***
Как и сказал военный, спустя полчаса впереди показалась ведущая наверх и вниз лестница. Минус первый уровень лаборатории не был единственным, но спускаться вниз никто не собирался. «Ну его к чёрту.» Вслед за проводником мы поднялись на поверхность. Выход из подземелья находился в подвальных помещениях какого-то довольно большого здания. Понять его точное назначение в прошлом сейчас не представлялось возможным, поскольку мебели совсем не осталось, да и сама постройка была наполовину разрушена гравитационными аномалиями, что густо «населяли» её. — Насколько я знаю, Лиманск — блуждающий сектор, — вдруг вспомнил Оцелот. — Ну, да, — согласился вояка. — Так что стоит его поскорее покинуть. Кстати, где он находится сейчас, не знаете? Я открыла карту в КПК. Удивительно, но в этот раз Лиманск оказался на своём положенном месте — именно там, где его и построили ещё до появления зоны, тогда ещё с маленькой буквы. — Кстати, вас как звать, ребята? — напомнил, что мы не представились, солдат. — Я Оцелот, а это Ржавая. Ты-то сам кто будешь? — судя по тому, что наставник так легко назвал наши прозвища, отпускать военного на все четыре стороны явно не входило в его планы. — Сослуживцы называли Керосином. — Значит так, Керосин, выбирай: или ты с нами, или ты — труп, — как я и ожидала, выдвинул ультиматум наёмник. — За что?! — не на шутку встревожился военный. — А за то, что стал случайным свидетелем. Никто не должен нас видеть и знать о нас. Так что ты решил? — С вами, — вполне предсказуемо вздохнул Керосин. — Покажешь себя с лучшей стороны — и я, так и быть, поговорю с Волкодавом. Может, он даже согласится представить тебя Бехраму. Если повезёт — тебя примут в Синдикат. — И на том спасибо, — фыркнул солдат. Оцелот снова возглавил группу и мы, наконец, вышли из опасного здания. На пустынные улицы мёртвого города опустилась ночь. В почти непроглядной темноте мы перешли дорогу и вошли в дом напротив того здания, в которое нас вывели подземные коридоры лаборатории. Ко всеобщему изумлению, в этом здании не было ни единого мутанта. Только крысы разбежались из-под ног, стоило нам включить налобные фонари. В дальнем углу выбранного в качестве ночлега помещения притулилась одинокая «Жарка». Костёр развели в центре комнаты из остатков деревянной мебели. Оцелот распределил смены — по три часа. Керосина дежурить никто не заставлял, ведь доверять ему было нельзя. Кто знает, что у него на уме, ещё прирежет во сне. Мы расселись вокруг костра, разогрели консервы и принялись за еду. — А можно узнать, куда и зачем идём? — осведомился военный. — Это тебя волновать сейчас не должно. Потом всё сам увидишь. А сейчас думай, как бы не накосячить, — жёстко отрезал Оцелот.***
Светало. На улицах мёртвого города клубился туман. Было по-утреннему свежо. В воздухе витал приятный запах сырости, какой бывает после дождя. И неудивительно — ночью же ливень прошёл. Мы тандемом вышли из подъезда дома, в котором заночевали. За прошедшее время Керосин окончательно поправился — «Кровь камня» сделала свою работу и разрядилась. — Эй, Оцелот, куда мы идём сейчас, скажешь? Или так и будешь молчать всю дорогу? — предпринял попытку хоть что-нибудь узнать военный. — В Припять, — коротко и ясно ответил тот. — Ну, так бы сразу и сказал. Мне абсолютно плевать, зачем вы туда прётесь. Но, блин, на кой чёрт делать такой «крюк», если можно идти через Радар?! — Никогда не возвращайся по своим следам. Мы в любом случае пройдём там, но чем позже придётся пробираться через это место, тем лучше, — пояснил наёмник. Больше вопросов солдат не задавал. «Наконец-то замолчал,» — с облегчением подумала я. Компания Керосина уже успела мне основательно поднадоесть. По сравнению с ним, Оцелот отличался немногословием. Однако вояка вынуждал последнего отвечать на дурацкие вопросы, а меня — слушать это всё. Раздался предупреждающий рык. Мы мгновенно образовали некое подобие треугольника, ощетинившись стволами во все стороны. — Снорки? — уточнил Керосин. Ему никто не ответил. Всё внимание было сосредоточено на крышах ближайших зданий, однако опасность пришла, откуда не ждали. Монстры, отдалённо напоминающие снорков, полезли из канализации. Это были выползни.