Город андроидов

Неловкость была чем-то новым для Коннора. Но именно ее он ощущал от взглядов, которые то и дело бросал на него лейтенант, пока они ехали к бару. За окном валил снег, и сумерки сгущались, спутываясь в темную холодную ночь, которую прорезали только фонари да редкие рекламные вывески, которые каким-то чудом работали после того, как в городе отрубили электричество. Скорее всего, это из-за андроидов, которые медленно возвращали городу жизнь. — Если вы хотите что-то спросить, спрашивайте, — не выдержал Коннор после десяти минут молчания. Андерсон даже музыку включил не привычно тяжелую, а легкий джаз. Коннор уже думал, что эти пластинки в доме Хэнка были его слишком давним увлечением и, кроме хеви-метал, в машине ничего играть не будет. — Ну, есть у меня пара вопросов, — не стал скрывать Хэнк и бодро улыбнулся, — но, как ты сам говорил, это вопросы личные. Не против, если я спрошу? — Лейтенант откровенно передразнивал своего напарника, который всегда очень осторожно начинал личные разговоры и всегда спрашивал разрешения. Хотя из уст Андерсона это звучало так нелепо, что Коннор непонимающе на него посмотрел, но увидел только все ту же веселую улыбку. — Конечно, — коротко кивнул Коннор и убрал руки в широкий карман толстовки, которую так и не успел переодеть. — Что это за бар? — начал Хэнк свой допрос. — Я не знаю, — честно сказал Коннор, стараясь больше смотреть на дорогу, а не на напарника. — Мне о нем рассказала секретарь из Киберлайф, когда я был на встрече с Маркусом. Дала адрес, сказала, что не прочь меня там увидеть и что это место, где такие, как мы, можем отдохнуть, — отчитался он Хэнку и снова ощутил, что тот сверлит его взглядом. — Ты хочешь сказать, что едешь на свидание, а я тут водителем подрабатываю? — возмутился Хэнк, и Коннор удивленно на него посмотрел, пытаясь понять, как Андерсон пришел к такому заключению. — Нет, — коротко сказал он. — Мне стало интересно, каким образом машины вроде нас могут отдыхать. А с учетом последних эмоциональных переживаний, которые передались мне через воспоминания девиантов, я подумал, что это сможет мне помочь, — объяснил он как мог. — А как вообще такие, как ты, отдыхают? — озадаченно спросил Хэнк, потому что понятия не имел об этом. Полицейские андроиды либо стояли на своих рабочих местах, либо работали. В отдыхе они не нуждались, да никому и в голову не приходило устраивать какие-то посиделки для их истуканов в форме. — Я не знаю, — пожал плечами Коннор и, подумав, добавил: — Но хотел бы узнать. — Что ж, мне теперь даже самому любопытно, — кивнул Хэнк. — Надеюсь, в этом баре есть что-то и для людей. Ты же проведешь меня, верно? — Конечно, — согласился Коннор. — А что за адрес? Он кажется знакомым, — с сомнением спросил Хэнк. — Вы, должно быть, не помните, потому что в тот раз я был за рулем, — охотно стал пояснять Коннор. — Это тот самый клуб, в котором мы расследовали убийство в приватной комнате. — «Рай»? Секс-клуб с андроидами? — Хэнк пораженно уставился на Коннора и даже подумал о том, чтобы развернуть машину. — То есть ты меня не в бар тащишь, а в андроидский сраный бордель? Ну дожили. — Я не уверен, что это бордель. У меня нет информации об этом месте, кроме адреса и рекомендации, — попытался успокоить его Коннор. — Если это окажется какой-то притон, я тебя там брошу, и дальше до дома добирайся как хочешь. Главное, не нахватай каких-нибудь вирусов, — сказал Хэнк, поморщившись только от мысли о том, чем Коннор может там заниматься. Но вот сам Коннор выглядел озадаченным его словами. — Я не вполне понимаю вас, лейтенант, — честно сказал он, явно пытаясь понять, чем вызвал такое раздражение и неприязнь. Вот же черт. Хэнк закусил щеку изнутри и хмуро покосился на Коннора. Они реально дошли до этого? Говорить о сексе у андроидов? Может, еще про пестики и тычинки ему рассказать? Он же, черт его дери, передовая модель Киберлайф, тогда почему он не может этого понять между строк и смотрит с таким искренним непониманием? — Забудь, — отмахнулся он от Коннора, — просто заедем посмотреть, и все. Это вон то здание, верно? — он указал на подъезд с коридором из экранов, на которых сейчас отображались помехи и сообщение о технической ошибке. Должно быть, компьютер, к которому они были подключены, вконец завис. Освещение тоже изменилось — больше никакого фиолетового и красного, только ровный белый и голубоватый, который еще и светил слабо. У дверей их встретил охранник — не