Дивный новый мир

*** — Не понимаю, почему они просто не убили меня, — говорит Широ. — Без руки я больше не мог сражаться. Стал идеальной едой. А они сделали это. И я все еще жив. — Разве это так плохо? — спокойно улыбается Аллура. — Быть живым? Она знает, о чем говорит. Даже несмотря на то, что после многовекового сна вся ее жизнь — это работа над антидотом, она наслаждается каждой минутой. И сейчас медленно гладит искусственную руку Широ, изучая ее тонкими пальцами, добирается до места, где металл соприкасается с живой кожей, и Широ сглатывает. Меняется в лице, разглаживается хмурая морщинка между бровей, губы непроизвольно растягиваются в улыбке. И Лэнс отворачивается: похоже, он невольно стал свидетелем чего-то очень интимного, но вместо ожидаемой ревности испытывает неловкость. А вот Коран пялится и явно сердится. Лэнс хватает его за локоть и заставляет отвернуться тоже, но тот не успокаивается, бурчит недовольно: — Принцесса только закончила работу над антидотом, ей нужно отдыхать! — Ей нужно общение, — парирует Лэнс. — Сколько она тут торчит одна? — Она не одна! — возмущается Коран. — Я все время был с ней. — Это другое. — Что значит другое?! Лэнс невольно поджимает губы: он не знает, как объяснить человеку старше тебя на много веков, почему прекрасной молодой девушке хочется проводить время с мужчиной, который ей нравится. А Широ нравится Аллуре, это настолько очевидно, что даже поразительно, как Коран не понимает. Или он слишком привык быть единственным спутником этой одинокой принцессы, заточенной в Замке на чужой планете? — Ей хочется побыть с Широ, — наконец подбирает нужные слова Лэнс. — Не мешай ей. Коран все еще смотрит на него с подозрением, но Лэнсу плевать. В конце концов, после всего, что пережил Широ, он тоже заслуживает внимания со стороны прекрасной девушки. Все они заслуживают чего-то. Лэнс слышит, как плачет Пидж, проходя мимо ее комнаты. — Мы найдем его, — успокаивает ее Ханк. — И твоего отца. Обязательно найдем! И Лэнс кивает, хотя и знает, что никто его не видит. Они найдут. Потому что Пидж тоже заслуживает. В тренажерном зале Лэнс снова сталкивается с Китом, но на этот раз тот не сражается. Просто сидит на полу, скрестив ноги, и вертит баярд в руках. Лэнс устраивается рядом, так, что прислоняется к Киту плечом, тот не отшатывается, но и не говорит ничего. Лэнс смотрит, как ловко перемещается баярд в его тонких длинных пальцах, завораживающее зрелище. Потом переводит взгляд на лицо: Кит все еще бледный, но круги под глазами стали светлее. Поспал немного. — Хорошо, что баярды рассеивают галра, а не оставляют горы трупов, — наконец решает нарушить тишину Лэнс, хотя и молчать рядом с Китом на удивление комфортно. — Так дольше никто не догадается, что мы их на самом деле убиваем. — Стражи решат, что галра просто ушли из Форт-Уэрта по необъяснимым причинам, — соглашается Кит. — А то, что заключенные будут болтать про нас, могут воспринять за галлюцинации, — улыбается Лэнс. — В их состоянии что угодно привидеться может, даже гномы с мешками золота. — Гномы? — удивленно приподнимает бровь Кит. — Мой брат любил сказки про них, каждый вечер просил рассказывать, — Лэнс замирает на полуслове, понимая, что не стоило начинать, а потом отпускает себя — в конце концов, невозможно вечно делать вид, что Луиса просто никогда не существовало. — Еще про эльфов. Красивых, длинноухих, с луками и стрелами. — Это из-за этого ты решил стать стрелком? Брата хотел порадовать? — усмехается Кит. — Нет, ему в эльфах больше всего нравились уши, — улыбается