Глава вторая. «Левикорпус».
4 июня 2018 г. в 08:00
Свечи под потолком в Большом зале радостно полыхали, на небе ярко горели звёзды (что и проецировал потолок), и все четыре факультета шумели и переговаривались. Студенты уже давно ждали ужина, но преподавательский стол почему-то был пуст, и компанию ученикам составляли только привидения, которые затеяли какую-то занимательную игру.
Наконец двери распахнулись, и в Большой зал разом зашли все тринадцать преподавателей и директор, профессор МакГонагалл. Они прошли прямо к преподавательскому столу, что стоял перпендикулярно столам факультетов и сели все, исключая МакГонагалл, которая встала за кафедру:
— Прежде чем вы все начнёте есть, — начала женщина с присущей ей строгостью, — мы с другими преподавателями, — она обернулась и обвела учителей рукой, — хотели бы дать одно очень важное объявление.
Все за столами притихли, и общая тишина нарушалась только мерным дыханием учащихся и разговорами привидений.
— Все вы знаете про ежегодное соревнование факультетов, — медленно начала директор, — но поступило интересное предложение сделать соревнование на звание лучшего ученика.
Столы немедленно взорвались от восклицаний и недовольств, а один из пуффендуйцев развернулся к столу Гриффиндора и прокричал что-то вроде: «Поперечный, когда ты успел?!», на что получивший вопрос ответил только загадочным взглядом.
— Тихо! — МакГонагалл стукнула по кафедре, и в Большом зале снова наступила звенящая тишина. — Этот соревновательный момент был обсуждён с деканами факультетов и преподавателями, и все они высказались «за». Да, и тем более, — она кокетливо улыбнулась, — факультет лучшего студента в конце года получит дополнительные пятьдесят очков, а сам этот студент отправится на Чемпионат мира по квиддичу.
В ту же секунду отовсюду снова послышались восторженные возгласы и крики, кто-то даже зааплодировал. Теперь каждый был уверен, что он — самый достойный претендент на такую награду, а потому уже представлял, как его факультет выигрывает в ежегодной гонке, а он сам отправляется на Чемпионат.
— Успокойтесь же вы наконец! — снова возмущённо воскликнула женщина. — Прежде чем вы начнёте радоваться, для начала вы должны уяснить правила. Дмитрий, прошу.
Ларин неловко улыбнулся и встал за кафедру, студенты во все глаза смотрели на него, ожидая объяснений.
— Кхм, — он прокашлялся, — мы разрабатывали правила всем преподавательским составом и постарались сделать их максимально объективными. Прежде всего, на победу в данном состязании влияют ваши академические успехи, внеурочная деятельность и, конечно же, поведение.
При этих словах многие ученики сморщились, особенно Хованский, который уже видел себя на Чемпионате мира по квиддичу, болеющего за любимую команду Болгарии. Молодой профессор нахмурился и заговорил дальше:
— Я думаю, что такая система оценивания будет наиболее правильной. Интересным является то, что вы до последнего не будете знать, сколько баллов у каждого, а потому, нужно будет работать над собой во всех аспектах, — в конце он улыбнулся и смущённо добавил, — пятый и шестой курс жду завтра на Защите от Тёмных искусств!
Ученики рассмеялись, и в это же мгновение на столах появилось огромное изобилие еды, и голодные студенты сейчас же замолчали и принялись есть. Большинство из них не придавало особое значение этому своеобразному конкурсу, но некоторые всерьёз задумались. Всё-таки, кому не хочется, чтобы его факультет победил и съездить на Чемпионат мира?
После ужина студенты начали расходиться по спальням, а те, кто сразу же решил заняться аспектом образования, отправились в библиотеку. В их немногочисленной группе, состоявшей, в основном, из когтевранцев, выбивались только гриффиндорец Данила Поперечный и пуффендуйцы Михаил Кшиштовский и Дмитрий Сундуков, которого все приятели предпочитали называть просто Сыендук.
