В объятьях тишины

Планета казалась ему до боли знакомой. Ночи были короткими и терпимо прохладными. В первые несколько дней это позволяло ночевать под открытым небом, укрываясь найденными в ближайших лесах листьями и странноватым, с переплетяющимися между собой стеблями, мхом, настолько сухим и густым, что служил не хуже тканевого одеяла. Из молодых пальм, найденных недалеко от места вынужденной стоянки, Аркилло соорудил подобие шалаша, довольно крупного, державшего прохладу внутри даже в жаркие дни. На погоду, однако, жаловаться пока причин не было. Даже в самые знойные часы, температура оставались приемлемой, что для ворнианского, что для астонианского организма. Последний бодро шел на поправку. Хотя Уолкер все еще выглядел ослабленным и большую часть времени проводил в полудреме, очевидно пытаясь восстановить откачанную недавно энергию, но озноб ему больше не докучал. На лице была заметна непривычная серость и изредка он подрагивал, будто попадая под порыв ледяного ветра. Но на обеспокоенные взгляды Аркилло отвечал жестами и улыбками, которые тот мог понять и без переводчика: "Все будет хорошо". Рука Бро'ди все еще вызывала тревогу, раны, казалось, совсем не спешили затягиваться, а плоть вокруг них была горячей на ощупь и отдавала яркой синевой. Но учитывая, что кровь астонианца сама по себе была голубоватого цвета, Аркилло старался не поддаваться панике. "В крайнем случае - откушу", - буркнул он как-то Уолкеру, забыв, что тот не может понимать его речь без переводчика кольца. Но последний как-то осмысленно хохотнул, наверное, поняв смысл фразы по интонации собеседника. Убедившись, что товарищ действительно чувствует себя неплохо, Аркилло позволил себе шире обследовать окрестности, отлучаясь сперва не более, чем на полчаса, постепенно увеличивая отводимое на разведку территории время. Поначалу, его не покидало навязчивое предчувствие, что за его спиной вот-вот какая-нибудь огромная хищная зверюга нападет на лагерь и сожрет Уолкера с потрохами. Но за несколько дней тщательного изучения местной флоры, фауны, а также оставленных на земле следов, Аркилло понял - зверюги страшнее его самого тут давно не ходило. Здешняя живность едва дотягивала ему до пояса, да и той хватало ума разбегаться куда глаза глядят от огромного незнакомца. Пусть охотиться на них он пока и не планировал - мяса хотелось, но он не знал, как отреагирует на такую добычу Уолкер. Скорее всего, ему бы хватило тактичности не судить друга за удовлетворение естественных потребностей, но тот большую часть своей жизни - до вступления в Желтый Корпус - и так питался одними фруктами, корнеплодами и зерновыми. Потерпит и сейчас. Благо, плодоносных деревьев в округе было множество. Почти все их Аркилло отважно перепробовал и те, которые не вызвали у него несварение желудка, он относил к Бро'ди. Местные травоядные иногда выдирали зубами из земли какие-то корнеплоды, но ворнианец находил их вкус слишком горьким и крахмалистым. Вечерами он пытался выдолбить некое подобие казана из найденного на берегу крупного камня, но этот проект был далек от завершения, и мечту о наваристой похлебке пока пришлось отложить. Уолкер честно пытался помогать, вооружившись небольшим острым зубилом, опять же производства Аркилло, но только засыпал за работой в тени деревьев. Так было даже лучше, трудиться в его состоянии явно не рекомендовалось, но сидеть без дела он наотрез отказывался. В его небольшой помощи, неизменно заканчивающейся крепким, полезным для любого организма сном, они оба находили некий компромисс. В целом, если не считать полного отсутствия связи с цивилизацией, все было хорошо. Пусть, в любой момент могло выясниться, что по планете гуляет огромный плотоядный монстр. Или могло смениться время года и завалить пришельцев под горами снега. Космос и неизведанные миры частенько “грешили” такими сюрпризами. Но что-то подсказывало Акрилло - ничего подобного не случится. Здесь было тихо и безопасно, но не до той степени, чтобы казаться затишьем перед бурей. Окружающий пейзаж даже вносил какое-то умиротворение в его душу, убаюкивая, словно колыбель. Все выглядело смутно знакомым, но бывший Желтый Фонарь, по долгу службы, успел побывать во стольких мирах, что они уже сливались в аляповатую кашу воспоминаний. Он и сам был выходцем из тропической планеты, с таким же жарким климатом, с таким же одиноким светилом днем и двумя поменьше - ночью. Только его мир ограничивался маленьким поселением в темном лесу, который он и не покинул бы, если не Желтое Кольцо. Аркилло вздохнул, пробираясь ползком сквозь густые кусты, чтобы получше проследить за стайкой диких парнокопытных, расположившихся на ближайшей поляне. При такой тихой и размеренной жизни, вспоминать о прошлом не хотелось совершенно. Он не был готов к возвращению в полную войны и насилия Вселенную. Но лицемерием