** Мутантов было несколько. Такая небольшая, но крайне опасная стая. Они накинулись вместе, зная, что только так у них есть шанс на победу. Мы встретили их дружным огнём. Первая тварь, отброшенная пулями, сбила с лап своего сородича. Сцепившись в смертельной схватке, они покатились по асфальту. Но остальные выползни продолжали наступать. Было совершенно ясно, что даже плотный огонь не сможет их долго сдерживать. Но и применять гранаты на столь близкой дистанции, по меньшей мере, вредно для здоровья. — Что теперь?! — мой крик потонул в грохоте выстрелов «Абакана» Керосина и рёве разъярённых мутантов, но Оцелот услышал. — Отступаем! — приказал напарник. Повезло, что мутанты не успели нас окружить, иначе шансы выжить свелись бы к минимуму. Не переставая отстреливаться, мы отходили к высотному дому, непоколебимой громадой возвышающемуся позади. Вплотную отойдя к стенам, через окна запрыгнули в брошенную квартиру. Твари сунулись было следом, но Оцелот бросил им Ф-1. Взрыв навсегда отбил у выползней желание преследовать нас. Жалкие остатки стаи убрались восвояси, вовремя сообразив, что теперь силы неравны. Мы вышли из квартиры в подъезд. Дверь, ведущую на ту же улицу, где мы сражались с выползнями, перекрывала мощная гравитационная аномалия. Но в стене за лестницей зияла большая дыра, явно образованная каким-то снарядом. Возможно, кто-то в кого-то стрелял из РПГ-7, и скорее всего — «Монолит», потому что одиночки предпочитают менее тяжёлое и неудобное оружие, в отличие от группировок. — Снайпер на десять часов! — сообщил Оцелот. — Сможем обойти? — спросила я. — Думаю, да, но имейте в виду: он может нас заметить, а мы его вряд ли снимем: угол обзора не позволяет. Жаль, снайперку ты не взяла, Ржавая. — В следующий раз СВД прихвачу, — пообещала я и мысленно поставила галочку: в дальние ходки брать снайперскую винтовку. Мало ли, что может случиться, а другого снайпера у нас в команде нет. — Отставить разговоры. Двигаем на другую сторону улицы. Керосин, ты первый. Мы за тобой. Как ни странно, военный повиновался без пререканий, хоть наверняка понимал, что наёмник использует его в качестве «отмычки». Иногда по-другому не получается и приходится временно снижать и без того не очень-то высокую моральную планку. Пригибаясь, солдат бегом пересёк улицу. Снайпер не выстрелил. Выждав ещё немного, мы по-одному перебежали на противоположную сторону дороги. — Куда нам? — уточнила маршрут я. — Налево, — ответил Оцелот и повернулся к Керосину: — Сейчас не мешай и не вздумай шуметь, иначе я тебя сам пришью. Понял? — Понял, не дурак, — огрызнулся военный. — Знаешь ли, я не первый раз участвую в подобного рода операциях. Хотя раньше людей было больше... — Чем больше народу, тем больше шансов быть замеченными. Прижимаясь спинами к стене, мы осторожно двинулись к дому, на крыше которого засел снайпер. Так заметить нас он вряд ли сможет. Добравшись до подъезда, проскользнули внутрь. — Стой здесь, — едва слышно приказал Оцелот Керосину. Тот кивнул и, зайдя под лестницу, опустился на одно колено и взял вход на мушку. Вдвоём мы с напарником начали бесшумный подъём по лестнице. Ступени были обильно засыпаны осколками стекла и кусочками раскрошившегося кирпича, что значительно усложняло задачу. Однако тихо подняться по ступеням — это ещё полдела. Через люк мы выбрались на крышу. Человек в серой форме «Монолита» и зелёной разгрузке лежал у самого края. Я присела и направила на него винтовку. Оцелот медленно вытащил из ножен