Лэнс. — В одном месте, где я был, когда искал Широ, — говорит Кит, — проводились подпольные пластические операции. Возможно, там и уши могли сделать, как у эльфов. — Я, конечно, отчаянный, но не настолько. И мне нравятся мои уши! — вспыхивает Лэнс. — Что, даже ради брата не пошел бы на операцию? — хмыкает Кит. Пошел бы, думает Лэнс. На что угодно бы согласился, если бы это могло воскресить Луиса. — У меня прекрасные уши, — повторяет он. — Что, скажешь, нет? Кит молчит. Ну разумеется, никогда он такого не скажет. — Молчание — знак согласия, — усмехается Лэнс. — Иди ты! И зал снова окутывает тишина, в которой слышатся только звуки баярда, по которому Кит изредка постукивает короткими ногтями. Лэнс следит за его сосредоточенным лицом, то с каждой секундой становится все мрачнее и мрачнее, и Лэнс наконец не выдерживает: — Да что ты паришься? Научишься телепортироваться. Просто тебе, видимо, нужно больше времени. — Что, даже не скажешь, что я тупой? — хмыкает Кит. — Ты не заболел, случаем? — Я здоров. И если тебе от этого полегчает — ты тупой. — Кретин. — Эй, за что? Ты ж сам напросился! — Чтобы ты не забывал. — Придурок, — улыбается Лэнс и вскакивает на ноги, когда идея вдруг целиком захватывает мозг. — А вообще давай попробуем переместиться! — Не хочу. — Боишься облажаться? Да ты лажал уже столько раз, что я книгу об этом написать могу. — Просто не хочу, — качает головой Кит и удивленно приподнимает бровь. — Ты писать умеешь? — Просто законченный придурок! — фыркает Лэнс. — Умею. А еще умею телепортироваться. А ты никогда не научишься, если будешь ссать. — Не ссу я! — Тогда давай! — Лэнс хватает его за руку, заглядывает в глаза, видя там неуверенность вперемешку с азартом. Он крепко держит под мышкой собственный баярд — на случай, если Кит забросит их прямо в толпу галра и нужно будет моментально вернуться назад. Но тренировочный зал неожиданно превращается в красивое место, и Лэнс удивленно вертит головой по сторонам. Они стоят на берегу, за спиной шелестят ветвями вековые сосны, а впереди — каскад водопадов, образующих живописное озеро. — Надо же, получилось! — улыбается Кит. На лице у него выражение ничем не омраченного счастья, Лэнс впервые видит Кита таким. И хотя ему хочется узнать, чем вызван этот восторг: тем, что наконец удалось перенестись, или самим местом — интересно, Кит вообще планировал именно сюда телепортироваться или случайно вышло, — но он молчит. Просто любуется: потрясающей природой, журчанием воды, в которую так и тянет нырнуть с головой, и Китом. Черт, какого хрена он думает, что без Кита все здесь не было бы настолько прекрасным? Лэнс делает глубокий вдох, прогоняя нелепые мысли, и спрашивает: — Где мы? — Новый Навахо, Аризона, — быстро отвечает Кит. Значит, планировал. — Давно мечтал кому-нибудь показать это место. «Девчонке», понимает Лэнс, и отчего-то в груди царапает неприятно. Как будто кто-то беспардонно вычерпнул из него часть его собственного восторга. — Ну, раз уж мы здесь, грех не искупаться! — он заставляет голос звучать весело. Вода должна прочистить голову. Да и Лэнс не помнит, когда в последний раз просто плавал где-то, кроме бассейна в Академии. — Только со скалы не прыгай, там мелко, — советует Кит, пока Лэнс наскоро стягивает с себя одежду. Забегает в воду, поднимая тучу брызг — холодная, щиплющая кожу с непривычки. Невероятное ощущение! — Давай ко мне! — кричит он, несколько раз нырнув с головой, так что вода противно набивается в уши, но зато тело привыкает к температуре. — Не хочу, — Кит все еще стоит на