***
Но уже на следующий день, в восемь часов утра, Влад лежал, пялясь в потолок своей комнаты грустными опухшими глазами, и вынашивал планы о том, как бы не ждать три года и свалить куда-нибудь отсюда. Может, всё-таки стоит съехать в общагу?.. Соседи очень громко орали. Влад не мог понять, откуда именно доносились голоса: из-за стены, сверху или снизу, но слышимость была просто замечательная. Впрочем, кроме крепкого мужского мата и визгливого женского голоса, мало что вышло разобрать. Но он и не особо стремился. Больше всего Влад хотел сейчас спать. Он до четырёх утра добывал Скелетный ключ и возвращал его в храм Ноктюрнал с полной уверенностью, что успеет выспаться после полуночных игр в комп, ведь в универ надо аж к часу дня. Но не тут-то было. Он проснулся от ора за стеной и, как бы на него ни давила усталость, уснуть не мог. Попытался накрыть голову подушкой, а сверху закутаться в одеяло — так крики были слышны слабее. Но уже спустя пару минут находиться в этом коконе стало смерти подобно, учитывая лето за окном и духоту в квартире. Бросив попытки снова уснуть, Влад вылез из кровати и вышел в зал. Дома никого не было — мама и Игорь ушли на работу в семь. Нашарив в рюкзаке пачку сигарет, Влад выбрался на балкон. — …дерьма ты кусок! Ты как разговариваешь с матерью? — взревел мужской голос. Влад дёрнулся и от неожиданности подавился дымом. Замер на пару секунд, пока не понял, что голос доносится из квартиры снизу — видимо, там была открыта балконная дверь. Ещё один мужской, более звонкий голос ответил что-то неразборчивое. — Заткнись! — закричала плачущая женщина. — Тварь неблагодарная! Зачем я только тебя родила? — Мне вот это, блять, тоже интересно! — выкрикнул тот же звонкий голос. — Нахуя ты меня родила, а? Ай блять, точно, я уже это слышал: надо было сделать аборт! Ну так, сука, надо было, чё не сделала-то? Влад уныло посмотрел на недокуренную сигарету и хотел было выбросить её и зайти обратно, чтобы не слушать чужой скандал, но крики стали тише. Внизу хлопнула дверь и раздались шаркающие шаги — кто-то вышел на балкон. Влад выпустил струйку дыма изо рта, затянулся. Снизу несколько раз чиркнула зажигалка, а потом отчётливо раздалось: — Сука, да что ж всё не так… — ещё пара чирков и раздражённое: — Бля-я-ять! Влад свесился из окна. Этажом ниже на обычном незастекленном балконе стоял парень: нерасчёсанные русо-рыжие волосы, растянутая футболка, шорты и тапочки. Он стучал зажигалкой по перекладине и матерился. Спустя полминуты ещё раз попробовал прикурить, снова ничего не вышло. — Ну и иди ты нахуй! — сказал он и бросил зажигалку с шестого этажа в кусты. А потом, будто почувствовав, что на него смотрят, поднял голову. — Пацан, чё надо? Жига есть? Влад ухмыльнулся уголком рта. Какая ирония — это же вчерашний гопник! Он замялся, крутя в пальцах любимую зажигалку с изображением огненного черепа. Жалко делиться, ведь этот тип не вернёт обратно. А с другой стороны, Влад прекрасно понимал, как порой на нервяках хочется курить. — С возвратом! — особо ни на что не надеясь, он бросил зажигалку в подставленные ладони. Парень внизу поймал её, щёлкнул кнопкой, закурил и на минуту замер, делая затяжку за затяжкой. — А ты откуда тут? Игорёк квартиру сдаёт, что ль? «Ну блин, вот давай теперь пообщаемся, мне же делать больше нечего», — уныло подумал Влад. Но совсем не отвечать было