очень высокая, но коренастая модель — и преградил дорогу, но Коннор протянул ему руку. Хэнк видел, как они обменялись какими-то данными, и подождал, пока его андроид договорится. Чувствовал он себя как-то неловко и пожалел, что не взял сигареты. Он давно пытался бросить курить, но сейчас, кажется, самое время, чтобы вернуться и к этой привычке тоже. Может, стоило Коннора в машине подождать? Это место казалось чем-то… интимным. Хэнк замер возле входа в бывший бордель и, убрав руки в глубокие карманы своего пальто, задумчиво посмотрел на экраны, где вместо эротических видео среди помех виднелось сообщение об ошибке 404. — Вы идете, лейтенант? — спросил Коннор, которого готовы были пропустить внутрь. Андерсон посмотрел на него и грустно улыбнулся. Возможно, стоило оставить Коннора здесь одного. Он давно заметил эту тягу в своем андроиде. Коннор искал свое место в этом новом мире, и сейчас ему нужно было побыть с себе подобными. Хэнк не задумывался об этом раньше, но теперь это казалось таким очевидным. Всю жизнь с момента подключения Коннор провел среди людей, но не был человеком. А для андроидов был врагом. Он попросту не знал, как правильно быть частью чего-то, и теперь отчаянно искал способ не быть одному. Это читалось в его тоскливом взгляде, в любопытстве и порой даже наивности. Он напоминал новичка, который так и не смог вписаться в коллектив, и от этой мысли Хэнк только сильнее убедился, что Коннору стоит отдохнуть. Но что-то в груди щемило и не позволяло развернуться и уйти. Он только проследит, чтобы все прошло спокойно. Чтобы Коннор не подрался с андроидами или не влип в какую-то историю. И может, только отчасти, но Андерсон хотел поддаться любопытству. Притон для андроидов. Как это вообще у них происходит? — Да, иду, — кивнул он и нагнал стоящего у дверей Коннора, который все это время внимательно ждал его ответа — ни дать ни взять примерный ученик. Хэнк прошел вперед, чувствуя себя как на иголках. Это просто бар для андроидов. В самом деле, что может пойти не так? «В конце концов, он большой мальчик. И потом, что ты будешь делать? Словно ты лучше других андроидов знаешь, как ему расслабиться. Так хоть узнаешь больше про эти машины. Может, даже сможешь ему помочь», — попытался подбодрить себя Андерсон и направился вслед за Коннором, под пристальным взглядом огромного вышибалы. Хэнк заметил, как его диод замигал золотым и быстро выровнялся на голубое свечение. Значит, Коннор что-то ему сказал? Хэнк все еще плохо разбирался в таких нюансах работы оживших машин. Коридор теперь был пуст, и только разбитые ячейки, которые прежде служили витриной секс-андроидов, встречали посетителей, да блестящие осколки на полу. Они прошли в основной зал, где царила тишина и слышался лишь легкий шепот. Посетителей у этого места оказалось куда больше, чем Коннор ожидал. Несколько десятков андроидов занимали коридор, сидели на подиумах с шестами или прямо на полу, кто-то обустроился в приватных комнатах — кто парами, кто целыми группами, и, глядя на них, Коннор не мог понять, что происходит. Они по большей части сбросили человеческий облик или отключили его полностью на руках. Держались, прижимаясь друг к другу, и их ладони ярко сияли голубым светом. Диоды андроидов переливались от голубого до красного и обратно, как новогодние гирлянды, но никто из них не обрывал связь. Кто-то глубоко дышал, некоторые даже совершенно по-человечески целовались, забыв обо всем вокруг. В одной из приватных комнат целых пять андроидов сидели кругом, держась за руки и закрыв глаза. Коннор осторожно обходил их и сканировал происходящее, чтобы понять, что происходит, но это больше пугало его, чем манило присоединиться. А Хэнк пораженно замер, глядя на сплетающихся между собой андроидов в подобии единого организма. Это было... жутко. Но при этом завораживало. Они словно становились продолжением друг друга. Были целостны так, как людям не дано даже представить. Он хотел что-нибудь сказать, но промолчал. Посмотрел на Коннора в поисках каких-то разъяснений или ответов, но его андроид был поглощен изучением своих собратьев, и Хэнк не стал его отвлекать. Он прошел немного дальше и заглянул в одну из кабинок, которые прежде были приватными комнатами, охнул от удивления, заметив андроида-ребенка полностью без кожи, но в человеческой одежде, запачканной грязью, тириумом и кровью, с заплаканным лицом и влажными от слез белыми пластиковыми щечками. Вместе с ним был взрослый