***
Как же я была рада вернуться на Тисовую улицу! Да и по Дурслям я скучала. Они единственные люди, к которым я успела привязаться в этом мире, не смотря на то, что знакомы мы не долго, а в последнее время общались только с помощью писем. В честь моего возвращения тетя Петунья устроила праздничный ужин. Что ни говори, а готовить она умеет прекрасно. И главное, никакой тыквы. А на следующий день мы отправились в поместье Поттеров через камин. Дом встретил нас оглушительной тишиной и клубами пыли, летающими в воздухе. Пришлось срочно воспользоваться бытовыми чарами, благо, надзор в доме не работал, это я заранее выяснила. В поместье было три этажа, подвал и чердак. Сад, оранжерея и теплицы, пустые, к сожалению. Особенно мне понравился мраморный фонтан перед домом, хоть сейчас он и не работал. На первом этаже располагался холл, гостиная, столовая, кухня и хозяйственные помещения. На втором этаже располагалась библиотека, что меня очень порадовало, несколько кабинетов, зеленная гостиная, фиолетовая гостиная, комнаты для занятий, бальный зал, и дуэльный зал. Бальный зал представлял собой комнату средних размеров, больше гостиной или столовой, но не такую огромную, как бальные залы, в каком — нибудь поместье графа. Все-таки у Поттеров не было титулов, да и в целом по меркам магов они были зажиточным средним классом, а не аристократией, и их фамилии не было в списке «Священных двадцати восьми». Но зал действительно выглядел впечатляюще — позолоченные барельефы, зеркальные стены, на потолке — карта звездного неба, благодаря чарам звезды вспыхивали и погасали в глубокой синеве потолка. Даже Дурслям понравилось, особенно Петунье, которая сказала «У этих Поттеров был неплохой вкус». Мне же понравился дуэльный зал. Он представлял собой комнату без отделки и окон, освещаемую факелами, которые загорелись, как только мы вошли. По стенам комнаты стояли простые скамьи, в центре, огороженный рунным кругом, который я с некоторым трудом опознала как защитный, находился помост. Дадли тоже понравилось. Наконец, мы прошли всю анфиладу комнат и оказались перед двумя закрытыми дубовыми дверьми с позолоченными массивными ручками. Не без некоторого трепета я распахнула двери и увидела… Рояль. Нет, не музыкальный инструмент, хотя его я тоже видела в одной из комнат. Там был настоящий рояль, созданный мамой Ро, и так хорошо воспетый фикрайтерами в своих произведениях. Там находилась галерея портретов. При нашем появлении обитатели картин резко открыли глаза и повернулись в нашу сторону. Дурсли отступили за мою спину. Мне стало немного не по себе. Ну ладно. По этикету я, как младшая, должна поздороваться первой. — Добрый день, — и улыбаюсь. — Назови свое имя, дитя, — обратился ко мне седовласый мужчина с ближайшей картины. — Ликорис Лили Поттер, сэр. А это мои родственники — Вернон, Петунья и Дадли Дурсли. — Они не маги, так? — мужчина сощурился и пристально посмотрел на Дурслей. Те под его взглядом поежились. — Верно, однако, они достойные люди, и заботились обо мне все эти годы. — Ну, раз достойные... Что же, не буду отвлекать познакомься со своей семьей, Ликорис Поттер. Я пошла вперед по галерее, раскланиваясь с нарисованными родственниками, которые, несмотря на серьезные лица, были очень рады меня видеть. Наконец, в самом конце, рядом с портретами Флимонта и Юфимии Поттер, висел портрет молодого мужчины в круглых очках, похожего на меня как две капли воды, за исключением моих длинных и относительно послушных волос и зеленых глаз. Джеймс Поттер. Я остановилась около его портрета. — Кори, дочка, я рад, что наконец увидел тебя, пусть и спустя столько лет. — Я тоже рада видеть тебя, папа. — Незачем расстраивать портреты, говоря им, что я не Ликорис, к тому же, я почти привыкла. Но часть правды я им расскажу, раз родственники, пусть помогают. Тут к нам подошли Дурсли. — Миссис Дурсль, мистер Дурсль, — Джеймс кивнул им, — э… — Дадли Дурсль, сэр, — представился кузен. — Верно, Лили говорила, — тут он взлохматил волосы привычным жестом. — Раз здесь портрет Джеймса, — тетя обратилась ко мне, — то где Лили? Все портреты обратили свои взгляды ко мне. Мне стало немного неуютно. — Лили, мама, — я запнулась, — она провела ритуал Кровной защиты, пожертвовав своей жизнью и магией, чтобы спасти меня. Именно поэтому я живу с вами, и из — за этого ее портрет так и не появился.***
