чего же желаю я?.. Человеческое тело настолько жёстко диктует свою волю, что не сложно догадаться, чего хочет именно оно. Ну, а что от тебя на данный момент хочу я сам?.. Разворачиваю Хитоми лицом к себе и вновь обнимаю, зарывая пальцы в её волосах. Внутри разливается тепло от её близости. Оказывается, вот так крепко держать её в своих объятиях очень приятно. Невольно вспоминается тот твой человеческий порыв, когда ты так хотела, чтобы я обнял тебя. Неужели тебе было тепло даже в моих бесчувственных объятиях?.. Лишь сейчас понимаю, насколько важен был для тебя этот жест. Тогда. А сейчас это тепло перерастает в жар и острое желание коснуться её кожи губами… Вновь. И вновь. Висок, щека, подбородок… Губы. Солоноватый привкус будоражит кровь ещё больше. Лёгкие касания. Судорожный выдох и сладкая дрожь в ответ. Значит, мои прикосновения всё ещё желанны тобой? Глядя в замутнённые глаза и на дрожащие губы, понимаю — лёгкого соприкосновения губ сейчас слишком мало. Ты ведь этого хотела ещё тогда?.. Медлю пару секунд: я не мастер в этом деле, но ведь ты не станешь корить и отталкивать меня. Приподнимаю её лицо за подбородок и накрываю губы более уверенным поцелуем. Её ресницы вздрагивают, а глаза закрываются. Ты всё ещё уверенно следуешь за мной, что бы я ни делал… покорно и трепетно. Мы оба привыкли к тому, что я касался твоего обнажённого тела. Но похоже, что и твои, и мои ощущения сейчас отличаются от того, что было тогда. Что ж… В конце концов, что мне сейчас мешает изучить тебя в новых для себя аспектах? Её губы распахиваются, давая мне разрешение на большее. Ты всё ещё понимаешь мои желания без слов. И потакаешь им без всякой задней мысли. Это я люблю в тебе больше всего. Ты словно продолжение меня самого. Властно притягиваю к себе, жадно целуя и покусывая её губы. И получаю ответ. Трепетный и нежный. Так ты готова стать жертвой моей нынешней прихоти? Хотя что за глупый вопрос. Ты была готова отдать мне всю себя еще тогда. И сейчас лишь подтверждаешь моё право. Тонкие руки обвиваются вокруг моей шеи, окончательно освобождая от оков здравомыслия. Сколько же чувственности и любви в этом небольшом жесте… Зарывается пальцами в моих волосах. Так ты тоже ощущаешь сейчас эту сладкую дрожь и внутренний жар?.. Судорожно хватает воздух губами, когда я разрываю поцелуй, чтобы набрать в грудь воздуха самому. Тогда что же ты будешь чувствовать, если мои губы будут касаться не только твоих покрасневших и припухших губ?.. Перехватываю её и заставляю отклонить голову. Такая тонкая манящая шея. Безумно белая кожа, словно чистый лист, требующий оставить на нём свой след. Прикусывает губу и покорно подставляет шею, в очередной раз позволяя мне делать всё, что заблагорассудится. Касаюсь губами, прикусываю, провожу языком по собственной отметке. Слух ласкают судорожные томные вздохи. Так тебе это нравится?.. Её прикосновения сводят меня с ума. Человеческое тело хоть и слишком импульсивно, но даёт широкий спектр ощущений. И сейчас все они до безумия приятны. Ты так сладко дрожишь в моих объятиях. Значит, я могу позволить себе куда большее. Я хочу знать — насколько далеко ты готова зайти в слепом следовании моей воле. Немного отстраняюсь и провожу по покрасневшей коже пальцами, спускаясь от шеи к ключицам, легко касаюсь груди. И мягко сжимаю аккуратный холмик, так приятно ложащийся в руку. Судорожный всхлип и томный вздох. Её пальцы дрожат, перебирая мои волосы. Оттягиваю ворот кофты. Губы вновь впиваются в нежную кожу шеи и скользят к оголённому плечу. Никогда прежде изучение женской анатомии не приносило мне столько адреналина и удовольствия. Вновь сжимаю мягкий, тёплый и в то же время упругий холмик с отчётливо твердеющей бусиной соска. Пожалуй, грудь Хитоми успела несколько подрасти. Хотя ей и прежде не приходилось жаловаться. Всегда считал её грудь идеальной с эстетической точки зрения. Не маленькая, но и не большая. В самый раз. Полностью