***
На улице было свежо, если не сказать «холодно». Ветер налетал резкими порывами, приносят с собой пыль, песок и мелкий мусор, летящий в лицо по закону подлости. Пришлось надеть противогазы. Тучи скрывали луну и звёзды, отчего на земле клубился непроглядный мрак. Лучшее время для охоты ночных мутантов, но крайне неблагоприятное для поисковых операций. Мы вышли из лаборатории на стройку, откуда до Янтаря — рукой подать. Старый кран, до сих пор знатно фонящий, жалобно скрипел. Рядом с ним валялось несколько трупов слепых псов, которых, очевидно, перестреляли часовые на крыше стройки. Подходя к последнему блокпосту на пути к Янтарю, я спросила у одного из дежурящих бойцов: — Дальше всё спокойно? — Более-менее, — севшим голосом ответил тот. Ну да, в такую погоду не мудрено банально простудиться, а солдат маловато всвязи с последними событиями. — Там зомбированных видели, но не много. Впятером справитесь. Мы двинулись дальше по дороге, сворачивающей за угол здания. Уже на подходе к мосту стал слышен рёв пламени — зомби шли прямо на «Жарки», не разбирая дороги. Оно и понятно, мозгов почти не осталось, всё пси-излучение выжгло. Эти бедолаги всегда вызывали у меня жалость, ведь когда-то они были такими же людьми, оказавшимися не в то время не в том месте... или восставшими из мёртвых. Вот только это уже не зомбированные сталкеры, а натуральные ходячие мертвецы. Я приготовила болты с привязанными к ним разноцветными лентами, после чего оглянулась через плечо и проинструктировала отряд: — Проходим по-одному. На той стороне сразу расходимся и готовимся к бою. Зомбари могут напасть. А, и ещё... видим нерасплавленные болты с неиспорченными лентами — идём по ним. Никто ведь не хочет стать наёмником-гриль? — в ответ на шутку кто-то хмыкнул. — Не каркай, — пробурчал через противогаз Керосин. Размахнувшись, я бросила болт вперёд. Взметнулся столб пламени, мгновенно испепелившего ленту и расплавившего железо. Вслед за одной аномалией по цепной реакции сработали все остальные. Зомби, находившийся как раз между «Жарками», быстро обгорел и упал на пол уже окончательно мёртвым. Похоже, планы поменялись и провешенной тропы не будет. Потому, что в случае активации всех ловушек выжить в этом пекле просто нереально. Постепенно аномалии погасли. Но им, в отличие от «Электр», не требовалось время на перезарядку. А значит, они по-прежнему опасны. Я бросила ещё один болт, выискивая начало «чистой» тропы. Тот упал на асфальт — и ничего не произошло. Шаг за шагом начала продвижение. В темноте различать марево было трудно, но от недавно сработавших ловушек тянуло жаром. Кроме того, шестое чувство помогало, пусть нельзя полагаться на него полностью. Проходя через тоннель, слабо освещённый тёплым красным светом «Огненных шаров», я даже не взглянула на артефакты. Во-первых, вряд ли они понадобятся, во-вторых, сбором артов занимаются сталкеры, в-третьих, слишком опасно сходить с намеченной тропы при такой плотности аномалий. Быть может, лежащий у стены обгоревший скелет принадлежал человеку, который попытался добыть артефакт и случайно активировал весь фронт, даже если не попал в саму ловушку — тогда не осталось бы даже костей. Едва выйдя из-под моста, я отошла на обочину дороги и присела на одно колено, прицелилась туда, где бродили зомби. Один за другим наёмники прошли на эту сторону аномального фронта, не задев границы «Жарок» — повезло. Прикрывая друг друга, мы двинулись в сторону Янтаря. С зомбарями лучше не связываться, когда их много... Но пройти тихо не удалось. Внезапно один мертвец, что-то воинственно промычав, открыл огонь. Молчун снял его одиночным выстрелом в голову, однако другие монстры уже начали палить во весь белый свет. — На землю! — падая на асфальт, крикнула я. Приказ исполнили мгновенно. Над нами засвистели пули: зомби сообразили, куда стрелять. Ещё одно подтверждение того, что жёсткая дисциплина и подчинение командиру в таких ситуациях может обеспечить выживание отряда. — Отползаем! Отстреливая зомбированных, мы быстро поползли в нужном направлении. Тратить патроны на зачистку местности от мертвяков нельзя, ведь впереди может быть столкновение с остатками группировки «коричневых», если, конечно, кто-то из них выжил в прошлый раз и это они теперь перебили отряд. Впрочем, возможно, это сделали «должники». Тогда плохо придётся им: Синдикат такие выходки без ответа не оставляет. Скрывшись от зомби за холмом, мы вскочили и бегом — скоро на звуки выстрелов придут твари пострашнее попавших под пси-излучение сталкеров, — бросились на Янтарь.***