берегу, полностью одетый, и внимательно оглядывается по сторонам. — Тут могут оказаться галра, кто-то должен быть начеку, если нападут. — Ты встречал их тут раньше? — Нет. Насколько я знаю, они стараются держаться подальше от водоемов, но мало ли… — Тогда хватит торчать там, дуй уже сюда. Классно же! — Лэнс подплывает к самому берегу, там и правда мелко, едва до бедер ему достает. Кит продолжает стоять, смотря на него с сомнением, как на маленького ребенка, и Лэнс не выдерживает. Когда-то так было весело делать с Вероникой, она всегда боялась заходить в бассейн, хотя там вода была в разы теплее. И Лэнс зачерпывает пригоршню и от всей души брызжет в Кита, а потом заваливается на спину и еще и ногами барахтает, устраивая тому ледяной душ. — Идиот! — Кит отскакивает подальше, туда, где вода уже до него не достанет. — Я весь мокрый теперь! — Так в этом и смысл! — смеется Лэнс. — Знаешь, сложно искупаться и не намокнуть. — Я сказал, что не собираюсь купаться, ты слов не понимаешь? — цедит Кит, стягивает куртку и, бросив ее на землю, трет озябшие плечи. — Я не понимаю, зачем ты хотел привести сюда девчонку, если не собирался развести ее на поплавать, — ухмыляется Лэнс. — Знаешь, она разденется, ты тоже, а потом, когда она замерзнет, то будет прижиматься к тебе, просить: «Согрей меня, Кит»... — Прекрати! — рявкает Кит. — С чего ты взял, что я хотел привести сюда девчонку? — Ты сам сказал. — Я… — Кит отмахивается и отворачивается, все еще растирая руками плечи. — Давай уже, заканчивай. — Ну нет, я не закончу, пока ты не искупаешься тоже, — протестует Лэнс. — Только подумай, мы можем в любой момент умереть. тебе не будет обидно умереть, не поплавав в этом чудесном озере? — Это будет последнее, о чем я подумаю перед смертью, — бормочет Кит. — Тогда я не понимаю… Ты не умеешь плавать? — Конечно умею! — Значит, боишься? — Нет. — Боишься, — улыбаясь, протягивает Лэнс, вальяжно разлегшись на поддерживающей тело волне. — Но чего? Что какая-нибудь пиявка заползет тебе в член и останется там жить? — Черт, Лэнс, это что еще за фигня? — Кит смотрит на него с ужасом. — Айверсон как-то говорил, что такое случается, хотя я уверен, он просто пугал нас. Но тебя, видимо, напугал особенно сильно, — усмехается Лэнс. — Не парься, если вдруг такое произойдет, мы ее вытащим. Я помогу! — О боже, ты можешь просто заткнуться? — Кит сцепляет зубы и начинает резко стягивать с себя футболку. Лэнс собирается сказать ему, что пошутил и не станет трогать его член, даже если туда заползет не просто пиявка, а целый осьминог, которых тут, разумеется, не водится, но не успевает. Кит снимает с себя все, вода резко становится тяжелой, тянет Лэнса ко дну, давит на грудь, мешая вздохнуть. Он касается ступнями каменной крошки под ногами и не двигается, пока Кит не заходит в воду, быстро находя место, где та достает ему до шеи. — Видишь, не боюсь! — бросает он. Лэнс хочет предложить ему проплыть. Можно даже наперегонки. Но не удается выжать из себя ни слова, потому что Кит сразу же выскакивает обратно на берег, и Лэнс залипает на его коже — такой светлой, словно Кит вообще никогда не загорал. Лэнсу кажется, что он мог бы воссоздать на ней потрясающий рисунок из линий вен, соединенных крошечными точками родинок, он видит их повсюду, даже на крепкой заднице. А еще — шрамы, темные полоски — следы сражений с галра. Все-таки Кита цепляли, не такой уж он неуязвимый. Вода вдруг снова становится невероятно холодной, и Лэнс выбирается на берег, смотрит на то, как Кит трясется и не спешит одеваться — и правильно, в