бы как-то тупо, поэтому он сказал: — Нет, я с ним живу. — Чё-о-о? — В смысле, мать моя с ним живёт. А я с ними. — А-а-а. И всё — на этом разговор закончился. Влад успел ещё пять раз пожалеть о том, что отдал этому типу любимую зажигалку, мысленно с ней попрощался, но тут снизу сказали: — Ловишь? Влад подставил руки. Брошенная зажигалка подлетела выше, стукнулась о навес балкона и по обратной траектории упала вслед за сломанной «подругой». — Ну упс, сорян. Сам мазила, — сказали снизу. Послышались шаги и хлопнула дверь. Влад только пожал плечами — всё равно уже попрощался с ней. Зато от сонливости не осталось и следа, одни только синяки под глазами. Идя на кухню, он остановился у зеркала в прихожей. Попытался расчесать пальцами спутанную чёлку, оттянул нижние веки, рассматривая покрасневшие белки глаз. — М-м-м… Красавчик, — сказал он, показывая палец вверх своему отражению, и пошёл разбираться с кофеваркой.***
Звание красавчика Влад таки оправдал, сдав последний отчёт по практике, да ещё и за каких-то полчаса! Это означало, что до сентября он свободен, так что можно было побыть счастливым. Неплохо, конечно, эту свою свободу занять какой-нибудь подработкой, но об этом он собирался подумать завтра. А пока Влад возвращался домой, и прекрасное настроение не испортили ни душная маршрутка, ни стрёмный район, в котором теперь ему предстояло жить. Время подходило к трём часам, и в голове сложился идеальный план на оставшийся день. Следуя ему, Влад зашёл в «Пятёрочку» у дома, взял с полки пачку чипсов, энергетик и пошёл на кассу. Работала, как обычно, одна, и на ней собралась очередь. Стоящая перед Владом женщина с полной корзиной продуктов ругалась на тех, кто стоял впереди, а кассирша подгоняла кого-то. — Да щас-щас, погоди ты… Влад узнал голос и удивлённо выглянул из-за широкой спины женщины с корзиной. Тот самый гопник-сосед, пошатываясь, стоял у кассы и рылся в карманах. Перед ним на ленте лежала пачка дешёвых сосисок и стояла бутылка крепкой «Охоты». Он достал из кармана горсть мелочи — на пол при этом упало немного шелухи от семечек. — Молодой человек, давайте быстрее, не задерживайте очередь! — возмутилась кассирша. Гопник считал мелочь в руке, медленно проговаривая: — Двадцать шесть… двадцать семь… двадцать де-е-евять… Сколько там не хватает? — Сорок три рубля ещё! — А… Блин. — Он пристально посмотрел на сосиски и пиво, будто прикидывая что-то в уме. — Ладно, убери пиво. Кассирша только закатила глаза, нажимая кнопку вызова администратора. Пока та шла и отменяла покупку, за спиной Влада успела собраться ещё такая же очередь, как и перед ним. Наконец гопник расплатился и забрал сосиски, а кассирша вздохнула с облегчением, ругнувшись себе под нос: — Вот пьянь подзаборная… Спустя пять минут, проходя мимо соседствующего с «Пятёрочкой» дома, Влад замедлил шаг и нахмурился, наблюдая крайне странную картину. В палисаднике на траве сидел этот же гопник и пытался зубами открыть пачку сосисок. А рядом крутился пёс. — Щас-щас, Бобик, подожди. Су-ука, да открывайся ж ты! Беспородная крупная дворняга, грязная и плешивая, виляла облезлым хвостом и дёргала порванным правым ухом. Сбившаяся, некогда светло-рыжая шерсть сейчас больше напоминала цвет пыльной дороги. Зато глаза — слезящиеся и чёрные в уголках, — смотрели на гопника как на лучшего человека в мире. Такие глаза, наверное, бывают