Broken toy

Я знаю, что каждый день, после работы или в выходные, ты приходишь на могилу. И смотришь, как будто камень сможет ожить. И я мечтаю, чтобы вернутся, чтобы ты перестал туда ходить. Ведь кладбище стало тебе своего рода домом, я прав? Каждый день, ты готов потратить последние деньги, чтобы купить букет на мою могилу. Правило гласит, что если помнить, скорбь не уйдет. Я не хочу, чтобы ты скорбел по мне. Я ведь жив. Просто забудь. Иногда мне хочется сорваться и закричать тебе вслед: «я жив, эй, Джон!» Сколько миллионов раз я представлял себе эту сцену, знаешь? У них всегда был разный исход. Я думал о нашей встрече, я думал о том, как скоро я смогу вновь случайно коснуться твоей руки, проверяя ее теплоту. Твои руки всегда теплые. Даже в самую холодную погоду ты умудряешься сохранить в них тепло. Но теперь, твоя правая рука вновь сжимает трость*. Помню, ты забыл ее у Анджело… Я заставил тебя забыть боль. И хочу снова заставить. Чтобы, когда ты ложишься спать, тебе не снились кошмары. Я правда хочу этого. Ты не представляешь как. Каждый день, ты сменяешь букет букетом, произносишь слова и уходишь. Я не хочу слышать этих слов. Они всегда одинаковы. «Сделай одно чудо, Шерлок. Будь, пожалуйста, живым». Ты просто не знаешь, где я. Тут люди разговаривают на сербском. Тут преступность. Тут убить человека — порядок вещей, ровно как у нас (зачеркнуто) у тебя купить хлеб. И постоянный страх — следующим буду я. И я боюсь, правда. Потому что я на самом деле хочу вернуться, чтобы вновь… как раньше, понимаешь? Ходить без страха по улице, заниматься расследованием. Почему я не дорожил тем, что имел? Как я хочу это вернуть… Скоро… совсем скоро я вернусь, обещаю. Надеюсь, я не помешаю твоей новой жизни. Где нет меня. У меня есть воспоминание, о котором я не хотел никому говорить. Я видел, как ты приходил, пока еще не уехал из страны. Ты держал букет за спиной, ты склонился над каменной плитой и поцеловал ее, оставил цветы и ушел. Тем вечером я вышел из тени и склонился к букету, оперевшись на камень, касаясь кончиками пальцев своих губ. По моим щекам катались слезы, а горло зажимала вина, не давая дышать. Это было испытание. И останется им, пока я не вернусь. Пока я не буду рядом, пока ты не согласишься быть рядом. Пока я буду жив.