Укрытые тенями

Джастин вздрогнул, когда услышал слабый стон со стороны кровати Клэя. Поворачиваться на другой бок все еще было тяжело, — царапины на спине после падения с лестницы давали о себе знать каждую ночь — но Джастин, щурясь в темноте, видит, что Дженсен как-то странно выгнулся во сне — и это его ни на шутку напугало. Диван под ним противно скрипит, когда он слегка двигается, чтобы улечься поудобнее. Несмотря на неприятную боль в спине, Фоули приподнимается и пытается понять, что происходит. Очевидно, что ему снится кошмар. Джастин растерян. Ему сны снятся редко, а кошмары — еще реже. Такое ощущение, что мозг просто-напросто заблокировал доступ к сознанию юноши, закрывая любую возможность воздействия на его мозговую деятельность во сне. Но видеть то, как Клэй морщится, что-то судорожно, почти испуганно шепчет и скитается по кровати в поисках опоры или поддержки — довольно мучительно. Фоули проводит рукой по волосам и вновь кидает взгляд на кровать напротив, на которой подозрительно тихо сейчас лежит Дженсен. Встать с небольшого диванчика — задача не из приятных, потому что мало того, что тот издает ужасные скрипящие звуки, так еще и тело все еще болит от падения, но Джастин гордится собой, когда уверенно встает на ноги и, придерживаясь за твердую боковину дивана, начинает двигаться прямо к постели парня. Руки дрожат, потому что ориентироваться в темноте ему всегда было тяжело, а искать какую-то опору для поддержания равновесия — тем более. Взгляд на секунду останавливается на огромной кипе учебников, за которой корпел весь вечер Клэй, и губы растягиваются в улыбке. Колени упираются в кровать, а рука опускается на каретку. Зеленые глаза судорожно ухватывают черты нахмуренного лица Дженсена: зажмуренные веки, стянутые в одну линию губы и выступившие морщинки на лбу. Джастин думает, что, возможно, сейчас его кошмар закончится, и можно будет возвращаться обратно на диван, но, кажется, сновидение только набирает обороты. Тонкие, подрагивающие пальцы впиваются в простыню под собой, а одеяло под судорожными движениями ног скомкивается. Джастин делает движение в его сторону и внезапно слышит какой-то слишком громкий вздох — Клэй приоткрывает рот и вновь что-то говорит, но слова — такие смешанные между собой — разобрать не удается. Рука тянется к одеялу, в то время как глаза не отрываются от напряженного лица парня. Он укрывает его и случайно дотрагивается до обнаженных плеч. Отдергивает себя сразу — вчерашнего безумия на крыше ему хватило сполна. Да и Дженсен тоже не проявлял тяги к… этому. Пальцы замирают где-то на пересечении голого плеча и плотного одеяла. Не двигается — боится. Клэй в очередной раз морщится и поворачивает голову, из-за чего кожа на шее натягивается, и приходится просто заставить себя поднять взгляд обратно — к бледному, застывшему в страхе лицу. Надо срочно что-то сделать, думает Джастин, невесомо скользя пальцами по светлой коже. Дженсен замирает на долю секунды, а потом его рука резко хватает Фоули за запястье, а глаза распахиваются, диким взглядом впиваясь в парня. Он думал, что умрет от того, насколько неловкой была ситуация. — Джастин? Ты чего? — Тебе снился кошмар, и я… Клэй приподнимается и удивленно смотрит на юношу, который, заметив пристальный взгляд, моментально замолчал и отвел глаза, надеясь, что Дженсен не скажет ничего такого, что введет его еще в большее неудобное положение. Тот какое-то время молчал, потом потянулся и посмотрел на свои ноги, сейчас укрытые одеялом. Джастин с преувеличенным интересом рассматривал фотографии в комнате парня, когда тот лег обратно на подушку. — Что ты? — Я должен был что-то сделать. — И что ты сделал? Господи, Дженсен, прекрати ставить меня в такое неловкое положение. Губы приоткрываются в немом «о», а сердце пробивает огромную, поглощающую дыру в ребрах. Потому что нельзя — а он себе говорил — делать что-то, о чем потом можешь пожалеть. Что-то, что выходит за рамки «братья по ситуации». Но мысли и чувства далеки от разума — они говорят совершенно другие вещи, требующие, скажем так, физического контакта, и осознание этого сваливается на голову, как куски потрескавшегося потолка. Клэй никак не реагирует на молчание Джастина; двигается к краю кровати, освобождая место рядом с собой, и Фоули удивленно, с толикой сомнения смотрит ему в глаза, пытаясь найти ответ на свой немой вопрос, но Дженсен только фыркает и поворачивается на спину. Парень, до этого стоявший у кровати, делает неуверенное движение вперед, оправдывая себя тем, что заснуть на этом старом диванчике — все равно не получится, а кровать мягкая и теплая, согретая телом Клэя, который сейчас сложил руки на груди и прикрыл глаза. — Спасибо, Джастин. Он не говорит за что — просто тянет руку в сторону, находит лежащую поверх одеяла ладонь Фоули и сжимает ее, просто благодаря за что-то. Но Джастину большего и не надо, потому что лежать вместе с парнем на полутороспальной кровати — все равно лучше чем одному в темном углу комнаты на скрипящем диване. Теплее, мягче, спокойнее. Клэй больше ничего не делает — только пятерня его лежит поверх ладони Джастина. Он тоже решает, что хватит с него сегодня выходящих за рамки вещей, и поворачивается набок, не выпуская чужой руки из своей собственной. Это обычное, кажется, даже дружеское прикосновение почему-то отдается мурашками на коже и бешеным стуком сердца где-то в глотке. Фоули зажмуривается, и на губах застывает странная, счастливая улыбка. Этой ночью в нем что-то с хрустом на пополам сломалось.