***
Весь вечер Лиза провела в мучительных размышлениях. Она всё для себя уже решила, она никуда не пойдёт и точка, но какая-то её часть жутко этого хотела. Ей было любопытно узнать, что он собирается ей показать или рассказать. Да, и если на то пошло, у неё у самой накопилось немало вопросов. Она прочистила рану на боку и залепила лейкопластырем кожного цвета, то же самое проделала и с кистью, где располагался уродливый практически чёрного цвета ожог. Она собиралась позвонить бабушке и спросить у неё совета, но что-то её остановило. В принципе, она знала, что та ей скажет.***
Лиза не торопясь приближалась к фонтану городского парка. Она увидела тёмный силуэт, как только обогнула живую изгородь. Мужчина стоял спиной и любовался звёздным небом и большой жёлтой луной, всунув руки в карманы пальто. Он мелодично насвистывал какую-то грустную мелодию. Всё время пока Лиза шла сюда она была уверена, что в последний момент развернётся и убежит прочь. Но сейчас ей стало так спокойно. И он выглядел как романтичный ухажёр из шекспировских пьес, который ночью ожидает любимую, чтобы сбежать с ней в далекие края. Лиза подошла к фонтану. Владимир Евгеньевич продолжал насвистывать лирическую мелодию. Никого кроме них больше не было. Она села на мраморный край фонтана и позволила себе насладиться звучанием прекрасной и одновременно таинственной мелодии, при этом прикрыв глаза и обратив взор к луне. — Сами придумали? — спросила она, когда Владимир Евгеньевич прекратил насвистывать, пребывая всё ещё в гипнотическом состоянии от мелодии. — Шостакович «Душа», — пояснил он, бросив на неё взгляд, в котором смешались радость и тоска. — Очень красивая мелодия. Между ними повисло молчание. Каждый из них наслаждался мерным звучанием льющейся воды. Она подумала, как было бы здорово вот так беззаботно сидеть на краю фонтана рядом с кем-то, кому ты дорог и, кто дорог тебе, просто наслаждаясь окружающим миром. — Вы что-то хотели мне рассказать? — Лиза первой прервала молчание. Она бросила на него ожидающий взгляд. — Мир полон несправедливости, так ведь? — задумчиво вымолвил учитель. — Я не знаю, — нахмурившись, ответила она, чувствуя негодование. Философские фразочки историка не проясняли суть их встречи. — Люди не ценят добро, — сказал он, облизнув губы, — Я сейчас имею ввиду добро извне. — Я не понимаю… — Люди любят людей, они с радостью принимают добро или зло, но, а мы… мы извне. — Но ведь мы были когда-то ими… — выдавила Лиза, наконец-то сообразив, к чему клонит собеседник. — Ты не вампир, — уверенно и немного обидно изрёк Владимир, тем самым удивив Лизу. Она рассмеялась, качая головой. — Вам что нужны доказательства? — практически бросая вызов, спросила она, продолжая ухмыляться. — Знаешь, почему я пришёл? — в мгновение ока его лицо предстало перед её лицом, и прожигающий взгляд учителя заставил сползти улыбку с лица. — Почему? — прошептала она, чувствуя такое давление силы, которое, словно огромная многотонная рука давит на тебя сверху или… извне. — Я услышал стоны твоей души, — он наклонился и прошептал ей это прямо в ухо. Его руки бережно легли на её лицо, — Твоя боль она, как разъедающая кислота. Ты звала меня, просила о помощи. Она хотела было возразить, но потом поняла что это бесполезно. Они оба знали, что это правда. Она судорожно сглотнула подступивший комок к горлу. — Ты пытаешься быть человеком. Но ты не человек, — он снова посмотрел ей в глаза, с такой любовью и добротой, какую Лиза не видела от мужчины никогда, — Люди не скажут тебе спасибо. Он оставил её в покое, повернувшись спиной, а потом снова заговорил. — Как думаешь, если луна захотела бы стать солнцем, люди бы оценили это? — Мы сильнее людей и должны заботиться о них. — Верно! — воскликнул он, став