только у бездомных собак — самые добрые и честные. Пачка сосисок тем временем не поддавалась ни в какую. И скорее не потому, что была хорошо запаяна, а потому, что гопник был в драбадан бухой. Выглядел он немногим лучше дворняги: грязный синий адиковский костюм, на колене дырка, белая футболка под расстёгнутой олимпийкой в жёлтых пятнах — будто он облился пивом. Пачка наконец открылась, и дворняга, не дождавшись, пока гопник вынет сосиску из плёнки, выхватила лакомство прямо у него из рук. — Эй, Мурзик, ну ты чё, не спеши, всё ж тебе купил… — слабо возмутился тип. — Ай, ладно, на — жри. — Он протянул ещё одну сосиску, вытер обслюнявленные руки о футболку и, пока собака ела, гладил её по голове. — Хороший мальчик. Или ты девочка? — он попытался заглянуть псу под пузо, но вместо этого упал на локоть и тупо захихикал. Собака сунулась носом в оставшуюся пачку, улеглась и принялась с аппетитом чавкать. Гопник же подполз к ней, вытянулся рядом на земле, перекинул руку ей через спину и зарылся лицом в шерсть на загривке. — Какой же ты мягкий, Барсик… У-у-у, какой хороший пёсик… Жалко тебя так. Нахуй ты никому не нужен. — Он снова хихикнул, но в этот раз как-то уныло. — И я вот тоже нахуй никому не нужен. Только себя мне не жалко, ты не подумай. Сам же виноват, что таким дебилом вырос. Ха, я бы тоже, может, блять, псом хотел бы быть. Прикинь, бегали бы с тобой вместе, свободные, никто на привязи не держит, никто не говорит «К ноге!»… Влад сам не понимал, почему не проходит мимо, а стоит и тупо пялится на всё это. И слушает. Гопник явно не замечал его, хотя Влад стоял в метре от палисадника. Ему было мерзко наблюдать за бухим и грязным типом, но вместе с этим что-то будто упало внутри, когда тот сказал последнюю фразу, такой она была… искренней, что ли? Владу совершенно не было дела до проблем левого человека, пусть он частично и слышал утренний скандал за стеной и мог связать его с происходящим теперь… Мало ли таких людей на свете? Да у каждого второго в этом мире проблемы с семьёй. Что, каждого теперь жалеть? И что, единственный выход — бухать? Влад считал, что пьянка — это удел слабых. Ведь так и происходит: человек не может бороться с проблемой и, пытаясь убежать от неё, пьёт, а потом ему просто не хватает сил остановиться и выбраться из дерьма, в которое сам себя загнал. И он продолжает заливать себя водкой. А это ведёт лишь к повальной деградации, и это происходит повсеместно. Пёс доедал сосиски, а гопник, кажется, и вовсе уснул: уткнулся носом в пыльную шерсть и сопел. Покачав головой, Влад пошёл своей дорогой. Он уже приложил ключ к домофону, когда в голову ему пришла простая мысль: этому гопнику на кассе не хватило денег на пиво и сосиски, и он отказался от пива. Неужели потратил последние деньги, чтобы покормить дворнягу? «Да нет, хрень какая-то. Наверняка же купил сосиски себе, а по дороге упал в кусты, тут и собака подошла…» Влад никогда не был оптимистом. Как раз ровно наоборот: он всегда и во всём пытался прежде всего разглядеть плохое и злое, а уж тем более в людях. Но этот гопник… — Да что за… — буркнул Влад себе под нос, развернулся и зашагал обратно. За прошедшие несколько минут гопник и пёс никуда не делись. Влад зашел в палисадник и присел рядом с этой парочкой. Потряс гопника за плечо. — Эй, парень… Эй! Тот лишь промычал что-то нечленораздельное и крепче