Меньшее зло

*** — Очнулся, спящая красавица? — первое, что видит Кит, придя в себя — жизнерадостное лицо Лэнса. — А то мы уже жребий бросали, кому будить тебя поцелуем. — Ты победил? — хмурится Кит. — Размечтался! — фыркает Лэнс, и Кит невольно улыбается: — Значит, победил. — Ну да, но я везунчик, и ты очнулся раньше, чем мне пришлось. — Очень за тебя рад. Что случилось? — Тебе какую версию: короткую, длинную или мою? — Любую. — Ты кретин. — Ясно, Лэнс выбрал свою. — Мы, конечно, убили матку, но ты все равно кретин. — Ты точно меня не целовал? — хмурится Кит. — Разумеется, нет! — фыркает Лэнс. — Тогда почему я кретин? — Потому что открыл шлюз, чтобы подобрать этого долбаного камикадзе. И пока он полз до Черного, они из тебя чуть всю жизнь не высосали, а мы сражались и знать не знали ничего! А если бы мы не успели? Кит часто моргает: вроде все слова, что Лэнс произносит, знакомые, но вместе отказываются выстраиваться в общую картину. — Давай длинную версию, — просит он. — А моя чем плоха? — возмущается Лэнс. — Но ладно, длинную так длинную. Лотор — второй кретин, кстати, я теперь даже не удивлен, чего вы так спелись — запустил свой корабль в матку, и, к слову, без этого мы бы не победили. Но успел катапультироваться, а ты открыл для него шлюз, когда мы пошли в атаку. И лев больше не защищал тебя. Ты стал для тварей как пакетик с соком, они тебя чуть до дна не высосали. Но второй кретин все же меньший кретин, и когда увидел, что происходит, прихватил для тебя квинтэссенции. Поэтому ты жив, все живы, вселенную больше не атакуют монстры из другой реальности. И криокапсула вроде подлатала тебя и квитэссенцию вывела. Вот такие дела. Ну что, скажешь теперь, ты не кретин? Кит не знает, что ответить, кроме того, что не видел Лотора. И не открывал шлюз. По крайней мере, сознательно. Похоже, пока Кит думал о победе над маткой, Черный выудил из его разума еще одно желание. И за свое спасение Лотору стоит благодарить вовсе не Кита. Или все же его? Черный бы ведь не сделал подобного, если бы Кит не хотел этого где-то очень глубоко в душе. — Как остальные? — спрашивает он вместо ответа. — Радуются, что проиграли в жребии, — усмехается Лэнс, но тут же становится серьезным. — В порядке. Только за тебя волнуются, ты провалялся так три дня. — А Лотор? — Тоже в порядке. Отвлекает Аллуру от переживаний, — Лэнс морщится. — Учит отличать клонов на примере того, что у нас в камере. — Ясно, — Кит блаженно потягивается. — Ну, можешь пойти рассказать всем, что твой волшебный поцелуй меня разбудил. — Какой же ты все-таки придурок! — качает головой Лэнс и неожиданно обнимает его так крепко, что становится трудно дышать. — Еще чуть-чуть, и мы бы тебя потеряли. Не делай так больше. Никогда! — Не буду, — обещает Кит, похлопывая его по спине. Хотя с их-то жизнью такие обещания не слишком много весят, но Лэнс улыбается, отстраняясь. И бодро говорит: — Вставай, Ханк новых коктейлей намешал. Да ты и поесть, наверное, хочешь? — Зверски, — улыбается в ответ Кит. Переварить все, что услышал, еще трудно, но важно только главное. Они справились с практически невозможным делом, они живы, он никого не потерял. И для разговоров на пороге ада пока что рано. *** — Сложно было решиться? Пожертвовать кораблем? — спрашивает Кит. Он видит Лотора впервые после пробуждения. Тот не пришел на общий праздник по поводу того, что Кит выбрался из передряги целым и невредимым. На котором Лэнс, к удивлению, не хвалился, что его волшебные поцелуи способны возвращать из мертвых, а остальные обнимали Кита, норовили скормить ему целый запас внезапно оказавшейся в Замке вкусной еды и вообще проявляли столько внимания и заботы, что в любой другой момент Кит бы нашел способ незаметно смыться. Но не сегодня. Сегодня он разделял общую радость, ощущал это непривычно приятное чувство — быть нужным, — и совершенно не хотелось бежать от него, вновь становиться незаметным одиночкой. Только под конец дня, когда Аллура, счастливая вдвойне оттого, что наконец