андроид в человеческом облике, который держал малыша за руки, и только ладони андроида-мужчины были не покрыты синтетической кожей. Они сидели с закрытыми глазами и дышали глубоко, в унисон, словно были единым целым, а между их ладонями мерцал холодный голубой свет. Хэнк перевел взгляд в зал, где андроиды делали это целыми группами, и хоть это все еще выглядело неправильно и даже эротично, переводя взгляд обратно в приват, в котором словно прятались отец с сыном, Хэнк уже не мог точно сказать, что это за связь. Это не походило ни на что из того, что он знал прежде. Было чем-то чуждым для людей, но вот для андроидов… — Вы человек, — тихо произнес женский голос позади него, и Хэнк, обернувшись, увидел рыжеволосую Трейси с короткой стрижкой, которая мило ему улыбнулась. — Полицейский. Я помню вас. — А я тебя, милочка, — хмыкнул Хэнк и привалился к стене. — Я могу вам помочь? — учтиво спросила она, и Хэнк тяжело кивнул. — Да. У вас в баре остался обычный алкоголь? — спросил он, и девушка понимающе улыбнулась и сделала приглашающий жест, чтобы он следовал за ней. Коннор же продолжал тихо, словно тень, ходить среди подключенных друг к другу андроидов. — Мне сказали, что к нам пожаловал знаменитый охотник на девиантов, — послышался женский голос. Коннор растерянно обернулся и увидел в мягком свете уже знакомую модель. — Привет, Коннор, — улыбнулась синеволосая Трейси. — Что тут происходит? — озадаченно спросил он, оглядываясь вокруг. — Идем, я тебе все расскажу, — кивнула Трейси и поманила его за собой в один из свободных приватов. Видимо, этим местом теперь заправляла она и весьма свободно чувствовала себя хозяйкой. Коннор слегка поколебался, но последовал за ней и в баре у круглой постели с удивлением увидел графины с тириумом. Трейси по-хозяйски налила бокал и протянула ему, но Коннор не нуждался в ремонте и взял бокал только из вежливости, не спеша пить. — Попробуй. У него особый эффект, — улыбнулась Трейси и села на кровать, закинув ногу на ногу. Коннор с сомнением посмотрел на тириум, а затем провел по поверхности жидкости пальцем и взял пробу на анализ, чем заметно развеселил Трейси. А вот ему стало не до веселья, когда анализ был завершен. Он отставил бокал на тумбочку и посмотрел на девушку строго. — Это поддельный тириум. Такой производят на черном рынке. Поддельная продукция Киберлайф вредна для использования, вызывает повреждение биокомпонентов, — отчитал он хозяйку нового клуба. — Этим ты угощаешь гостей? — Он опасен только в высокой концентрации. Но если его правильно разбавить, то он просто вызывает сбои в системе, которые отчасти похожи на алкогольное опьянение у людей. Многим здесь нравится, — беззаботно сказала девушка. — А то, что они делают там? — Коннор кивнул на коридор, где андроиды с упоением подключались друг к другу. — Это весьма невинно, ты так не считаешь? — улыбнулась Трейси. — Не сравнить с той мерзостью, что делали с нами люди. Это наш способ быть ближе. Коннор снова посмотрел на андроидов, все еще сомневаясь. Хотя более подробный анализ дал ему больше информации. Он нахмурился и вздохнул. — Что? — с интересом спросила Трейси. — Я думала, ты пришел сюда, чтобы расслабиться. И я рада тебя видеть, Коннор. Поняв, что он не спешит садиться на постель, она поднялась, сама подошла к нему и посмотрела в глаза. — Мы спаслись благодаря тебе. Ты мог нас убить, но не убил. И если я могу тебя как-то отблагодарить, то буду рада это сделать. — Я сделал это не ради благодарностей, — коротко сказал Коннор и снова осмотрелся. — Что это за место? — Место, где мы все можем забыть наши заботы и нашу боль, — пояснила Трейси с нежностью. — Когда люди сдали Детройт, мы не захотели возвращаться в Киберлайф. Это место пустовало. Сначала мы были здесь только вдвоем. Это было наше убежище. А затем к нам пришли другие, и мы подумали, что можем показать им то, что узнали сами. — И что же? — спросил Коннор и скрестил руки на груди. Но уже сам видел ответ. Эти андроиды подключались друг к другу, создавая связь, совершенно непохожую на взлом воспоминаний, которую так часто делал сам Коннор. Их подключение было обоюдным и добровольным. Они перераспределяли нагрузку файлов системы и делили собственные воспоминания вместе с эмоциями, прописанными в их коде. Это словно… очищало их. Разгружало системы. Освобождало от боли. — Мы делали так с ней. В те дни, когда казалось, что терпеть больше невозможно. Когда нас отправляли на склад и страх