выглядеть воодушевлённым, словно безумный учёный открывший новое великое изобретение, но при этом, как бы говоря «Как я сам до этого не догадался?» — А как же животноводство? — Животноводство? — Люди разводят животных: кур, свиней, коров, чтобы есть их. При этом они делают всё с любовью и добром. — Это бесполезный разговор. Если вы позвали меня, чтобы переубеждать в моих взглядах на жизнь, то… я… лучше пойду, — она поднялась, готовая и в самом деле уйти домой сию же минуту. — Хорошо. Я кое-что тебе покажу, — он взял её за руку и потянул куда-то прочь. — Куда? — Ты сама всё увидишь. Они пересекли парк и вышли на какую-то слабо освещённую улочку. Потом они прошли ещё несколько дворов и в итоге оказались перед девятиэтажным домом, в котором во многих окнах ещё горел свет. — Это ваш дом? — успела спросить Лиза, прежде чем они вошли в первый слева подъезд. — Нет, глупышка, — Владимир продолжал её вести, поднимаясь по лестнице, проигнорировав лифт. И он не на секунду не выпускал её руки из своей. Они поднялись до седьмого этажа и оказались в тамбуре перед квартирой номер шестьдесят восемь. Владимир присел на корточки. Лиза увидела, как на его мизинце вырос длинный коготь, словно клык тигра. Этим самым когтем он проник в замочную скважину и уже через пару секунд замок приглушённо щёлкнул. — Вы что, проникли в чужую квартиру? — шепотом выдавила Лиза, испуганно оглядываясь по сторонам. Если кто-то из соседей увидит их за взломом, то непременно вызовут полицию. А этого ей совсем не нужно. Вдруг перепуганные хозяева и сами могут на них наброситься с ножами или ещё с чем похуже? А новые раны ей совсем не хотелось носить. — Пойдём, — Владимир Евгеньевич выпрямился и потянул Лизу внутрь квартиры. Она ждала, что сейчас вот-вот появятся хозяева, но пока что всё было тихо. — Владимир Евгеньевич, где мы? — прошептала она, буквально вонзившись ногтями в его кисть. Они оказались в прихожей. В доме все уже спали. Она увидела часть гостиной, на расправленном диване лежали двое, по всей видимости, муж и жена. Они мирно сопели, не замечая незваных гостей. Учитель снова её куда-то потянул. Они прошли по небольшому коридорчику, стараясь не издавать лишних звуков. Владимир Евгеньевич распахнул дверь, ведущую в спальню. Там тоже кто-то спал. Девушка. И только подойдя ближе к кровати, Лиза увидела кто же это. Она и до этого предполагала, но ошибочно думала, что чутьё её обманывает. Это была квартира Златоусовой. И именно она сейчас мирно спала на своей кровати, не ведая о том, что на неё смотрят двое вампиров. — Марина? — Лиза ошарашенно посмотрела на него. — Просто посмотри, — Владимир обогнул койку, оставив Лизу смотреть на него с выпученными глазами. Он сел на край постели, не беспокоясь о том, что может разбудить спящую, но как позже оказалось именно это ему и нужно было. Он взял её лицо руками и покачал из стороны в сторону. При этом, Лиза была готова поклясться, между его лицом и её образовался какой-то свет, более напоминающий электрический. Нет, не между их лицами, а между глазами. Хотя Златоусова всё ещё пребывала в дрёме, её глаза широко раскрылись… Сейчас она заорёт благим матом. Но Златоусова улыбнулась, выглядев при этом опьянённой. Она даже произнесла имя учителя, а потом сама отогнула голову, обнажив голый участок своей шеи. Владимир Евгеньевич не мешкая ни секунды впился в тёплую, бьющую здоровой кровью артерию, прокусив мягкие ткани, перед этим он бросил взгляд на Лизу. Она увидела его радужки глаз, светящиеся перламутровым сиянием и длинные клыки, торчащие из-за рта. Она готова была броситься и отодрать вампира от бедной девушки, но запах крови, сладкий, словно запах дорогих духов долетел до её ноздрей. Она ощутила возбуждение, одновременно физическое и сексуальное. Ей