Игра Света и Тени

      Солнце медленно двигалось к рассвету, но ещё не успело проявить себя. Его луч пустил зеленоватый оттенок на горизонт, будто случайно упавшая с кисти художника капля. Это пятно начало разрастаться, сменяя холодные тона на более тёплые. Утро же не разделяло этой перемены, весна ещё только вступала в свои права – было холодно и сыро. На ещё молочной траве появлялись бриллиантовые капли, а заливные луга покрывал туман. Крестьяне не спешили выгонять отощавший за период войны и зимнего голода скот, дабы животные не пали с очередной хворью. Им и без того в последнее время доставалось гнилое сено, да тронутый плесенью фураж. На пашнях же работа кипела, не переставая. Люди трудились в поте лица, подгоняемые страхом голодной смерти. Часть полей оказались вытоптаны солдатами или выжжены дотла демонами, так что оставшиеся пригодными под засев территории ценились превыше прочих богатств. Семена стоили дороже самоцветов. Однако пока время жатвы не настало, нужно чем-то кормить семью. Старики и дети, те, кто не способен на тяжёлую физическую работу, отправлялись в лес, чтобы собрать первые грибы и ягоды, а по возможности, поймать какую-нибудь живность на обед. Крупную дичь раздобыть непросто, зато в умело сделанные силки попадались небольшие птицы, хорьки или кролики. Поначалу предпринимались попытки поймать и рыбу в местных водоёмах, но эта затея осталась в прошлом после того, как отравилось несколько детей. Война щедро удобрила землю и подпортила воду мертвецами. Из многих открытых источников пить больше было нельзя. Единственным пристанищем рыбаков оставался залив, но добраться до него можно только через столицу, в то время как обходной путь занимал недели.       В Уайтклиффе дела тоже шли своим чередом. Торговцы собирались на рынке пораньше, чтобы занять места получше и разложить свои скудные товары. Они продолжали улыбаться и служить своему ремеслу, несмотря на обстоятельства. Гомон толпы усиливался, когда помимо людей сбегались на площадь бездомные собаки с выпирающими рёбрами и просящим взглядом. На них выливали помои и пинали прочь, но животные усиленно искали какого-нибудь зазевавшегося двуногого, что обронит их сегодняшний завтрак. На крыши прилавков садились поредевшие голуби, коими псы тоже были не прочь полакомиться. Фырчали и стучали подковами по каменным дорогам гружёные лошади, стонали ослы с мешками на спинах. В безопасности городских стен война и её последствия ощущались чуть менее явно. До столицы герцогства основные силы противника не добрались. Больше вреда нанесли внутренние разногласия между маркизом, графствами и баронством. Так что для жителей города быт не сильно изменился. Как и в мирные времена, они начинали утро с того, что открывали ставни и избавлялись от мусора. Узкие переулки между домами становились склизкими от человеческой грязи. В жилых районах стоял режущий глаза смрад испражнений вперемешку с запахом гниющих отходов, пожираемых крысами.       Изабель отчасти радовалась, что её балкон выходил не на площадь, и она не могла лицезреть всю гамму городской жизни. Она невольно скучала по эльфийским подземельям, более холодным, но вместе с тем более чистым. Империя за свою уже достаточно длинную историю так и не переняла чистоплотность от лесных соседей. Эльфы считались брезгливыми и высокомерными среди людей, но в их городах уж точно нельзя получить содержимое ночных горшков себе на голову, если слишком рано утром пройтись вдоль домов. Народ Лесного Союза с их экономией древесины и минимальным вмешательством в природу вещей давно изобрёл системы из трубок и желобов, дабы избавляться от собственной грязи, не портя город. Правда, работа водосточных систем не обходилась без значительного количества воды, доступ к которой всегда в достатке у долгоживущих обитателей тропической части Таллана. Простолюдины же империи не могли себе позволить постоянный доступ к воде, ближайший источник которой находился далеко за пределами крепостных стен. Чем ближе стояли дома к поместью Мизонбланш, тем, однако, чище становились улицы. Богатый район населён в основном виконтами и баронетами, а также успешными купцами и религиозными проповедниками высоких чинов. Здесь же располагался главный собор Авроры и Алтарь Света, где тоже с ранней поры можно увидеть движение. Священники возносили молитвы Эльрату и отпевали павших героев. Их голоса и звон колоколов раздавались на многие мили, и часто сопровождали пробуждение и самой герцогини.       Сибил тихо пожелала госпоже доброго утра и вошла в её покои. Служанка отодвинула портьеры, чтобы в комнату проникли первые капли света. Этого всё же показалось мало, так что девушка поставила на тумбу рядом с кроватью принесённую с собой свечу. После она принесла позолоченный, но уже истёршийся кувшин с холодной водой и чистое полотенце и встала в ожидании, пока герцогиня сочтёт нужным её потревожить.       Изабель до сих пор было трудно привыкнуть к почти забытой жизни в роскоши. После пыльных утомительных переходов и ночлежки то на земле, то в придорожной корчме чужая забота особенно приятна, хоть всё это и оставляло двоякое впечатление. В конце концов, голод за стенами никуда не делся. Было стыдно, что пока одни утопают в заботах, другие получают всё необходимое, как и прежде, до битвы за Коготь.       Герцогиня вылезла из-под одеяла, надела лёгкие шёлковые туфли и накинула колючий шерстяной халат поверх ночного белья, чтобы защититься от утреннего холода. Сибил принесла второй кувшин с горячей водой и поставила рядом с первым. Она разбавила его содержимым холодную воду в тазу и принялась черпать и выливать воду на руки Изабель, пока та умывалась. Когда они закончили, сонливость как рукой сняло. Леди Грейхаунд подошла к зеркалу и села на деревянный резной стул, а Сибил поспешила заняться её волосами. Служанка взяла в руки костяной гребень и старательно и осторожно провела им по кудрявой пряди. Если зубчики застревали в спутавшихся за время отдыха локонах, девушка умело разглаживала помеху, что было похвально. Несмотря на свои большие ладони с короткими толстыми пальцами, она легко справлялась со столь мелкой работой. Изабель даже поймала себя на мысли, что это чертовски приятно. Она сама не справилась бы лучше.       