было бы заявить, что он был ей чужд. Немалая доля зла творилась его собственными лапами, без зазрения совести. Не говоря уже о том, что именно выплеск безудержной ярости, повлекший гибель родного клана, и привел его в Желтый Корпус. Синестро дал этой силе и агрессии цель. Позволил ему поверить, что он стоит чего-то за пределами родной планеты, даже в таком продвинутом, полном невиданных им прежде технологических чудес, мире. Для вчерашнего дикаря он довольно быстро адаптировался, но списывал все свои успехи на методы обучения Синестро. Ворнианец, вновь задумавшийся о своем бывшем мастере, опустил тяжелую голову на ближайший поваленный пальмовый ствол. Он скучал, это было невозможно отрицать. Настолько сильно, что даже не мог заставить себя злиться на то, в какую опасную ситуацию тот поместил Уолкера. Сердце уже на автомате пыталось найти оправдания для поступков его безукоризненного лидера, но разум докучал логическими доводами и фактами. От этого ворнианец быстро уставал, стараясь поскорее выкинуть лишние терзания из головы. И тогда оставалась только тоска. Кем он будет, если его так никогда и не найдут? Земледельцем? Путешествующим натуралистом? Кем ему стать, если он все же будет найден? Зеленый корпус не примет лишенного воли даже разобраться в собственных чувствах фонаря. Для присоединения в ряды Красных недоставало ярости, да и Атроцитус его как лидер никогда не прельщал. Что тогда оставалось - попросить "политического" убежища в забытом уголке галактики, тщетно надеясь, что Синестро до него никогда не доберется? Аркилло не был настолько глуп. "Зато, - подумал он, фыркнув от смеха, - из меня потом получится колоритный Черный Фонарь". Может его примут Индиго? В конце-концов, он вполне подходил для их компании преступников, вставших - зачастую против своей воли - на путь исправления. Жалко было терять способность понятно изъясняться, но они с Уолкером, как показал недавний опыт, неплохо понимали друг-друга и без слов. При мысли о товарище, в голове Аркилло всплыла картинка собственной персоны, облаченной в черно-малиновое одеяние. Ворнианец затряс головой. Ему этот цвет совсем не шел, да и мужчин туда не брали. Однако, эта мысль вызвала у него теплое чувство внутри. Уж не была ли это... Столпившиеся на полянке животные издали громкие, пугающие с непривычки, возгласы. Аркилло вскинул на них глаза и увидел, как крупная особь с небольшими рогами выталкивала существо поменьше из общей стаи, чем явно вызывала у последнего панику. "Наверное, выгоняют слабый или больной молодняк", - подумал ворнианец. Будь с ним кольцо - он бы проверил, насколько изгнанник заразен. Хищники часто выбирают на ужин добычу послабее, так как ее не составляет труда поймать. Но на малознакомой планете не очень хотелось рисковать ради возможности перекуса. Небольшой травоядный зверек сделал еще несколько жестко пресеченных попыток вернуться в стаю. Но заприметив небольшой куст, переключил все внимание на него и, подойдя, начал поглощать листву. Аркилло задумчиво наклонил голову. Могло ли быть так, что стая не столько изгоняла, сколько направляла неразумного отпрыска? Тот, раздражающе медленно, сгрыз едва ли не половину самого растения, все это время находясь под пристальными взглядами замерших собратьев, и снова сделал попытку вернуться в строй. К удивлению ворнианца, теперь те его приняли и поспешили удалиться глубже в лес. В голове Аркилло зашевелились мысли. Конечно, он мог и ошибаться, но действия этих примитивных существ должны были быть обусловлены инстинктами. А последние, как известно, формируются на протяжении долгих лет эволюции. Эти звери знали свою планету, он - пока еще нет. Чутье подсказывало, что довериться стоило. На пробу разжевав листочек и выплюнув его на свеже-нанесенную небольшую ранку - благо когти у него были что надо - ворнанец принялся ждать. Что-то легонько зашипело, защипало, но острой боли не вызывало. Организм у Аркилло был, само собой, крепкий - вон, даже от недавнего падения он отделался легкими травмами. Но и он кривился от всяких беспощадно жгучих мазей и припарок. Особенно хорошо запомнились те, что использовала, беспощадная в своей решимости, доктор Нату. Девушка предпочитала отправлять пациентов на скорейшую поправку, а это часто требовало применения самых противных в своем действии лекарств. Вспомнив о Сораник, Аркилло снова задумался о прошлом, будущем и фонарях в целом. С ним все было понятно - он был потерян, раздавлен и не хотел быть найденным своим или еще каким кольцом. Но почему кольцо Надежды не возвращалось к Уолкеру? От тяжких дум без ответа его отвлекло ощущение прекратившего жжения. Аркилло стер зеленовато-синюю пасту с им же нанесенного пореза. Тот выглядел слегка затянувшимся и уже не кровоточил. Клыкастая морда Аркилло просияла от гордости за собственное открытие. Эволюция!