На карте было отмечено место, где в последний раз зафиксировали активность КПК одного из пропавших бойцов. Труп лежал на дороге недалеко от завода «Янтарь». Холодные пальцы судорожно сжимали магазин с патронами, который наёмник так и не успел прикрепить к автомату. К слову, сам «Вал» валялся рядом. Штиль присел на корточки рядом с погибшим. — Этого недавно замочили. Просто расстреляли. Судя по бинтам, он был ранен. Наверное, пытался отстреляться, — через некоторое время доложил он. Других следов боя обнаружено не было. А гильз насыпано много повсюду благодаря зомбированным. Так что... неизвестно, кто здесь постарался. Сразу предъявлять обвинения знакомым «долговцам», охраняющим бункер учёных? Нет, так дела не делаются. Лучше осторожно их расспросить. Обыскав труп, я нашла КПК. В нём могут быть зацепки. Прежде, чем отправиться к бункеру, оглянулась на своих товарищей: — Осмотрите окрестности, может, остальных найдёте. Если через полчаса не вернусь, не ждите, идите на базу. — Сама к «долгарям» собираешься идти? — вскинул бровь Штиль. — Да. Не пристрелят, эти нормальные. Ну, чего ждёте? Приказ есть, начинайте выполнять. Больше не задерживаясь, я рысцой потрусила по направлению к комплексу. По пути написала командиру квада, чтобы не стреляли. Оружие пришлось поставить на предохранитель и убрать за спину заранее: «Долг» наёмникам не доверяет, лучше не испытывать судьбу. Когда до бункера оставалось метров сто, наладонник пиликнул. Помедлив, я ответила на вызов. — Говорит Унтер. Руки подними и стой на месте. Давай без глупостей, мой снайпер тебя держит, — я остановилась и подняла руки с раскрытыми ладонями. Тогда «долговец» продолжил: — Назовись. — Ржавая, наёмница. — Ржавая, говоришь? А это не вы с напарником у нас Выброс в тот раз пережидали? — Мы. Унтер, я могу подойти? Мне надо кое-что узнать. — Подходи. Только без резких движений. Тогда и мои парни стрелять не станут... — он вдруг прервался и спустя несколько секунд скомандовал: — Бегом сюда! Я быстро огляделась, после чего бросилась к ограде бункера. С востока пёрли зомбированные и снорки. Стоило мне оказаться на территории комплекса, как один из «должников» закрыл ворота. Не теряя времени даром, связалась со своей группой и сообщила, чтобы в долину не спускались. Позади щёлкнул замок: это учёные, заметив через камеры волну монстров, заперли дверь. Любые обитатели Зоны, включая их же охрану — расходный материал. Но, надо признать, платят они хорошо. — Ну, так что ты там узнать хотела? — пока было время, спросил командир квада. — Что в последнее время на Янтаре происходит? Какая-то подозрительная движуха? Может, странные сталкеры? — М-м-м... Ты ведь понимаешь, что любая инфа имеет свою цену? — Понимаю. Поэтому предлагаю уговор: я вам помогу перестрелять тварей, а ты ответишь на мои вопросы. — По рукам, — согласился Унтер. Зомби и мутанты подошли достаточно близко. Я вместе с квадом «долговцев» поднялась на крышу бункера. И стрелять удобно, и ограда не мешает обзору. Вот уж не думала, что когда-нибудь ещё придётся вновь сражаться плечом к плечу с «чёрно-красными». Война войной, а когда есть общий враг, о былых распрях приходится забыть. Тем более, что с этими людьми уже однажды пересекались. Впрочем, в любом другом месте и при другом раскладе, всё равно не разойдёмся мирно. Совесть? Вступая в Синдикат, о ней, как и о большинстве понятий морали, приходится забыть. Мы снова вместе отстреливали порождений Зоны. К счастью, в этот раз «свежих» зомби, ещё пользующихся оружием, было мало. Это значительно облегчило задачу. Свинцовый град безжалостно выкосил бóльшую часть монстров. Остальных, экономя патроны, которых и так осталось мало, обстреляли из подствольников. Спустившись с крыши на землю и оповестив учёных, что тварей больше нет, Унтер повернулся ко мне. — Ну, слушай. Ничего особо в окрестностях не происходило в последнее время. Видели отряд