Леди Грейхаунд и не заметила, когда наступил тот самый возраст, при котором начинаешь видеть разницу. Прежде она не задумывалась о внешности. Её красота славилась во многих герцогствах. Фарфоровая кожа, яркие полные губы, овальное лицо, большие зелёные глаза и шелковистые ухоженные волосы. Придворные художники не раз умоляли её написать портрет. И было бы ложью, скажи она, что не наслаждалась таким вниманием. Будь она более амбициозной, возможно, использовала бы это своё преимущество эффективнее. Нельзя сказать, когда она переступила границу между детской наивностью и взрослой рассудительностью. По большей части ей пришлось познавать ошибки на собственном горьком опыте, и лишь малую часть она получила от других, научившись их слушать. Её упрямство порой брало над ней верх, заставляя поступать по-своему, но она считала себя опытнее и мудрее большинства кисейных барышень Империи. Как и они, Изабель росла в тепле и уюте, но отличалась от них тем, что покинула безопасную определённость и испытала нечто совершенно новое. Она понимала, что отчасти замкнутость аристократии играла на руку политическому строю. Если бы все знатные особы путешествовали так же много и видели вещи за пределами диктатуры ангелов, возможно, монархия уже потеряла бы своё влияние. Но люди оставались в неведении, не представляя себе иной уклад, чем тот, по которому жили многие поколения.       Изабель изменилась внешне. Окружающие, скорее всего, этого не заметили, но само выражение её лица стало серьёзнее. Тогда её называли жемчужиной герцогства, прекрасным цветком, не зная, что ещё восхвалить помимо её красоты. А сейчас у неё за плечами уже имелась жизнь, пусть и недолгая, но полная событий. К вдове, жене или матери всегда относятся иначе, чем к юной девушке, не успевшей испить из чаши судьбы. На её лице не найти морщин, в причёске не найти седых волос, но она уже чувствовала себя старше, чем выглядела.       Сибил закончила распутывать её локоны, отложила гребень и ещё раз расчесала госпожу твёрдой щёткой. Затем она помогла ей надеть и затянуть корсет и выбрать наряд. Изабель решила остановиться на простом голубом платье с серебряным узором и глухим воротом. В качестве украшений она взяла лишь перстень в виде цветка, чьи лепестки выполнены из ракушек. Служанка дополнила образ, забрав волосы герцогини в высокий пучок. По ходу работы она вплела в причёску жемчужные бусы и в конце закрепила всё изящной заколкой. Туфли Изабель выбрала самые простые, но удобные, предвидев длительные переходы. За военное время она отвыкла от высокой обуви, и её ноги ломило под конец дня. Наспех позавтракав прямо в комнате, Изабель приступила к хлопотам. Первым делом герцогиня направилась в свой кабинет, чтобы написать указания для вассалов на время её отсутствия. Она также заверила бумаги на закупку зерна и выплату рабочим и ознакомилась с отчётами маркиза Леопольда о недавних торговых манипуляциях и доходах с шахт. Герцогство Грейхаунд считалось богатым на самоцветы и кристаллы. Здесь встречались и залежи золота. Далеко не каждая провинция могла похвастаться такой самодостаточностью. В прежние дни Изабель и не задумывалась, сколь завидным приданным обладает и не стало ли это основной причиной, по которой совет лордов соединил их с Николасом. Неудивительно, что эти выскочки продолжают попытки урвать кусок её наследства, если не мирным путём, то посредством народного гнева. Ведь голод пройдёт, провиант можно купить, а вот самородки ещё многие годы будут приносить прибыль.       Поехать она собиралась верхом, пусть и в сопровождении охраны. Она не видела смысла в экипаже – лишь привлечёт лишнее внимание, создаст соблазн для местных бандитов. Да и в случае нападения куда проще отбиться и сбежать на одинокой лошади, чем в карете. Накинув перед уходом серую утеплённую мантию, герцогиня спустилась в конюшни, где её ожидала уже запряжённая Снежинка. Кобыла, приветствуя хозяйку, тряхнула косматой головой. На этот раз на ней не было попоны, лишь седло и серый потник без каких-либо опознавательных знаков. Грива и хвост гнедой были уже расчёсаны и подстрижены. Конечно, для выхода в свет можно взять лошадь поизящнее. В конюшнях Мизонбланша имелись верховые серой и вороной масти, бурые и рыжие с прекрасной родословной. Но им Изабель не доверяла. Они отличались пугливым нравом и меньшей выносливостью. Верхом на Снежинке же леди Грейхаунд прошла битвы от Длинных Луков до самого Когтя. Это было преданное и спокойное животное, без труда перевозившее наездника в доспехах. Снежинка не пугалась нападения, под её копытами погибло много демонов, и она ни разу не оставила Изабель на поле брани. Говорят, нельзя привязываться к ездовым животным, поскольку век их недолог, и когда выпадет выбор между своей жизнью и жизнью лошади, колебаться нельзя. Но Снежинка практически прошла через всё вместе с герцогиней. Сколько бы ни утекло времени, Изабель всё ещё казалось, что скоро снова начнётся война. И в этом случае лучше иметь под собой боевого скакуна, а не хрупкую прогулочную лошадь. Узду леди Грейхаунд всегда подбирала сама, помягче и привычнее для рук. Этой лошади грубые удила не требовались, она легко меняла направление без дополнительного физического воздействия. Потому Изабель порой и вовсе использовала недоуздок.       Возле ворот герцогиню поджидал конвой из двух рыцарей. Один сидел верхом на игреневом жеребце в глухом тяжёлом доспехе с гербом Шайнвейл. Он держал обет молчания и почти никогда не показывал лица. В первую встречу с ним Изабель относилась к нему с недоверием, но после нескольких битв плечом к плечу она немного оттаяла. Его имя она никак не могла запомнить – все называли его только именем дома – сэр Шайнвейл или Немой рыцарь из Светлоречья. Рядом с ним на соловом коне ожидал известный даже за пределами герцогства сэр Косм Бладстэг. Его семья состояла в родстве с династией Оленя, и он приходился Дункану троюродным дядей. Оба спешились и преклонили колени перед герцогиней, держа ладони на сердце.       - Долгих лет жизни леди Грейхаунд! – чётко и громко произнёс Косм, будто компенсируя молчаливость второго рыцаря.       