Цветок мертвых

*В предыдущих главах: Ликорис Поттер вместе с Томом Реддлом похищают из Азкабана Беллатрикс, чтобы позднее достать из ее сейфа в Гринготтсе крейстраж. Снейп и Малфой все еще хотят прибрать к рукам состояние Блэков. Люпин ведет себя образцово, но у Ликорис нет желания общаться с человеком, который появился в ее жизни спустя тринадцать лет с грустным взглядом и туманными предостережениями.*       Мы вывалились на пол в гостиной дома на Гриммо, двенадцать. К нам тут же подбежал Сириус, только и ждавший нашего появления. Сумка со змеей приземлилась чуть поодаль, слетев с моего плеча. — Диффиндо! — я направила палочку на сумку, разрезая ее заклинанием.       Трансфигурированная змея уже начала превращаться, жутко вытягиваясь и меняя форму, словно плавясь, пока на поеденном молью ковре у камина не осталась лежать серым кулем Беллатрикс.       Сириус суетился, отдавая торопливые распоряжения Критчеру, который, увидев Беллатрикс, что-то запричитал. Но все слова сливались для меня в один сплошной пласт. Сил не было совершенно. Я уткнулась лицом в пыльный ворс, показавшийся мне мягким, как пуховая подушка, и решила, что никуда с этого места больше не сдвинусь. Глаза закрывались сами собой, как вдруг я услышала сбоку надрывный кашель. Рывком я приподнялась, только чтобы увидеть как Том, зашедшийся в приступе кашля, медленно приваливается к стене и сползает по ней, закатывая глаза. Его рука безвольно спадает и на ней, бледной-бледной, с синим отливом, отчетливо выделяется пятно крови.       – Том! Том, очнись!       — Кори, в сторону, — Сириус бережно отодвинул меня от Тома, — Критчер, перенеси ее в спальню!       Я закрыла глаза.       Открыть глаза было очень тяжело. Еще тяжелее было оставить их открытыми и сесть на кровати. На прикроватном столике стоял тяжелый стакан украшенный гербом Благороднейшего и Древнейшего. Я выпила его залпом, подавив рвотные позывы — это было какое-то густое склизкое варево, с отвратительным запахом тины. Попадающиеся в жиже густые комки чего-то я старалась игнорировать. Противное зелье помогло — у меня появилось достаточно сил, чтобы встать, доковылять до комода, на котором стоял кувшин с водой, таз и полотенце, умыться холодной водой и переодеться в чистую одежду, лежащую на стуле рядом. В это же время вернулся аппетит — и как по заказу на кровати появился поднос на ножках с тарелкой теплого супа и еще дымящимися теплыми булочками. Я с большим удовольствием все сьела и запила стаканом травяного отвара.       В комнату зашел Сириус. Увидив меня, он сразу улыбнулся, сделал бодрое лицо, хотя под глазами и в уголках его рта залегли складки — он волновался.       — Ну вот, не зря Критчер расстарался, — сказал он, кивком указывая на опустевшие тарелки. Затем он взмахнул палочкой, и по мне с головы до пят прошла теплая волна. — Ты в полном порядке, слава Мерлину! Разве что только немного причесаться не помешает, но можем отправлять тебя обратно в Хогвартс.       Он еще раз взмахнул палочкой, и я ойкнула, потому что мои спутанные волосы пригладились и собрались в низкий хвост. Сириус критическим взглядом оценил свою работу.       — Н-да, на Поттерах эти чары всегда плохо работали. Ладно, давай-давай, а то уже вечереет.       — Что там с Томом? — спросила я.       Сириус немного нахмурился, кинул на меня быстрый взгляд, потом по-собачьи тряхнул головой.       — Он будет в порядке. Просто переутомление. Проваляется без сознания день-другой и будет как новенький, — заверил он меня. — С дражайшей кузиной дела чуть хуже, — тут он сделал небольшую паузу, — но поверь мне, Критчер ее выходит.       Я кивнула, хотя слова Сириуса меня не слишком успокоили. Что ни говори, вид Тома меня напугал. Несколько дней без сознания? Я поняла, что мне бы хотелось его навестить, хотя бы просто увидеть, что он ровно дышит и больше не кашляет кровью, но Сириус был прав — время поджимало.       Критчер перенес меня в Хогсмид. Возвращение Дадли домой и моя дорога до школы в компании Рона и Гермионы прошли без запинок.       Мы шли втроем с толпой школьников, возвращающихся из деревушки. Смеркалось, и вдоль дороги уже зажглись фонари. Но даже в этом полумраке выделялись рваные силуэты дементоров, паривших в отдалении. Вдоль дороги и у ворот дежурили Патронусы преподавателей, но все равно, присутствие стражей Азкабана давило и угнетало. Постепенно смех и громкие разговоры школьников стихали, и через ворота большинство проходило в угрюмом молчании. Меня замутило от воспоминаний об Азкабане. К счастью, мой разбитый вид никого не удивил — всем было плохо от близости дементоров.       Еле как я доползла до спальни, переоделась в пижаму, задернула полог и уснула, едва голова коснулась подушки.

***

      Последние дни перед каникулами дались мне тяжело. Спустя два дня Том все еще был без сознания, и, хотя Сириус заверил меня, что процесс восстановления идет хорошо, я не могла контролировать растущее чувство тревоги. Умом я осознавала, что самое трудное позади — но предстояли не менее неприятные этапы, вроде разговоров с Беллатрикс.       Отчаянно хотелось домой. Но мое мрачное настроение не могло никого удивить — чем меньше дней оставалось до каникул, тем труднее школьникам было их пережить. Все буквально считали секунды до того момента, как школа и особенно дементоры будут позади.       — В туалете Миртл прямо-таки очередь из желающих порыдать, — по секрету сообщила мне Гермиона.       Погода испортилась — целыми днями то шел мелкий колючий снег, то лил дождь, то резкие порывы ветра вызвали в коридорах такие завывания, что им завидовал сам Кровавый Барон.

