***
Я растянулась на крыше длинного цеха. С этого места открывался хороший обзор на поле боя. Часть стены постройки напротив, где обычно располагался снайпер из дежурящего отряда, попросту отсутствовала. Скорее всего, человек погиб... потому что гранатомётчик не ошибся. Зажмурив один глаз, прильнула к прицелу. А вот и «долговец» в экзоскелете, целящийся туда, где сейчас должен находиться один из спешащих на помощь отрядов. Один выстрел из РПГ-7 — и переход между двумя зданиями, обычно служащий для размещения ещё троих снайперов, обрушится на зашедших в него людей. «Должники» всё рассчитали. Перекрестье прицела наведено на голову гранатомётчика. Но пробьёт ли пуля калибра 7,62 прочный шлем? Должна. Выдохнув, я плавно нажала на спусковой крючок. Враг на мгновение замер, а затем упал на асфальт, выронив РПГ-7. Один есть. Отползла от края крыши, по которому тут же застучали пули — «долговцы» поняли, откуда ведётся огонь, — вскочила и, не поднимаясь в полный рост, перебежала дальше. Снова залегла. В этот момент наёмники с двух сторон открыли огонь по противнику. Заработал пулемёт. Не наш. С новой позиции я отлично видела пулемётчика, поливающего свинцом «псов».* Сейчас он был наиболее опасным из всех «должников», поэтому и стал следующей целью. Выстрел. В последний момент боец сместился чуть в сторону, а пуля срикошетила от асфальта. — Чёрт! — меняя позицию, прошипела я. Быть может, если б не промазала, наёмник, которого расстрелял «долговец», остался бы жив. Во второй раз не промахнулась. Пуля достигла цели. Ещё один враг на счету... Многие в Зоне делали насечки на прикладе или ещё как-то отмечали количество убитых врагов. Но я ничем подобным не заморачивалась. Какая разница, сколько людей уже никогда не вернётся домой из-за тебя, если всё равно придётся убивать снова и снова? Такова доля наёмника. Кроме того, в самой Зоне действует правило: убивай или убьют тебя. Можно, конечно, безвылазно сидеть в «100 рентген», но тогда, во-первых, надо быть ни от кого не зависящим одиночкой, а во-вторых, как-то придётся зарабатывать на жизнь. Я снова перебежала по крыше. Прицелилась в ещё одного «долговца», но не стала стрелять, поскольку на КПК поступило короткое сообщение: «Они отступают!» Дорога была залита кровью. Внизу валялись несколько трупов «долговцев» и наёмников. Бегло просмотрела некрологи. Единственным из погибших, кого я знала лично, был Вальдемар — тот самый парень, рассказывавший историю со стуком в дверь. По пожарной лестнице спустилась на землю. Стараясь не смотреть на трупы, прошла к зданию, в которое выстрелил гранатомётчик. Была небольшая вероятность того, что снайпер всё же жив, а значит, ему может понадобиться помощь. Поднялась на второй этаж. В углу блеснул оптический прицел. — Стоять!.. — выдохнул кто-то. — Ещё шаг, и я стреляю! — Убери оружие, — спокойно произнесла я. Помедлив, наёмник опустил «Винторез». Видимо, всё-таки рассмотрел в полумраке. А может, вполне справедливо рассудил, что «должник» уже давно его добил бы. — Как выжил? — Отбежать успел, — он говорил с трудом, да и дышал тяжело. — Сильно ранен? — подошла к пострадавшему и присела рядом с ним на корточки. — Не знаю... Чем-то зацепило... — снайпер взглядом указал на кое-как перетянутый пропитавшимися кровью бинтами бок. — Двигаться сможешь? — Мог бы — давно вышел. Если б никто сюда не заглянул — не дотянуть бы мне и до вечера. Кровотечение... не остановилось. — Погоди, помощь скоро будет. Я рысцой пробежала этаж, спустилась по лестнице и вышла на улицу. На глаза попался Молчун. — Там раненый. Его надо к медику, причём срочно. Поторопись, — сказала ему. Можно было бы, конечно, и самостоятельно попробовать вытащить снайпера, вот только пытаться протащить здорового мужика хотя бы до ближайшего входа в Х12 — затея, мягко говоря, глупая. Наёмники, некоторые из которых вели пострадавших в бою товарищей, постепенно стягивались у входа в вытянутую узкую постройку, что служила первой линией обороны и КПП. Немного их было, учитывая, что несколько человек погибли. — Ты в порядке? — из тени показался Штиль. — В полном. Молчуна уже видела, а что с Ментом и Керосином? — Живы. Помогают раненым. Я с облегчением выдохнула. Раненых было мало, что хорошо. Но вот убитых чёртовыми «долговцами» жаль... Сам Молчун, ведущий едва переставляющего ноги снайпера, показался из здания. — Не думал, что он вообще жив, — имея в виду раненого наёмника, проронил напарник. — Я тоже, если честно, сомневалась. Но решила проверить. Повезло ему. А из тех, кто о нападении предупредил, кто-нибудь выжил? Штиль помрачнел. Всё стало ясно и без слов. «Синие», конечно, профи, но и «должники» подготовкой почти не уступали. По крайней мере, эти.***
Мы снова сидели у костра. Нет, на этот раз ни я, ни моя группа не дежурили. Просто вышли на поверхность, составили компанию часовым. Со дня, когда «долговцы» вновь заявили о себе, минуло двое суток. Потери уже забылись, хотя некоторые ещё поминали ушедших навсегда. У огня было тепло. Я сидела рядом со Штилем, положив голову ему на плечо и глядя в пламя. Тот приобнял меня одной рукой. Керосин взглянул на расслабленно сидящего напротив Дербника и попросил: — А сыграй-ка что-нибудь, скучно. — Ну, хорошо, — «синий» взял в руки гитару и принялся наигрывать смутно знакомую мне мелодию. Что это, стало понятно, когда он запел и дошёл до припева: — Владимирский централ — ветер северный! Этапом из Твери, зла немерено... Лежит на сердце тяжкий груз...** На душе было уютно. Нет, не как дома, когда сидишь вечером с кружкой горячего кофе и котом на коленях, закутавшись в плед, и смотришь очередной фильм по телевизору. Такое ощущение бывает, когда понимаешь, что вот такие спокойные моменты, когда никто не пытается тебя убить и не надо никуда идти, — это и есть радости жизни. Жизни солдата удачи. От костра поднимался седой дым, устремляясь к тёмному небу, как всегда затянутому тучами. Дербник продолжал играть на гитаре и петь всё подряд — и военные песни, и блатные, и сталкерские... А всё-таки, есть ещё что-то хорошее даже в Зоне. Например, такие тихие вечера, которые проводишь рядом с такими же, как ты, сидя в кругу тёплого света от костра, а не где-нибудь в тёмной деревеньке, трясясь от каждого скрипа и шороха...