переполнял нас, — с нежностью и грустью сказала Трейси. — У тебя есть кто-то дорогой для тебя? Андроид, который тебе близок? Может, друг или соратник? — спросила она у Коннора. И Коннор хотел ответить, но замялся, внезапно осознавая, насколько просто ему дать ответ на этот вопрос. Нет. У него нет никого. Нет андроидов, которых бы он хорошо знал или просто мог доверять. Нет андроидов, с кем бы он работал достаточно долго, чтобы назвать своим другом. Нет даже просто знакомого андроида, с которым он мог бы поговорить. Даже «Аманды» нет, а она была ему ближе остальных его сородичей. — Это место прежде несло лишь боль. Мы делали то, что хотели от нас люди, их способом, который для нас противоестественен. Даже для таких, как я, — добавила она стыдливо. — Но то, что мы делаем сейчас, совсем иначе. Это позволяет нам почувствовать себя еще живее. Ощутить себя связанными с такими же, как мы. Поэтому они приходят сюда из Иерихона. Коннор все еще не был до конца убежден. Он понимал природу этой связи, но не мог даже представить, на что это должно быть похоже. — Ты выглядишь одиноко, — заметила Трейси и погладила его по плечу. Коннор перевел на нее взгляд. — Это не так, — сказал он, хоть сам не был уверен в том, врет он или нет. — Я не могу предложить тебе ту близость, какую ты можешь искать, но… — она протянула ему руку, сбросив с нее оптическую иллюзию кожи, и подняла ладонь, приглашая Коннора присоединиться, а сама посмотрела ему в глаза. — Я могу дать тебе почувствовать, как сильно я благодарна тебе за твое милосердие. Просто позволь мне, — попросила она, но не стала настаивать. Коннор посмотрел на ее руку и медленно поднял свою, отключил кожу, но, когда Трейси уже хотела подключиться, резко опустил руку и вернул ей прежний вид. — Нет, — коротко сказал он и мотнул головой. — Тебе не стоит бояться этого, — понимающе сказала Трейси. — Мы все только учимся жить с этими эмоциями. Большинство из нас знали лишь боль и страх, а здесь, вместе и друг с другом, мы можем узнать все самое лучшее в нас. — Ты сказала, что это стоит делать с тем, кто тебе близок, — сказал Коннор, задумавшись, но не в этом была суть. Он просто испугался. Он не хотел чувствовать эмоции девиантов. Их и так в нем было слишком много, и он чувствовал, как они его перегружают и бурлят в его сердце. Он начал так бояться чужой памяти, что даже благодарность не хотел испытать. — Что ж, — понимающе сказала Трейси и кивнула, — пусть не сейчас. Но знай, тебе здесь будут рады в любое время. Если захочешь, я помогу тебе разгрузить системы. И моя Трейси будет рада присоединиться. — Благодарю, — кивнул Коннор и перевел взгляд на поддельный тириум. Трейси улыбнулась, заметив его взгляд, взяла бутылку со стола и передала ее Коннору, весело ему подмигнув. — За счет заведения, — сказала она и погладила его по плечу. — Заходи как-нибудь. Она ушла, оставив Коннора одного. Он еще какое-то время стоял на месте, затем осторожно принюхался к содержимому бутылки, крепко закрутил крышку и хотел было уйти, но в последний момент решился взять бокал, который предлагала ему Трейси. Поколебавшись немного, он медленно сделал несколько крупных глотков и поставил бокал на стол, а сам сел на кровать и помотал головой, пытаясь осознать происходящее. Можно подключиться к кому-то и почувствовать… любовь? Он посмотрел на свою правую руку и отключил на ней кожу. В его настройках ни о чем таком не было ни слова. Он должен был скачивать только видеофайлы. Взламывать память — и не более. Но теперь… Это так его народ может разделять близость? Может ощутить единение с другим себе подобным существом? Паленый тириум начал давать негативный эффект на работу биокомпонентов, и Коннор встряхнул головой, понимая, что четкость зрения у него немного снизилась, а вместе с этим и координация. Он тут же пожалел, что решил это попробовать, и запустил программу очистки, но эффект даже от пары глотков пройдет не так скоро. Он отставил бутылку, решив, что не станет уподобляться лейтенанту в пристрастии к подобной отраве, и, поднявшись на ноги, направился на выход. Как бы Трейси ни описывала это место, оно было не для него. А все незнакомые андроиды, которых он по привычке сканировал, были ему чужими, чтобы добровольно устанавливать с ними соединение. Коннор без труда нашел одиноко сидящего Хэнка в небольшом баре в дальней части «рабочих» помещений, где андроидов почти не было. Большинство предпочитали собираться в приватных