поняла, как отличить клона от живого человека, сказала всем, что Киту по-прежнему нужно как можно больше отдыхать, поэтому пока с него хватит, Кит нащупал внутри то, что вытащил из недр его сознания Черный лев. Ему не хватало Лотора. Поэтому вместо своей комнаты он приходит в другую. — Есть еще один, — Лотор садится в кровати и смотрит на Кита изучающим взглядом. — Он пока что не у меня, но рано или поздно я его верну. — Значит, расчет? — Кит не удивлен. Лэнс напрасно назвал Лотора кретином, тот вряд ли бы сделал что-то, не просчитав все на десять шагов вперед. Но Кит не сердится: в конце концов, это способствовало их победе, остальное не важно. — В тот момент — нет, — внезапно говорит Лотор. — Вы уступали, нужно было дать вам шанс. А вот на что рассчитывал ты, я так и не понял. — Я не ослышался? — усмехается Кит. — Ты только что признался, что чего-то не понял? — Ты увидел меня и решил подобрать, — хмурится Лотор. — Но ты чуть не погиб, оставив шлюз для меня открытым. Кит уже решил, что не станет признаваться в том, что Черный сам определился, как поступить правильно в той ситуации. — То есть, по-твоему, нужно было бросить тебя там? Лотор молчит, и Кит понимает: тот впервые в такой трудной ситуации. То, что кто-то готов был пожертвовать собой ради него, вызывает такое же изумление, какое Кит испытывает каждый раз, когда ощущает себя важным: частью чего-то целого, не пустым местом для других людей. — Я думал, вы подберете меня на обратной дороге, — уверенно произносит Лотор. — Если бы было, что подбирать, — парирует Кит. — Я видел, что жизнь из тебя высасывали не меньше, чем из нас. — И решил оставить Вольтрона без головы? — фыркает Лотор. — Глупо. — А ты решил принести квинтэссенцию для меня. Хотя мог бы спасти себя, впитывая ее, дождаться, пока я сдохну, и захватить Черного. Это не глупо? — хмыкает Кит. Лотор не отвечает. Он выглядит ошарашенным, пришибленным — тем вихрем возможностей, которые не упустил, о которых просто не задумывался там, в пылу сражения. Черный знал, что нужно Киту, как знал, похоже, что именно в этот решающий миг Лотор все сделает верно. Иначе бы не впустил его, не закрыл за ним люк и не оставил бы Кита без поддержки. А сейчас Кит знает, что нужно ему. Еще один шаг на пути к душевному равновесию. — Это нормально, — он подходит к Лотору, садится напротив, кладя ладонь тому на затылок. — Действовать на эмоциях, если они у тебя есть. — Я все просчитал, — протестует Лотор. — Ты должен был выжить, чтобы… — Потом будешь трепаться о своих далеко идущих планах, — Кит притягивает его к себе, ловит губами губы, и Лотор перестает быть изваянием, прижимается всем телом, опаляя жаром сквозь одежду. Кит мягко водит языком по его деснам, Лотор вцепляется пальцами в его предплечья, отвечает исступленно, будто впервые целует кого-то за всю свою долгую жизнь. Кит скользит ладонями по его спине и плечам, будто лаву кипящую трогает. Все тело окатывает теплом, кожа покрывается мурашками от удовольствия. Они отстраняются одновременно, и раздеваются, не отрывая друг от друга взгляда. Кит забывается, когда Лотор медленно, дразняще снимает верх формы. Обнажает плоский живот с дорожкой светлых волос, ярко выделяющихся на фоне необычного цвета кожи. Кит сам приникает к нему раскрытым ртом, втягивает носом воздух, упиваясь особым, ни с чем не сравнимым запахом — запахом Лотора. Прикусывает кожу на боку, обводит языком острую тазовую косточку, и Лотор длинно выдыхает, пропуская сквозь пальцы его волосы. Несильно отталкивает, избавляется от остатков одежды и падает на спину, прикрыв глаза. Он обманчиво расслаблен и натянут внутри — все еще не отпустил мысли, — но говорит своим обычным раздражающе-уверенным тоном: — Надеюсь, ты достаточно восстановился. Потому что сегодня я собираюсь лежать и получать удовольствие. Кит замирает на вдохе: ему хочется, до тянущей боли в паху, как угодно, лишь бы скорее. Но он никогда не делал этого с парнями вот так, и хотя, по идее, это не должно быть сложнее, чем