клинок и подкрался к ничего не подозревающему снайперу. Он полоснул ножом по горлу сектанта. Быстро и точно. Одной рукой удерживая труп, а другой схватив тактический ремень СВУ покойника, наёмник оттащил их от края — если внизу пройдёт патруль фанатиков, а там будет валяться труп или оружие, то они прочешут весь город, но достанут нас из-под земли. — Запомни этот приём. Подкрадываешься и со всей возможной силой бьёшь ножом по горлу. В будущем может пригодиться, — наставительным тоном сказал напарник. — Danke für die Lektion, oh großer und schrecklicher Lehrer! — ухмыльнулась я. — Чего? — не понял Оцелот. — Благодарю за преподанный урок, о великий и ужасный учитель! — Не паясничай. — Как прикажете, господин, — продолжала ёрничать я. Внизу раздался странный шорох. Оцелот приложил палец к губам, мол, тихо. Хрустнуло под чьей-то ногой стекло. Больше неизвестный звуков не производил. Причём шёл явно не Керосин — тот бы скрываться не стал. Наёмник замер рядом с самым люком. Ещё раз прислушавшись и убедившись, что всё тихо, он спустился на верхний этаж дома. — Оружие брось и руки подними. И не рыпайся, — приказал незнакомый голос. — Слушай, вояка, разойдёмся мирно? — судя по звукам, Оцелот подчинился. Кажется, что-то пошло не так. Я на мгновение выглянула в проём и бесшумно спрыгнула за спиной бойца, который держал под прицелом Оцелота. — А теперь пушку на землю, — холодно приказала я. «Должник» медленно положил «Грозу» на пол. Похоже, как минимум один квад совершал рейд в Лиманск или через него, и никак не ожидал встретить здесь кого-то, кроме «монолитовцев». — Я не один, так что вам обоим недолго осталось, — злорадствовал мужчина. — Это мы ещё посмотрим, — прошипел наставник, подбирая свою винтовку, после чего приставил к голове «долговца» пистолет и повёл того вниз по лестнице. Я пошла за ними на некоторой дистанции. Вскоре мы спустились на первый этаж. Как и предполагалось, соратники заложника находились на первом этаже. Двое держали Керосина, ещё четверо рассредоточились по всей площадке, держа лестницу под прицелами. — А теперь бросайте оружие. Все, — Оцелот смотрел на «должников» с искренней ненавистью. Наверное, не будь с ними Керосина, он бы просто бросил вниз гранату. Не в этот раз. Бойцы выполнять указания наёмника не спешили, но и не стреляли: боялись задеть своего. — Живо! — крикнул напарник. Я мысленно пересчитала чего-то ждущих «долговцев», включая заложника. Семеро. Но где же восьмой? Погиб? Или... — Назад! — скомандовала я. Оцелот среагировал мгновенно. Отскочил назад, выпуская «должника», и взлетел на лестничную площадку между первым и вторым этажами. Как раз вовремя: снайперская пуля, предназначавшаяся наёмнику, буквально обезглавила заложника. Тут же грянули запоздалые выстрелы. — Как догадалась? — быстро спросил напарник. — Недосчиталась одного «должника». Внизу раздалась возня, кто-то кому-то несколько раз хорошенько врезал, и по ступеням взлетел Керосин с «Абаканом» руках. — А ты не такой уж и неудачник, — отметил Оцелот. — Валим! — заорал военный. — Их слишком много! Мы бегом снова поднялись на крышу, преследуемые попятам «должниками», и перебралась на хлипкую маршевую пожарную лестницу, подозрительно скрипящую при каждом шаге. «Долговцы» показались на краю крыши как раз в тот момент, когда вся наша небольшая группа спустилась на землю, и обрушили сверху шквальный огонь. Мы дружно скрылись за углом. — Примем бой или отступим? — спросила я. — Отступим, — сразу принял решение Оцелот. — Мы не имеем права рисковать, сражаясь с превосходящими силами противника. На кону срыв всей операции. Вновь выстроившись колонной, рысцой потрусили по улице вдоль того же здания, где нашли свою смерть «монолитовец» и «долговец». Кстати, обнаружить снайпера так и не удалось — возможно, он находился с другой стороны и стрелял через окна.