обнял пса. Дворняга фыркнула, возмущённо дёрнула хвостом. Посмотрела на Влада и высунула язык, тяжело дыша. — Бедняга, — он погладил её двумя пальцами по носу. — Жарко, да? Я пытаюсь тебя спасти, но, как видишь… Он снова потряс гопника. В этот раз тот среагировал, повернул голову и расфокусированно посмотрел на Влада. — Чё, ваще… — Ты встать можешь? Давай помогу… — Не, — он мотнул головой и снова уткнулся в пса. Дворняга не выдержала. Заскулила, пару раз возмущённо стукнула хвостом из стороны в сторону и уверенно поднялась на лапы, стряхивая с себя надоедливую руку. — У-у-у, — возмутился гопник. — Псина неблагодарная! Я тебе сосисок купил, а ты… — он приложил усилие и сел на задницу. Прищурившись, посмотрел на Влада: — Ты кто? Смерть моя? Уже пришла? — Дебил, — бросил Влад. — Вставай давай, я помогу. Кое-как он поднял типа на ноги, и, поморщившись, перекинул его руку себе через шею. Гопник будто вообще не понимал, что происходит и куда его ведут, но хотя бы не сопротивлялся. Может, правда думал, что за ним пришла Смерть и его ведут на Суд Божий? Подумав об этом, Влад ухмыльнулся. Гопник был тяжёлый. Ростом чуть выше Влада, шире в плечах, он опирался на него всем весом и вяло перебирал ногами. А у Влада в голове паникующей жужжащей мушкой крутилась только одна мысль: быстрее сдать этого типа домой, прийти к себе, раздеться, засунуть одежду в стиралку и помыться. Как-то слишком запоздало он вспомнил о своей брезгливости. О том, что не любит грязь, вонь и тесный телесный контакт с кем-либо, а нынешняя ситуация объединила в себе всё это сразу. Кое-как запихнув гопника в лифт, Влад нажал кнопку шестого этажа. Тип прислонился спиной к стенке и упорно пытался сползти по ней вниз. Пришлось придерживать его за плечи, а потом снова закинуть на себя его руку, чтобы дотащить до квартиры. Логично рассудив, что живёт он этажом ниже, Влад зажал звонок у нужной двери. Прождал с полминуты, позвонил ещё раз. «Блин, только не говорите, что никого дома нет…» Но за дверью послышались шаги, и хриплый мужской голос спросил: — Кто? — Откройте, я вам тут привёл… — Влад задумался, как бы получше сказать, но там, видимо, уже посмотрели в глазок, и дверь открылась. Судя по схожим чертам лица, перед ними стоял отец этого бухого типа. Щетина на сальных щеках, злой взгляд, растянутая майка-алкоголичка, семейные трусы в полоску и запах спирта, который моментально перебил запах пива, исходящий от гопника. Тип напрягся и отпустил плечо Влада, встал ровно на ноги. — Ах ты сука! — зарычал мужик и, замахнувшись, саданул раскрытой ладонью гопнику по лицу так, что раздался мощный хлопок и тот отлетел к лестнице, держась за скулу. — Нахуй пошёл отсюда! — крикнул мужик и закрыл дверь. Тип медленно опустился на ступеньки, сел спиной к Владу. Влад просто стоял и хлопал глазами, пытаясь переварить произошедшее. Гопник повернулся к нему: — Хули вылупился? — выплюнул зло. — Чё, блять, хороший дохуя? Помочь решил? Нахуй бы не пошел ты со своей добротой? — Видимо, от мощного батиного леща он протрезвел. Влад сжал кулаки и, насупившись, посмотрел ему в глаза. Больше всего сейчас хотелось подойти и пнуть ногой в спину — чтобы скатился по ступенькам вниз на пролёт и желательно стукнулся там головой о батарею. Может, поумнеет. Хотя какое вообще Владу до него дело? Надо было оставить его на той клумбе рядом с псом, пусть бы