занимает кисть. Вот только прежде я никогда не сжимал и не мял её. Даже не предполагал, что это так приятно… Но прежнее тело ничего и не ощутило бы… Её дыхание сбилось окончательно, а пальцы ещё отчаянней зарываются в моих волосах. Провожу пальцем по проступающему через ткань соску и получаю громкий томный выдох. Который ещё больше будоражит мою кровь и отдаётся нарастающим напряжением в паху. Ты так остро реагируешь на простое прикосновение пальцев, так что же будет, если я коснусь твоей груди губами или проведу по ней языком?.. Кажется, я вхожу в азарт. Однако одежда явно мешает моим планам. Пытаюсь расстегнуть, но проклятая застёжка никак не хочет поддаваться. — Хитоми, — отстраняюсь, встречая взгляд затуманенных страстью глаз. Её тонкие нежные пальцы гладят мои руки, явно прося продолжения. Даже без слов я вижу немую мольбу не прерывать этот сладкий сон… Да, пожалуй, для тебя это пока что сон. И я сделаю всё, чтобы он запомнился тебе навсегда. Чёртова одежда. Надоело. Просто безжалостно разрываю ткань кофты и лифа, стягивая остатки лохмотьев и отбрасывая их в сторону. Тонкие руки вновь обвиваются вокруг моей шеи, а горячие губы ищут мои. Теперь Хитоми сама льнёт ко мне, заключая в объятия. Насколько же обжигающее и сводящее с ума ощущение. Сознание наполняется совершенно однозначным чувством — эйфория. Обнимаю в ответ. Она более чем моя. И ощущать её любовь не только душой, но и телом — это нечто невероятное. Сколько же трепета и нежности в ней… Но слишком уж невинно. Мне этого мало. Я хочу куда большего. Перехватываю инициативу в поцелуе, вкладывая в него все те безумные ощущения, что сейчас бушуют во мне. Вот так. Глажу её обнажённую спину, ловя резкие вдохи сквозь поцелуй. Да, касаться живыми пальцами её кожи — это совершенно иначе и намного приятней. Даже сказал бы, что пьянит. Хм… Хитоми… Если сравнивать моё состояние сейчас и твоё?.. Это означает, что ты… возбуждена?.. И не меньше меня хочешь?.. Одно только осознание этого факта накрывает горячей волной. Разрываю поцелуй и вновь отстраняюсь, но лишь затем, чтоб скинуть плащ и стянуть с себя водолазку, к счастью, на это уходит лишь пара минут. Вновь притягиваю к себе раскрасневшуюся и выравнивающую дыхание Хитоми. Никогда прежде она не была столь аппетитна и желанна. Хоть у человеческого тела и много минусов, но все эти ощущения, что я получаю сейчас, прекрасны. Разряд и жар от соприкосновения обнажённой кожи. Как же странно и до безумия приятно ощущать её тёплую и упругую грудь своей. Кровь вскипает с новой силой. Она моя и только моя. Вновь терзаю её шею поцелуями, оставляя на ней свои метки. Я слышу, что это тебе нравится, иначе бы ты так томно не вздыхала и не дрожала так сладко в моих руках. Вновь провожу пальцами по уже обнажённой груди, останавливая большой палец на затвердевшем соске. До чего же приятно вот так ощущать отклик на каждое свое прикосновение. Сжимаю в ладони мягкую тёплую девичью плоть, оттягивая сосок пальцами. И реакция Хитоми лишь подстёгивает меня продолжать свои исследования её тела. Осторожно опускаю её на пол. Вот теперь у меня свободны обе руки. И обе они теперь то сжимают аппетитные холмики, то оттягивают и теребят набухшие бусинки сосков, пока я спускаюсь от шеи к груди поцелуями. В ответ она судорожно оглаживает мои плечи и спину, пытаясь подавить тихие всхлипы и вздохи, сопровождающие каждое моё действие. Напряжение в паху становится всё сильнее. Отчётливо понимаю, что хочу её. Здесь и сейчас. Но моего терпения, пожалуй, хватит, чтобы поиграть с ней ещё и коснуться там, где никогда не касался, довести до полной потери рассудка и лишь тогда взять её. Улыбаюсь. Живое тело — странная всё-таки вещь. Вновь отстраняюсь и превращаю в разбросанные по полу клочья остатки её одежды. Осматриваю результат своих деяний. Хитоми лежит передо мной абсолютно нагая и опьянённая моей игрой. Дышит тяжело и рвано. Но стоило только склониться к