одежде будет только хуже, если намочить. И тогда озарение сваливается на него тяжеленным камнем. — Тебе холодно, — произносит он. — Нормально, — стуча зубами, отвечает Кит. — Я знаю, что делать. — Мне уже страшно. — Хватай одежду, — командует Лэнс, дожидается, пока Кит поднимет вещи и баярд, а затем берет его за его запястье и телепортируется. Теперь вместо восхитительного природного источника вокруг стены бассейна в Замке. Он тоже восхитительный и куда более теплый. — Сейчас согреем тебя, — улыбается Лэнс, включая воду. Та льется в бассейн сразу из десятка труб, огромная чаша быстро наполняется, и Лэнс касается воды кончиками пальцев на ногах. — Теплая, можешь потрогать. Он ждет очередного «нет» или «да ни хрена я не замерз», потому что отрицание таких вот мелких и совсем не зазорных слабостей — в этом весь Кит. Но тот неожиданно бросает вещи на бортик и забирается в воду, ныряет с головой, а потом вытягивается, блаженно прикрыв глаза. Лэнс не двигается. Непрошенное чувство, копьем пронзившее его на озере, возвращается с новой силой. Он не может перестать смотреть. Он видел кучу голых парней в Академии, Ханк бил его подушками, когда Лэнс рассуждал, у кого самый маленький член — у него был самый большой, разумеется, ну и у Ханка тоже, но только потому, что подушки могли смениться кулаками и у кого-то нужно было списывать математику и химию. Но Лэнс никогда всерьез не думал, что парень — голый или одетый — будет вызывать у него совершенно неуместные мысли. Вроде того, что он красивый. Лицо с этими невероятного цвета глазами, бледно-розовые сухие губы, вечно мешающаяся челка — как Кит врагов-то с ней видит, когда сражается? Тело — крепкие плечи, узкие бедра, плоский живот с дорожкой редких волосков, спускающейся к паху. Странно, раньше Кит казался ему мелким и тощим, но сейчас Лэнс видит, что в нем все идеально — не худоба, а твердые мышцы, и рост… рост тоже под стать этому телу, просто Лэнс выше. Черт! — Откуда у тебя шрам? — неожиданно спрашивает Кит. Он уже достаточно отплыл от бортика, и Лэнс признает, что и зрение у Кита идеальное — захотел бы, тоже стал снайпером. — Какой шрам? — бормочет он, хотя прекрасно понимает, о чем именно говорит Кит. — На предплечье. Лэнс стремительно соображает, что бы соврать, потому что рассказывать все как есть он не готов никому. Даже если Кит поймет, а он поймет — почему-то приходит твердая уверенность. И не осудит. Но Лэнс не может, не сейчас, не так. — Да, когда жил в убежище, у одного парня была собака. Мы с сестрой иногда с ней играть приходили, казалась доброй. А однажды как взбесилась. Я даже не помню, сколько швов мне наложили, — усмехается он и залезает в бассейн. Кит ничем не выдает, поверил или нет, просто подплывает и устраивается у бортика рядом. Мысли мечутся в голове как безумные — от страха за то, что Кит все понял, уж он-то в состоянии отличить укус галра от любого другого, до удовольствия от тишины, которую Лэнс вообще-то терпеть не может, он всегда и везде старается пошуметь, просто потому что шум — это жизнь, а тишиной пусть все в могилах наслаждаются. Но с Китом не так. С Китом приятно молчать. И до паники не хочется разрушить это комфортное ощущение, но когда голову посещает очередная идея, Лэнс осознает, что было бы кощунственно не высказать ее: — А клевое место было, — он смотрит на Кита, и тот вдруг улыбается — как-то по-особенному. Словно подарил кому-то именно такой подарок, о котором тот всю жизнь мечтал. — В следующий раз метнем на Кубу, покажу тебе море. — Я видел море. — Такого — не видел!