Изабель ответила на их приветствие и, дождавшись, пока оба поднимутся, оседлала лошадь. Стража открыла перед ними ворота заднего двора – герцогиня не хотела, чтобы все жители столицы лицезрели шествие по главной улице. Пусть путь через тракт занимал немного больше времени, там гораздо спокойнее. Дорога проходила по берегу Тирийского залива. Нужно только спуститься по узкой тропе от стен Уайтклиффа к подножию скалы, что держала на себе южное крыло Летнего дворца, а там рукой подать до воды. Герцогство Грейхаунд отличалось относительно мягким климатом, даже сейчас, в месяц Цветения Солнца*, когда в более отдалённых провинциях ещё лежал снег, здесь уже было относительно тепло. Морские волны манили искупаться, но их шелест обманчив – тёплые течения из Ирисийского и Дикого морей огибали полуостров Эгин, но лишь малая часть их достигала Империи. Вода здесь часто спокойная, почти стоячая, а потому сильно зависящая от теплоты воздуха. Хотя не всех это останавливало, иные путешественники, пришедшие с северных земель, смело ныряли в безупречно чистую морскую воду в поисках жемчуга и причудливых кораллов. Особенно же людно здесь становилось в Лазурный Прилив* – пору Шалассы, когда множество тропических рыб приплывало сюда на нерест. Обитатели неспокойных морей проделывали тяжёлый труд, борясь с мощными волнами и водоворотами, добирались к берегу уставшими и ленивыми. Тогда их легко удавалось ловить руками.       Пока же Изабель наслаждалась покоем и чистым горизонтом. Корабли, что шли из Лиги и Карталя, нынче стали редким явлением. Магам тоже досталось в последней войне, не говоря уже о не прекращающихся внутренних разногласиях Круга. От Зехира давно не поступало вестей, должно быть, он с головой погряз в заботах. Что до свободного порта, его жители усвоили урок Второго Затмения и не спешили влезать в дела Империи, покуда в ней царил хаос.       Снежинка недовольно фыркнула. Ветер дул ей прямо в ноздри, бросая прибрежный песок и мелкий мусор. Герцогиня разделяла это недовольство. Она плотнее куталась в мантию, но ветер упорно вырывал ткань у неё из рук. Капюшон то и дело падал с её головы и, не будь её волосы старательно уложены Сибил, они верно лезли бы сейчас в лицо. Теперь леди Грейхаунд вспомнила, почему перестала ходить этим путём. Она вздохнула с облегчением, когда берег наконец образовал изгиб, после которого, дорога уходила снова вглубь материка. Ехать предстояло недолго, но вдоль самой границы с герцогством Единорога. Вопрос о судьбе этой провинции оставался открытым. Фриду официально причислили к королевскому роду, и она перебралась в Коготь, чьё название теперь не имело никакого смысла. У единорогов не имелось когтей, это были пережитки прошлого. Родные земли Годрика временно распределились между графами и баронами, а большую часть полномочий получили маркиз Голденфольский из рода Медведя и его вдовствующая мать. Они являлись ближайшими родственниками Фриды и первыми претендентами на наследование герцогства. Но императрица не спешила решать судьбу этих земель на совете лордов, то ли поддавшись ностальгии, то ли из банальной нехватки времени.       Изабель понимала, что это показалось бы злоупотреблением полномочиями, но она хотела просить Фриду отдать герцогство ей. Хотя бы западную часть. Это желание было глупым, и объяснялось сентиментальностью. Герцогство получило своё название благодаря близости эльфийских земель, которые в изобилии населяли единороги. Эти животные отличались от обычных лошадей неуправляемым нравом, редкого наездника они пускали к себе на спину. Они меньше и слабее верховых и боевых скакунов Империи, но тесно связаны с магией и способны проходить по бездорожью и даже непролазной чаще. Когда-то они встречались в местных лесах в большом количестве, но в прошлом знать верила в чудотворство их рогов, истребив большинство животных. Многие из них бежали дальше, в сторону своей исторической родины, а те, что остались, были вскоре взяты под охрану правящей династией, и убийство единорога с тех пор каралось розгами и крупным штрафом. Но вовсе не детская мечта увидеть этих существ манила герцогиню Грейхаунд. Её любопытство подпитывала история провинции, самой близкой к Игг-Шайлу. И пусть она не признавалась себе в этом, но она хотела иметь выход к полуострову, ради возможности навещать подземное государство. Не то чтобы она планировала оставаться герцогиней до конца своих дней, но даже в случае её ухода будет проще исчезнуть, просто перейдя границу…       Через пару часов они сделали остановку возле конюшен, чтобы немного отдохнуть. Солнце близилось к зениту – самое время перекусить. Сэр Бладстэг помог Изабель спешиться и сопроводил её к местному трактиру, пока Немой рыцарь занимался лошадьми. Это место располагалось ещё достаточно близко к столице и часто принимало важных гостей в лице знати, так что, несмотря на скромное убранство, заведение могло похвастаться чистой кухней и вежливой обслугой. Оно отставало по масштабам от городских таверн, зато здесь не так людно. Не хватало колорита из пьянчуг, кулачных боёв и азартных игр.       Косм открыл перед своей леди дверь трактира и, оглянувшись на двор, зашёл за ней следом. Их встретил низенький старичок в колпаке и накрахмаленной рубахе. На поясе у него висели знатный кошель и связка ключей, которые вместе побрякивали при ходьбе.       - Добро пожаловать, благородные господа, - чуть склонился он. – Чем я могу быть полезен?       Изабель собралась было откинуть капюшон и представиться, но рыцарь загородил её собой и ответил:       - Ясное дело чем, отец. Мы устали с дороги и желаем поесть.       Взгляд старика изучающе вперился в гостей, а лицо сморщилось пуще прежнего. Разумеется, он желал знать, кого именно встречает, чтобы не выказать неуважение. Под мантией мог прятаться как бродяга, так и аристократ, поэтому на мгновение в воздухе повисло молчание, в течение которого трактирщик и рыцарь играли в гляделки. Косм достал из сумки золотник и протянул старику, отчего лицо у того разгладилось в улыбке:       - Проходите, дорогие гости.       Они сели за свободный столик у окна, откуда открывался обзор на двор. Во всяком случае, он открывался рыцарю. Как только оба удобнее расположились, хозяин подослал к ним светловолосого служку, дабы тот выслушал их пожелания. День предстоял ещё долгий, но полный движения, так что герцогиня заказала похлёбку из оленины, ржаной хлеб и жареный картофель с зеленью. Рыцарь собирался было отказаться от трапезы, но Изабель настояла, чтобы добрый сэр отбросил в сторону показушную формальность.       Слава этого человека не была громогласной. Пусть он редко участвовал в турнирах, но строго соблюдал присягу, данную при посвящении. Его не интересовала политика, и он всегда помогал нуждающимся. Косм, без преувеличения, воплощал собой сошедший со страниц книг идеал любого рыцаря, разве что возрастом он уже не подходил. Семьи у него не случилось, но было много друзей и благодарных учеников, тренируя которых он коротал дни до следующего зова долга. Их личная встреча с Изабель произошла под Данмуром, когда в город внесли Слезу Асхи. Восхищённый этим зрелищем, сэр Бладстэг поклялся никогда не покидать свою королеву и доселе держал слово. Даже если он и сожалел о своём решении, то ни разу этого не показал, защищая госпожу одинаково яростно и от демонов, и от смутьянов. А теперь, когда его королева-воительница вдруг сменила латы на платье, он стал немногословен и кроток, не позволяя себе фамильярничать с ней. Он по-прежнему стремился защитить её в любой ситуации, хотя если прежде она отдавала ему приказы, то ныне он всё чаще брал инициативу на себя.       - Не подумайте, что я не благодарна, но зачем? – тихо спросила Изабель, когда служка удалился на кухню.       - Незачем раскрывать вашу персону, миледи, - пояснил он и оглянулся. Изабель проследовала за направлением его взгляда. Посетителей оказалось всего трое, и все расселись поодиночке. Они тоже носили, не снимая, капюшоны, но их руки были грязноваты для знати, а у одного имелись наколки. Наёмники. Или беглые преступники, скрывающиеся от законов родных провинций. Быть может, они и представляли угрозу, но куда лучше избавиться от них здесь и оказать Империи неоценимую услугу.       - К тому же, этот прохвост содрал бы с нас втридорога, - улыбнулся Косм. Изабель вторила его улыбке. Нет, Косм не мог назваться скрягой, но он не любил жадность, исходящую от других. И тем более он не мог позволить своей госпоже расстаться с лишними деньгами. Расходы и без того приходилось ужимать.       - Будь мы иноземцами, вроде эльфов или магов, он и вовсе оставил бы нас без гроша. Для простых же путешественников его услуги стали бы невыгодными, не пойди он на уступки.       - Я, кажется, совсем расслабилась, живя во дворце, - хихикнула герцогиня. – Что бы я без тебя делала!       Бладстэг заметно покраснел. Не то, чтобы она лукавила, ведь прежде, в военное время Изабель держалась осмотрительнее. В её карьере хватало неудачных решений, но у кого не случается промашек? В целом она научилась лучше распознавать подвох, стала неплохим полководцем для своих лет. Месяцы же за стенами Уайтклиффа будто вернули ей излишнее спокойствие и доверчивость. Не так уж это и плохо, да и причины имелись: она каждый день возлагала большую часть обязанностей на слуг и вассалов. Единственное её участие проявлялось посредством командования и раздачи указаний. И теперь она опять давала рыцарю понять, что не забыла прошлого. Как он консультировал её о стратегии и тактике, как прикрывал её, пока она пыталась обойти врага с фланга и, как стерёг её недолгий сон, дежуря у шатра. Он чувствовал вину за то, что не последовал за ней, когда её похитили из Когтя. Затем её судьба оставалась неопределённой долгое время, а когда к власти пришла Лжеизабель и не вспомнила о нём, он догадался, что Красная королева не была его госпожой. После же возвращения настоящей тогда ещё королевы в Империю Косм из кожи вон лез, лишь бы наверстать время, в течение которого она пробыла в плену демонов и Игг-Шайле. Чувство вины и стало причиной его отдаления – он не считал себя достойным её покровительства, а тем более, какого-то особого к себе отношения. Он никак не мог принять её прощения, потому что не понимал, что ему не за что извиняться. Герцогиня была благодарна уже за его преданность, ведь многие защитники намеренно покинули её в час нужды.       Немой рыцарь присоединился к их трапезе через несколько минут тяжёлого молчания. Под его весом стул жалобно скрипнул, выгнув ножки колесом. Изабель помогла Шайнвейлу снять шлем, на что воитель благодарно кивнул и пододвинул к себе тарелку с бараньей ногой. Насколько известно, этот молчун не принадлежал к именитым семьям и получил титул за победу в турнире. Его выдавало незнание простых правил приличия, и он частенько вёл себя бесцеремонно. Человек действия, а не слова, он не испытывал особых неудобств, храня молчание. И ныне, когда он вгрызся в мясо до самых костей, гремя латами, то опять же не заметил ничего неуместного. Окружающие же с любопытством и лёгким волнением поглядывали на сие зрелище. Этот здоровяк внушал страх вполне оправданный своими многочисленными победами. Но это не отменяло той неловкости, которую он доставлял остальным двум спутникам. Особенно страдал Косм, глядящий на молодого бугая с высоты своих лет и опыта. Он посматривал на герцогиню, но та делала вид, что ничего не замечает. Ей приходилось видеть жизнь простых вояк, и зверский аппетит великана её не смущал. Она и сама ела мясо руками, сидя у костра, когда после длительных переходов удавалось наконец сделать привал и подбить какую-нибудь дичь на ужин. Не накрывать же стол посреди зоны боевых действий. Она даже завидовала простоте, с которой её защитник шёл по жизни. Не представляй она лицо своего рода, накинулась бы на кушанье с тем же рвением.        Дальнейший их путь лежал в поместье графа Эймерика Стилхоста, чьи владения располагались ближе всего к столице провинции. Он руководил судебным процессом над предыдущим маркизом и его вассалами, повинными в грабеже и попытке переворота. Когда мятежные бароны наконец были казнены, Изабель даровала Эймерику полномочия по поиску и выявлению бунтовщиков. Чтобы всё это не превратилось в охоту на ведьм, герцогиня навещала своего агента каждую первую силаду* месяца, в которую он предоставлял ей добытую информацию, и они вместе решали вопрос о дальнейших действиях. К счастью, отчётов копилось не так много. Либо всех демонопоклонников уже переловили, либо они научились лучше прятаться.       Родовое гнездо Стилхостов многие поколения известно своими виноградниками и, конечно же, вином, которое поставляли внутри страны и далеко за её пределы. Их собственный сорт винограда получен в результате скрещивания местных неприхотливых растений и южных крупноплодных. Годы кропотливого труда взрастили золотую лозу, из которой и получался невообразимый букет вкуса. Эймерику сильно повезло, что эта драгоценная плантация пережила суровые времена и обеспечила тем самым владельцу безбедное существование. Стилхост Старший, тем не менее, не кичился своим процветанием. Он был достаточно рассудителен и не очень религиозен, отчего герцогиня и прониклась к нему большим доверием. Лорд приграничных земель понимал важность веры и регулярно платил десятину, он соблюдал все посты и не пропускал ни одного праздника. Но в его доме нельзя встретить символов Эльрата или любого другого дракона. Свои истинные убеждения он держал при себе и не делился ими.       - Приветствую, лорд Эймерик.       Граф склонился и поцеловал её руку.       - Леди Изабель, для меня честь видеть вас.       