ней, как её руки нежно обнимают и затягивают в объятия. Но совсем не это в мои планах. Ты ведь жаждала моих прикосновений всё это время? Что ж, я дам тебе насладиться ими сполна! Вновь продолжаю игру с грудью рукой, но теперь второй касаются мои губы. Резкий вдох. Колени дёрнулись вверх. Какая ты, оказывается, чувствительная в этом месте… А если сделать так? Провожу языком по контуру и прихватываю сосок зубами, слегка оттягивая вверх. А дыхание-то совсем сбилось. Улыбаюсь и продолжаю свою игру. Запрокидывает голову и прикрывает рот рукой. Можно подумать, что это заглушит твои рваные вздохи. Уже стемнело и я не могу отчётливо видеть, но могу поспорить, что твои щёки сейчас горят. Ты всё так же наивна и чиста. Сейчас, когда ты дрожишь, возбуждённо вздыхаешь и то и дело сжимаешь колени, то опуская, то подтягивая ноги к себе, невольно задаюсь вопросом — а что же ты чувствовала раньше? Мне ты показывала лишь маску холодного спокойствия. Но так ли это было? Если бы я позволил тебе быть человеком, а не куклой, как бы ты реагировала тогда на мои касания к твоей груди, когда я изучал тебя? Ты и тогда так бы дрожала, как сейчас?.. Хотя. Ты всегда была умной девочкой. И отчётливо понимала, что подобные забавы мне были ни к чему. Однако все эти дёрганья твоих ног наводят меня на мысль, что ты готова и к куда большему, чем я позволяю себе сейчас. Рука соскальзывает с груди и медленно скользит к животу, соскальзывает на внешнюю часть бедра, оглаживает его и подхватывает под коленом, заставляя отвести ногу в сторону. На мгновение Хитоми замирает, но покорно позволяет мне устроиться между её ног и продолжить прерванное занятие, но уже с другой грудью. Её пальцы вновь начинают судорожно то перебирать мои волосы, то гладить плечи и спину. И всё же моя ладонь скользит по её гладкой и стройной ножке, оглаживая её. Какая же она всё-таки маленькая и хрупкая. Как я и хотел. Словно куколка. Приподнимаю её и усаживаю себе на колени, в очередной раз затягивая в несдержанный и грубый поцелуй. Её руки тут же обвивают мою шею. А мои скользят по её плечам, спине, задерживаются на округлых ягодицах, сжимая их, вновь гладят и скользят по ногам. Напряжение в паху нарастает с каждой минутой. Если я хочу изучить её тело полностью, то следует поторопиться, иначе потом будет слишком трудно сдерживать себя… В конце концов, я слишком мало в этом теле и контролировать его как следует ещё не умею. Разрываю поцелуй и подхватываю Хитоми на руки. Всё-таки до чего же она лёгкая. Укладываю на постель и скидываю с себя остатки одежды. Вот только Хитоми уже заметно напряжена. Хех, как бы ты меня не любила, а первый раз тебя всё же пугает?.. Сажусь рядом и склоняюсь, чтобы поцеловать. Делает глубокий вдох и приподнимается, чтобы ответить на мои действия. Сдерживаться уже трудновато, и поцелуй выходит слишком грубый и властный. Отпускаю её припухшие губы и вновь спускаюсь к шее и ниже к груди. Кажется, эти игры несколько расслабили её. Провожу пальцами по её животу, соскальзывая в промежность. Ноги резко сжимаются и притягиваются к телу. Испуганно замирает. Делает глубокий вдох и опускает ноги, позволяя мне продолжить начатое. Проклятье. Надо быть предельно осторожным и в тоже время не затягивать… Делаю глубокий вздох сам. Я слишком сильно возбуждён и желаю перейти к основному действу. Мои пальцы легко скользят, изучают, дразнят. До чего же странное и будоражащее ощущение. Особенно когда слух ласкают такие возбуждающие вздохи и всхлипы. Всё ещё старается сдерживаться… Стараюсь быть предельно аккуратным и следить за её реакцией. Однако насколько же она влажная тут. Очередной полувздох-полустон. Выгибается и сжимает ноги, запрокидывая голову и прикусывая припухшие губы. Однако стоило убрать руку, как колени разошлись в стороны. Сознание окатывает будоражащее и дурманящее ощущение. Поудобней устраиваюсь и не позволяю свети ноги вновь, одной рукой зарываясь в чёрных