— Поперечный, как вообще так?! — восторженно восклицал самый высокий из этой компании, Миша. — Мы ведь буквально вчера об этом с тобой говорили, а сегодня МакГонагалл уже объявляет это всем в Большом зале! — он схватил друга за плечо и восхищённо посмотрел на него. — Неужели тебя с нашим директором связывают куда более тесные отношения нежели «ученик / учитель»?
Второй пуффендуец громко рассмеялся, а ребята вокруг подавили в себе сдавленные смешки.
— Мне бы, конечно, безумно этого бы хотелось, — рыжий ухмыльнулся, — но у меня немного другие «каналы связи».
— Усачёв? — в один голос спросили друзья.
— BadComedian.
BadComedian, в волшебном и магловском мирах известный просто как Евгений Баженов, был очень сомнительным каналом связи между Поперечным и директором. Он не был ни старостой, ни членом команды по квиддичу в родном Гриффиндоре, учился хорошо, но не блестяще, в отличие от того же Руслана Усачева, а известен был только если своими ошеломительными способностями к зельеварению. Он даже занял второе место на Чемпионате мира по зельям в 2009 году, уступив Золотой котёл только ученику русской школы магии, Колдовстворца, Феликсу Чельбергу, который после сменил имя на «PewDiePie», уехал в Швецию и открыл собственный магический магазин, который, между прочим, стал чрезвычайно популярен.
А Женя вернулся в родную школу с «почётным вторым местом», и про него все забыли, несмотря на такой большой успех. И не бросать углубленное изучение зельеварения заставить его смогла только Катя Клэп, вечно радостная гриффиндорка, с которой вскоре они начали встречаться.
Толпа учеников разом зашла в библиотеку, вызвав удивление у заведующей ей женщиной, и побрела искать нужные книги. Поскольку Миша и Дима пошли с Данилой только ради интересного рассказа, они послушно последовали за ним к полкам с «Историей магии» и сели в уютные красные креслица, стоявшие рядом.
Поперечный продолжил:
— Короче, дело было так, — он поочерёдно доставал фолианты, сдувал с них пыль и нужные передавал друзьям, — вчера, после Хогсмида, я отправился в библиотеку, чтобы поискать информацию по Геллерту Грин-Де-Вальду, поскольку, как вы знаете, я собираюсь сдать Историю магии на «превосходно» на СОВУ.
— Не похоже на тебя, — бросил Кшиштовский, но друг ничего не заметил и заговорил дальше.
— Так вот, — парень передал ребятам ещё один учебник, — в библиотеке я встретил Бэда, который третий час безуспешно пытался найти что-то по Феликсу.
Ребята вытаращили глаза и одновременно спросили:
— По PewDiePie’ю?
Даня закатил глаза и обратил свой взор на верхнюю полку, где хранились коллекционные издания, восторженно вздохнул и воскликнул:
— По Феликсу Фелициусу! Зелью удачи! Короче, я закинул ему удочку с идеей конкурса на лучшего ученика Хогвартса, ему она понравилась, мы немного поговорили, а потом он отправился в кабинет директора говорить с портретом Снейпа.
Сыендук, задумчиво рассматривая какую-то книгу про Первую Магическую войну, неожиданно проговорил:
— Я думал, он перестал ходить к нему в прошлом году.
— Не, не перестал, — рыжеволосый быстро листал страницы коллекционного издания, рассказывающего про личную жизнь Грин-Де-Вальда с красочными иллюстрациями, — он с ним в основном всякие зелья обсуждает, а ещё Снейп сказал ему, что Жене нельзя терять Катю. Но это так, к слову, — гриффиндорец передал книгу друзьям, — и вот, он пошёл говорить с портретом Северуса Снейпа, затёр ему про это, и профессор такой: «Слушай, прикольно». Ну, и все портреты, конечно, тоже согласились. И Дамблдор подкатил к МакГонагалл, типа: «Йоу, Минерва, забавно же будет», и она, как видишь, согласилась.
