ма(г)-нит

блеск глаз, свет ладони и никому нас не понять

она приходит далеко за полночь: уже через три часа прозвенит будильник, оповещающий о скором начале рабочего дня. он ее ждет, сидя на кровати без рубашки, но в брюках с идеально отглаженными стрелками. она сходу начинает распускать волосы, снимая надоевшую за день резинку с них, расстегивает молнию на джинсах и стаскивает через голову мешковатый свитер. к нему она подходит уже без одежды, в одном белье, и покорно опускается на колени. он проводит рукой по ее вьющимся волосам и тихо спрашивает: — чего так долго? — отчеты сдавала, — вздыхает она и тянется за поцелуем, сладким, тягучим, от которого сводит низ живота. оторвавшись, наконец, от мужчины, она расстегивает ширинку на его брюках и аккуратно стаскивает их вниз. высвободив его, она опрокидывает его на кровать, ложится сверху и обнимает за шею. — а ты почему не лег? — отвык засыпать без тебя. — ну, — хихикает она, — давал бы мне меньше работы, ложились бы раньше. через пять минут они забираются под одеяло. он ложится на спину, она кладет голову на его грудь. его пальцы массажируют ей легонько волосы, а ее — нежно поглаживают его живот. наконец он нежно целует ее в лоб и говорит: — сладких снов, гермиона. — сладких, драко.