неожиданно захотелось присесть рядом, обнять его и вонзить свои клыки в её чёртову шею. Питьё Владимира Евгеньевича закончилось так же быстро, как и началось. Он приподнялся, обтёр губы. — Укус исчезнет к утру, — пояснил он, довольный собой. — И она ничего не вспомнит? — Нет. Они покинули квартиру Златоусовой и теперь просто шли по проспекту в никуда. Лиза всё ещё переваривала увиденное, а Владимир Евгеньевич был доволен собой. — Вы сами научились этим штукам? — наконец-то Лиза заговорила первой. — Ты о гипнозе? Лиза кивнула. — Ну, гипноз это всего лишь процедура перед иглоукалыванием. Для себя я различаю три вида гипноза, — начал Владимир Евгеньевич с присущей ему учительской интонацией, — Первый и самый простой это тот, который ты видела сегодня, как правило, он не требует большой затраты энергии, и человеку совершенно не больно. Он испытывает чувство сравнимое с эйфорией. Второй вид требует большей и длительной затраты энергии, но даёт полный контроль над человеком. Собственно делает его марионеткой. После таких процедур подопытный испытывает лёгкое недомогание, кратковременное головокружение, — он рассмеялся, — Извини. — За что? — непонимающе спросила Лиза. — Я веду беседу, как учёный. Сказывается прошлое увлечение наукой. Его ответ заставил её улыбнуться: — А третий вид какой? — Третий вид, который я для себя открыл. Внезапный. Очень жёсткий. После него человеку будет особенно плохо. Он будет ощущать опустошенность, головные боли, депрессию. Да, и для меня будет мощный выброс энергии, а значит, и я буду, как выжатый лимон. — Но зачем тогда нужен такой вид гипноза, если он так вреден? — К третьему виду я прибегаю крайне редко. Только когда необходимо оглушить человека, который увидел то, что не должен был видеть. Понимаешь? Лиза понимала. За всю свою жизнь, она чуть не попалась два раза. Ей бы тогда этот третий вид гипноза и она унесла бы ноги целая и невредимая. И тот чувак с ножом остался бы жив. Лиза вспомнила, откуда у неё на боку рана, которая тут же начала ужасно зудеть. Пять лет назад, когда она была Александрой Чернышевой и ехала на вызов к одной старушке с микроинфарктом в их карету скорой помощи врезался чёрный седан. Её подруга истекала кровью, и тогда Лиза приняла решение сделать её вампиром. В общем, она проделывала интуитивно махинации, ведь она никогда никого прежде не обращала. Помнила только то что рассказала ей бабушка Грюня. И пока она пыталась смешать свою кровь с кровью подруги, кто-то воткнул ей в бок нож с лезвием длинной в двенадцать сантиметров. Этот придурок, один прохожий, сразу узнал в ней вампира. Ещё бы, у неё изящно торчали прекрасные острые пары клыков, глаза горели красным огнём, и она рычала, как тигр. Правда, для этого придурка наступил конец. Лиза не хотела причинять ему вред, но с вывернутой шеей он всё равно бы не выжил. — Настя, — Владимир Евгеньевич остановил её, взяв обеими руками за хрупкие плечи. — Пожалуйста… — она хотела попросить, называть её Лизой. Но поцелуй отключил её от внешнего мира на добрые затяжные мгновения. И она позабыла, что хотела сказать. Он прижал её к себе, словно укрыл от всей Вселенной. Они продолжали целоваться прямо посреди улице. Мимо них прошла группка молодёжи, даже поаплодировав в знак восхищения. — Скажи, ты думаешь обо мне? — оторвавшись от поцелуя, спросил он, не выпуская её из объятий. — Да, — ответила она, не покривив душой. — Тогда позволь мне помочь тебе, — он снова её поцеловал. А потом ещё раз и ещё, словно никак не мог насладиться вкусом её губ. — Разве мне нужна помощь? — она чувствовала себя опьянённой, но счастливой. Может он применил один из видов своего гипноза на ней? Ну и плевать, ей так хорошо. Так здорово ощущать себя в безопасности у него на груди.