Затем я попросила Дурслей выйти и подождать меня на этаже. Сама же коротко описала портретам происходящее, не упомянув, однако, что покушение было удачным, и попросила их помощи. Оказалось, мне очень повезло. Семья Поттеров была очень дружной, особенно по меркам магического мира. Здесь, в отличие от фанфиков, нет никаких магических откатов за причинение вреда родственникам, так что шантаж, интриги, убийства из — за наследства — не редкое явление. В этом волшебники никак не отличаются от обычных людей. Джеймс считал, что покушение организовал Темный Лорд, другие портреты, особенно те, что были знакомы с семьей Малфоев, утверждали, что это из — за денег Блэков. Но все были единодушны во мнении, что покушение было совершено через миссис Фигг. Наконец Дорея Поттер вскрикнула, хлопнула себя по лбу, сказала, чтобы мы подготовились к допросу без нее, а она попробует узнать что — то через свои связи, и ушла куда — то. Я так поняла, что она пошла в свой портрет в доме Блеков. После беседы с портретами осмотр третьего этажа, на котором находились спальни, показался не очень интересным. Под конец дня Дурсли отправились домой, а я переместилась в банк камином, забрала из сейфа зелья, отнесла их в дом Поттеров, и вернулась на Тисовую.***
Двадцать четвертое декабря. Дурсли отправились в гости к кому — то в Лондон, я, сказавшись больной, осталась дома. Подождав некоторое время, я вышла из дома, и направилась к миссис Фигг. В руках у меня были печенья, щедро политые одним из зелий, которое я украла у Квиррелла — Елейная смазка Григория. Эффект этого зелья похож на те самые фанонные зелья доверья и дружбы, а по силе действия не уступает Империусу. Я прошла в гостиную старушки, подождала, пока та нальет чай и съест печенье. Глаза женщины на мгновение остекленели, а тело обмякло, зелье сработало как надо. Затем осталось только приказать ей зайти со мной в камин. Я взяла горсть пороха и назвала адрес поместья Поттеров: — Особняк Поттеров, Яблоневая 7! — длинное название, зато надежное, никого случайно не занесет. Допрашивать старушку я собиралась в присутствии портретов в зеленной гостиной, так как там было больше всего картин и родственники могли лучше все разглядеть. Я усадила сквибку на стул и связала для надежности, а затем влила в рот три капли Веритасерума. — Ваше имя? — Арабелла Дорин Фигг, — сказала она механическим голосом, зрачки ее остекленели. Зелье подействовало. — Это Вы совершили попытку убийства Ликорис Поттер с помощью яда «Цветок смерти» пятнадцатого июля тысяча девятьсот девяносто первого года? — Я. — Зачем вы это сделали? — Мерзкое отродье Поттеров нужно было наказать, она не заслужила свой магический дар! — По чьему приказу вы действовали? — Это моя инициатива, — тут же она попыталась сказать что — то еще, но у нее из носа пошла кровь. — Отмени вопрос, — посоветовал мне Карлус Поттер с портрета. — Вопрос отменяется, — как только я это сказала, кровь перестала идти. — Клятва? — я обратилась к портретам. — Не похоже, — это ответил Хардвин Поттер, — клятва бы ее на месте убила, да и если клятва, то действовала она по своей инициативе, но… — Тогда защита бы ее не пропустила, — закончила я фразу. — Ее ответы очень похожи на заданную заранее ментальную установку, однако, воздействие такого плана не проходит незаметно, для того, что бы она устоялась в разуме, необходимо не меньше, чем на две недели ограничить контакт с социумом. Я задумалась. Верно, ведь в каноне на день рождения Дадли миссис Фигг сломала ногу. А здесь? — Двадцать третьего июня тысяча девятьсот девяносто первого года Вы сломали ногу, наступив на кота. Это правда? — задала я вопрос — Да. — Ну вот, — ответил Хардвин мне, — скорее всего, это и есть закладка. Устанавливал ее опытный менталист. Значит, все — таки Волдеморт? Ладно. — Сосредоточьтесь на этом дне, — я поднесла палочку к виску сквибки, должно получиться, хоть я и делаю это в первый раз. Фигг послушно закрыла глаза, а от виска к палочке потянулась серебристая субстанция — воспоминания. Решив, что ничего полезного я больше не узнаю, я оглушила женщину и отправилась в библиотеку, смотреть воспоминание в Омуте Памяти. Когда я вынырнула из воспоминаний миссис Фигг, у меня в голове был только один вопрос — как ОН смог обойти откат от нарушенного Долга Жизни? Воспоминания многое прояснили. И откуда у убийцы адрес Дурслей, и как он подчинил себе Фигг, даже его имя я теперь знаю, но вот мотив…. Зачем? Зачем ему это? Неужели, его ненависть так сильна? Из размышлений меня выдернул взволнованный голос Джеймса: — Ликорис, скорее, идем, тетя Дорея все узнала…