комнатах, а те немногие, что не нуждались в личном пространстве, сидели на полу, поглощенные друг другом, и даже не замечали сидящего в баре человека. — Хэнк, пойдемте, — попросил Коннор, подходя к своему напарнику, и сам не заметил, как начал нервно постукивать пальцами по стойке. А вот Андерсон заметил, покачал головой, допивая свой виски, и с сочувствием посмотрел на Коннора. — Я думал, ты захочешь тут задержаться, — заметил он, и Коннор дернул плечом, словно отбивая эту идею. — Почему вы так думали? — Разве не это тебе было нужно? — с сомнением спросил Хэнк, отставив пустой стакан. — Что бы они там ни делали. Это же ваш… андроидский способ, — Хэнк неопределенно махнул рукой, словно давая позволение своему андроиду делать все, что ему взбредет в голову, но тот только нахмурился. — Я не уверен… что мне нужно именно это, — задумчиво проговорил Коннор и перевел взгляд на Хэнка, едва заметно улыбнувшись. — Я думаю, что это мне не подходит. Я хотел бы уйти. Если вы не против, — попросил он и отвел взгляд. Хэнк смотрел на него и не мог понять, что с ним происходит, но мучить своего напарника расспросами было бы не лучшей идеей. — Конечно, идем, — Хэнк похлопал Коннора по плечу, встал из-за бара и направился к выходу. Коннор пошел за ним, уже не разглядывая андроидов вокруг, но теперь куда больше глядя на Хэнка и думая о чем-то своем. Хэнк тоже старался не заострять внимание на андроидах с частично отключенной кожей, на их полных блаженства лицах, на звуках, которые они тихо издавали, и не смотреть на то, как они ищут защиты и спасения в руках друг друга. Это не бордель. Эта связь не похожа на человеческую похоть. Они молча дошли до машины, и только сев на водительское сиденье, Хэнк почувствовал себя в своей тарелке. А там… в этом чертовом месте он был на чужой территории. Незнакомой и неизвестной ему. Там, где сам он был инородным и лишним элементом среди оживших машин, пытающихся познать эмоции. — Вам помочь завести машину? — спросил Коннор мягко, отвлекая Хэнка от его мыслей, и Андерсон перевел взгляд на андроида, осознав, что они достаточно долго молча сидят в машине. — Вы в порядке, лейтенант? — обеспокоенно спросил Коннор. Хэнк хмыкнул и покачал головой. — В порядке ли я? Серьезно? — поднял брови Хэнк, хотя это ему следовало спрашивать Коннора о его состоянии. Что вообще с ним происходит? Как ему помочь?.. Но слова в горле застревали комом, и оставалась только тишина. — Что они там делали? Выглядело… чертовски странно. — Они добровольно давали друг другу доступ к их файлам памяти, — неохотно пояснил Коннор и отвел взгляд, словно ему сложно было смотреть на Хэнка и говорить об этом. — Я тоже могу делать подобное, но прежде думал, что так можно лишь просмотреть видеофайлы. Пока мы не задержали того андроида на крыше телебашни. Тогда я узнал, что файлы девиантов записывают и эмоциональное состояние. Но не думал, что если девианты проводят подключение, то могут… Вы сами видели. — Да, видел, — кивнул Хэнк и положил руку на плечо Коннора, пытаясь хоть как-то его поддержать. — Если ты не хочешь, то тебе не нужно этого делать. Знаешь, у людей есть разные способы становиться ближе, — сказал он и постарался ободряюще улыбнуться. — Спасибо, Хэнк, — благодарно откликнулся андроид, но его лицо все еще было задумчивым и печальным. — Мы можем поехать домой? — спросил он почти робко, и от его тона Хэнк понял, что ни черта его андроиду не стало лучше. Даже наоборот, это место лишь вывернуло наизнанку и без того растревоженную, полную вопросов новорожденную душу Коннора. — Конечно, — согласился Хэнк. Он завел мотор и потянулся, чтобы включить музыку. Тишина была невыносимой, и он проклинал себя за то, что понятия не имел о том, как помочь Коннору. Машина медленно двинулась с места, тяжелый рок заполнил салон. Хэнк следил за дорогой, а Коннор все не мог выкинуть из головы образы андроидов, которые с таким блаженством подключались к ощущениям друг друга. Это казалось невозможным. По крайней мере, для него. Он снова уставился на свои пальцы.