— Что, прямо так и сказал? — не упустил возможность съязвить Кшиштан.
— Не дословно, конечно, — Поперечный положил очередную книгу в уже довольно массивную стопку, — но что-то в этом духе.
Данила развернулся, по-хозяйски распределил книги на троих, дав Кшиштовскому наиболее тяжёлые (это от большой любви, конечно), и ребята отправились к Восточной башне, где и размещалась гостиная Гриффиндора.
По странному стечению обстоятельств весь разговор парней подслушала Ксения Ушакова, находящаяся с другой стороны от полок с Историей магии и выбиравшая себе что-то по Магловедению. Примечательно то, что Ушакова до сих пор интересовалась маглами, несмотря на то, что отец, который и был волшебником, бросил их, поскольку её мама не смогла принять его магические способности, и девочка всю жизнь росла как обычный ребёнок. И естественно, папа Ксении решил до поры утаить о способностях девочки, что, конечно, всплыло на её одиннадцатый день рождения.
Конечно, весь этот разговор не давал девушке ровно ничего, но было довольно увлекательно. Ребята показались ей достаточно приятными, и может…она начнёт общаться с кем-то кроме Ани?
Ксюша взяла пару учебников и отправилась в Башню Когтеврана, чтобы почитать про различия образования волшебников и обычных людей и подготовиться к завтрашнему уроку Защиты от Тёмных искусств.
— Эй, Ушакова!
Внутри всё похолодело, а по спине пробежали мурашки. Голос принадлежал никому иному, как Юрию Хованскому, который почему-то невзлюбил её буквально с первого курса. То ли из-за факультета, то ли из-за того, что в прошлом году она отказалась от его приглашения на Святочный бал в честь Турнира Трёх Волшебников и пошла с Русланом Соколовским из своего факультета, но главное одно: слизеринец возненавидел девушку.
Она обернулась. Рядом с Хованским были только Черников и Джарахов, но этого уже было вполне достаточно, чтобы начать паниковать.
— Что-то случилось, Юра? — она попыталась сказать это как можно мягче, чтобы не разозлить его.
Он в две секунды оказался рядом и подошёл к ней почти вплотную, постоянно злобно улыбаясь и заглядывая ей в глаза:
— Че ты здесь ходишь так поздно, а? — парень подмигнул друзьям и они подошли ближе.
— Я шла из библиотеки в гостиную.
Ксюша отодвинулась и попыталась обойти его, но Черников и Джарахов не дали ей этого сделать, и она покорно осталась стоять на месте.
— К Соколовскому? — вновь съязвил Юрий. — Если да, то он может и потерпеть.
— Нет, — пятикурсница мотнула головой и опустила глаза в пол, — мне нужно повторить материал по Защите от Тёмных искусств и Магловедению.
Хованский с дружками переглянулись и громко рассмеялись. Если были ещё в магическом сообществе люди, обладавшие предрассудками по поводу чистокровности и маглов, то это были эти ребята. Юра снова приблизился к ней, провёл волшебной палочкой от шеи к подбородку, шёпотом скомандовал что-то слизеринцам, и тут же Ксения повисла вверх тормашками, роняя учебники на пол.
«Левикорпус», — грустно подумала она, — «невербальное заклятье».
Затем он начал переворачивать её в воздухе, пытаясь вымотать, и что-то говорил о том, что так и надо обращаться с мерзкими грязнокровкими, а девушка не могла возразить ничего о том, что её отец был чистокровным волшебником. Её уже начинало тошнить, но она сдерживала рвотные позывы, поскольку не могла опозориться перед этими мерзкими, ужасными слизеринцами, но в конце концов всё-таки не выдержала. Её вырвало, Хованский, Черников и Джарахов бросили её на пол, распинали учебники и убежали, язвительно смеясь.
Ушакова собрала учебники и тихонько отправилась к Башне Когтеврана, боясь наткнуться на кого-нибудь ещё. Слизеринцы относятся так ко всем, да, Анечка?