хоть сдох там. Влад глубоко вдохнул и медленно выдохнул. Разжал кулаки. У гопника из расшибленной губы текла кровь, и он вытер её тыльной стороной ладони, размазав по лицу вместе с грязью. Влад подумал, что сегодня у него день идиотских поступков, и, вместо того чтобы развернуться и подняться к себе, присел рядом с гопником. Взял его руку, перекинул себе через плечо. — Поднимайся, пошли. — Чё ты, блять… — возмутился тот, пытаясь убрать руку, но Влад вцепился в его запястье и посмотрел с яростью. — Я сказал, вставай и пошли, хватит выёбываться! Тебе нужно промыть ушиб, пока ты не занёс туда какой-то херни. Впрочем, если ты хочешь сдохнуть от какой-нибудь собачьей инфекции, то ок, сиди и горюй тут, мне насрать. То ли он и правда испугался за своё здоровье, то ли злой тон Влада так подействовал, но тип встал и пошел за ним. От помощи отказался, отдёрнув руку, и, пошатываясь, зашагал сам. Открыв двери квартиры, Влад с грустью вспомнил о чипсах, энергетике и идеальном плане на оставшийся день в компании Гильдии воров в Скайриме. Он проводил гопника на кухню, подавив желание подстелить что-нибудь на стул, когда тот сел туда грязной задницей. Аптечка оказалась в нижнем ящике кухонного стола. Влад смочил перекисью пару ватных дисков и протянул гопнику. Тот будто и внимания не обратил, зато поднял рожу и подставил побитую сторону лица. — Охренеть ты наглый, — сказал Влад, прикладывая вату к ушибу и стирая кровь. Батя саданул его знатно — губа треснула, а изнутри ещё и порвалась о зуб. Тип улыбнулся, и улыбка вышла жуткой — половина зубов красные. Он зашипел, когда Влад специально надавил посильнее. — Э, ну аккуратнее… — Надо прижечь. На, держи эту, — он заставил его самого держать вату, а второй диск, оттянув пальцами нижнюю губу, засунул в угол рта. — Вроде всё. Я, конечно, не врач, но, наверное, жить будешь. Гопник в ответ как-то тяжело на него посмотрел. — Тебе бы вымыться, а то похож на бомжа какого-то. Пойдёшь в душ? — Тип неопределённо угукнул. — Я поищу тебе одежду. Из одежды нашлись старые растянутые треники, свободная футболка с мёртвой Ленор, и Влад даже не пожалел новых боксеров из упаковки. Должно было налезть, гопник вроде не намного больше. Можно было бы, конечно, поискать что-то в шкафу у Игоря, но копаться в чужих вещах не хотелось, как и объяснять потом, куда они делись. Сунув одежду и полотенце типу в руки, он указал на ванную, а когда тот скрылся за дверью, поставил на плиту чайник. В холодильнике тосковало ведёрце с майонезом, пачка кетчупа и подсохшие остатки роллов со вчерашнего праздничного ужина. Зато в морозилке нашлись пельмени. К тому времени как дверь ванной хлопнула и оттуда показался вымывшийся гопник, пельмешки уже всплыли и весело булькали в кастрюле. — Тебя зовут-то как, доброжелатель? — спросил гоп, опираясь плечом о косяк. — Влад. — У, — кивнул тот. — Ну, это, спасибо тебе, что ли, Влад. А я, это, ну, типа, Славик. Славик выглядел куда лучше и добрее, чем то пьяное тело, которое полчаса назад Влад притащил в квартиру. Одежда, которая на Владе обычно висела мешком, Славику пришлась впору, а в чёрной футболке с готическим принтом он даже не был похож на гопника. — А ты даже выглядишь как человек, если тебя отмыть, — сказал Влад. — Чё? «А ещё ты тупой». — Пельмени есть будешь, говорю? — О, хавчик для пацанов. — И Славик уселся за стол. Ели