Герцогиня приказала рыцарям остаться у входа, а сама проследовала за хозяином дома в его личный сад. Это место со всех сторон окружали стены поместья, и Стилхост никому, кроме членов своей семьи не позволял сюда приходить. Кажется, он суеверно полагал, что кто-то может заколдовать его зелёный уголок, превратив редчайшую коллекцию цветов в засохший гербарий. Он умудрялся поддерживать жизнь многих капризных растений, не только винограда. Именно он подарил Изабель на десятилетие голубую розу, некогда произраставшую в изобилии во владениях Шантири. Но с падением великой цивилизации эти дивные цветы начали исчезать. Маги с их пытливыми умами смогли вывести похожие розы, зачаровав самые обычные красные и белые, но только истинный знаток магических растений мог отличить их от настоящих. И Эймерик являлся владельцем, возможно, последнего куста тех самых цветов. В его саду встречались орхидеи и множество разновидностей лотоса из Хасимы и с островов Пао, стрекочущие деревья из Ранаара, огненные цветы пустыни Саахар и многие другие диковинные растения из далёких уголков Асхана. Изабель нравилось здесь даже больше, чем в саду Уайтклиффа, но всё же меньше, чем в яблоневом саду аббатства Святой Елены, где прошло её детство. Она и граф всегда садились в деревянной беседке в самом центре сада.       - Вы, верно, утомлены дорогой. Я прикажу Ноелл принести чаю.       - Не утруждайтесь, лорд Эймерик. Я тороплюсь, - поспешила усадить его на место Изабель. – Завтра я отправляюсь в герцогство Ворона на приём. Мне бы хотелось завершить все дела дома.       Граф понимающе кивнул.       - Да, до меня дошли слухи. Полагаю, ваши обязанности временно перейдут к маркизу Леопольду.       К большому сожалению герцогини, лучшего кандидата не нашлось. О собственном заместителе она знала недостаточно много. Ей вообще пришлось многое наверстать, прежде чем вступить в свои права. Пока она не достигла зрелости, провинцией распоряжался отец Леопольда, а когда настал её черёд, Изабель собралась выйти замуж за Николаса. Фактически, до войн, названных в её честь, она вообще не участвовала в жизни собственного герцогства. Она не была до конца уверена, кому из вассалов может доверять. Эймерик успел зарекомендовать себя в качестве её шпиона, но от того сложнее разобраться в его целях. Сохранил ли он преданность её семье или просто избавлялся от нелюбимых соседей? Его рекомендации доселе оказывались полезны. Он всё равно разбирался в этом лучше неё. Так что сегодняшний визит герцогини имел своей целью спросить совета.       - Верно. Я хочу убедиться, что маркиз будет столь же ответственно выполнять свои обязательства, как и его предшественник.       Ещё кивок.       - Уверяю вас, миледи, Леопольд достойный наследник своего отца и близкий родственник рода Грейхаунд. Ваши семьи дружат не одно поколение. Я лично проверил, по вашему указанию, все дела Леопольда. Он добросовестно ведёт учёт крестьян и добываемых ресурсов. И, - граф слегка улыбнулся, - думаю, он вам симпатизирует.       - Я польщена, - искренне ответила герцогиня. – В таком случае, я передам ему полномочия под вашу ответственность.       Улыбка Эймерика тут же смялась. Подразумевала ли она то, что они оба будут отвечать за промахи друг друга? Возможно. Письмо, что она отправила маркизу утром, содержало примерно то же предупреждение. При таких условиях у обоих вассалов появится дополнительный стимул, и, как надеялась Изабель, это уменьшит шансы сговора. Это не было подстрекательством к вражде, она не собиралась ссорить двух лордов. Она просто не хотела, чтобы те расслаблялись на время её отсутствия.       - Если это всё, - заключила леди Грейхаунд, - то мне стоит спешить. Есть ещё пара мест, требующих моего присутствия.       - Насчёт герцога Ворона…- эти слова заставили её тут же сесть на место. Эймерик не спешил продолжать, будто боялся сболтнуть лишнего. Тем не менее, он уже заинтриговал свою госпожу, и отступать было некуда.       - Да? – попыталась помочь она.       Следующие слова он неестественно растягивал, словно сильно сожалел, что всё же произносил их. Воронов мало кто любил, в особенности в старейших кланах. Знать полагала, что герцогство брошено детям Сандора как кость оголодавшей собаке. Впервые в истории потомок варвара, разорявшего вместе с ордой орков собственную родину, получил правящий титул. Бастарды, несмотря на порой заступавшихся за них благородных родителей, не приветствовались в имперском обществе и считались плодом греха, порочными семенами, из которых вырастали лишь сорняки. Изабель этой ненависти не разделяла. Мало кто мог переплюнуть бастарда от властелина демонов…       - Лорд Берталан умный человек, но самый отдалённый от правящих династий. Он ни с кем не водит дружбу без особых на то причин. Будьте осторожны, леди Изабель.       Слова, которые она слышала слишком часто. Все кругом предупреждали её об опасности, а она понятия не имела, откуда ждать следующий удар. Если Ворон не солгал, то против неё замышляют заговор, и сидевший сейчас перед ней граф или её маркиз вполне могли быть его частью. Каждому из них по-своему выгодно убрать её с дороги, и в Шио они видели вековую дружбу семей. Пока она не отреклась от престола, они воротили герцогством, как им вздумается, и никто не даст никаких гарантий, что казнённые изменники являлись единственными участниками разворачивавшейся против неё кампании.       - Я это учту, граф. Спасибо.       Она благодарила без энтузиазма, поскольку рассчитывала на большее. Несмотря на то, что виноградники Эймерика не были последним местом, которое она сегодня собиралась посетить, ей стало обидно, что проделав столь долгий путь, она получила столь скудную информацию. Винодел уловил это её недовольство.       - Я не смею утверждать, но также ходят слухи о ссоре лорда Берталана с Дитрихом. Возможно, этот приём – попытка уладить их разногласия.       Уже лучше. Изабель уцепилась за протянутую соломинку.       - Дитрих? Герцог Волка?       - Да, миледи. После недавней охоты на культистов Асхи в герцогстве Быка многие адепты Паучихи бежали в Эриш, но иные тайно остались в Империи. Волк выделил войска для охоты на некромантов, и те, возглавляемые инквизицией Святопламени**, выступили в поход. Герцогиня Клаудия не позволила им перейти границу её владений, пока указ о выдаче некромантов не подписан Её Величеством, и рыцари встали на пограничной территории, перекрыв дорогу на Хереш.       - И какое отношение к этому имеет Ворон? – нетерпеливо спросила Изабель.       - Самое прямое, моя леди. Когда нескольких отчаянных беглецов всё же передали под стражу архиепископу Иоганну, то из воплей бедолаг инквизиторы смогли извлечь имя их тайного покровителя. Пленённые аристократы все как один говорили, что Ворон обещал перевести их в обход земель Волка, через горы, в свободные города, а затем – в королевство некромантов.       Герцогиня вытянулась в лице. Так опростоволоситься со стороны Ворона крайне нелепо. Теперь Церковь непременно сосредоточит на нём своё внимание. После разгрома войск Аларика доверие к адептам Света поубавилось, но не исчезло. Вековые традиции наделяли священников особыми привилегиями чинить суд над еретиками. Слов пары иноверцев конечно недостаточно, чтобы предать старого герцога огню, но это определённо не помогало тому добиться доверия от совета лордов. По крайней мере, это объясняло, отчего тот искал поддержки леди Грейхаунд. Если его слова подтвердит вдова короля, пусть и лишённая народной любви, то вопросы о его вероисповедании отпадут хотя бы на время. После венчания перед ликом Эльрата даже самому ревностному к вере герцогству придётся отступить, а после, возможно, эту неприятную страницу истории просто перелистнут и забудут.       - Какая Берталану выгода в этом мероприятии? – лишь не понимала герцогиня. – Зачем так рисковать, да ещё в такой тяжёлый для страны период?       - Это хороший вопрос. Но, как я сказал, это лишь сплетни.       Сплетни, которые он, тем не менее, счёл достаточно достоверными, чтобы поведать своей госпоже. По крайней мере, он дал ей козырь, который пригодится в предстоящем разговоре с вороньим семейством. Их клан нравился ей, когда она была ещё девочкой, потому что их родословная наиболее короткая и легче всего запоминалась. Учителя журили её за неусидчивость, но чем длиннее генеалогия рода, тем с меньшим рвением она принималась за её заучивание.       Рыцари сопроводили её прочь из резиденции графа, через ряды виноградных зарослей и в конюшню. Как бы не одолевали её усталость и нежелание отправляться снова в мир политических дрязг, оставалась ещё пара вещей, которыми стоило заняться. Не то, чтобы Лазурные шахты или Западный гарнизон требовали её постоянного присутствия, но раз она собирается на какое-то время исчезнуть со сцены, не помешает проконтролировать работу охраны этих мест, особо часто в последнее время подвергавшихся нападениям.       В шахтах уже около года велась добыча аметистов, сапфиров и драконьих кристаллов, которые успешно продавались в Гримхейм и свободные города в необработанном виде. Поначалу шахта являлась одним из главных источников вложений в казну, но постепенно война перестала требовать столько затрат, и сокровищница наполнилась. Тогда Изабель уменьшила процент экспортирования самоцветов и кристаллов, всё больше оставляя их на внутренние нужды. Драконьи кристаллы постоянно требовались для различных магических артефактов и устройств, в том числе они были незаменимы для ритуала призыва ангелов и архангелов на Алтаре, ставших основной военной мощью в борьбе с демонами. Иное применение этих древних камней и вовсе жизненно важно – только с их помощью маги, весталки и адепты Света закрывали Врата демонов, разверзнувшиеся по всей столице. Осквернённое Сердце Грифона уничтожили во избежание новых нашествий легионов Шио, но пророчество грозовой тучей нависало над Асханом, и, в преддверие следующего Затмения, герцогиня запасала кристаллы и дальше.       Её визит в рудники ограничился простой профилактикой. Вести об обнаружении богатых жил в скале быстро разнеслись по провинции, привлекая воров и грабителей как мотыльков на огонь. На её памяти случалось уже пять нападений, потому простой охраны уже не хватало. Здесь и помогла близость Западного гарнизона. Герцогиня организовала регулярные патрули из приграничной заставы в графство Стилхост, дабы хоть как-то гарантировать безопасность караванов. Поначалу эта проблема была настоящей головной болью, Изабель приходилось внедрять шпионов в ряды местных головорезов, чтобы предсказать следующие нападения. А в первые месяцы горных работ шахта и вовсе переходила на долгие недели в пользование разбойников, которых приходилось собственноручно истреблять. Но эти старания себя с лихвой окупили. Большая часть запасов уже была выработана и пущена на самые разные нужды. Когда последняя жила иссякнет, Изабель сможет наконец отозвать подданных из этого места и распределить стражу в менее защищённые города.       Местный бригадир, казначей по совместительству, Жак, следил за благополучием горняков и сохранностью сырья. Он также единственный носил ключи от рудников и говорил от имени всех шахтёров. Простой человек из народа, проработавший всю свою жизнь оценщиком при местной баронессе. После её смерти он получил вольную и не знал, что с ней делать. Изабель наняла его, рассчитывая на преданность благодарного старика и его близость к работягам. Шахтёры его уважали и побаивались. Несмотря на его старческую немощь, Жак имел намётанный глаз и всегда мог сказать, в каком направлении копать. Он не принимал непосредственного участия в работах, но когда неопытные юноши боялись повредить ценный экземпляр, то звали его. Оценщик доставал небольшую, но острую кирку и слой за слоем снимал грубую породу, чтобы извлечь запрятанные дары земли. За такую прилежность герцогиня в один из визитов даже предложила ему выбирать себе камень с каждой выработки в качестве награды, но старик благоразумно отказывался, опасаясь, очевидно, что чужая зависть приведёт его к скоропостижной кончине.       Жак поклонился спешившейся герцогине, держась за спину рукой, чем вызвал у Изабель опасения за своё здоровье. Она много раз говорила ему, что ей достаточно и кивка, но тот игнорировал её пожелания. Он всегда сохранял границу между их сословиями, хотя и был годами старше своей госпожи.       - Добрый день, Жак. Как идёт добыча?       - Сегодня – как никогда лучше, миледи, - пропыхтел он, указывая рукой на хижину, служившую ему кабинетом. Здесь среди кучи свитков, деловых бумаг и чернильниц стояли точнейшие весы, грузики, молоточки и пинцеты. Несколько подозрительных камней лежали на полке с какими-то подписями на бирках. Здесь пахло пылью и едкими химикатами, которыми оценщик чистил камни и обрабатывал после шлифовки. Он указал госпоже на старенький деревянный стул, чем привёл Косма в состояние тревоги, но прежде чем рыцарь проверил сиденье на прочность и чистоту, герцогиня уже села. Она достаточно доверяла местному гостеприимству и знала, что некогда живший среди аристократии Жак, знающий толк в красоте и искусстве, ни за что не усадит её на стул, который сломается или испачкает её наряд.       