***

Да уж, не такого Хэнк ожидал от бара для андроидов. Это должно было помочь Коннору, но, вернувшись, тот словно замкнулся в себе еще больше. Всю дорогу молчал и смотрел на свои руки, зачем-то отключив на них кожу. Одному богу известно, что он там услышал и на какие мысли его натолкнуло это место. Хэнк уже пожалел, что пустил его туда. Он казался сейчас таким до опасного эмоционально хрупким. Да, за последние дни на него свалилось столько чувств и переживаний, сколько не каждый человек испытывал за всю жизнь. И Хэнк нутром чувствовал, что Коннор на грани. Они вернулись домой далеко за полночь. Коннор помог Хэнку снять пальто, но сам был все таким же отстраненным, даже не взглянул на Сумо, когда тот, повиливая хвостом, пришел встречать их. — Я лягу в гостиной, — все с тем же пустым выражением лица сказал Коннор и направился в комнату, даже не думая включить там свет. Хэнк потер шею и хмуро посмотрел ему в спину, а затем окликнул. — Коннор, иди ко мне в спальню, поговорить надо, — сказал он, чем явно удивил андроида, но тот послушно выполнил просьбу, и у Хэнка была пара минут, чтобы привести мысли в порядок. «Ему нужна эмоциональная помощь. Придумай что-нибудь, черт тебя дери, из вас двоих это должно быть по твоей части». Коннор сел на кровать. Спина ровная, но взгляд отсутствующий. Осознание накрыло его, как волной. Как он раньше этого не замечал так отчетливо? Он почувствовал, как Хэнк сел рядом, и поднял на него потерянный взгляд. — О чем вы хотели поговорить, лейтенант? — спросил он. — О тебе. Что с тобой, черт возьми, происходит? — напрямую спросил Хэнк и нахмурился. Коннор начал внимательно рассматривать далеко уже не молодое лицо человека. Тириумный насос заработал активнее, а в сознании прояснилось. Он знал, что хотел сделать, но не мог понять, насколько это приемлемо. — Лейтенант, могу я попросить вас об одолжении? — вдруг спросил Коннор, готовый к отказу. — Ну попробуй, — насторожился Хэнк. — Будьте добры, поднимите вашу руку, — попросил Коннор, и Хэнк удивленно нахмурился, но выполнил просьбу. «Ощутить единение с тем, кто тебе дорог», — вспомнилось Коннору, и хоть он понимал, что это заранее обречено на провал, но не мог не попробовать. Там, среди андроидов, поглощенных друг другом, тех, кто был с кем-то в единении, он ощутил себя… одиноко. А когда Трейси спрашивала, есть ли у него кто-то близкий, ему вовсе не андроид пришел в голову. Коннор придвинулся ближе и, подняв руку, приложил тонкую ладонь к широкой ладони Андерсона. Тот покосился на него настороженно и с опаской, но руку убирать не стал, даже когда Коннор отключил со своей покров кожи. — Не бойтесь, Хэнк, — попросил Коннор и поднял на мужчину взгляд, от которого у того мурашки пошли по коже. Такой пустой и отчаянный, словно Коннор только что решился сброситься с крыши. А в следующую секунду ладонь Хэнка начало покалывать от легких электрических разрядов, и он пораженно посмотрел на ладонь Коннора, которая начала светиться бледно-голубым светом. — Коннор, — сказал Хэнк, не зная, что делать, но все понимая. По глазам, в которых едва ли не стояли слезы, по виду своего андроида и по тому, что творилось в клубе. Он никогда не думал об этом. Не знал, что делать, если его андроид чувствует себя одиноко. И ему достался именно он — из всех возможных людей и андроидов. Хэнк посмотрел в распахнутые карие глаза Коннора и сам крепче прижал свою ладонь к холодному белому пластику, словно это как-то могло помочь. Он не знал, сколько времени они просидели вот так, но боялся даже дышать, спугнуть этот момент, развеять еще совсем неясную ему связь, которая так и била из простого прикосновения рук. А затем свет потух, и их окутала темнота спальни. Прохладная ладонь Коннора соскользнула вниз, а сам андроид опустил голову, дыша чуть тяжелее обычного. — Прошу прощения, лейтенант, — выдохнул Коннор, снова погружаясь в свое состояние, которое было слишком хорошо знакомо Хэнку. Ох, он знал это болото из чувств. Увязал в нем, да так, что дышать было невозможно. Оно тянет на самое дно, пока не уничтожит тебя полностью. И если сам он привык к этому погружению и уже даже не сопротивлялся, то позволить Коннору оказаться в этой пучине он не мог. — Люди не так делают, — вдруг сказал он, чем заставил Коннора снова посмотреть на него. В темноте из-за золотистого света диода лицо андроида можно было хорошо различить, и Андерсон был уверен, что видит надежду в его взгляде. Хэнк наклонился вперед и прижался губами к холодному виску девианта, обнял его застывшее, словно восковое тело, бережно поглаживая широкие сильные плечи. Андроид, созданный для самой сложной полицейской работы, но не способный справиться с простейшими эмоциями. Не способный выдержать одиночества. — Все хорошо, сынок, — тихо сказал Хэнк, прижимая его к себе. Коннор сидел неподвижно, казалось, даже не дышал, и Хэнк понятия не