локонах, другой оглаживая бедро. — Господин, я люблю вас, — горячий шёпот на грани потери сознания. — Я знаю, — всё, что могу ответить ей сейчас и вновь сминаю её губы поцелуем. Больше не могу ждать. Стараюсь входить в неё медленно, но моего терпения хватает не надолго… Сильный толчок. Болезненный стон. Её тело выгибается подо мной, а пальцы впиваются в мои плечи. Сорвался всё-таки и опять причинил ей боль. И хочется остановиться, но тело упрямо продолжает двигаться, всё глубже и глубже вгоняя член в её лоно. Остаётся приглушать её стоны поцелуями. Я несколько растерян и не знаю, как смягчить её боль, ведь остановиться всё равно не смогу… Однако её руки лишь сильнее сжимают мою спину. Она сама не позволяет мне отстраниться. С губ Хитоми вновь и вновь слетает шёпот: «Господин»… На сколько это возможно, стараюсь двигаться помедленнее и не слишком резко. Пара таких движений и на смену болезненным стонам приходят сбитое дыхание и тихие томные выдохи. Я больше могу… не сдерживаться?.. Отстраняюсь и поднимаю её ногу себе на пояс, наклоняясь обратно. Как всегда… Она прекрасно поняла, чего я хочу — её стройные ноги обхватывают меня, перекрещиваясь в районе поясницы. Виновато касаюсь её шеи губами… Но больше я не в силах удерживать контроль над живым телом, что явственно желает разрядки. Начинаю двигаться. Быстро, резко, до предела вколачиваясь в её тело. Слуха касаются тихие, будоражащие кровь стоны, подстёгивающие входить в неё ещё глубже и чаще. Пальцы Хитоми скребут мою спину, а плечо приятно согревает сбитое дыхание. Её ноги плотнее сжимают мою поясницу, а стоны с каждым рывком становятся всё громче. Резкий вдох и сладкий протяжный стон. Её тело обмякло подо мной. Впрочем, и моё делает несколько резких глубоких толчков, и его окатывает дурманящим ощущением. Отстранённо слышу свой собственный хриплый тихий стон… Однако несмотря на только что полученную разрядку и захлёстывающую тело эйфорию, понимаю — мне этого мало. Видимо, тело всё же решило отыграться за всё то время, что было бесчувственным. Но… Почему бы и нет?.. Хитоми уже почти выровняла дыхание и расслабленно лежит с закрытыми глазами. Думаю, её выносливости вполне хватит, чтобы удовлетворить внезапно проснувшуюся во мне похоть ещё пару раз…Моя. Теперь всецело моя. Так приятно греет душу, что я первый и в этом у тебя. Уже не сомневаюсь — меня звала именно ты В моменты отчаяния посреди вязкой темноты, Твоё хрупкое чувствовал я плечо. А сейчас я целую тебя горячо, Позволяя захлестнуть себя огненной буре страсти. И это смущает меня лишь отчасти — Быть живым и тебя ощущать так приятно, Хоть и колет душу чувством невнятным… Твои тихие стоны мой сейчас ласкают слух. Я так долго был к чувствам своим глух, Зачем-то я пытался бессмертие обрести… Не понимая, что душу уже не смогу я спасти И нет смысла в вечной жизни такой. Но всё это было, пока я не был отравлен тобой. И всё, что сейчас я желаю — тобою владеть. Ради этих мгновений, пожалуй, стоило умереть И человеком возродиться. Я ведь обещал к тебе возвратиться?
Её и впрямь хватило ещё на два акта. Буйство гормонов уже поутихло, и я смог полноценно контролировать ситуацию, растягивая удовольствие и доводя её до пика. Не ожидал даже от себя самого такого странного стремления — наслаждаться видом сгорающей от оргазма женщины. Приятно. Особенно когда эта женщина тебе дорога. И когда причина её эйфории — твои действия. Окончательно выбившись из сил, она уснула, уткнувшись носом в моё плечо. А вот мне спать абсолютно не хотелось. Глядя на неё — усталую и взъерошенную после долгих любовных утех… Невольно почувствовал себя сексуальным маньяком. Хитоми… А ведь она и впрямь совсем ещё девчонка… Такая податливая и наивная. Девчонка… Которую я только что совратил и… затрахал, что называется, до потери пульса… Горько усмехаюсь, роняя голову на ладони. Великий Акасуна-но-Сасори сорвался и потерял от похоти голову. Грустно и смешно одновременно.