ваших, атаковать не стали. Ещё одиночки мелькали, к нам заходили. Ну, зомбаки регулярно бункер атакуют. А так всё... Хотя нет, постой. «Свобода» вроде была, «монолитовца» пленного вели. Я сам не видел, мне одиночка сказал. Ничего полезного он не рассказал. Кто мог убить наёмников? Разве что одиночки, но им с нашими пересекаться не с руки. — И ещё... Личная просьба. Нам боеприпасы и медикаменты нужны, скоро группу вышлют. Сможешь там со своими договориться, чтоб пропустили? Заплатим, сколько надо, — а вот теперь удивил. Выходит, обороняться им уже практически нечем... Какой же удобный момент, чтобы уменьшить количество бойцов «Долга»! Но свой человек может пригодиться, так что... нет. — Хорошо, постараюсь, — пообещала я. Глянула на часы. Время почти вышло. Пора отправить группе весточку. — Унтер, ты не против, если я и мои ребята с вами до утра посидим? А то сам знаешь, что такое ночная Зона. — Ладно уж, зови их. Только пушки разрядят пусть. И не рыпаются особо.***
Керосин и Мент азартно резались в карты с «долговским» снайпером, кажется, Горьким. Штиль слушал трёп Унтера и двоих его подчинённых. Молчун дремал, оперевшись спиной об ограду. Я решила проверить КПК погибшего на предмет какой-нибудь полезной информации, которая могла бы помочь в поиске убийц или пролить свет на ситуацию. Среди файлов самого разного содержания и нескольких фотографий с убитыми мутантами на фоне обнаружился, судя по всему, дневник наёмника. «Четырнадцатое марта, 9:17. Сегодня отправились за каким-то кейсом. Конкретнее ничего не знаю. Гордый не в духе. Говорит, у него плохое предчувствие. Сейчас сидим на привале, скоро снова в путь. Пятнадцатое марта, 23:10. Подозрительно тихо. По пути встретили только Излома. Было трудно, но мы справились. Кстати, уже дошли до реки перед Лиманском. Ждём посыльного. Шестнадцатое марта, 15:40. Ночь переждали на берегу. Сейчас остановились недалеко от Янтаря, ну, по прикидкам Гордого. Связи нет, карта не работает. Семнадцатое марта, 18:00. Не можем связаться со штабом. И уйти тоже не можем. Вокруг сплошное кольцо аномалий. Но ведь когда шли сюда, не было ничего! Что за чертовщина?! Да ещё башка болит постоянно... Восемнадцатое марта, 8:30. Думаю, на базе уже спохватились. Выбора нет, придётся ждать Выброса. Выйти отсюда не можем. Восемнадцатое марта, 21:05. Чёрт! Герберт не выдержал. Застрелился от безысходности. Знал, что нам отсюда не выбраться и это конец. Выброс будет примерно дня через два-три. Гордый не сдаётся, ищет выход. Но выхода нет... Девятнадцатое марта, 6:50. На нас напал кровосос. Не знаю, как он сюда попал. Наверное, есть какая-то тропа между аномалиями. Гордый ранен, долго не продержится. Я не знаю, что делать. Товарищ умирает, вокруг аномалии. А голова всё ещё болит. Странно. Двадцатое марта, 10:00. Я остался один. Гордый умер. Пытался ему помочь, но не смог. С такими ранами не живут. Еды осталось на один раз, воды — пара глотков. Всю ночь не спал. Поразмыслил: головная боль может быть признаком пси-воздействия. А вдруг те аномалии — иллюзия? Терять мне уже нечего. Кейс оставляю здесь. На всякий случай. И ещё... если кто найдёт мой ПДА... Знайте: раз он оказался у вас в руках, значит, никого из группы уже нет в живых. Двадцатое марта, 12:30. Как я и предполагал, аномалии были лишь иллюзией... Мы попали в зону пси-излучения. Получается, Гордый и Герберт погибли зря? Твою ж... За кейсом вернуться не могу. Боюсь, моя нервная система не выдержит ещё одного попадания под пси-излучение. А мыслей, кажется, стало меньше... Это трудно описать. Не могу передать словами. Двадцатое марта, 13:00. Я ранен. За мной идут одиночки. Их двое. Я справлюсь... И попытаюсь добраться до базы. Иначе мне крышка. Чёрта с два... Одиночек я перебил, но сюда прут зомби. Как-то дополз до дороги. Приму бой с нечистью. Одно ясно: до своих мне не дойти. Это... Это конец. Странно, но я не чувствую страха или злости. Совсем никаких эмоций. И... кто бы мог подумать, что всё закончится так?» Это была последняя, прощальная запись. Из всё того же наладонника я узнала, что наёмника звали Корсак. Как же всё-таки хрупка дорожка судьбы, выложенная надтреснутым стеклом. Как легко рушатся планы и обрывается жизнь... Но это Зона.