имел, сколько они так просидели, прежде чем его андроид осторожно, едва ли не робко, обнял его в ответ. От его ладоней ощущалось легкое покалывание. Они замерли, почти как в утро их встречи после восстания андроидов, но все же иначе. Тот момент был облегчением. Мгновение, когда казалось, что все самое худшее позади. Теперь же они оба понимали, что тогда все лишь начиналось, и эти объятия были отчаянными. Крепкими, как хватка за спасательный круг, и Хэнк ощутил, как нервно вздохнул Коннор, а его руки начали мелко дрожать. Андроид прижался к нему крепче и уткнулся лицом в плечо. Медленно и глубоко вздохнул, а Хэнк положил руку на его затылок и начал поглаживать мягкие искусственные пряди волос. — Я знаю, что не могу… — начал Хэнк и вдруг ощутил ком в горле, который никак не удавалось сглотнуть. Коннор неподвижно обнимал его, и Андерсон точно знал, что андроид слушал его очень внимательно. А значит, нельзя было сейчас отступить из-за того, что ему самому страшно. Ведь это он из них двоих должен быть специалистом по эмоциям. — Не могу делать того, что делаете вы. Не смогу, как те андроиды… Но я могу пообещать, что буду рядом и помогу, если это станет для тебя слишком сложно. Поверь, я знаю, как чувства могут… — Разрушать, — тихо сказал Коннор и медленно выдохнул. Хэнк обреченно кивнул. — Мы справимся, — пообещал он. Справятся. Ему ли из всех людей подобное обещать? Он и со своими-то чувствами и воспоминаниями не может ужиться до сих пор. А для Коннора… Он даже представить не мог, каково это — в один момент вдруг ощутить, как на тебя обрушивается целая лавина подобного кошмара вперемешку с эйфорией и желанием просто исчезнуть с лица земли. Все сразу, без ярлыков и опознавательных знаков. Добро пожаловать в человеческую жизнь. — Коннор? — Хэнк отстранил его от себя, чтобы взглянуть в потерянное лицо своего напарника, а тот не сразу смог сфокусировать на нем взгляд, но нашел в себе силы улыбнуться. — Ты как? — Вы теплый, — сказал Коннор, и было видно, что он сам понял, насколько непрофессиональным прозвучал его анализ ситуации. — Я… я не могу к вам подключиться так, как это делают другие андроиды. Но я чувствую… — он задумчиво посмотрел на свои руки, на которых так и не появилась кожа, — связь. Когда вы рядом. Когда обнимаете меня, как сейчас. Но я не могу ее понять. Я не могу ее проанализировать. Что это? — Все хорошо, этому не обязательно давать название. Или, если тебе это так надо для твоей… — Хэнк неопределенно махнул рукой, подбирая слова, — базы данных, то называй это привязанностью. Семейными узами. Мы сами не знаем, откуда это чувство. Оно просто есть. — У всего должен быть источник, — не согласился Коннор, которому явно было мало просто подобрать название для непонятного процесса. — Не забивай себе голову, ладно, сынок? — попросил Хэнк и посмотрел в карие глаза своего андроида. — Давай этим вечером просто отдохнем. А то у тебя диод горит, как пожарная тревога, — усмехнулся он, провел пальцем возле сияющего диода, и тот медленно окрасился в ровный голубой оттенок, сменяя тревожный красный. — Хорошо, Хэнк. — Вот и прекрасно, — улыбнулся ему в ответ Хэнк, хоть и чувствовал вину за то, что это все, чем он смог помочь. Он даже сомневался, что сможет. С каждым днем он медленно, но все отчетливее понимал, что Коннор нечто большее, чем просто человек. Даже сами андроиды еще не понимали, чем они стали, куда уж ему. Но можно притвориться, что все под контролем. Что он не позволит Коннору перегореть от всего, что происходит у него внутри. Поверить, что его андроид через несколько лет такой жизни не начнет смотреть на оружие так же, как его напарник. Что он сможет защитить хотя бы его. Горло начало болезненно резать и во рту пересохло. — Мне надо выпить, — сказал он, чтобы сделать хоть что-то, а не сидеть в тишине под пристальным и таким верным взглядом Коннора, который словно чего-то от него ждал. — Ты устраивайся, возьми себе футболку или еще что. Я сейчас приду, — пробормотал он и направился на кухню, где оставил выпивку. Сейчас он был рад, что купил ее. Сумо тихо гавкнул, пока Хэнк возился с пробкой, но он только шикнул на пса. Он выпил несколько глотков прямо из горла, чтобы унять напряженные нервы, но не сильно-то это и помогло. Только чувства стали более вязкими, а мысли застопорились. Ему нужно что-то сказать Коннору. Как-то все ему объяснить, успокоить. Этот мальчишка просто хотел ощутить близость, тянулся к ней, не зная, как ее