молча, иногда подозрительно друг на друга поглядывая. А когда Влад налил в чашки чай, Славик всё же нарушил молчание: — И чё, ты теперь тут типа живёшь? Влад удивлённо изогнул бровь. — Ага. Ты имеешь что-то против? — Да не. Просто странно. Не думал, что Игорёк себе когда-нибудь бабу найдёт. Ты как, ладишь с ним? Влада покоробило слово «баба» по отношению к маме, но он промолчал, решив, что спорить с маргинальным элементом бесполезно. — Я его не очень хорошо знаю, но вроде нормальный мужик. Матери нравится, и ладно. Главное, вроде понимает, что я уже не маленький, и воспитывать не лезет. А что, есть опасения? Ты его давно знаешь? — Ну… Да хер его поймёт, сосед и сосед. Раньше с дедом Ваней жил — ну, отец его. Потом вроде помер. Я не интересовался, это батя мой с ним больше общался. — Вспомнив отца, Славик нахмурился, потрогал ушиб на губе. — Кровь остановилась? — спросил Влад. — Да вроде… — Тебе-то хоть есть куда пойти? Ну… в смысле… — А чё, уже выгоняешь? — Ну нет пока, если хочешь, сиди. Мои часов в семь придут. Не знаю, как Игорь отнесётся к тому, что я тащу домой кого попало… — Влад осёкся и виновато глянул на Славика. Но тот лишь ухмыльнулся как-то грустно. — Да забей. Понял, свалю. — Ты не обижайся, день сегодня тупой, я не выспался совсем. — Он не стал уточнять из-за кого. — Я не доброжелатель никакой, ты не подумай, я вообще обычно не помогаю пьяным людям добраться до дома, просто… — Влад задумался на секунду и задал всё же вопрос: — Слушай, а ты правда ту пачку сосисок купил для дворового пса? Славик пожал плечами: — Ну да. А чё не так? — Да всё так, просто… ну, меня удивило… — Что какой-то бухой дебил внезапно может быть добрым к дворняге? Влад кивнул, сделав глоток чая. — Угу. Вроде того. — Ну вот, видишь, во всех иногда просыпается внезапная доброта, да? — Славик гыгыкнул, вставая из-за стола. — Ща приду. Он вышел в прихожую, хлопнула дверь ванной. Спустя пару минут вернулся с телефоном в руках. — Дашь мне потом какой-нибудь пакет, чтобы грязные шмотки сложить? Влад угукнул. Слава поклацал что-то в телефоне и вздохнул. — Бля. Слышь, а есть у тебя позвонить? Чот бабло закончилось. Влад лишь закатил глаза, протягивая свой смарт. Типичный, блин, гопник. Дозвонившись до какого-то Шалого, Славик сказал: — Ну ладно, не буду пользоваться твоим, как его там, гостеприимством, — последнее слово он произнёс по слогам. — Пойду, короче. — И, дёрнув себя за футболку, добавил: — Прикид клёвый, это кто, кстати? — Это «Ленор — маленькая мёртвая девочка». — Чё? — Плечо! Мультик такой готический. — А… Так ты чё, типа гот? — Нет. Я просто люблю мультики про мёртвых детей. Славик задумчиво почесал затылок и, видимо, решил не усложнять себе жизнь. — Похуй, короче. Шмотки верну, честно. — Ага, так же как и зажигалку. — Кстати! — Славик поднял палец вверх, будто только что совершил какое-то открытие. Он снова пошел в ванную, вынес оттуда свою одежду. Влад, вспомнив про пакет, полез в тумбочку. Славик нашарил что-то в кармане грязных штанов: — На вот. Влад с удивлением взял свою зажигалку. — Она же вроде в кусты под домом упала? — Ну да, я нашел. — Специально лазил там искал? Зачем? — Э-э-э… Ну, она красивая такая. Подумал, что тебе, наверное, было жалко её проебать, вот и… Забей, короче. Я пошёл. Пока. Закрыв за ним дверь, Влад ещё минут пять стоял и задумчиво щёлкал кнопкой на зажигалке.