***

      После урока трансфигурации, где мы все с горем пополам написали итоговую контрольную (цитата Рона: «Мне уже все равно, что у меня будет, пусть хоть самого в черепаху превращают, главное, я это уже написал!»), профессор Макгонагалл попросила меня задержаться на несколько минут.       — Мисс Поттер, — она посмотрела на меня поверх очков и поджала губы, как если бы собиралась снимать баллы. — Министр Фадж попросил меня донести до вашего сведения, что вам настоятельно рекомендуют на каникулы не покидать школу, для вашей же безопасности.       Опять Фадж и министерство! Я выдохнула.       — Профессор, я понимаю опасения, но все-таки, хотела бы провести это Рождество со своей семьей. Я по ним соскучилась, и за них тоже переживаю, — искренне сказала я.       — Ну, мисс Поттер, — взгляд Макгонагалл потеплел. — Лично я считаю, что вам нечего делать в месте, вокруг которого крутятся дементоры. Вы уже по цвету скоро сольетесь со своей рубашкой. Насколько я слышала, ваш дом достаточно безопасен.       В этот момент мне показалось, что она усмехнулась, как если бы знала про то, как защита моего дома вышвырнула чиновников за неуважение к моим магглам-родственникам.       — Как ваш декан и заместитель профессора Дамблдора, я должна была только донести эту информацию до вашего сведения. Но окончательное решение остается за вами.       — Спасибо, профессор, — кивнула я.       — О, и мисс Поттер, передайте пожалуйста мистеру Уизли, что я и в самом деле превращу его в чайник, если он не подготовиться к моему экзамену.

***

      Последним уроком в семестре было ЗоТИ. Вместо стандартной контрольной на пергаменте Люпин устроил что-то вроде игры-викторины по командам. К этому моменту у меня совершенно не осталось ни сил, ни желания, поэтому я ответила на несколько вопросов, и со спокойной совестью наблюдала за остальными большую часть времени. Но мое состояние не укрылось от Люпина, и он тоже попросил меня задержаться после занятия. Рон и Гермиона, которым я рассказала о разговоре с Макгонагалл, неприязненно посмотрели на Люпина, как если бы думали, что и он будет уговаривать меня остаться на каникулы в замке.       — Мы подождем тебя в коридоре, Кори, — сказал Рон.       — Нет нужды, можете идти на обед, мистер Уизли, мисс Грейнджер, — вмешался Люпин, — я не задержу мисс Поттер надолго.       — Ликорис, я слышал, что ты все-таки поедешь домой на каникулы, несмотря на все предостережения, — вкрадчиво начал он.       — Это что теперь достояние общественности? — скорее пробормотала, чем огрызнулась я.       — Ну что ты, — Люпин мягко улыбнулся. — Никому не нравится, когда тебе указывают что делать, особенно в этом возрасте, — тут он развел руками в понимающем жесте. — Поэтому я не буду читать тебе нотаций, как другие взрослые. Тем более я прекрасно понимаю твое беспокойство за дорогих тебе людей.       — Беспокойство за дорогих людей? — я не совсем поняла, к чему он клонит.       — Я заметил, что последние пару дней ты выглядишь встревоженной. У людей обычно такой вид, когда они переживают за кого-то, кто им дорог. Поэтому я хотел сказать, чтобы ты не волновалась за свою семью, хотя и осторожность соблюдать следует. На праздники министерство увеличит число патрулей, так что можешь не сомневаться — Блэк и близко не подойдет к тебе, при всем желании.

***

      Этот разговор привел меня в еще большее смятение. Я действительно переживала, но не за Друслей, а за Тома! «Так выглядят, когда переживают за того, кто им дорог…» Будь он неладен, этот Том! Тоже мне, темный маг-недоучка. И как он собирался управлять василиском, если кашляет кровью после одного темного заклятия? От мыслей начала болеть голова. Я захлопнула крышку чемодана, который собирала к отьезду, чуть сильнее, чем нужно было.       Мы были знакомы с Томом всего год. Он помогал мне не раз и не два, но ведь это было потому, что он мне должен. Мы не семья и не друзья, но каким-то образом, за этот год я начала так сильно на него полагаться. Эти несколько дней у меня рука чесалась написать ему через дневник — то про разговор с Макгонагалл, теперь вот про Люпина.       Похоже, надо привыкать обходиться без его участия. Когда все закончится и он будет свободен от обязательств передо мной, чем станет заниматься? И что бы он мог делать сейчас, если бы не необходимость помогать мне? В конце концов, мы могли бы все еще время от времени общаться. Как друзья. Было бы неплохо, наверное. Я тряхнула головой, копируя жест Сириуса. О чем я только думаю? Сейчас есть дела поважнее.       В поезд мы все сели с явным облегчением. Еще и чуть раньше Сириус написал, что Том наконец-то очнулся и в порядке, так что я могла хоть чуть-чуть успокоиться, хотя про Беллатрикс новостей не было.       — И почему у меня такое чувство, что это был самый сложный семестр за все время в Хогвартсе, — сказала Гермиона, запирая дверь заклинанием.       Вместо ответа я просто растянулась на сидении.