Старик протянул ей ярко-красный камень, едва поместившийся у неё в ладони. Тот играл переливами из голубых вкраплений и напоминал кровь, в которую уронили лепестки люпина. Минерал ещё не обработали, и его наполовину скрывал известняк, но сомнений не оставалось – это будет гвоздь коллекции.       - Чистая драконья кровь! – воодушевлённо выпалил Жак, так он по старомодному называл кристаллы. – Такого хватит на двух архангелов, да что там, он вмещает магической энергии на сотни лет.       Кристалл и правда излучал ощутимое свечение, хотя ещё и не побывал у зачарователя. Любой чародей отдал бы за него целое состояние, но мысль о том, что столь чистый экземпляр попадёт в дурные руки, ничуть не радовала.       - Какова его примерная стоимость? – осторожно спросила Изабель, против воли руша вдохновенные мысли оценщика. Старик также не желал расставаться с сокровищем. Он достал из коробки с инструментами небольшой монокль и, зажав его в глазнице, уставился вглубь кристалла.       - По моим подсчётам, он тянет по меньшей мере на 15 тысяч имперских золотых, ваша милость. Если предложить достойному покупателю. Смею дать совет не продавать его местным скупердяям. Они попросят в стократ меньше.       Изабель одобрительно кивнула и передала камень в трепещущие руки оценщика.       - Никаких событий, о которых стоит знать? – как бы невзначай спросила герцогиня, пока горняк убирал камень на полку.       - Ась? А, нееет. Один молодой щегол думал заныкать пару сапфиров, но мы его быстро отвадили, - он развернулся и прыснул, - как следует отвадили.       Жак внушал ужас именно своей непоколебимостью, когда дело касалось воровства. Он без жалости высекал шахтёрам спины до самых рёбер кочергой, а особо злостным нарушителям ломал кисти, опрокинув на них какой-нибудь валун. И нечестные работники быстро забывали старые привычки, но не считали наказание суровым. Старик мог без труда сдать их стражникам, а те уже не стали бы разбираться, много или мало украдено. Воров, взявших что-то у герцогини или иных сюзеренов, по законам военного времени, вешали без разбирательств. Но Жак не был стукачом. Изабель позволяла ему самому руководить своими людьми, как ему вздумается. При условии, что тот обеспечит нормальную работу шахты.       Убедившись, что его описание событий соответствует действительности, Изабель поспешила к гарнизону. Он располагался всего в миле от Лазурной шахты и служил перевальным пунктом между герцогствами Грейхаунд и Единорог. Здесь же находилась небольшая фактория, где путешественники могли обменять валюту и товары. Сэра Раймунда – кузена Косма назначили местным командиром. При встрече два товарища часто говорили по душам. Изабель не возражала, в конце концов, внутри сторожевой башни в окружении армии она оставалась в безопасности и без ежеминутной опеки Бладстэга. Ей всегда выделяли здесь комнату для отдыха на верхнем этаже. Это единственная комфортабельная комната в небольшой крепости, в которой в обычное время никто не жил. Все солдаты спали в бараках возле ворот. Так они быстрее могли среагировать на нападение, не заморачиваясь с лестницами. Дозорные стояли на крыше и сменялись четыре раза в сутки. До реформы, которую провела герцогиня, смен было лишь две. Стражи часто засыпали на посту и неизбежно отвлекались, когда им приносили паёк. Куда эффективнее, если отводить им время на отдых. И пока это изменение показало себя положительным – солдаты схватили несколько нарушителей границы, провозивших контрабанду в сторону Эгина.       Леди Грейхаунд клонило в сон, но она не смела даже прикрыть глаз. В башне имелась сносная кровать, но благородной госпоже не пристало портить причёску, да и не следовало расслабляться – её ждал обратный путь в Уайтклифф. Беседа с командующим оказалась краткой, а отчёт не содержал ничего примечательного. Она должна бы радоваться, что в её провинции наконец наступило затишье, но слишком много мыслей копошилось в голове. Все они, так или иначе, связаны с предстоящим визитом вежливости и возможными последствиями. Изабель никогда не чувствовала себя уютно в обществе. Она росла в уединении монастыря и контактировала лишь со слугами, няньками и Беатрис. Друзьями юной леди тогда становились в основном мальчишки из соседних поселений, которым до манер было как до Хасимы. Наставники отмечали дурное влияние этой дружбы не раз и пытались натолкнуть Изабель на более спокойные занятия, чем тренировки на деревянных мечах и игры в рыцарей-разбойников. Но Изабель все эти эмоции, получаемые в процессе, казались единственно реальными, не поддельными, в то время как жизнь при дворе оставалась наполнена лести и вранья. Жизнь, от которой она бежала, всё время наступала ей на пятки… __________________________________________________________________ Прим. Автора. Всё это, скорее всего, не влезет в комментарий к части, так что пишу здесь. Глава вымученная, поскольку содержит в себе огромное количество каноничного лора, географии и копания в игре. Экшон будет дальше, пока я просто пытаюсь выстроить мир, потому прошу простить меня за некоторую занудность. Примечание можно не читать, если вы очень крутой знаток Асхана и можете в хронологическом порядке рассказать его историю от сотворения из космического яйца и до похода Сарета в гости к папаше. Но, уверяю Вас, мои дорогие читатели, мне было дико интересно открыть для себя несколько особенностей при написании этой главы. Я о них расскажу, но для начала сноски: Первая * - это летоисчисление Асхана. Решим этот вопрос раз и навсегда. 