с девчонками, Кит напрягается. Экстремал внутри советует начать без прелюдий, идиот спрашивает: — Тебе отдрочить или отсосать? Лотор лениво приоткрывает глаза, явно размышляет, серьезно Кит или нет, потом все же спрашивает: — Это ты так несмешно пошутил? — и сам отвечает. — Нет. Ладно, потом отсосешь. Сперва поработай как следует. И в руки Киту прилетает знакомый флакон крема, похоже, так и оставшийся валяться в недрах кровати после их прошлого раза. Кит отвинчивает крышку, стараясь не забывать дышать. Внутри не то фейерверки взрываются, не то планеты разлетаются в клочья, и руки лихорадочно трясутся, но экстремал говорит идиоту «хватит», и дыхание выравнивается. Лотор запрокидывает голову, и Кит проводит ладонью по шее, вздымающейся груди и часто подрагивающему животу. Воодушевленно обхватывает член, вкруговую оглаживает головку большим пальцем, несколько раз проходится ладонью по всей длине, сгребает в кулак поджатую мошонку и, наклонившись, целует и втягивает в рот кожу у пупка. Интересно, как на ней будут выглядеть засосы? Лотор захлебывается воздухом, скребет пальцами по затылку Кита, наконец сгребает волосы в кулак, но не отталкивает. Инстинкты вопят, подначивая шире развести колени и ворваться в это гибкое, тесное, жаждущее тело. Двигаться в нем, ускоряться, нестись сквозь звездопад под веками навстречу к ослепляющему взрыву сверхновой. Но Кит сдерживается. Ныряет между ягодиц напряженными пальцами, всовывает внутрь один, второй… Дышать опять трудно, но к чему воздух, когда есть Лотор? Он одуряюще пахнет, морщится, ерзает и приподнимается на локтях: — Если у тебя нет сил, признайся, и лучше поспим. Я и так уже засыпаю. — Что? — Кит вытаскивает пальцы. — Ничего. Ты только недавно из криокапсулы, это нормально, что ты так медлишь… — А ты, значит, пожестче любишь? — Кит не думал, что когда-нибудь произнесет эту заезженную фразу из порнофильмов. — Тогда прости, полежать не удастся. Он хватает Лотора за руку, резко вздергивает на колени и вынуждает упереться кулаками в стену. Смахивает разметавшиеся волосы со спины, поймав момент, проводит языком по соленой от пота коже от поясницы до затылка. Слегка прикусывает шею, гладит вкруговую скользкий от смазки вход и прижимается членом. Тугие мышцы расступаются неохотно, Кит впивается пальцами в бока Лотора, продвигаясь вперед медленно, но без остановки — и улетает в гребаный космос. Лотор подается назад, и Кит прилипает пахом к его твердой заднице, тут же выходит почти полностью, не давая отдышаться, и вбивается внутрь, глубоко-глубоко. — Другое дело, — тянет Лотор. И Кит больше не адреналиновый маньяк, и не идиот, он просто сходит с ума от этого садистски быстрого темпа. Он вынимает и снова давит на смыкающийся вход, движется назад, и опять вперед, без перерыва. От напряжения дрожит каждый мускул, пот льется по спине щекотными каплями. В какой-то момент Лотор останавливает, запрокинув руку ему на шею. Кит упирается лбом ему в плечо, заслушавшись бешеным стуком сердца — своего или чужого, не разобрать. Потом Лотор соскальзывает, валится на кровать и жестом зовет за собой. Кит нависает сверху, снова вталкивается головкой внутрь. Лотор неотрывно смотрит ему в глаза, Кит ловит свое отражение в его потемневших зрачках, и в голове окончательно мутится от желания. Стоны Лотора становятся громче, он бездумно царапает спину Кита, выгибается с криком, насаживаясь до предела, и забрызгивает свой живот прозрачно-белыми каплями. Возможно, это просто эффект съехавшей крыши, но Киту кажется, что все тело Лотора на мгновение вспыхивает лиловым мерцанием. От мучительно-сладкой пульсации вокруг члена Кит окончательно теряет контроль, сбивается на бешеный ритм и кончает внутри Лотора, падает на него, обхватив руками так крепко, что тому, может, даже больно, хотя вряд ли, но если и да — похрен, эгоистично похрен. — Бешеный! Так и убить можно! — В голосе Лотора — чистый восторг. — Хотя прекрасная была бы смерть. Кит целует его мокрую от пота шею и не отвечает.