получить. Он словно блуждал во тьме и искал то, чего не понимал. Совсем как живой. — Лейтенант, — позвал его Коннор уже куда более бодрым голосом. Хэнк поднял голову от стола и тепло хмыкнул, глядя на Коннора в шортах и старой черной футболке с логотипом метал-группы, которую Хэнк купил на каком-то концерте еще во времена своей бурной молодости в академии. — Где ты только откопал эту древность? — На верхней полке в вашем шкафу, — охотно ответил Коннор, но сразу же нахмурился и из домашнего паренька снова стал походить на детектива, который готовится провести допрос с пристрастием. — Вам не стоит это пить. Я бы посоветовал заварить чай или выпить воды, если вас мучает жажда. — Нотации читаешь? — с облегчением выдохнул Хэнк. — Кажется, тебе правда стало лучше. Андерсон посмотрел на его голые ноги. Почему он никогда не задумывался о том, что Коннор щуплый? Наверное, машинам не важна мышечная масса, и нет резона делать его накачанным спортсменом, чтобы он был в прекрасной форме. — Я беспокоюсь о вашем здоровье, — ответил Коннор и подошел ближе. Пристально посмотрел на бутылку, а затем осторожно взял ее из рук Хэнка и посмотрел на него уже мягче. — Кто вам скажет об этом, если не я? Хэнк удивленно приподнял брови, поражаясь наглости своего андроида, но затем хмыкнул и махнул рукой. — Можно и чай для разнообразия, — согласился он, хоть часть его и была возмущена подобному вмешательству в его привычную домашнюю жизнь. Но, может, оно и к лучшему. Хэнк поставил кипятиться чайник, и, не оборачиваясь, неловко сказал: — Раз уж ты живешь у меня, то спрашивай, если есть вопросы. Я, может, и не лучший путеводитель по эмоциям, но все ж разбираюсь в этом хоть как-то, — предложил он, грустно глядя на насыпанный черный чай в чашке и уже подумывая, как бы добавить туда виски. Так вести задушевные беседы было бы проще. По крайней мере, ему так казалось. — Я не смог, — вдруг сказал Коннор, снова подходя ближе, и говорить начал тише. — Чего не смог? — озадаченно спросил Хэнк и внимательно посмотрел на Коннора, потому что по его лицу казалось, что он хочет сказать что-то очень важное, и было практически видно, как работают шестеренки в его мозгу, подбирая нужные слова. — Трейси предлагала мне подключиться к ней. Так же, как делали все остальные андроиды вокруг. Мне было интересно узнать, что они испытывают. Но я не смог согласиться. Я не понимаю почему, — сказал Коннор и посмотрел на Хэнка, явно ожидая, что его напарник сейчас издаст тихое машинное жужжание и выдаст ответ, который решит все его проблемы. Ох, если бы только Хэнк так мог. — Не знаю. Что ты тогда почувствовал? — спросил Хэнк, стараясь не показывать, что совершенно не знает, что делать. Коннор отстраненно смотрел в пустоту стеклянным взглядом. Пугающая и завораживающая картина, которая напоминала о том, что он совсем не человек. — Это не… не имеет смысла, — пробормотал Коннор, видимо удивленный своим же выводом. — И все же, — подтолкнул его Хэнк, — поверь, большинство наших чувств далеко не от логики идут. Коннор снова на него посмотрел, но теперь не так уверенно, и ему потребовалось несколько секунд, чтобы дать ответ. — Я не могу быть с ними. Я такой же андроид, как и они, я понимаю это. Мы собраны на одном заводе, у нас много общих деталей, мы совместимы и можем проводить подключение. Но… — он снова умолк и нахмурился, — девианты стремятся быть вместе со своим народом. А мне хотелось в тот момент… уйти. И не иметь с ними ничего общего. Словно мы… разные. Я не чувствую, что я принадлежу этому народу. Но это не имеет смысла, — добавил он в конце, словно пытаясь пояснить, что он не сходит с ума и не сломан, он лишь не понимает, как обосновать свои чувства. Зато Хэнк понимал это и грустно улыбнулся. — Значит, это так и есть. Тебе нужно найти свое место. То, где ты будешь чувствовать себя… — С вами, — перебил его Коннор и несколько раз моргнул, разглядывая лицо Хэнка. А тот не знал, что и ответить, только погладил Коннора по плечу. — Тогда оставайся здесь. Мой дом — твой дом. Андерсон отставил полупустую чашку с плавающими в ней чаинками и тяжело вздохнул, чувствуя, что сам сейчас расползется на тонкие лоскуты. — Иди в постель. Я в душ и тоже лягу. И не забивай себе голову всякой ерундой, — посоветовал Хэнк, и Коннор, послушно кивнув, направился в спальню. Андерсон обреченно выдохнул и направился в душ, прекрасно зная, что вода не поможет смыть все эти переживания, зудящие у него под кожей.