12 месяцев, 7 дней, всё, как у нас, но названия иные. Вот статья, в которой дано исчерпывающие описание: http://ru.mightandmagic.wikia.com/wiki/Летоисчисление_в_Асхане Едем дальше. ** - Святопламя. Религиозная столица Империи, как у католиков Рим. Находится в герцогстве Волка и на самом деле называется по-другому (об этом позже). Именно в этом городе была заточена душа Изабель, которую освобождает в Повелителях Орды Арантир. А теперь мои наблюдения. Можно сказать, я провела целое исследование, пока писала эту главу. Заключалось оно в игре с английской озвучкой. Дело в том, что я, начиная играть в героев, была ещё не совсем хорошим знатоком английского и его особенностей, так что проходила всю трилогию на русском, да и не было тогда у меня под рукой оригинальной версии озвучки. И, надо признать, русская озвучка неплоха. Актёры просто превосходно попадают в роль (да, не все). Владислав Копп вообще мной с тех самых пор никак больше не воспринимается, кроме как в роли Раилага. Спасибо ему большое! Каждый раз, когда его голос звучит по телику или от данмеров Скайрима, я спрашиваю "Что ты рекламируешь на этот раз, мой дорогой чернокнижник?". Нет, голос его звучит везде по-разному, он не всегда легко узнаваем, но тембр у него точно запоминающийся. И почему я считаю, что русская версия ближе к персонажу, чем английская? Потому что Грани Тьмы. Они, к слову, тоже хороши и в русском варианте, и в английском (простая шестёрка в разы хуже на русском озвучена). И там молодой Раилаг тоже звучит более удачно, как Копп, а не как его иностранный предшественник. В английской и в русской версии Граней Раилаг саркастичный и слегка неловкий (неопытный ещё, мимими), но голос из пятёрки в это русло попадает куда лучше в русиче, чем в оригинале. Просто прислушайтесь. Местами английский Раилаг переигрывает, а в случае с Аграилом - не доигрывает, и дело тут не в сценарии. Чего стоит сцена разговора Раилага с хранительницей закона во второй миссии? Прислушайтесь. Он будто рейнджера из Ироллана озвучивает, а не чернокнижника, интонация, будто английский актёр речёвку зачитывает, а не строит планы по завоеванию страны. С другой стороны, это может быть оправдано намеренным искажением интонаций у эльфов, чтобы сделать их речь непохожей на остальную кучу акцентов и диалектов. Короче, я всё же привыкла к русской озвучке Раилага, возможно, в силу привычки. К чему это я? Ах, да. Инглиш версия Раилага хромает. Нет, она не плоха, но имхо местами не дотягивает. Это можно оправдать сдержанным характером персонажа, его спокойным темпераментом и аурой таинственности, но то ли звукорежиссёр над дорожками плохо поработал, то ли времени не хватило. Короче, русский Раилаг получился лучше, но без серьёзного расхождения с оригиналом (да, я сейчас про Геральта из Ведьмака говорю). А больным местом оригинала я бы назвала предсказуемость. Беатрис/Биара и Аграил/Раилаг - вот два сюжетных поворота, которые в своё время оказались интересными. Но они невозможно испорчены в оригинале тем, что Беатрис там звучит слишком подозрительно, а голос Аграила и вовсе не сильно изменили в сравнении с Раилагом. Инглиш Беатрис говорит низким хрипящим голосом, что ближе к лору, ибо она растила Изабель и должна быть старой, но этот голос слишком... жестокий что ли. И актриса делает в оригинале паузу в разговоре как раз когда Изи интересуется, всё ли с ней в порядке, наталкивая на мысль о том, что что-то нечисто с этой монашкой ещё в самой первой миссии за королеву. В русской же версии голос слишком молодой, но зато не вызывает никаких сомнений до самой развязки Ловушки. А Аги и Раилюша вообще в оригинале звучат одинаково, так что даже не переставляя буквы в имени местами можно уже с первых слов Раилага в Турнире узнать о его прошлом. Но всё это было прелюдией. Я начала слушать оригинальную озвучку, чтобы поймать упущенные в переводе моменты. Например, в миссии Ловушка, когда Аграил пытается отвлечь Биару от Изабель, он говорит ей пойти "проверить верных псов", на что та ловит приход и с радостью удаляется. На самом деле он говорит ей, что верный сэр Томас, который встречался и в предыдущих роликах, пострадал в стычке, и намекает, чтобы Биара им занялась. То есть, Биара радуется не от того, что её князь позволил ей полечить адских собачек, а от того, что Аграил фактически подарил ей новую игрушку в виде раненого, но живого рыцаря. Изучая эти и некоторые другие незначительные расхождения, я обратила внимание на тот факт, что представители разных герцогств имеют разные акценты. Я залезла в вики. Там написано, что в каждом герцогстве преобладают имена различных народностей. Ведь государство людей - это империя, а не королевство. В чём отличие? В том, что кланы Волка, Сокола, Грифона, Единорога, Грейхаунд и Быка изначально были разными странами и населены были разными народами людей. Потом Сокол решил, что надо их всех завоевать, и объединил их в империю. То есть, в каждом герцогстве, по сути, живут представители отдельных народов. Николас, который на самом деле Николай, имеет выраженный русский акцент и принадлежит к клану Грифонов. Годрик и Фрида говорят с красивым британским произношением и оба носят англо-саксонские имена. Изабель говорит с лёгким французским акцентом, и все представители её герцогства носят французские имена. Орнелла и Джованни - типичные испанцы с их ррррычащим акцентом. Только вот Дункана я не угадала, похоже на ирландский акцент, но я не уверена, притом имя у него кельтское. Вороны носят венгерские имена и имеют славянский акцент, что объясняется родством с Грифонами. Остаётся только Волк. Герхард и прочие носят имена германского происхождения, только вот немецкий акцент у них то есть, то нет в шестой части. Вообще в шестёрке что-то схалтурили с этим. У Ирины акцента вообще нет, хотя она должна говорить, как Вячеслав. Всем этим я руководствовалась, подбирая имена для вассалов империи, чтобы они соответствовали истории герцогств. Названия столиц провинций так или иначе связаны с гербовыми животными. И, возвращаясь к Святопламени, должны иметь свои особенности. Святопламя в оригинале звучит как Фламмшрайн, на германский манер. При этом в герцогстве Грейхаунд встречаются вполне себе английские названия. Я предположила, что названия графств изменены в угоду единству империи, но также я допустила, что родные места правящих династий должны носить названия из их языков. Например, поместье Мизонбланш на французский манер (Изи у нас кокетка, о да!). Всё это сложно прописывать и придумывать на ходу, но я очень старалась. Ещё одна трудность заключалась в географии. Для погружения Вас в лор я решила сделать побольше отсылок и максимально точно передать расположение герцогств. Земли Грейхаундов не просто прилегают к заливу, Уайтклифф фактически стоит над морем, если верить картам шестёрки, вступительному ролику пятых и концептам. Единственное, что меня смутило, это Летний дворец. Его показывают в интро к пятой части, там проходит свадьба Изи и Николки. И там мы отчётливо видим, что дворец стоит над водой, а впереди ещё виднеются строения. То есть, можно предположить, что эти строения и есть Уайтклифф. Я решила всё же, что Изи живёт в отдельном дворце, а не в Летнем, который скорее принадлежит императорскому роду, а не Грейхаундам, так что это уже чисто полёт моей фантазии.